В это время судья, зачитал решение по мне:
— Капитан Смолин, командир батальона отдельного гвардейского мотострелкового полка, за систематическое нарушение военного контракта, частые факты мародёрства, постоянное неисполнение прямых приказов командования, лишается звания, наград, и с ним разрывается армейский контракт с Министерством Обороны. Освобождается из зала суда, можете снять наручники.
Как же легко манипулировать людьми. Я знал, что так будет. Более того, я сам подтолкнул к подобному результату. Да меня жена снаружи ждёт, недавно обрадовала, что у нас первенец будет. Так что соскочить с армейской стези, чтобы меня вышвырнули, оказалось несложно. Я просто вёл себя как привык и делал всё правильно. Не всем это нравится, вот они подсуетились, где надо нажали, и меня по сути вышвырнули из рядов ВС РФ. Чем не повод для победы? Причём, для обеих сторон. Я считал, что те мне на руку работали. Причём, я сейчас совершенно серьёзен. Ну а что происходит, опишу. Почему бы и нет? Сегодня пятого декабря две тысячи двадцать третьего года, мы на территории Ростова на Дону, здание военного суда. Всего четыре дня с момента ареста, и вот суд. Быстро всё провернули. А началось всё с первого посещения Москвы. Потом будет ещё несколько. А так в Москве пообщался с прессой, военными корреспондентами, ну и награждение в Кремле. Звезда Героя России и звание лейтенанта, вот что я получил. Мне неделю дали отпуска, пока в Москве нахожусь, в ведомственной гостинице живу. И я там встретил ангела, к слову участница конкурса красоты, Мисс Россия. Не победила, но в финал вышла. И я пропал. Штурм начал по всем правилам. То есть, не на плечо, попкой вверх и в койку, а цветы, гуляли, рестораны. Просто знакомились. Время закончилось и меня в Подольск. Мобилизация пошла, кадрированные части пополняли, вот в Подмосковье на базе учёбки и вводили в строй отдельный гвардейский мотострелковый полк, в котором я получил целую роту бойцов. Самым младшим был, некоторым бойцам почти сорок. Технику выводили с консервации, обучение шло.
Бойцы со временем многое подзабыли, но навёрстывали утраченное. Так что три месяца пролетели быстро. Я постоянно был на связи со своим ангелом, той кстати восемнадцать лет, зовут Ангелина, и она дочка депутата Московской Думы. Причём единственная и лелеемая дочка. Отец категорически не желал иметь со мной дел. Правда, он быстро передумал. И мои големы, что держали его за ноги над пропастью в сто метров, всё же Москва-Сити, втянули его обратно. И я ему сказал, подарю миллиард рублей, если он не будет лезть в жизнь дочери. И уже тем более мою. По-моему, его сильно удивило, что у меня есть миллиард. Правда, потребовать его себе не забыл, и убедившись в моей финансовой состоятельности, вернул деньги и дал добро, такой зять его устраивал. У меня же начались трудовые будни, полк отправили на передовую, под Донецк, нас мотострелков как обычную пехоту загнали в окопы, а потом в город. Надо сказать, благодаря сканеру я разрабатывал удачные операции, и моя рота двигалась вперёд, просто вынося все огневые точки. Просто знаю где они. Сотни дронов перехватывал и отправлял обратно, и обстреливал ими украинские войска. Командование быстро прочухало это, и моя рота пошла впереди. Старлея получил, второй орден Мужества за взятие Марьинки. Но как же укропы за неё дрались. Да они там убитыми потеряли только пятнадцать тысяч. Мне четыре раза пытались дать майора, но за дисциплинарные взыскания от командира полка, так ни разу и не утвердили.
Комполка, в звании подполковника был туп как пробка, и сидел на своём месте благодаря генералу-отцу. Про него ничего плохого не слышал, но вот на сыне природа конкретно так отдохнула. А сын единственный, вот и тянул его папаша. Наша ненависть была обоюдной, мои звания и перевод на командование батальоном через его голову провели, из штаба корпуса приказ был. Тот бы никогда не утвердил, хотя благодаря действиям моего батальона два ордена и медаль Героя получил. Я его не терпел также как он меня. А он на молодого Сердюкова походил, только толще. Да я прямо командованию корпуса говорил, уберите этого идиота, он же людей губит. Уже несколько раз мясные штурмы провёл на радость нацистам. Один батальон чуть не уполовинил. Мой не трогал, я его послал. Мы неделю тела парней с нейтралки вынести не могли. В общем, поставил вопрос ребром, или он, или я. А другого не дано, тот уже целью себе поставил решение моего вопроса, и подставить укропам пытался, и батальон направить на невыполнимое задание, чтобы мы там все легли. В общем, уже на крайние меры перешёл. И убить нельзя, я один кто его смерти желает, это все знали. Не сам так нанял кого. На меня как на идиота тогда посмотрели. Ясно что выбрали не меня. Вот я всё это и устроил. Для начала наш полк не на передовой был, отдыхал от боёв. Пополнялся. На второй линии стоял. Я увёл свой батальон вместе с техникой, всё уже готово было, с кем надо договорился, и просто прорвался через укропов к ним в тыл, ночью шли, там големы работали, к тому моменту я уже десять големов пять часов держал. Кстати, предел десять часов в сутки, и пока до него не дошёл.
