Вечером, уже стемнело, колонна моего батальона, двинула прочь. Мы уходили, генерал отпустил. Я просто объяснил свои мотивы и тот, подумав, кивнул, вооружения немало захватили, включая тяжёлого, по сути мы им особо и не нужны, а планы у меня шикарные, только на пользу пойдут, так чего на корню рубить инициативу? И да, как начало темнеть, в небо поднялось шесть транспортных «Юнкерсов», всё что было на аэродроме, тут дислоцировалась транспортная часть, помимо бомбардировщиков и истребителей, и полетели Москву. Связываться с командованием Юго-Западного фронта, и уж тем более Брянского, я не собирался. Опыт показал, что ни к чему хорошему это не приведёт. Помимо тщательно отобранных раненых, а их немало было, все самолёты забиты пострадавшими бойцами, также всех раненых моего батальона отправил, убитых похоронили. Были и рапорты, мой, с наградными списками, и от командарма. О захвате Харькова, какими силами располагаем и что планируем. Вот и всё. Надеюсь с Москвой будет легче работать, чем с командованием Брянского фронта. Вот так сидя в люке башни моего танка, шёл впереди, в дозоре, на броне шесть бойцов, и поглядывая по сторонам, тут и амулет ночного и дальнего виденья, и сканер, размышлял над тем что было. Здорово все прошло, как и спланировали. Город взят, освобождено аж сто шестьдесят тысяч военнопленных, треть из них, из трёх лагерей на окраинах Харькова, не в самом городе. Подразделения формируются, их отводят от города и там готовится мощная оборона. Точнее занимают то, что немцы сами приготовили, но не пригодилось.
Да, город в осаду встанет, на складах столько всего, пару месяцев хватит им сидеть. И не просто сидеть в обороне, генерал будет формировать моторизованные группы по типу моего батальона, и рассылать в разные стороны, диверсионные тоже, работать по тылам противника, создавать им немало проблем. Всё это было в рапортах. К слову, в обороне останется шестьдесят тысяч, этого хватит, тем более оружие только на них есть, остальных, кое-как вооружая, мелкими группами в сторону наших, глядишь кто и дойдёт. Это уже сам генерал решил. Что по моему батальону, то потери значительные. Из взвода автоматчиков уцелело двенадцать бойцов, взводный ранен, но в строю остался. У разведчиков не сильно лучше ситуация, семнадцать в строю, Егоров, тяжелораненый отправлен в тыл, Нахимов взвод принял. Всех раненых, как уже говорил, отправил воздухом к Москве, а павших похоронили. В первой танковой роте на ходу тринадцать танков. Пополнил из состава взвода управления, снова шестнадцать. Во второй роте четырнадцать машин, также пополнил до шестнадцати. Повезло, оба ротных живы и всё также командуют, получив немалый опыт боёв в городе. У разведчиков танков не осталось, на двух грузовиках едут. Во взводе управления три танка осталось, ещё один бросили на месте стоянки, не ремонтопригоден, списали, больше у нас танков нет. А в Харькове ничего не брал, там обороняющимся всё пригодиться. Оба «БТ» сгорели на аэродроме, у нас там самые большие потери в машинах были. Комиссар погиб.
Потери значительные, в людях, но не в технике. Два грузовика и четыре танка безвозвратно. Поэтому я приказал Ободзинскому, тот уцелел, без единой раны, хотя ему машину подбили, и он отбивался в обездвиженной. Вовремя я прибыл, немцы как раз подбирались чтобы сжечь его. Оглушён, но в порядке. Так вот, я приказал ему набрать людей из освобождённых. Чего-чего, вот их было в достатке. Вон, лишних даже прогнали, формируя роты по сто человек с одним командиром, давая что могли и отправляя прочь, пока город не блокирован. Ему помогал наш особист. Везучий парень, пять ранений и все легкие, впритирку. Более того, на базе взвода автоматчиков, приказал сформировать роту, с подразделениями усиления. Это отделение снайперов, взяли десять винтовок на складе. Немецкие с оптикой. Наш зампотылу там шарился, и вот увёл. Патроны тоже. Плюс отделение противотанкистов. А это уже наши находки, три ружья ПТР. Всё это под командование командира автоматчиков, ставшего вдруг ротным. Разведвзвод пополнили. Ещё набрали двух врачей в званиях капитанов, хирурги, два десятка шофёров и три десятка танкистов. Это всё, остальное у нас и так почти по штату. Что по врачам, то в Харькове шесть немецких и один итальянский госпиталей было, все взяли под контроль, там теперь наших лечат. Раненых немало было. А вот куда немецких дели, не знаю. Вроде в три перевезли из четырёх, уплотнив, в четырёх уже наших размещали. И да, боевые подразделения, как были сформированы, сразу в бой кидали. Не все немцы знали, что город захвачен, а тут им навстречу самоходки, да грузовики со стрелками. С ходу по ним открывали огонь, уничтожали, стрелки на добивание, и дальше. Зачищали так окрестности вокруг города. Потери понятно несли, но довольно низкие.
