Сержант вздохнул и спросил:
– И долго сидеть на высоте, товарищ майор?
Богданов взглянул на него:
– Ты куда-то спешишь, сержант? Если так, то я отпущу тебя и с лейтенантом пойдет другой человек.
– Нет, я не в том смысле.
– Ну а раз не в том, то сидеть ровно столько, сколько нужно будет. Какое у вас оружие?
– Пистолеты, – ответил лейтенант.
– Быть в готовности по команде заблокировать переправу и действовать на том берегу, не исключено, что внутри объекта.
Паненко кивнул:
– Все ясно, товарищ майор.
– Ну а если ясно, то забирайте лодку, весла, пищу и работайте. Я на машине возвращаюсь на базу.
– Есть!
Богданов сел за руль «ГАЗ-69А». Вскоре он загнал внедорожник под обрыв недалеко от лестницы, закрыл машину и поднялся наверх.
Дубко доложил, что происшествий не случилось, если не считать, что подходил охранник, смотрел, как Гурбич и Жук делают ремонт.
– Это нормально, – сказал командир. – Охрана должна знать, что происходит на объекте. Дальше ремонтируемой дачи охранник не проходил?
– Нет. Повертелся у той, где ремонт шел, посмотрел, покурил, пошел обратно.
– Интересно, ночью они, я имею в виду охранников, осмотр по периметру делают?
– Настанет ночь, посмотрим.
– Тоже верно. Пошли-ка еще Дорохина и Терко на соседнюю дачу. Пусть подкрасят фасад.
– Есть!
Богданов прошел к полевой кухне.
Растрепавшаяся Гурмина заканчивала варить компот. Борщ и жаркое уже были готовы.
– Как дела, Лиза?
Женщина не видела, как подошел Богданов, вздрогнула, резко обернулась.
– Ой, это вы? Прямо как хищник к жертве, подошли, совершенно не слышно.
– Привычка.
– Понятно. А дела? Вот заканчиваю готовить. Так что обед по распорядку.
– Вам помощник не требуется?
– Ну если только дрова наколоть да почистить котел.
– Понял, будет вам помощник. Обустроились нормально?
– Терпимо. Неудобно, конечно, что туалет и душ на улице. Если мужчинам это не так важно, то женщинам… да вы понимаете.
– Понимаю. Но вы можете использовать горячую воду и в отсеке.
Теперь Гурмина раскраснелась не только от кухни.
– Разберусь, товарищ майор.
– Разбирайтесь, младший лейтенант. И не стесняйтесь обращаться ко мне. Вы у нас одна женщина. Для вас все что угодно.
– Я на службе, товарищ майор.
– Все мы на службе.
Словно услышав этот разговор, из кустов показался Казанец, увидел майора, отпрянул назад.
Богданов хмыкнул и заявил:
– Юра, выходи, засветился.
Старшина вышел из кустов, смутился и промямлил:
– Спросить хотел у младшего лейтенанта, не нужна ли помощь. Мне делать-то нечего. Вот…
Богданов прервал штатного связиста группы:
– Нужна помощь, Юра. Приказываю тебе быть при кухне.
– Понял. – Физиономия старшины расплылась в улыбке.
Майор тут же предупредил его:
– Но смотри у меня, только помощь и исполнение команд младшего лейтенанта.
– Я ничего большего и не хотел.
– А вот на физиономии твоей совершенно иные мысли отражаются.
Старшина потер лицо:
– Вовсе нет, товарищ майор, вам показалось.
– Работайте.
После обеда радиотелефон Богданова издал сигнал вызова. Звонил лейтенант Паненко, доложил о занятии позиции и маскировке лодки.
После этого Богданов вызвал капитана Борданова:
– Прошу передать полковнику, что группа готова к работе.
– Передам. Моя помощь требуется?
– Нет, спасибо.
– До связи.
Отключившись, Богданов сказал Дубко:
– Завтра пойду к объекту. Мне нужен контакт с командиром военно-строительной роты.
Дубко чуть подумал и посоветовал:
– Возьми с собой Гурмину. Все же пара не так бросается в глаза.
– Ты прав, пойду с Лизой, предупреди ее. Выход сразу после завтрака, поэтому ей надо приготовить утром и обед. Казанец у нее в помощниках, его не трогай.
– Понял.
В 9.00 среды, 6 мая, Богданов с Гурминой в одежде грибников через заднюю калитку покинули лагерь, обошли его лесом и направились к южной стороне поляны. В 10.30 они подошли к объекту, огибая места работ дорожного взвода.
А тот развернулся не на шутку. Подъезжали самосвалы с асфальтом, работали грейдеры, катки. У самого объекта уже была сделана разворотная площадка. Над забором высилось здание без крыши.
У центральных ворот, как и всегда, стоял солдат охраны.
– Стой! Назад! Запретная зона!
– Ну прямо так уж и запретная, – с усмешкой проговорил Богданов.
– Я не шучу. Пройдите дальше. Иначе я вынужден буду применить силу.
– Ладно, успокойся, служивый, и позови-ка сюда майора Гришина.
– Вы знаете ротного?
– Ты задаешь слишком много вопросов, солдат.
Тот сдвинул головной убор на затылок, чуть подумал и крикнул:
– Дежурный! Тут товарища майора спрашивают.
За ворота вышел Гришин.
– С кем имею честь?
Богданов показал ему удостоверение.
Командир роты кивнул:
– Понял. – Он посмотрел на Гурмину.
