— Собрать оружие, раненых немцев добить. Своих перевязать, используя исподние рубахи, и на телеги. После этого уходим к лесу.
Надо сказать, послушались, командный голос я хорошо натренировал. Пусть пять десятков бойцов, среди них два командира, просто сели на обочине, безучастно наблюдая за остальными, но другие бегали как электровеники. Видно, что силы появились. Оружие собиралось, включая три пулемёта. Раненых на телеги, и мы двинули прямо по полю к опушке леса, оставив на обочине три десятка тел немецких солдат и, к сожалению, полтора десятка наших. Всё заняло минут пять. У окраины села суета царила, явно рассмотрели, что происходит, но до них километра четыре, так что успеваем. А вот тем, кто остался я не завидую, могут тут же и расстрелять, мстя за своих. Сам я тоже спешил, при этом помогая Зайцеву. Тот совсем расклеился. И бежал скособочившись, с гримасой боли на лице. Как бы не рёбра были. Вот так и стали уходить в лес. Я командовал идти колонной, чуть позже дорогу малоезженую встретили, двинули по ней, трое бойцов вели коней с телегами, замыкали, два пулемётчика прикрыли. Так и вышли на поляну, где я велел отдыхать, по сути дал отбой. Сам Зайцева на старую траву положил.
— Десять минут на отдых.
— Ты чего командуешь? — возмутился один из командиров, их в колонне было аж девятнадцать.
Этот был в звании подполковника. Кстати, я его знал, как и он меня, он командовал обороной на одной из сторон Киева. Мой танк как-то поддерживал его, сжёг два танка и рассеял пехоту.
— Есть причины, — ответил я, и громко спросил. — Все меня слышат? Отлично. Тогда вы трое с пулемётами займите позиции там, там и там, держите каждый свой сектор, вы четверо с карабинами на ту сторону. Чтобы нас врасплох не застали. Пока обезопасив место стоянки, представлюсь и объясню. Старший лейтенант Райнов, танковые войска. У меня очень важное задание в тылу противника, нужны добровольцы. Кто согласен, когда назову какие специальности мне требуются, поднимете руки. Остальные пойдут с товарищем подполковником в сторону наших, я им отдам всё оружие и обе телеги, нам они не потребуются, себе позже добудем. И так… Танкисты?
Поднялось шесть рук. Один из них командир, лейтенант, с перевязанной кистью руки.
— Отлично. Видите, там у ёлочки лежит боец в комбинезоне танкиста? Это мой подчинённый, перебирайтесь к нему и устраивайтесь рядом. Так, шофёры и кто умеет водить грузовики?
Не сказал бы что поднялся лес рук, тем более двое, подумав, их опустили, решили со мной не связывать. Насчитал двадцать две руки.
— Следом за танкистами. Медики. Всего один? К моей группе, сразу начните осматривать раны и проводите лечение. Пока чем есть. Разведчики? Трое? Тоже к моей группе. Ну и те, кто умеет управлять мотоциклами?
Подняло руки трое. Причём на одного я настороженно поглядывал. По тёмно-синим грязным галифе, у многих грязь после городских боёв, ясно что командир, возраст за сорок, значит немалого звания, но френча нет, скинул. Исподняя рубаха на нём и сверху шинель красноармейца не по размеру. Двое других, боец НКВД похоже, и второй милиционер. Всех троих, раз решили со мной, также в мою группу.
— Товарищ комиссар? — окликнул того без френча, подполковник.
По окрику понял, что этот без френча, политработник. Интересно, какого звания? Впрочем, не важно. На окрик тот не обернулся, только недовольно дёрнул плечом и дошёл до моей группы, снова сев.
— Что ж, удачи добраться до наших, — осмотрев оставшихся, сказал я, и двинул к своей группе, отдавая команды. — Построиться. Раненым помочь идти. В колонну по двое… За мной следом, марш!
