Район Змеи — страница 7 из 11

1

Донесения все поступали – хаос ширился даже на Цердине.

Мот вздрогнула, взглянула на груды распечаток, потом устало улыбнулась и посмотрела на Танда.

– Есть какие-то результаты по статистическим данным с Истры?

– Они здесь, Старейшая. В третьем ряду.

Она вытянула руку, но пальцы дрожали, и бумаги рассыпались по столу. В последнее время она слишком мало спала, слишком редко могла позволить себе отдохнуть. Несколько раз глубоко вздохнув, Мот вновь потянулась за бумагами.

Танд собрал документы подровнял и положил перед ней.

– Уже, наверное, ходят слухи, что старуха разваливается, – буркнула она.

Танд продолжал молчать.

Мот просмотрела бумаги, не торопясь, чтобы продемонстрировать верность руки, подняла кубок, сумев не разлить ни капли. Сделав глоток, отставила его. Сердце бешено колотилось.

– Выйди, – распорядилась, довольная своей небольшой победой.

Танд направился было к двери, но заколебался.

– Старейшая… – начал он, возвращаясь и остановившись перед ней.

Очень близко.

– Старейшая…

– Мне ничего не нужно.

– Ходят слухи, Старейшая. – Танд присел у подлокотника, и сердце ее замерло от ощущения его близости.

Он заглянул ей в глаза с удивительной у него искренностью – превосходный актер.

– Послушай, Старейшая. Со временем приходит момент, когда нужно уйти, скинуть с себя тяжесть, позволить произойти замене. Здесь всегда был Лиан или его родственники, а теперь – ты. Неужели твоя смерть обязательное условие замены?

Ее поразил этот необычайный маневр Танда. В левой руке, укрытой под плащом, она держала излучатель, удаленный от его груди всего на несколько сантиметров, возможно, он догадывался об этом, однако лицо его сохраняло выражение невинности и глубокою убеждения.

– Мне всегда удавалось пережить очередные чистки, – прошептала она. – Разве пришло время следующей, Танд? Ты пришел меня предупредить?

Последний вопрос она задала с явной иронией. Еще немного и нажала бы на спуск, но Танд не выказывал и следов страха.

– Уйди из Совета, – убеждал он. – Уйди, Старейшая. Сейчас. Передай свои полномочия. Ты начинаешь испытывать тяжесть лет, ты устала. Я вижу это: очень устала. Ты можешь уйти сейчас и в тишине и покое наслаждаться жизнью, сколько тебе еще осталась. Разве ты не заслужила этого?

Она тихо засмеялась, поскольку подобные слова были необычны для Холда.

– Но ведь мы бессмертные, – прошептала она. – Танд, может, мне удастся их обмануть, и я не умру… никогда?

– Только если уйдешь.

Напряжение в его голосе было предостережением.

Может быть, – подумала она, – молодой Холд действительно испытывал к ней какие-то человеческие чувства, может, все эти совместные годы что-то значили для него. Уйти из Совета и позволить, чтобы все данные попали в руки кого-нибудь с более критическим взглядом? Отказаться и позволить решать тому, кого они выберут?

Нет.

Мот тихо вздохнула, глядя в темные блестящие глаза Танда.

– Много времени прошло с тех пор, когда Совет действовал без вожака. Кто займет место Старейшего? Линд? Он не подходит для нынешних времен. Все погубит, не продержится даже месяца. А кто придет после него? Брин? Она нисколько не лучше.

– Но ты же не можешь руководить бесконечно.

Она закусила высохшую губу, но излучатель в ее руке был неподвижен.

– Может быть… – прошептала Мот, позволив голосу задрожать, – может быть, мне действительно нужно подумать об этом. Я так много лет была рядом с Лианом, пока он не умер. Мне кажется, я справлялась с делом совсем неплохо. Не так ли, Танд?

– Да, Старейшая. Очень хорошо.

– После смерти Лиана власть перешла ко мне именно потому, что я так долго стояла рядом с ним. Я была у руля почти так же часто как он. Даже убийство не нарушило заведенного порядка, потому что я была на месте. Потому что я знала систему и знала, где собраны важные данные. Отказаться? Нет. Это приведет к неразберихе, а есть вещи, о которых мне известно… – голос ее упал до едва слышного шепота, – …и которые являются для Семьи вопросом жизни и смерти. Моя смерть – будь то убийство или простая случайность – станет катастрофой. Но, может, пришло время сложить часть ответственности. Может, ты и прав. Мне нужно найти себе партнера, соправителя.

В глазах Танда мелькнуло удивление.

– Таком, каким была я для Лиана… в самом конце. Я выберу самого сильного в Совете, того, кто пользуется максимальной поддержкой. Позволю Совету выбрать.

Мот видела, как растет его замешательство, и с трудом удерживалась от улыбки.

– Да, молодой Танд, – прошептала она. – Именно так я и сделаю.

Она махнула правой рукой, позволяя ему уйти. Казалось, он так и не знал до самого конца, где она держала левую, а если знал, то имел стальные нервы. Танд встал, угрюмый и серьезный, вся его заботливость исчезла.

– Я разошлю извещение, – добавила Мот. – Созову Совет на завтра. Ты их уведомишь, будешь моим курьером.

– Нужно ли сообщать старшим о причинах?

– Нет, – ответила она, зная, что он ее не послушает. – Я сама предложу им этот проект, а потом они смогут подумать над выбором. Передача власти всегда была серьезной проблемой для империй, – она посмотрела Танду в глаза. – Те, кто сумели сделать это спокойно, выжили. Кто знает, кому из нас суждено погибнуть в общем замешательстве?

Мгновенье Танд стоял неподвижно. Мот позволила ему обдумать ситуацию: потом снова махнула рукой, уже окончательно выпроваживая. Он ушел спокойно и с грацией, как обычно, но Мот знала, что он взволнован.

Когда Танд вышел, Мот подперла голову руками и затряслась от смеха. Немногие владыки могут при жизни развлекаться созерцанием борьбы за наследство. А удовольствие видеть Холдов и их помощников, ослепленных блеском, который сорвет с них маску, публично ПРИГЛАШЕННЫХ к власти, пока она еще жива… Давно она так не смеялась.

Покушение на нее было подготовлено – и близко. Танд вел себя загадочно… возможно, внезапный приступ сентиментальности… а может, просто передал чье-то предложение. И вдруг она с каменным лицом предлагает двойную ставку. Разумеется, ее убьют, как только их избранник наберет силу. Но время… главное сейчас было время.

Мот улыбнулась себе, но улыбка мгновенно исчезла, когда она взяла в руки пачку фальшивых сообщений с Истры и положила их вместе с другими.

Мет-марен понадобится время.

Покинуть это место, Цердин, Совет и их всех, уехать, туда, где жили древние Кланы, к дорогим, уже мертвым друзьям – только такого отдыха она хотела; снова найти то, что умерло много лет назад, тех, кто строил, а не просто потреблял.

