***
Маленький мальчик, сменивший, наконец-то, пижамку на джинсовый костюм, сидел посередине большого ангара за Городом. Перед ним, скручиваясь в сложную спираль, кружилось с десятка полтора шаров, матово-чёрных, с металлическим, чуть заметным отблеском. Иногда один из них подлетал к самому лицу мальчика, сонно-неподвижному, как у статуй Будды, зависал и вновь включался в парящий над гладким бетоном пола хоровод.
Большая куча шерсти и мускулов, на которой он сидел, заворочалась, недовольно закряхтев. Мальчик похлопал медведи по загривку, мысленно поцокав языком. Зверь снова заснул, лёжа абсолютно тихо и неподвижно. Один из шаров снова приблизился, озарившись изнутри жемчужно-серым светом. Существо с глубокими провалами серебристых глаз внимательно всмотрелся в него. В шаре, медленно приближаясь, возникло лицо Кира, сейчас говорившего с четырёхруким Изменённым, бывшим его подручным:
– Этих подготовь и в Лабораторию. Кроме двух девок и очкарика. Только проследи за тем, чтобы они были чистыми. Нечего заставлять нашего учёного нервничать, если в Преобразователь опять попадёт какая-то дрянь. А то сам туда ещё раз отправишься. Понял, Паук, а? Не хочешь стать кошкой, например?
– Вам всё бы смеяцца, хозяин. – Тот нервно сглотнул. – Всё сделаем в лучшем виде, не сомневайтесь. Продезен… эээ, короче помоем как нужно. Ничего в Преобразователь не попадёт. А кошкой – не в жисть не хочу быть. Мне вот так нравицца больше.
– А это идея… – Зоотехник задумался. – Помнишь Багиру? Помнишь… хочу ещё одну такую. А лучше – двух. Чешир слишком мал и неопасен.
– Хех, хозяин… – Паук почесал затылок. – Так скажите лаборанту сваму, он жеж смогёт сделать, эт ему – как два пальца об асфальт.
– Как два пальца говоришь? – Кир поскрёб костяные бляшки, выращенные для защиты на горле. – Ну да, молодец, хорошо подумал. Только ты в курсе, что мы уже пробовали? Не выходит. Вот тебе, раз уж вызвался помогать, задача, помощничек. Надо поймать и привести сюда, к нам, одного грея. Можешь принести, впрочем, по кускам. Один хрен – они подчинению не поддаются. Хотя живой будет лучше. И целый. Будет у нас в качестве необходимого опытного материала.
– Мож это, хозяин? – Паук заметно побледнел. – Говорят, за Рынком видели кошек поменьше. То ли рыси, то ли последняя из пантер. Мож, грю, их притащим, а?
– Гришь, пантер? – Хозяин покосился на него. – Очко жумкает что ли, на грея-то идти?
– Ну да…
Дальше мальчик решил не смотреть. Вместо этого он пальцем подозвал другой шар, стукнул по нему ногтём. Шар засветился, выводя на свою гладкую поверхность изображение улиц Города. По одной, быстро и ловко перемещаясь в тени, скользила стройная фигура, облитая облегающим костюмом из странной, похожей на металлизированную, ткани. Рыжие волосы были затянуты в хвост на затылке. Девушка скользила вдоль по Физкультурной, внимательно приглядываясь к чему-то впереди.
Рядом с первым возник второй шар, настойчиво отталкивая собрата в сторону круглым боком. Мальчишка повернул голову к нему. Всмотрелся в картинку, на которой несколько людей, затянутых в защитные костюмы военного образца, настойчиво ковырялись в грудах мусора у недостроенных домов в самом конце Первомайской. Несколько раз то одна, то другая фигура наклонялась за чем-то, ярко поблёскивающим, что убиралось в продолговатую сумку на поясе. Тут-то всё было весьма ясно: рейдеры таскают «огоньки», которые потом можно будет сбагрить скупщикам.
Он перевёл свой взгляд на шар с рыжеволосой девушкой. Прикрыл глаза, привычно находя её Нить среди тысяч других, сплетающихся вокруг Города и Района в тесный клубок. Мысленно отдал необходимые команды, заставив ту сначала замереть, а потом быстро изменить собственный маршрут. Бэньши тут же починилась, рванув в сторону того самого выхода из Радостного, который виднелся в шаре-близнеце. И возле которого – настойчиво искали прибылей жадины-рейдеры. Мальчику было не жаль никчёмных, для района, «огоньков», но люди должны знать предел, за который нельзя переходить. А эта группа, пришедшая с Той стороны вчера, уже была предупреждена с помощью атаковавшего их голема. Но, судя по всему, рейдеры не вняли предупреждению, да и человеческую жадность тяжело измерить как-либо. Но существо, сейчас сидевшее в заброшенном заводском ангаре, хотело считать себя справедливым, дающим людям шанс одуматься. Да так оно и было. Ведь как ещё можно было оценить то, что пули из двух автоматов механизированного монстра не попали ни в одного?
Ещё один из шаров подлетел, сменив оба, висевшие перед наполненными жидким серебром глазами. Доверчиво ткнул боком в ладонь мальчишки, как бы призывая вглядеться в его глубину. Существо не отказалось. В серой глубине шара возник контур большого цербера, внимательно следящего за одинокой фигуркой в куртке цвета хаки. Силуэт, судя по длинным, спутавшимся волосам и стройной фигурке, принадлежал девушке. Странной особе, зачем-то рискнувшей сунуться в лес, находящийся возле Васильевки без какого-либо оружия и без защитного снаряжения. Мальчик внимательно и заинтересованно присматривался к ней, пытаясь понять: что же ей тут надо? Когда цербер начал подкрадываться к девушке, существо уже не отрывалось от шара, внезапно поняв, что сейчас будет что-то необыкновенное. Так и случилось.