Сам я возглавил колонну, так мы по ельнику и двинули прочь от поляны. Уходили на юго-запад. Примерно в сторону Белой Церкви и шли. Увёл довольно далеко, на полкилометра, приметив впереди просвет, похоже опушка, а я сближался с селом, оно меня интересовало, остановил колонну. Да и стемнеет вот-вот. Всего в моей группе тридцать семь бойцов и командиров, если считать Зайцева и меня.
— Встаём на отдых. Отдыхать, медику продолжить осматривать раненых. Чуть позже принесу медикаменты и перевязочные, у меня тут схрон рядом. Через двадцать минут приём пищи. После этого будем знакомиться, запишу данные всех. Так, лейтенант, представьтесь.
— Лейтенант Зиновьев. Не узнали? Мы вместе учились, один выпуск.
— Не узнаю, потерял память в бою у Ровно, в июне двадцать четвёртого. Значит так, лейтенант Зиновьев назначается моим замом. Остаётесь за старшего. Приказ, узнать, что у бойцов имеется, и чего не хватает. Дальше, вы?
— Полковой комиссар Турчин, Политуправление фронта, — с хмурым видом представился тот, что без френча. Полковник значит? Старший комсостав.
— До выхода к своим будете моим замом по политчасти. Параллельно на вас ведение журнала боевых действий, как военного корреспондента, и работа особиста. Боец НКВД и милиционер теперь ваши подчинённые. Всё, отдыхайте, я скоро вернусь.
Кстати, у дороги хорошо стрельбу слышно было. Это не расстреляли ли тех, кто там остались? Пока светло, глянул в бинокль, также в городе подобрал, изучил подходы к селу. Нам туда ночью двинуть придётся. Даже прикинул места движения, сближения с селом. Там я надеялся добыть технику. Банально угнав. Два грузовика минимум, но желательно больше. А техника там есть. С припасами и запасами топлива заполучить хочу. Я уже рассчитал маршрут, от Киева до Слуцка где-то пятьсот километров. Отсюда не сильно дальше. Если осторожно двигаться ночами. Две, ну от силы три ночи. Вот так закончил изучать подходы, уже темнело, достал сумку. Сам собирал, перевязочные, лекарства, жгуты, ножницы и даже скальпель с шовным материалом. Это медику. Потом перезарядил «ДТ» и «ППД», диски пустые потом заряжу. Так и вернулся. Радостному медику, это был мужчина лет тридцати, в звании старшины, старший санинструктор, отдал вещмешок, после чего снова ушёл, и вернулся с коробкой, в которой было двенадцать буханок хлеба. А в вещмешке за спиной двенадцать банок с тушёнкой.
— Значит так, одна банка тушёнки и буханка на троих, разбейтесь на тройки и делите сами. Но честно, без склок мне тут. Есть нож, и два перочинных, чтобы нарезать и вскрыть банки. Всё, принимаем пищу.
Так я раздал сразу разбившимся на группы бойцам содержимое коробки вещмешка, ну и дальше все стали принимать пищу. Кто делал бутерброды, кто так черпал ложками, у кого были, но поели все. Замечу, что запасы на тридцать шесть человек, а нас тридцать семь. Я сидел отдельно и ел жаренную рыбу с хлебом. Потом кружка с горячим чаем. Откуда хлеб? С пекарни три десятка буханок увёл. Некоторые бойцы вторые сутки не ели, а тут хоть набили брюхо, сытость пошла, сил прибавилось. Дальше построил отряд, двое не ходящих оказалось, те лежали, и сообщил:
— Задание наше, в пятистах километрах отсюда, нужен транспорт. Рядом село куда нас вели. Поэтому ставлю первую задачу. Слушайте приказ. Четыре часа на сон, потом выдвигаемся. Разведчикам снять пулемётный пост на въезде. Немцы всегда там ставят пулемёт, там двое-трое солдат. Забрать оружие, и документы. Всё с них, форму и шинели желательно, многим нужны. Дальше снимая часовых, дать доступ на улицу с техникой. После этого основной отряд, бесшумно, повторяю, бесшумно осматривает технику, выявляя грузы. Нужны припасы, медикаменты, и особенно топливо. Если найдём машины с топливом, возьмём техники столько, сколько у нас шофёров, и уезжаем. Желательно найти броню, бронетранспортёры, броневики или танки. Как повезёт. Разведчикам подготовиться, получить холодное оружие, и выдвигаться немедленно, изучить подходы, где посты выявите при их смене. Где пулемётное гнездо тоже. Когда мы будет на походе, это в полночь, начинайте работать. Выспитесь потом в машинах на ходу. На этом всё. Отбой. Всем отдыхать и набираться сил. Разведчики ко мне.