В одной из папок находилось досье на Мет-марен. Мот открыла ее и печально посмотрела на женщину, в которую превратился бывший ребенок.

Данные были собраны хаотически, их связи трудно было проследить, а Мот под старость испытывала тягу к мистицизму, единственной возможности сохранить здоровую психику… она слишком много знала, слишком велик был объем информации.

Лиан тоже предвидел это. Под конец жизни он жаловался, что у него начались видения. Эта слабость подстегнула заговорщиков и ускорила его смерть.

Он погиб во время одного из этих видений, дрожащий, с пеной на губах. Воспоминание об этом испортило Мот настроение.

Она должна сделать это.

"Яйцеклетки", – стонал умирающий Лиан. – "Яйцеклетки… яйцеклетки… яйцеклетки…" – словно вспоминал детей-бета, несчастных сирот, поколение без родителей.

Тысячи их созревали слишком быстро, под массовой опекой, как по транспортеру, двигались они к зрелости, становились мужчинами и женщинами в возрасте десяти лет, чтобы могли заняться следующими и еще следующими… а затем, получив разрешение, рожать настоящих детей, так как всегда и все делали по разрешению.

НАУЧИТЕ ИХ РОСКОШИ, – сказал однажды Лиан. – РАЗВРАТИТЕ, И МЫ ВСЕГДА БУДЕМ ИХ КОНТРОЛИРОВАТЬ. ДАЙТЕ ИМ ПОЗНАТЬ РАБОТУ И ПЛАТУ, И ПЛАТИТЕ ИМ БЕЗДЕЙСТВИЕМ И ТЩЕСЛАВИЕМ. ТАКИМ СПОСОБОМ МЫ ВСЕГДА БУДЕМ ПРАВИТЬ ИМИ.

А потом бета от лени создали ази.

Яйцеклетки яйцеклеток.

Мот вздрогнула, вспоминая поколения, заселившие Район.

Семьсот лет. С одной планеты на множество. И темп роста населения, уже не поддающийся контролю.

Яйцеклетки. Потенциал.

Я ПОСЛЕДНЯЯ, – подумала Мот. – ПОСЛЕДНЯЯ, КОТОРАЯ КОГДА-ТО БЫЛА ЧЕЛОВЕКОМ, В КОМ ОСТАЛАСЬ ПРЕЖНЯЯ ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ. ДАЖЕ МЕТ-МАРЕН НЕ ТАКАЯ. СОВЕРШЕННО НЕ ТАКАЯ. Яйцеклетки, откладывающие яйцеклетки.

СЕМЬЯ, – подумала она, вспомнив старую поговорку об абсолютной власти и абсолютной развращенности.

ТОЛЬКО У АЗИ НЕТ ПОДОБНОЙ ВЛАСТИ. ТОЛЬКО АЗИ ОСТАЛИСЬ НЕВИННЫМИ.

2

Пол Холд уселся поудобнее, положил ноги на стол, сложил руки на груди и осмотрелся, пожав плечами.

Раен приняла от Джима стакан и угрюмо следила, как Пол берет свой. При этом он смерил Джима взглядом с ног до головы, наверняка сделав выводы. Джим опустил голову – типичная реакция ази.

– Спасибо, Джим, – тихо сказала она. Еще немного, и она попросила бы его сесть с ними. Но Пол – это не Совет ИТАК, при желании он мог быть жестоким. И такое желание возникало у него часто.

Джим исчез за дверью, Воин остался. Маджат сидел в углу, возле небольшого столика, абсолютно неподвижный, словно часть меблировки.

– Все в стиле, – суммировал Пол свои впечатления и пренебрежительно махнул рукой. – У тебя странный вкус, Мет-марен. Хотя ази ты выбрала старательно.

– Что ты здесь делаешь?

Пол громко рассмеялся.

– Прошло уже восемнадцать лет со дня, когда мы вместе ужинали, Мет-марен, и мне безумно захотелось получить очередное приглашение.

– Большое путешествие ради малой прибыли. Неужели тебе не хватало стола Роса Холда?

Он хотел поддеть ее, но она сумела достойно ответить. За годы узкое лицо Пола не изменилось: он достиг возраста, когда перемены долгое время незаметны. Сложив годы, она решила, что ему не меньше семидесяти.

Он набрался опыта, разрыв между ними уменьшился, но остался отчетливо виден.

– Я давно слежу за тобой, Мет-марен, – заметил он. – Ты единственная, кто меня действительно интересует.

– Значит, ты делал это очень осторожно. Тебя послали Холды?

– У тебя удивительное чувство юмора, – он широко улыбнулся. – Об этом говорит твой способ путешествовать. Это дало мне достаточно времени, чтобы догнать тебя. – Пол хлебнул из стакана и поставил ем рядом. – Ты знаешь, что вызываешь беспокойство?

Она пожала плечами.

– Тебя убьют.

– Они?

– Ну не я же, Мет-марен.

– Тогда зачем ты здесь? – с иронией спросила она. – Чтобы встать у них на пути?

Он небрежно махнул рукой, глядя на нее прищуренными глазами.

– Я ревнив, Мет-марен, а ты обошла меня, – он снова рассмеялся. – Годами я учился дразнить Совет, но, честное слово, ты обогнала меня. И в таком юном возрасте. Знаешь, что здесь происходит?

Раен не ответила.

– Наверное, да, – решил он. – Но пора уже уходить.

– Убирайся обратно на Цердин, Пол Холд.

– Я прилетел не с Цердина. До меня дошли сплетни, и я решил сюда заглянуть. Ты – мое личное суеверие, и я не хочу смотреть, как ты проигрываешь. Уходи отсюда, немедленно. На другой конец Района. Они поймут этот жест.

– Воин, – бросила Раен, вставая.

Маджат ожил, шевельнул челюстями и выпрямился в полный рост. Пол замер.

– Скажи, Воин, из какого кургана этот Контрин?

– Зеленый курган, – ответил Воин и издал ноту языка маджат. – Контрин зеленого кургана.

Пол махнул рукой с хитиновым узором – небрежный жест, выражение насмешки над самим собой.

– Разве от меня зависел выбор кургана? Это лаборатория Мет-маренов выбирала узоры, оставив голубой для своих друзей… к которым мы не относились.

– Вот именно, не относились.

Пол встал, подошел к окну, после чего с сознательной бравадой встал перед клешнями Воина.

– Ты уже давно перешла границы здравого смысла. Понимаешь ли ты, на какую глубину выбралась? Над какой бездной оказалась?

– Что мой Клан погиб из-за тщеславия других? Что двадцать лет назад что-то привели в действие и до сих пор не могут остановить? Как вы сохраняете это в тайне от Мот? А может, не сохраняете?

Темные глаза Пола смотрели на нее.

– Я начинаю нервничать, когда ты лезешь в детали.

– Надеюсь, ты подумаешь, прежде чем сделать необратимые шаги.

– Я многому научилась, Пол Холд. Ты сам когда-то преподал мне урок, и потому я всегда испытывала к тебе некоторую симпатию. Никакой обиды как ты и сказал, мы интересовались друг другом. Ответишь ли ты сегодня на мои вопросы?