Когда громадный Изменённый, взрыкивая всеми тремя пастями своих страшных голов кинулся к девушке, то она только повернула голову. И навстречу псу, соткавшись из мрака, метнулась пара туманных волков, которые предпочитают никогда не связываться со своими, куда как большими по размерам и свирепости, сородичами. А особа, одетая в защитного цвета куртку, нисколько казалось не испугавшись, пошла себе дальше. Мальчик с провалами тёмных глаз потянулся к ней, находящейся так далеко. Наткнулся, не поверив самому себе, попробовал присмотреться. Когда девушка, подняв вверх глаза глубокого зелёного цвета нахмурилась, он отступил. Тряхнул головой, мотнув золотистыми кудряшками, чтобы прийти в себя. Улыбнулся, понимая, что в Районе стало больше ровно на то, что она принесла с собой.
Ему никто, практически, не мог бы помешать делать всё, что он посчитает нужным. Возможно, что появление этой женщины, совсем ещё молодой, сместит чашу весов, которая сейчас пришла в равновесие. Существу было на это наплевать. Игра принимала серьёзный оборот, но оно было к этому готово. Противники были сильны и умны, что делало схватку ещё более интересной. А именно этого ему и хотелось сейчас, спустя такое большое время, проведённое в заточении и скуке. На какое-то время, когда в глубине сознания появилось радостное удовлетворение от предвкушения ещё более сильной драки с оппонентами, ему захотелось даже отозвать бэньши, отправленную к рейдерам. Мальчик, в чьём теле сидело существо, даже поманил к себе нужный шар. Но когда он взглянул в его серебристую глубину, то понял, что уже поздно.
Рыжеволосая бестия знала своё дело туго. Люди, решившие заработать больше, чем им было нужно, уже были мертвы. Тело маленького мальчика, сидевшего на громаде гипер-урсуса, вздохнуло, и вернулось к своему вечному созерцанию.
***
– Слышь, напарник? – Мирон, наконец-то закончил шкрябать ложкой по дну банки, пытаясь вытащить ещё немного каши с говядиной. – А у нас ведь опять еда заканчивается. Чего делать предлагаешь?
– Да чёрт его знает. – Голем, пытавшийся разобраться с заклинившим затвором пулемёта «Сармат», даже не повернулся в его сторону. – Хочешь, так давай по лабиринту полазаем. Там складов до хренища. Обязательно найдём чего-нибудь.
– Да ну его в баню. – Искалеченный пэтэушник тоскливо посмотрел на блестящее дно консервной банки. – Чего-то не очень хочется. Может, лучше пойдём пособираем чего-то там? Я знаю, где «чушек» много. По любому сдадим Кефиру.
– Как хочешь. – Лёшка, наконец-то справившийся с проблемой, удовлетворённо улыбнулся. – Пошли пособираем чего-то. Я не против. Вообще – прогуляться хочу. Стрелять вроде как перестали. Можно пойти, воздухом подышать, и порыскать. Совместить, как говорится, приятное с полезным.
– Я тогда собираюсь. Слушай, Лёх, а куда ты бронебойные патроны положил?
– А на кой ляд они тебе, Рэмба? С кем серьёзно воевать собрался?
– Ни хрена себе вопрос. Да с военными, если что. Твои-то братаны, понятное дело, против тебя не попрут. А вот вояки, или сектанты, те запросто. Ты ж в курсе, что «пуритане» всё серьёзнее упаковываться стали? Их иногда хрен возьмёшь обычными патронами. Так что, давай говори, в какой загашник убрал.
– Вон там, на нижней полке. Вообще-то ты прав по поводу вояк. Что-то их в последнее время всё больше и больше.
– А я тебе про что говорю? – Мирон несколькими отработанными, сильными движениями подобрался к указанной полке. Порылся на ней, нашёл несколько пачек с бронебойными. Открыл, ссыпал в потрёпанную бейсболку с эмблемой «Крылышек», и начал набивать ими несколько длинных магазинов к «калашникову».
Голем прошёлся вдоль самой большой комнаты в бункере. За прошедшие месяцы они, на пару с Мироном, смогли хорошо и уютно обустроиться в нём. Насколько это было возможно при местных условиях. Во всяком случае, они оба постарались сделать всё что можно для того, чтобы не забывать о том, кем они были до Волны.
В комнате стоял большой, накрытый шерстяными пледами диван. Несколько кресел и стол, собственноручно сколоченный Мироном. Смотрелся он, конечно, несколько чуждо, но в какой-то момент калека не смог отказать себе в желании сколотить его. Что им двигало? Возможно, что желание победить очередной приступ хандры, которая хоть и накатывала на него всё реже и реже, но пока не отступала. На стенах висели полки, с натасканными големом книгами.
Настоящим диссонансом смотрелись оружейная пирамида и небольшой запас боеприпасов ко всему тому богатству, что они успели собрать. Нет, они не занимались мародёрством. Просто в какой-то момент Лёшка всё же смог открыть ту самую дверь, которая вела вглубь коридоров. Там и нашлось много всего интересного. Несколько проходов им даже пришлось замуровать. Чтобы чересчур интересное, живое и подвижное, и интересующееся ими двумя – не забралось в их бункер. Одним словом – жизнь наладилась, хоть и с грехом пополам.