Пока бойцы устроились кто-где, делились шинелями с теми, у кого их не было, я пообщался с сержантом Тукаевым, он командир у разведчиков. Выдал три ножа и наручные часы, пять штук во время боёв в городе с тел немцев снял, сверили время, и бойцы скрылись в темноте. Потом поинтересовался у старшины-медика:
— Что там с ранеными?
— Один боец пулевое груди, желательно в госпиталь его, дорогу может и не выдержать. Нужны носилки. Второй, разведчик, ранения ног, лубки наложил. Тоже носилки нужно.
— А мой боец?
— Зайцев? Контузия средней тяжести. Избит сильно, возможно трещины в ребре и руке, а так в порядке. Выспится, там сам сможет идти.
— Понял, благодарю. Можете сами поспать.
Ну и сам вскоре уснул. А так я оставил часового, выдав ему «ППД» и наручные часы, указав, когда подъём объявлять. Сам потом в движении в машине поспит. А быстро уснул.
Да, получилось угнать технику. Боец не сплоховал, поднял нас вовремя, я часы и «ППД» вернул, после чего выстроившись в колонну, раненых несли на шинелях, и направились в сторону села. Не зря провёл визуальный осмотр подходов, смогли незамеченными подобраться. Время уже полночь было. Тут нас один боец из разведчиков встретил и проводил на улицу села. Пулемётное гнездо уже взято, и шесть часовых снято. Оружие разошлось среди бойцов. Как и пулемёт. Нашлись те, кто его знал. Разведчики убежали на другую сторону, второй пост снять, добыть пулемёт, а мы осматривали машины. Я два коробка спичек выдал и фонарик. В трёх машинах бочки с бензином, полные. Пять машин с припасами. Всё это однозначно берём. К одной, вот удивительно, прицеплена полевая кухня, да ещё наша. Потом двенадцать грузовиков порожних, три мотоцикла и три тяжёлых броневика «Sd.Kfz. 231». Знакомые машинки. Броневики мы все брали, как и озвученные ранее грузовики. В одном снаряды для бронемашин нашли. Шофёров распределил, одну машину как санитарную, туда раненых и медика, плюс три мотоцикла взяли с колясками и пулемётами. В дозор. Подсвечивая фонариком, я учил шофёров, что делать, оббегая машины, дальше разом запустили движки. Сигнал, мигание фонариком. Как и с броневиками, тоже показал, и мы покинули село. Все выбранные машины передками были направлены к выезду в сторону Киева. Не разворачивать же. Туда и поехали, пока полыхала та техника, что мы не брали. Паника в селе стояла, а мы уехали. Разведчики всё подожгли, заскочили в замыкающую машину, и нагоняли нас. Их броневик Зиновьева прикрывал. Экипажей на три машины не хватало. В одной я и Зайцев заряжающий, один танкист на место мехвода. У Зиновьева тоже неполный экипаж, вместо четырёх, трое. Во втором броневике всего двое, командир, сержант Маринин, ранее на «Т-26» воевал, и его мехвод. Он со мной во главе колонны. И вот так держа высокую по возможности скорость, перед нами мотоцикл комиссара катил, вдали мелькали отсветы фар двух мотоциклов передового дозора, мы и уходили прочь.