Он развел руками.

– Я не в чести у Холдов. Откуда мне знать ответы, которые тебе нужны?

– А того, что знаешь, ты не захочешь выдать.

– Мот не проживет долго – вот все, что я знаю. Что касается остального, то Холды твои враги, но ничего личного, сама понимаешь. Холды хотят того, к чему стремился Тел.

– И никто не остановил того, что начал Эрон Тел?

Пол пожал плечами.

– Не знаю, не знаю. Не спрашивай меня, у них нет ко мне доверия.

Это могло быть правдой. Раен следила за руками и глазами Пола, гадая, не вытащит ли он вдруг оружие.

– Спасибо за твою заботу, Пол.

– Послушай совета, и уходи отсюда на другой конец Района. Они поймут, Раен а Сул. Воспримут это как капитуляцию. Кому это важно? Ты переживешь их всех, если будешь осторожна. Бегство сейчас – твой единственный шанс. У меня здесь есть корабль, и я могу тебя забрать. Семья не причинит тебе вреда. Холды могут не верить мне, но не нападут.

Раен рассмеялась и тогда увидела лицо Пола, не похожее на то, которое знала до сих пор: угрюмое, напряженное, без следа веселости, что случалось всего несколько раз в его беззаботной жизни.

– Уходи, – очень тихо сказала она. – Беги, Пол Холд, и ты уцелеешь.

Он помолчал.

– В чем, собственно, дело?

– Я думаю, Пол Холд, не превосходишь ли ты меня. В конце концов, тебя могли подослать.

– Я думаю, Семья скоро займется тобой.

– Правда? А где Морн, Пол?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Может, на Цердине, может, где-то рядом. Может, это будет Морн или – Танд. Или кто-то из Рен-барантов. А может, никто. Когда Мот падет, они лишат тебя прав, и ты останешься на Истре, слепая, глухая и немая.

– Мот на моей стороне, правда?

– Была. Я не знаю, кто это будет, на самом деле не знаю. Я вылетел с внутренних миров, когда понял, куда ты летишь… понял, что это не отвлекающий ход. Морн полетел в противоположном направлении, Танд отправился в центр еще раньше. Сейчас он, наверное, с Мот. На Истре происходят события, которые потрясли бы Район, если бы ты с ней связалась.

– Ты хочешь спровоцировать меня на это?

Пол вновь пожал плечами.

– Держу пари, – насмешливо заметил он, – старуха уже знает большую часть этих данных.

– А может, уже слишком поздно? Волне нужна восемь дней, чтобы дойти сюда.

– Возможно, – признал он. – Но это не мое дело.

– Значит, ты веришь, что пока я не хочу выдавать себя? А ты знаешь, что можешь ошибаться?

Пол молчал.

– Полагаю, ты не собираешься поселиться на Истре? – резко спросила Раен.

– У меня есть одна проблема, – заметил Пол. – Если я вернусь, они потребуют сотрудничества, если улечу слишком быстро, догадаются, что услышал что-то, склонившее меня к этому. Из-за тебя у меня будут неприятности, Мет-марен.

– Да, Если ты не лгал.

– Протестую, – оскорблено заявил Пол. – Я вернусь на свой корабль и подожду, пока ты все спокойно обдумаешь. Но кто-то придет к тебе, помни это.

– В этом я не сомневаюсь. Тогда мне очень пригодилась бы помощь. Однако я помню веранду в Кетиуй: ты тогда знал. Знал, когда мы разговаривали. Правда?

– Да, знал. – Пол посерьезнел. – И уехал с остальными Холдами до нападения. Это была месть, Мет-марен, месть, уходящая в другое поколение. Она не имела ничего общего с тобой.

– Но теперь имеет.

Он не ответил, не сделал даже малейшего движения.

– Эта месть принадлежит мне, – заявила Раен. – Я всегда глубоко уважала твой интеллект, Пол Холд. Ты заседал в совете Холдов еще до того, как я появилась на свет. Ты уже жил, когда Клан Мет-маренов распался на септы Сул и Руил. Ты имеешь связи, которых у меня нет, имеешь доступ на Цердин. Ты оставался в живых, приводя Совет в замешательство в два раза дольше, чем я живу на свете, Тогда, в Кетиуй, ты знал, и сейчас хочешь убедить меня, что не знаешь того, что хотят другие?

Пол глубоко вздохнул и медленно кивнул, опустив голову.

– План заключался в том, чтобы раскрыть Район. Это была идея Тела. Строить, размножаться. И все это есть сейчас на Истре. Ты сама поняла.

– Достаточно, чтобы все испортить.

– Тебя наверняка убьют. Свалят Мот и убьют тебя, прежде чем ты успеешь раскрыть их планы.

– Их?

– Их. Я не в фаворе и хожу своими путями, как и ты. Я сбегу, когда придет время, или останусь, если захочу. Но у тебя выбора не будет. Стоит ли этого твоя вендетта?

– Это вопрос не для обсуждения.

Он обернулся, заглянул в фасеточные глаза Воина и отвел взгляд с выражением легкого отвращения.

– Владыки курганов. Ты это имеешь в виду, правда? Руилы пытались использовать курганы точно так же, как Тел. Сама видишь, к чему это привело.

– Никто не использует курганы, – ответила она. – "Владыки курганов" – это определение Руилов, Сулы никогда так не говорили. А Клан Тонов все еще пробует вести эту опасную игру. Красные снова появились на Цердине?

– Они приносят дары всем, кто когда-то был связан с ними.

Антенны Воина нервно дрогнули.

– Договор, – произнес он.

Пол озадаченно посмотрел на него.

– Неужели вы не понимаете риска? – спросила Раен. – Курганам ничего не нужно… ничего из того, что могли бы дать им Холды.

– Ази, – пояснил Пол. – Они просят больше ази. Больше земли. Больше зерна.

– Курганы растут, – вставил Воин. – Курганы здесь… растут.

Раен посмотрела на него. Это правда, чистейшая правда Все совпадало с данными, которые она успела собрать.

– Не понимаешь? – повторила она. – И Совет тоже? Кто первый заговорил об экспансии? Тел, Руил или… красный курган?

– Тел утверждал, что имеется исключительный шанс, что даже Трутней можно привлечь к сотрудничеству с людьми.

Сердце Раен билось быстро и сильно. Положив ладонь на одну из слуховых антенн, она мягко погладила ее.

– О, Пол, неужели ты не понимаешь? Трутни – это Память, люди не могут до них добраться.

Пол пожал плечами, но в глазах его осталось беспокойство.

– Мет-марены мертвы. Владыки курганов ушли, все, кроме тебя. А до тебя Совету не добраться, правда? Мот говорит, что ты очень важна.

– Это мне льстит, – сухо ответила Раен. – Руилы обманывали самих себя. Они никогда не были владыками курганов, а просто служили курганам. Уходи, Пол, вернись на корабль. Скажи им, что они спятили. Я дам тебе достаточно доказательств, чтобы ты мог такое сказать.