Вот такие дела. Похоже с уходом мы не опоздали, а уходили по трассе на Днепропетровск. Разрозненные части противника мы встречали, обороны не было, две части сходу уничтожили, освещая всё осветительными ракетами. Трофеями взяли. Остальные обходили, а шли дальше с включёнными фарами. Чуть позже ушли с трассы на просёлочные дороги. Кстати, «Шторьх» до сих пор буксируется за одним их грузовиков. Его лётчик, что сюда пригнал его, улетел на одном из транспортных самолётов. А вот сержанта-летуна не отпустил, пусть осваивает машину. Как разведчика использую, в случае нужды к нашим улетит с донесением. Так как техники мы не брали, а народу как раз немало взяли, все танки были заняты бойцами. Ещё, все взятые бойцы не вооружены были. Но как два подразделения, оба итальянский армии, были уничтожены, вооружены стали все. Недолго, у тех своё оружие, патроны где искать? Позже на немецкое сменим. Причина почему мы уходим в эту сторону, так тут довольно большой аэродром с бомбардировщиками. В шестидесяти километрах. Уже один налёт на Харьков вечером был. Ха, забавно, два эшелона в город пришло, мы их приняли, пока не отрезало, не предупредили об опасности. Сейчас все знают, что русские взяли Харьков, а так неплохо вышло. В общем, этот аэродром на нас, дальше уходим в свободное плаванье. Планов у меня немало было. Думаю, этой ночью успеем добраться до немецких лётчиков, всех их там в землю, и покрошив всё интересное что рядом имеется, уйти. Видно будет. Так что я довольно щурился, поглядывая по сторонам. Неплохо мы немцам вломили, но то ли ещё будет.
Я пристально смотрел на поплавок, была поклёвка, вот он дёрнулся и нырнул, и я тут же подсёк удилищем. Рыба забилась и стала бороться, бросаясь в разные стороны, но я подводил к самому берегу. Судя по упорству, это точно карп. До этого поймал четыре довольно крупных карпа, шесть краснопёрок и два леща. Это карпов из воды не выдернешь, к самому берегу подводишь. Так что принял на сачок, хотя бамбуковое удилище выгибалось, и достал рыбу. Хорошие снасти, в сорок втором я мало трофеев взял, по сути всё время на глазах, но вот эти снасти, спиннинг, в одной разбитой машине приметил сканером, и прибрал.
— Ух, карпяра, почти на кило, — довольным тоном сказал я.
Снова насадив хлебный мякиш, я закинул удилище. Но рыбалка закончена, пора к своим. Так, на поплавок поглядывал, поклёвка пошла, но не более. Я принципиально сканером тут не пользуюсь, иначе весь интерес пропадёт, так что думаю это мелочь балуется. Рыбу передал Тамаре, она стала на доске быстро чистить и разделывать. Сегодня её очередь. Две отдыхали на одеялах, загорая нагишом, ещё одна купалась. А вообще тут на берегу речки я стоял лагерем не один, все четыре моих любовницы были. Ха, надеялись от меня детей заполучить и в рай въехать. А я отключил у них возможность иметь детей, о чём те не знали, два года со мной уже, и выполняют основную работу. Вопросы конечно были, куда они исчезают, и как обстановка меняется, но я напомнил о пункте договора о молчании. Об этом молчать нужно. Честно признаюсь, более чем ими доволен, стараются. Я их искал не для того чтобы они с пузами ходили, под конец войны, конечно сделаю что те хотят, о чём мечтают, но не сейчас. А был август сорок четвёртого года. В принципе, уже можно, когда конец войны, уже пуза попрут. Они же большую часть времени у меня в хранилище проводят. Да, решёно, буду детей делать, отблагодарю ещё за них домами и алиментами, на что те явно рассчитывают, меркантильные, но в постели ох и хороши. Вот так помыв руки, всё же вытащил удочку, как и ожидалось мелочь была, аккуратно снял и в ведро. Вечером закидушки поставлю, как приманка сойдёт, может и щука взять. Сворачивал обе удочки, когда Наталья, она купалась в Волге, в стороне, окриком привлекла внимание. Обернувшись, куда та показывала, увидел, как по тропинке, спускаясь по косогору, а тут густой лес, прямо к берегу выходил, бежит молодой боец, с погонами младшего сержанта. Знаю его, из охраны завода.
— Товарищ подполковник, вас к директору завода. Срочно.
— Сейчас буду, свободен.
Тот убежал, ещё не показывал куда девушки и две палатки деваются. Я тут уже месяц живу на берегу, а то своя комната в общаге для зимы хороша, а не лета. А что, до завода недалеко, если что, так вызовут, так что всем доволен был. Тем более сегодня выходной. Даже доволен тем, что меня в тылу спрятали. Да, это было. Так, два месяца в сорок втором я активно крушил тылы немцев, часть боеприпасов добывал с немецких складов, немцы захватили снаряды нужного типа, узнавал у интендантов где хранят, часть самолётами привезли. Один раз, а это в середине июля было, под Киевом, прилетело два транспортника с заказами, в одном Судоплатов лично, уже комиссар госбезопасности. Вручил петлицы подполковника, снова через два звания прыгнул, лично Сталин решил, сообщив что за Харьков ждёт вторая Звезда Героя. Не мне одному. А за остальные дела ещё что-нибудь придумают. Остальным командирам повышение на одно звание и награды, но это когда к своим выйдем, а знаки различия сейчас можно менять, мне и большей части командиров тот уже готовые удостоверения доставил, забрав старые. Хорошо запас кубарей, шпал и эмблем привёз немало, всем хватило. Также были и ордена, и награды, батальон был выстроен. Награждение прошло отлично. Одному бойцу три медали разом, все мои наградные подтвердили. Судоплатов на следующую ночь улетел, а я приказал начать формировать из нашего батальона отдельный мотострелковый полк. И за счёт свободных пленных из лагерей и захваченных складов и пунктов сбора трофейного вооружения, сформировали за неделю. Месяц формировали, но в конце августа категорический приказ, выходить к своим.