Всё просто, я ушел на Днепропетровск, и сходу взял его, с помощью големов это возможно. Как сутки всего с одним батальном удержать целый город? Было сложно, но справились. Шло уничтожение промышленных объектов, мостов и важной инфраструктуры, тупо взрывалось. Главное освободили наших из плена, семь сотен было, техники нашли для них, итак колонной, что растянулась на семь километров, а с нами две сотни гражданских машин, решили попытать счастья и уехать в Россию, обратно. А ещё когда батальон уводил, комполка в открытом эфире матом покрыл, когда тот приказывал вернуться. Ну и пока меня не было, тот всё быстро провернул, договорился с кем нужно. Он тупой, но хитрый. Командование корпуса промолчало, видимо обиделось на то, что я батальон увёл и на вопиющие нарушения устава. На что не имел права. Там без приказа шагу ступить нельзя. В общем, и тут големы помогли, чистили всё перед нами, пробились к своим. Пока шли трижды прилетали транспортные вертолёты, я договорился с летунами заранее, забирали раненых и ослабленных. Батальон мой потерь не понёс особых, трое убитых и два десятка раненых не в счёт. Так и вышли. Там сразу арест, в Ростов, камера, закрытый процесс и свобода. Мигом провели чтобы им по рукам не надавали. Решение официальное. У меня были знакомые военные корреспонденты, двое так участвовали в этом рейде, мой дембельский аккорд, я попросил их, про рейд описывайте, а что со мной стало, не надо. Обещали, и сделали, меня уважали, шумихи по аресту так и не было.
Выходя на улицу к жене, я улыбнулся ей, распахнув объятия, и крикнул на всю улицу:
— Добби свободен!
Снова закашлявшись, целой серией, я вздохнул, с трудом подавив новый кашель, и продолжил дрожать от холода, или озноба, под сырым от пота одеялом. Февраль сорок второго года, лечебница концлагеря Заксенхаузен, двенадцатое число, сегодня второй день как я снова очнулся в теле Ивана Райнова. Второй раз. Это не было контролируемым перерождением, но на само перерождение я ушёл сознательно, по своей воле. Находился в США, работал по их территориям, взрывал дамбы, уничтожал разные производства, особенно ВПК, бил по самому ценному и дорогому. По карману. Месяц уже работал. Это был мой второй налёт, первый после Крокуса, в апреле прошлого года ещё. Думаю, стоит тут пояснить подробнее.
Получив свободу, я просто жил. МО тоже затихло, и про меня не вспоминало, им так удобнее было. Комполка за блестяще проведённую операцию получил вторую Звезду Героя и звание полковника. Его перевели выше, в штаб корпуса. Сняли так с командования, всё же все знали, что это за кадр и иллюзий не строили. Ну а я жил со своей женой в Москве, где ещё летом двадцать третьего, в очередном отпуске, когда мы пышную свадьбу сыграли, купил квартиру. Два этажа, пятьсот квадратов, в том доме немало знаменитостей жили, и купить там недвижимость ой как не просто. У нас четыре человека прислуги, две горничных, повар и управляющая. Дама лет шестидесяти. Ничего, вполне справлялись. А так там хозяйская спальня, пять гостевых, две комнаты для прислуги, гостиная, библиотека-кабинет, мастерская, жена рекламировала одежду для беременных, довольно известный бренд. По рекламе та работала чтобы не скучать. Потом кухня, столовая зала, шесть ванных комнат. Три балкона. Хорошая квартира на пятом этаже, мне понравилось. Помимо «РЭМа», это моя машина, есть «Мерседес» «С» класса, с шофёром, и микроавтобус, тоже «Мерседес». Трёх машин хватит. Супруга за мной к слову на «РЭМ» приехала, она умеет управлять. Так что встретили меня из здания суда хорошо, молодцы, с визгом повисла на шее. С ней всего одна из подруг была. Жена у меня девушка общительная и только лучших подруг у неё шестеро, помимо просто подруг. В квартире у нас постоянно кто-то из них был и даже ночевать оставался.
Помните тех двух милашек из Киева? Пришлось отпускать, щедро оплатив работу. Да, как женился, так и отпустил. А куда деваться, моральные нормы, быть женатым и иметь двух наложниц, это даже по мне слишком, тем более у нас у обоих чувства настоящие были, взаимные. У жены, как и у меня, чуть сердце не встало, когда меня увидела, засбоило. Так что ухаживание охотно принимала, работая наживками быстро оженила меня на себе. Это она так считала, хвасталась подругам как ей удалось захомутать меня и на что пришлось пойти. Те восхищенно внимали и перенимали опыт, которым с ними делились. Я не специально подслушал, сканер помог. Вот так после суда мы и жили, у Ангелины рос живот, девочка будет, о чём та знала, УЗИ показало. Шло время пока не дошло до марта. А жена моя была фанатом группы «Пикник», ну бывает такое. Я лично к этой группе прохладно относился, хотя рок любил. Вот та и возжелала побывать. Тем более одна из подруг купила десять мест в один ряд, и девчата принаряжались, они у нас собрались перед выездом. Я ещё тогда почуяла неладное.
— «Крокус-сити», — поиграл я названием на языке. — Что-то знакомое.