Пол покачал головой.

– Я не смогу добраться туда живым, и никто не захочет меня слушать. Они не могут, дела зашли слишком далеко. Мот погибнет, прежде чем я доберусь туда. Восемь дней продолжается движение волны или корабля, и это в лучшем случае. Я не могу… не успею.

– А кто-то уже летит сюда.

– Иначе и быть не может.

Пол говорил разумно. Раен продолжала гладить Воина, зная, что каждое слово он записывает в памяти, чувствуя нервную дрожь антенны под рукой. Наконец, он успокоился.

– Существуют филиалы ИТАК на другом континенте. Кроме того, есть голубые вблизи города. Так, Воин?

– Да. Все курганы, красные, золотистые, зеленые, голубые. Новый порт.

– Тот же Разум, Воин?

– Тот же Разум.

– Без королевы?

– Воины. Работницы. С этого Холма.

Раен взглянула на Пола.

– Допустим, я поверю тебе и попрошу оказать услугу. У тебя есть здесь своя команда?

– Двенадцать ази. Корабль принадлежит мне. Это моя единственная собственность, на нем легко перебираться с места на место. В наше время это кажется разумной предосторожностью.

– У меня нет резиденции на том континенте.

– Ты хочешь убрать меня с дороги?

– Ты мог бы улететь на Запад и в течение одного-двух дней изучить ситуацию.

– Возможно, у тебя нет этого времени. Они тебя остановят. Я не шучу.

– В таком случае разум подсказывает побеспокоиться о себе, правда? Если они лишат меня прав, ты по-прежнему будешь иметь их. Верно, Пол Холд?

– Ты удивительно быстро меняешь свое мнение. Кажется, ты уже рассчитываешь на меня?

– Приходится делать то, что должен.

– Ты сунешь мою шею под нож и даже не почувствуешь угрызений совести.

– По моим расчетам, если ты стартовал с внутренних миров, у нас есть немного времени. Ты можешь оказать мне эту услугу и еще успеешь удрать. И на твоем месте, Пол Холд, я удрала бы как можно дальше.

Пол отказался от своей позы и внимательно разглядывал Раен.

– Ты узнала о чем-то важном. Я хочу знать только, что это такое.

– Холды должны попросить у меня помощь. Или Мот. Может, тогда я прилечу, – она погладила антенну Воина, и тот повернул голову, реагируя на ласку. – Мне приятно видеть тебя, Пол Холд. Можешь быть уверен, я не сказала бы этого никому другому из Семьи. Старые знакомые меня уже не интересуют. Семья… тоже нет. Я нашла здесь то, что ты искал всю жизнь.

– И что это такое, Раен а Сул?

– Край. То, что нас ограничивает.

– У тебя нет тщеславия Роса Холда.

Она невесело рассмеялась.

– Мое тщеславие похоже на твое: давить, пока сопротивление не ослабеет. На этом конец. Берегись красного кургана. Понял?

– Ты обеспокоила меня.

– Ты никогда не мечтал о покое.

– Что я должен искать на Западе?

– Охранников-ази. Покупай всех, кого сможешь, и отправляй на Восток, в бюро работы. Оружие тоже.

– Ты планируешь гражданскую войну?

Раен снова улыбнулась.

– Скажи фермерам на Западе… и филиалам ИТАК… чтобы готовились к буре.

– Я не могу предупреждать их, не зная, в чем дело.

– Выбор зависит от тебя. Лети или оставайся.

– Я знаю, что мне выбрать, детка.

– Во всяком случае, лучше покинь этот дом. Вскоре здесь будет полно голубых, а твоя рука слабая гарантия дружбы. Уезжай из Новой Надежды в любом направлении, которое тебе понравится.

Пол скривился, изображая печаль.

– А я думал об ужине и других вещах, после него.

– В другой раз, Пол Холд. Хотя, признаться, это соблазнительное предложение.

В его глазах вспыхнули насмешливые огоньки.

– Тогда я не теряю надежды. Правда, ты нашла себе ази для утешения, и у меня тоже есть прислуга. Это грустно, правда?

– Ничего, еще придет время.

Он низко поклонился.

– Ты знаешь мой номер. Он никогда не меняется.

– И ты знаешь мой. Бета на Истре, – добавила она на прощание, – играют в ту же опасную игру, что Холды и Тоны. Красный курган приносит им дары. Уверена, что на Западе красные ходят, где захотят.

– Я не умею вести себя с маджат.

– И не пытайся. Не позволяй им приближаться, стреляй под любым предлогом.

– Риск, – вставил Воин, вновь возвращаясь к жизни. – Будь внимателен. Трутень зеленого кургана. Опасность. Красный курган убивает людей, много, много, много. Ты не из Разума зеленого кургана. Нет слияния. Совсем.

– Что он говорит? – спросил Пол. – Я никак не могу понять их.

– Это просто. Он знает, что ты незнаком с маджат, и предупреждает, что без дружбы кургана хитин на руке не защитит тебя даже от зеленых. Красные, да и зеленые тоже, научились убивать личности. Красный курган может уже заключать договоры с разумами-которые-умирают, и смерть не составляет для них проблемы. Более того, они научились лгать. Подумай о Разуме кургана, Пол, подумай о том, что для лжи кургану нужно лишиться своих мыслей. Но чтобы обмануть людей, этого не требуется – необычайное открытие. Красный курган ушел с дороги моральности маджат настолько далеко, насколько это возможно. Холды, Телы и Тоны помогли этому… а может, и наоборот. Ну, иди же. У тебя мало времени. Будь осторожен в порту. Ты вооружен?

Он шевельнул пальцами.

– Разумеется.

Раен подала ему руку, и он пожал ее, заставив себя улыбнулся.

– Я подарю тебе Запад. Это все, что тебе нужно?

– Пока этого хватит, – улыбнулась она и добавила уже серьезно: – Не уходи от корабля. Речь идет о жизни.

Он вышел, закрыв за собой дверь, и через минуту она услышала перед домом двигатель машины. Раен прошла к компьютеру, открыла ворота и еще раз увидела его на экране, когда он выезжал. Потом ворота закрылись. Подошел Воин и остановился за ее спиной.

– Эта-особь слышала разговор о других курганах. Красные. Неприятности.

– Эта-особь обеспокоена, Воин. Эта-особь начинает подозревать, что курганы знают больше, чем ты мне сказал.

Он отступил, постукивая клешнями.

– Красный курган. Красный курган является… – он издал резкий писк на языке маджат. – Нет человеческого слова, королева Кетиуй. Долго-долго красный курган и золотистый курган… – снова резкий, скрипучий звук. – Красный курган полон… человеческие слова: набивать-набивать-яйца-больше.

– Экспансия. Они стремятся к экспансии. К росту.

Воин задумался. Он наверняка знал эти термины, но они его не удовлетворяли.

– Слияние, – сказал он наконец. – Посланцы красного кургана прибывают. Много, много. Красный курган… легко прибыть посланцам. Контрин разрешают. Золотистые – да. Зеленые – иногда. Много, много. Никаких голубых.