Та отошла в сторону.
Гришин передал Богданову свернутый лист бумаги.
– Здесь схема. Для входа достаточно отодвинуть засов, внутри замок слетит от удара.
– Понял, спасибо.
– Удачи, – сказал ротный, повернулся и пошел на объект.
Солдат с удивлением смотрел на него.
– Чего тебе? Все нормально, боец, неси службу.
– Так точно, товарищ майор!
Богданов и Гурмина прибыли на базу в 12.30.
– Я пошла на стол накрывать, – сказала женщина.
– Не стоит. Отдыхайте, Лиза. Пусть поработает Казанец, а вы выходите на обед вместе со всеми.
– Я не устала.
– Ну как хотите.
Богданов прошел на дачу, там посмотрел схему, переданную ему командиром военно-строительной роты.
– Так-так-так, – проговорил он. – Все понятно. Квартал между Лесной, Окской, Двадцатого партсъезда и переулком. Пустующий участок чуть дальше, в сорока метрах. Нормально.
Он положил схему в карман, переоделся, прошел в душ. Для майора не было особой разницы стоять под горячей или холодной водой.
Постепенно день подошел к концу.
После ужина прошел очередной доклад Паненко. Он доложил, что обстановка у объекта спокойная, строители и дорожники закончили работу, сказал, что видел там майора с женщиной.
Военные строители работали быстро и эффективно. До субботы один взвод уложил столько дорожного покрытия, сколько не делали в Верховске никогда со времен его основания. Строительство объекта подходило к концу.
В течение второй половины недели Ревко, используя Никифорова, предупредил Алаева о скором сборе его банды. Монгол понимал, в какую западню попал, надеялся скрыться, поэтому перечить Губарову не стал, обещал сделать все как надо. Но Алаев, обычный по сути бандит, недооценивал Ревко, профессионального разведчика, агента ЦРУ.
Тот просчитал вариант побега Алаева и решил навестить главаря банды. Он сделал это 8 мая, когда вся страна готовилась встретить двадцать пятую годовщину Победы советского народы в Великой Отечественной войне.
«Победа» Никифорова объездным путем подъехала к участку Алаева в обеденное время, встала, как и всегда за забором, под прикрытием сарая. Монгол вышел к калитке, у которой уже дожидался его Ревко.
– Вы? – удивился главарь банды.
– Не ожидал?
– Не думал, что приедете. Что-то случилось?
– Да как тебе сказать? Может случиться. И вот чтобы предотвратить это, я и приехал.
Алаев пожал плечами:
– Не понимаю, но проходите.
– Поговорим здесь. Выйдет какой-нибудь случайный человек, всегда можно будет объяснить ситуацию. Приезжал, мол, городской какой-то, искал кого-то, спрашивал, как найти.
– Хорошо, здесь так здесь.
– Буду откровенен, Монгол. Мне известно, что ты собрался выйти из игры. А я ведь предупреждал тебя.
Алаев побледнел.
«Рука Ревко в кармане. Она теперь наверняка сжимает рукоятку пистолета. Тут нож из голенища выдернуть не успеешь!» – подумал он и произнес:
– Да что вы такое говорите? Я слово свое держу крепко. Раз подписался, значит, сделаю дело.
– Это ты можешь сколько угодно говорить. Но не мне. У меня, знаешь ли, нет времени на пустую болтовню. Запомни одно. С этой минуты за тобой смотрят. Как и за твоей братвой. Дернетесь – не взыщите. У меня есть в резерве люди, которые смогут отработать задачу, но я хочу, чтобы это сделал ты. Так и будет. Именно ты выполнишь работу. Не думаю, что захочешь подставиться под пулю.
– Напрасно беспокоитесь. Если бы я хотел слиться, то вы уже никого не застали бы здесь. Средств у меня хватает. Могу незаметно свалить туда, где никто не достанет, но сижу дома, жду указаний и получаю вместо них одни угрозы. Вам это не надоело, дорогой товарищ Ревко?
– Очень рад, что мы понимаем друг друга. Комнату для специалистов подготовил?
– А чего ее готовить? Белье застелил, да и все. Жратва есть, надо будет – вы еще подкинете. Но когда заявятся ваши спецназовцы, думаю, в доме мы долго не задержимся.
– Правильно думаешь. Ладно. Поговорили.
– Вы об авансе не забудьте.
Ревко взглянул на Алаева.
– Достал ты уже напоминать. Я никогда ничего не забываю. Чем занимаешься?
– Отдыхаю.
Ревко усмехнулся и полюбопытствовал:
– И где ты так устал, Монгол?
– Это, извините, не ваше дело.
– Может быть, вдовушку себе завел?
– И это не ваше дело.
Ревко резко изменил тон:
– Ошибаешься, Монгол. Все, что касается предстоящей работы, мое дело.
– Успокойтесь, нет у меня никого.
– Ладно. Надеюсь, ты все хорошо понял. Как говорится, повторение – мать учения? Вот мы и повторили урок. Будь в готовности собрать всю свою банду.
– До свидания.
– Давай.
Директор ДК сел в «Победу», и Никифоров спросил:
– А сейчас куда?
– В город.
– Эх, примелькается на посту ГАИ моя «Победа», остановят, начнут пробивать.
– И что получат? Ты свободный человек в свободной стране, машину купил на свои кровные, можешь ездить, куда и когда захочешь. Да и поездок осталось одна-две, от силы три.