– Знаю. Но голубой с Калинда добрался до вас. Что он вам сказал?

– Королева Кетиуй… много, много, много посланцев, красных, золотистых, зеленых. Никаких голубых. Голубые отдыхали, не участвовали в набивать-набивать-набивать, Без слияния. Сейчас голубой посланец. Мы пробуем Разум Цердина.

– Воин, что было в сообщении?

– Месть, – ответил Воин. Это была суть послания с Калинда. Внезапно его слуховые антенны дрогнули и передвинулись влево. – Слышу. Другие.

Она покачала головой.

– Не слышу, Воин. Человеческий диапазон невелик.

Маджат внимательно слушал.

– Голубые. Прибывают. Много-много. До свидания, королева Кетиуй.

И он выбежал.

3

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, теперь не нужно было носить плащей и солскафов и защищать глаза. В саду кишели маджат. Раен не позволяла Джиму отходить от нее ни на шаг, так же как Максу и Мерри. Ока не верила возбужденным Воинам и сейчас прохаживалась по саду, стараясь, чтобы маджат поняли, что ази принадлежат этому месту. Внезапно среди Воинов появились новые ази, одетые в лохмотья, прибыли и другие, меньшие маджат с небольшими челюстями. Работницы, целая толпа.

Ази подходили к ней, ища прикосновения костлявыми ладонями. Глаза их были защищены даже сейчас, в сумерках, и двигались они странно, как-то нервно. Сначала один, потом несколько других сняли маски и попытались губами обменяться вкусом с Джимом, Максом и Мерри, но тут же отскочили, когда Раен приказала им отойти.

– Кто это был? – со страхом спросил Джим.

– Тебе нечего бояться, – успокоила она его. – Они принадлежат маджат и перенимают их повадки. Видя, как вся троица реагирует на присутствие своих аналогов из кургана, крикнула: – Ази голубого кургана! Войдите в дом, найдите нижний уровень и останьтесь там!

– Да, – хором ответили они, неподвижно глядя на нее.

Потом побежали искать подвалы, темные места, где будут чувствовать себя почти как дома.

Работницы безо всяких инструкций взялись за работу, начали клешнями подцеплять каменные блоки и копать в мягкой влажной земле.

Внезапно зазвенел сигнал у въездных ворот.

Раен выругалась и вместе с Джимом, Максом и Мерри протиснулась сквозь толпу маджат.

– Воин, – окликнула она ближайшего. – Собери всех маджат за домом, чтобы их не было видно. Опасности нет. Врагов нет. Просто останьтесь там. А вы идите к воротам, – приказала она Максу и Мерри. – Вероятно, это новые ази. Займитесь ими, приглядите, чтобы никуда одни не ходили. Выстройте их в шеренгу и проверьте по спецификации, по номерам, визуально.

Они побежали выполнять поручение, а Раен с Джимом, не отходящим от нее ни на шаг, вошли в дом. Там она разблокировала ворота, как только увидела на мониторе грузовики с эмблемой Бюро работы. Раен смотрела, как из них высаживаются ази и выгружают ящики, а Мерри и Макс выкрикивают номера и выстраивают их по десяткам. Наконец, ази неподвижно замерли возле ящиков, уложенных квадратом в передней части сада. После разгрузки грузовики уехали и, когда последний из них миновал ворота, Раен закрыла их и включила систему сигнализации.

– Они не обрадуются, увидев маджат, – заметила она. – Джим, поищи какого-нибудь спокойного Воина и попроси его выйти с тобой из дома. Пусть увидят сначала одного.

Джим кивнул и вышел.

Раен включила наружное освещение и через парадную дверь вышла к стоявшим группами ази. Макс и Мерри проверяли номера, как им было приказано; при включенных огнях дело пошло гораздо быстрее. Идентификационные знаки они читали не с нашивок на комбинезонах, а с татуировок на плече. Каждый из проверенных становился в шеренгу у входа.

Отличная пара, Макс и Мерри, – подумала Раен. – И у этих двухсот новичков разумы точно такие же. Даже слишком такие же, если их обучали по тем же лентам.

Внезапно ази всколыхнулись, глядя в сторону дома.

Раен оглянулась тоже и увидела Джима и маджат, идущего медленными шагами, словно жуткая тень.

– Их здесь много, – крикнула она, прежде чем началась паника. – Ваши контракты у меня, и уверяю, вам ничего не грозит со стороны этих конкретных маджат. Они будут вам помогать выполнять обязанности по охране этого дома. Ясно?

Все головы склонились, все взгляды устремились на нее. Двести человек. Среди них много было похожих, много групп из двух, трех, четырех идентичных вплоть до возраста. Раен заметила двух Максов и одного Мерри. Они смогут принять ее и маджат, вообще любого, кто владеет их контрактами. Так они были запрограммированы. Так же, как Макс и Мерри, они сражались только если приказывал хозяин контракта, указывавший им врага. Если же речь шла об их собственной жизни, они практически не сопротивлялись. Воин заинтересовался ими и подошел ближе, но они отнеслись к этому спокойно: хозяин контракта был рядом и мог выдать инструкции, если это понадобится.

Охранники.

Специализация, как определил это Итавви.

– Воин, – бросила Раен, – подойди.

Когда он встал перед ней, она погладила его антенны и придержала, чтобы не пугал новичков.

Осмотр продолжался. Возле одного из мужчин Макс и Мерри задержались, внимательно разглядывая номер и что-то обсуждая.

– Леди, – позвал Макс.

Мужчина бросился бежать.

– Нет! – крикнула Раен, но Воин не слышал ее.

Откинув слуховые антенны назад, он помчался с невероятной быстротой. Ази разбежались в стороны.

Однако все-таки Макс и Мерри схватили беглеца.

Раен подбежала к ним и прежде всего успокоила возбужденного Воина. Джим держался рядом с ней, другие ази стояли неподвижно, удивленные, что один из них попытался применить силу. Ази, которого держал Макс, перестал вырываться, взглянул поверх плеча Раен, и вдруг до него дошло, чего он только что чудом избежал. Он ничем не отличался от остальных, с бритой головой, в сером комбинезоне с нашитым номером. Мерри обнажил его плечо и указал на татуировку, словно в ней чего-то не хватало.

– Она слишком темная, леди, – объяснил он. – По документам этому ази двадцать девять лет, а цифры очень четкие.

Мужчина смотрел на Раен, он был вне себя от страха.

– Такие вещи уже делали… какой-нибудь подкупленный бета, которому обещали защиту.

– Я скорее поверю в необычную краску, – спокойно заметила Раен, – чем в ази, который вырывается и убегает.

– Кто тебя прислал?

Он не ответил, только дернулся, пытаясь вырваться из хватки Макса.

– Это не убийца, – решила Раен, хоть и не была уверена до конца, глядя на гримасу ненависти. – Бета не берутся за покушения. А может… – она задумалась, потому что мужчина показался ей почти безумным. Может, это вовсе не бета. Ты бета?

– Он слишком низок для охранника, – заметил Мерри.

И это была правда.

Внезапно Раен улыбнулась, уверенная, что разгадала тайну.

– Это чужак. Один из людней Таллена.

В десятку. Фальшивый ази отвел взгляд.

– Приятель, – вздохнула она, – чтобы дойти до такого. А может, ты не знал, куда лезешь, когда давал сделать этот номер.

Он перестал вырываться, отказался от всякого сопротивления. Глядя на отчаяние этого молочного чужака, Раен почувствовала жалость. Двадцать девять лет. Он выглядел моложе.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Том Манди.

– Значит, ты от Таллена… Не так сильно, Макс. Не думаю, чтобы он собирался меня убить. Думаю, он понял, что совершил ошибку. Интересно, не наткнулись ли мы случайно на что-то важное. Правда, Том Манди?

– Пустите меня.

– Пусти его, Макс. Однако, – добавила она, видя, что чужак хочет удрать, – в таком виде ты не пройдешь через город, Том Манди.

Он выглядел так, словно балансировал на грани безумия. Однако остаток разума велел ему остаться и выслушать ее.

– Я отправлю тебя к Таллену, – пообещала Раен. – И не буду задавать вопросов. Если же ты пожелаешь что-нибудь выпить и отдохнуть, пока мои люди заканчивают контроль, это будет мне только на руку.

– Человек Извне, – певуче пробормотал Воин.

Чужак заплакал, и слезы потекли по его щекам. Он готов был без сил опуститься на землю, но тут Джим и Мерри взяли его под руки и повели к двери.

4

В доме было тихо. Правда, доносились какие-то звуки из задних помещений и подвалов, но в комнатах было пусто.

Ази, оказавшийся Томом Манди, сидел на диване, сжимая в руке стакан и глядя в пол.

– Я бы хотела, – мягко начала Раен, – чтобы ты ответил на один вопрос. Хорошо?

Джим стоял рядом, и она указала ему на стул. Он сел с выражением неудовольствия на лице.

Манди поднял голову и с опаской посмотрел на нее.

– Чем вызвано твое появление здесь? Ты явился шпионить за мной? Тебя кто-то прислал?

Молчание.

– Как хочешь, – заметила она. – Не буду настаивать. Но догадываюсь, что вы сочли это хорошим способом получения информации. И совершили ошибку. Номер настоящего ази, настоящие документы, статус охранника – таким образом шпион мог многое узнать, а ведь никто не закрывает от азы аппаратуру связи. Думаю, ты отправлял Таллену регулярные сообщения, ведь никто не подозревал, что ты можешь это делать. Но что-то пошло не так.

Он попытался проглотить слюну.

– Ты обещала меня выпустить.

– Сейчас как раз готовят машину. Макс и кто-нибудь еще доставят тебя Таллену под дверь. Небольшой сюрприз. Сколько ты просидел в той клетке?

– Не знаю, – хрипло ответил он. – Не знаю.

– Значит, твое появление здесь не было запланировано. – Она почувствовала его страх и не повторила вопроса. – Не бойся, ты вернешься к Таллену живым. Ничего с тобой не случится. Долго ты работал на этой планете?

Он старался избегать ее взгляда.

– Вас должно быть больше, – заметила Раен. – Правда?

Мужчина неуверенно смотрел на нее.

– Вероятно, я купила несколько ваших людей и не обнаружила этого. Я владею всеми контрактами ази-охранников, которые можно было купить на этом континенте. Если бы могла, я отделила бы вас. Ты следил за конторами ИТАК, собирал информацию и передавал ее Таллену. Меня это не интересует. Собственно, мне даже нравится ваше предприятие, потому я и делаю ему подарок – тебя. Однако, советую, если ты знаешь других из этой группы – скажи. Ведь есть другие, правда?

Глотнув из стакана, он продолжал молчать.

– Ты понимал, во что лезешь?

Мужчина вытер лоб и оперся подбородком о ладонь.

Этого жеста ей было достаточно.

– Скажи Таллену, что я вытащу его людей, если он сообщит мне их номера. Не думаю, чтобы ты их знал.

– Не знаю, – заверил он.

– Как ты попал в Бюро работы?

– Я занял… занял место ази, убитого маджат. Татуировка… бумаги… охрана транспортов. Потом склады закрыли, фирма перестала работать. Я был там… был… очень долго.

Он кивнул.

Настоящий человек, подвергнутый действию лент и изоляции… Раен сочувственно смотрела на него.

– И, разумеется, Таллен не мог тебя выкупить. У чужих нет на это права. Даже зная номера, он не мог вас освободить. Кто-нибудь думал об этом, прежде чем вам нанесли татуировку?

– Такая возможность рассматривалась.

– Вы настолько боитесь нас? – тихо спросила она.

Мужчина отвернулся.

– И правильно, – ответила она сама себе. – Ты знаешь нас. Ты видел. Был там. Доставь свое сообщение, Том Манди. Лучше тебе никогда больше не возвращаться в Район. Если бы не жесткие экспортные ограничения, ты мог бы попасть…

Она вдруг умолкла и громко рассмеялась, а Том Манди в ужасе уставился на нее.

– Ази, – выдавила Раен. – Главный экспортный товар Истры, рассылаемый на все планеты.

Она с опаской посмотрела на Джима.

– Я ази, – заявил Джим, теряя свое спокойствие. – Я ази, леди.

Она положила руку ему на плечо.

– Наверняка. У меня нет никаких сомнений, Джим.

Снаружи донесся шум мотора.

– Это наверняка машина. Прошу за мной, сэр Манди.

Том Манди поставил стакан и пошел вперед. У дверей ждала машина, рядом с ней стоял Макс.

– Макс, придержи его, – распорядилась Раен.

Манди бросился бежать, но Макс оказался быстрее.

Он толкнул его на машину, затем оба повалились на землю. Рядом стояли Воины маджат; Джим попытался вмешаться, но Раен схватила его за руку.

Манди вырывался изо всех сил, Макс позвал на помощь, и тут же прибежало несколько ази. Возня быстро закончилась.

– Не причиняйте ему вреда, – крикнула Раен, видя, что может дойти до этого, потому что Манди боролся как безумный, и понадобилось несколько человек, чтобы наконец его утихомирить. Выстрел, подумала Раен, наблюдая за происходящим, был бы гораздо проще. Полиция, видя суматоху, хотела вмешаться – на дороге вспыхнули огни, но они не могли пройти через ворота и не решались перебраться через стену.

Наконец, Манди прижали к земле, но он продолжал ругаться и орать. Макс и еще один ази поставили его на ноги, а Раен отступила, когда он плюнул в ее сторону.

– Я сдержу слово, – сказала она. – Хотя и не сразу. Худшее что я могу сделать, Том Манди, это отправить тебя обратно.

Вот тут он перестал вырываться.

– Сколько лет продолжалась ваша деятельность? – спросила она.

– Не знаю. Зачем им говорить мне это?

– Следи за ним хорошенько, Макс, не своди с него глаз. В подвале ты найдешь для него подходящее помещение; он наверняка не хотел бы оказаться здесь на свободе, Проследи, чтобы все сделали как надо.

Они повели его к дому, Раен еще осталась, глядя на Воинов, щелкающих клешнями.

– Другой курган, – попыталась она объяснить ситуацию в понятных для них терминах. – Не враг, не друг, другой курган. Будем изолировать эту-особь. Передай информацию. Воин должен охранять эту-особь.

Некоторое время они анализировали эту концепцию, неизвестную Разуму кургана. Чужака нужно устранять, а не задерживать.

– Эта-особь отнесет сообщение, если убежит. Разрешим уйти, когда будет хорошо, чтобы она сообщила.

– Да, – хором ответили они и вошли в дом – фигуры из кошмарного сна в коридорах Элн-Кестов.

Раен пошла было следом, но тут заметила, что рядом нет Джима; он стоял возле машины с выражением тупого страха на лице. Вернувшись, Раен взяла его за руку. Из глубины дома донесся истерический крик. Она провела ладонью по руке Джима, решив идти вокруг, мимо входа, за угол и по дорожке в заднюю часть сада, где было спокойнее.

– Я ази, – повторил Джим.

Она крепче стиснула его руку.

– Я знаю это, Джим. Успокойся. Это был долгий, тяжелый день.

Она чувствовала, что он дрожит.

– Бросок кубика оказался для меня счастливым, – сказала Раен. – Но ты… ты попал в такое место…

– Я ази.

– И отлично справляешься с делом.

Они зашли за дом. Здесь царил хаос. Ази пытались рассортировать привезенные запасы, а беспокойные Воины бродили среди людей, поочередно касаясь их. Ази не пытались возражать, просто стояли спокойно, хотя наверняка очень боялись. Ни один бета не сумел бы этого вынести. Раен прошла между ними, отделила ази от маджат и кивнула Мерри, который тут же приказал всем своим людям укрыться в комнатах ази. Ни один ни на секунду не заколебался.

Дверь за ними закрылась, С этой минуты маджат безраздельно владели садом, а их ази вышли туда через задний ход, нагие, уже не нуждающиеся в защите от солнца.

Глядя по сторонам безумными глазами, они улыбались, готовые принимать прикосновения от Воинов и работниц.

Они пришли помочь и радостно направились к котлованам.

– Нужно их накормить, – заметила Раен. – Теперь мы за них отвечаем. Джим, попытайся найти домашних ази, пусть приготовят поесть на всех. Ази маджат предпочитают вареное зерно, их здесь около пятидесяти.

Джим кивнул и ушел, ослабевший после пережитого шока. Она смотрела, как он входит в комнаты ази, как возвращается с шестью домашними, как ведет их в дом, отгоняя назойливых ази маджат, Он справлялся с этим вполне прилично. Раен немного расслабилась, она стояла, глядя на темные фигуры маджат, на голубые огоньки ази, таинственно мерцавшие в туннеле.

– Работница, – спросила Раен, когда одна из них проходила мимо. – Куда ведет этот туннель?

– Голубой курган, – последовал ответ. Раен вздрогнула, представив туннели, как руки кургана, достигающие центра города.

Мать согласилась, Мать приказала, и курган пришел, чтобы защитить ее. Раен обхватила себя руками за плечи, огни мерцали на границе ее поля зрения.

Свежий воздух пах влагой и вечером. Капля воды упала ей на руку, и Раен подняла голову. Тучи закрыли небо, приближался дождь. Но он не помешает ни маджат, ни их ази. Раен вернулась в дом, когда вышли домашние ази, несущие запасы продуктов. Торопливо, из-за страха перед маджат, они переносили их на кухни из своих квартир.

Один из них остался в домашней кухне и под руководством Джима готовил другой ужин.

– Спасибо, – поблагодарила Раен. Она так устала, что без протестов съела бы овсянку ази, тем более с удовольствием приняла хороший ужин. Джим занял свое место по другую сторону стола.

Курган был вокруг нее. Началась песня, она слышала ее: иллюзорную и тихую, как дождь, как забытые сны.

Потом вспомнила о подвале, и рука с чашкой замерла у губ. Напившись, Раен начала размышлять о других вещах.

Об Итавви и обещаниях; о Поле Холде; о Таллене.

О Семье.

Сообщения громоздились в памяти машины, компьютер выплевывал их в бешеном темпе. Раен читала, а над домом гремел гром.

Одно из них пришло от сэра Дейна: ПРИНОШУ СВОИ ИЗВИНЕНИЯ. ХУДОЖНИК – СЭР ТОЛ ЭРРИН, 1028 Д, ПОБЕРЕЖЬЕ. Большинство остальных содержали какой-то вздор. Протерев глаза, Раен отхлебнула кофе и вошла в сеть планетарного компьютера. Нашла номер личного учета и включила его в программу.

Сообщение от Пола Холда: НОВЫЙ ПОРТ НЕВЫНОСИМ. УЖАСНО СТРАДАЮ. МОЖЕШЬ РАДОВАТЬСЯ.

Она глотнула еще кофе, теряясь в ритме песни маджат, звучащей внутри дома, и подготовилась для входа в интеркомп. Данные шли непрерывным потоком: планета – станции, станция – станции, станция – планете. Однажды отправленные данные вернуть было невозможно.

Раен вызвала заранее подготовленную программу, касавшуюся контрактов, экспортных квот и отклоненных просьб о разрешениях.

УДОВЛЕТВОРИТЬ, – ввела она.

Через час Совет будет заблокирован запросами и начнется хаос. Блокада была прорвана, но на Цердине узнают об этом только через восемь дней.

Она соединилась с отелем в Городе и вытащила из кровати заспанного чужака.

– Попроси Таллена, – приказала она, используя свое изображение и прямую передачу голоса, чего не делала с момента прибытия на Истру.

Таллен появился быстро, не совсем одетый и раскрасневшийся от сна.

– Конт'Раен, – он узнал ее.

– У меня здесь есть ази, – сообщила она. – Он вас знает. Его зовут Том Манди.

Таллен начал было что-то говорить, но передумал.

Сонливость мгновенно покинула его.

– С ним ничего не случилось, – заверила Раен. – И не случится. Но я хочу знать, сколько времени это уже продолжается, сэр Таллен. Я требую ответа: сколько это продолжается и как далеко зашло?

– Нам нужно встретиться.

Она покачала головой.

– Прошу ответить, как широко раскинута сеть?

– Я бы не хотел говорить об этом на расстоянии.

– Может, мне спросить Манди?

Таллен замер.

– Ты и так сделаешь, как захочешь. Торговая миссия…

– Подчиняется законам Района. Законам Контрин. Я делаю, что хочу, это правда. Пока он в безопасности, и я отдам его тебе, так что незачем делать поспешные шаги. Я только хочу сказать, что ты поступил крайне неумно, сэр. Сообщи мне номера, и я постараюсь все устроить. Ты меня понял, не так ли? Я могу действовать там, куда для вас доступа нет. И охотно это сделаю… из чистой гуманности. Так что прошу номера.

Таллен прервал связь.

Этого она и боялась. Раен покачала головой, глотнула остывшего кофе, чтобы прополоскать горло, и наконец переключила компьютер на автоматический прием.

Кривясь, допила кофе, добавила к его вкусу рюмку ликера и села, вслушиваясь в звуки грозы.

– Леди, – голос Джима испугал ее. Она взглянула в сторону двери.

– Иди спать, – посоветовала ему. – Отдохни. Ты сделал все, что мог.

Он не хотел уходить, но все-таки повиновался, и она услышала, как стихают на лестнице его шаги. Посидев еще немного, слушая песню маджат, Раен встала и спустилась вниз, в темноту подвалов.

Ее окружили ази маджат, она оттолкнула их и терпеливо снесла прикосновение Работниц и Воинов.

Потом нашла охраняемые Воинами двери, открыла их, и двое стражников-ази поднялись со стульев внутри помещения. Третий мужчина, завернувшись в одеяло, лежал в углу.

– Я говорила с Талленом, – сообщила Раен. – Он крайне обеспокоен. Могу я что-нибудь сделать, чтобы тебе было удобнее?

Он покачал головой, не желая на нее смотреть. В подвале его развязали – веревки не требовались, когда у дверей стояла двойная охрана.

– Ты занимался охраной транспортов. Достаточно ли ты умен, чтобы понять, что увиденное тобой в этом мире ненормально, что события пошли не тем путем?

Он продолжал молчать, что было в его положении самым разумным. Раен села, обхватила руками колени и внимательно пригляделась к нему.

– Рискну выдвинуть гипотезу, сэр 113-489-6798, что все ваши начинания кончились крахом. Если бы у вас получилось, Таллен узнал бы меня при первой встрече. Вы раскидали своих людей по этой планете и добились того, что они оказались заблокированы эмбарго, если не здесь, то на Педре или Джине. А знаешь, что с ними происходит? Они попали в клетки, как и ты. Тебя заперли, когда перестали работать склады, около полугода назад. Как полагаешь, что станет с теми, кто находится там дольше? Для некоторых это уже два года. Что с ними будет? Думаешь, они сохранят разум? Сомневаюсь. А знаешь, сколько ази имеет доступ к передаче информации через интеркомп? Ни один. Вы просто растеряли людей так же, как тебя.

Следившие за ней глаза под бритым черепом, худые ладони, прижимающие колени к груди…

УЖЕ НИКОГДА, – подумала Раен, – ОН НЕ БУДЕТ ЧЕЛОВЕКОМ, КАКИМ МОГ БЫ БЫТЬ. Молодость потеряна, и он не один такой. Он сломался бы, как и большинство других, если бы маджат задавали вопросы. Но вряд ли он знал что-то о других.

– Маджат убили ази, место которого ты занял, – снова заговорила она. – Трудно было эскортировать грузы?

– Они везде, – хрипло прошептал он. – Фермы… это укрепленные лагеря. Из-за них.

Раен кивнула.

– Ты видел их когда-нибудь на открытом пространстве?

– Однажды. На полях, Мы уехали так быстро, как только смогли.

– Как думаешь, что бы они сделали?

– Порой пропадали транспорты. Потом находили грузовики. Ничего больше.

Она медленно кивнула.

– Все сходится, сэр Манди. Спасибо. А теперь отдохни, поспи. Никто не будет тебе мешать, Если останешься в этой комнате, я отвезу тебя к Таллену целого и невредимого. Не пытайся рисковать с моими охранниками. Обычная царапина, нанесенная маджат, так же смертельна, как и укус. Но они сюда не войдут.

Она встала и вышла, пройдя между Воинами. Дверь закрылась. Раен выбрала одного из более крупных маджат, коснулась его, погладила.

– Воин, в голубом кургане много ази? Оружия?

– Да.

– Курганы забирали ази и продукты?

Он шевельнул клешнями, словно обеспокоенный вопросом.

– Забирали, да. Красный курган забирает, золотистые забирают, зеленые забирают, голубой курган, да. Собирать много, много. Мать говорит: БЕРИТЕ, ПРЯЧЬТЕ, НЕ ДАВАЙТЕ ДРУГИМ КУРГАНАМ.

– Воин, голубой курган убивал людей?

– Нет. Забирал ази. Держит.

– Много ази?

– Много, – согласился Воин.

5

Джим сидел на кровати, растирал себе виски и пытался утихомирить пульсирующую головную боль.

НЕ ВПАДАЙ В ПАНИКУ, ПОДУМАЙ. МЫШЛЕНИЕ – ЭТО ХОРОШЕЕ ЗАНЯТИЕ.

Он редко помнил ленты дословно, мысли просто находились в его мозгу. В ту ночь он помнил и боролся за эту память. Странные дела, странный мир… Джим весь дрожал от тяжести переживаний.

Второй Контрин ушел, улетел на другой конец мира – пусть хотя бы так. Но маджат не уйдут, так же как эта толпа ази. Он один выделялся из их массы и изо всех сил держался за эту мысль. У него было ЗДЕСЬ кое-что свое; у них – нет. У него была эта комната, место, которое он делил с нею. Другие этого не имели.

В конце концов он встал и занялся тем, что пристало человеку. Правда, на "Сокровище" действовали весьма строгие правила, касавшиеся личной гигиены, но даже на верхних палубах не было таких возможностей, как здесь. Он встал под душ, обильно намылился раз, другой, третий, с наслаждением вдыхая запах, такой непохожий на горький запах детергента, автоматически текущего из кранов на палубе ази, щиплющего глаза и нос. Он заботился о своем виде, считая это долгом по отношению к НЕЙ, чтобы не слишком выделяться среди всех прекрасных вещей, которыми она владела и которыми позволяла ему пользоваться. ОНА была мерой всего обширного мира, сквозь который вела его за собой. Он видел богатых людей, могущественных людей, дрожавших перед ней от страха, видел, как они боятся ее маджат и как послушны ей. И тот, второй Контрин, относился к ней с уважением. А он был к ней ближе всего. Чувство собственной значимости кружило ему голову, как вино.

На корабле его поражала реакция других на ее присутствие, он не знал, что значит жить по другую сторону, внутри защитного панциря.

Он находился дома, внутри, а другие – нет. Он видел новые вещи, детали которых продолжали оставаться для него загадкой, для которых он не мог даже подобрать названий, не имел сравнений, кроме того, что узнал из лент, которые она ему дала. Он посетил с нею места, где не бывали даже те богатые и могущественные люди, которых он видел в салоне "Сокровища", демонстрировавшие ему лишь обрывки своей жизни, скрытой и до и после этого завесой тумана. Он ушел оттуда в невообразимо широкий мир, где жили рожденные люди, и ОНА была рядом с ним, чтобы он никогда не потерялся.

Он снова стоял над клетками ази, почти забытыми, потому что период до "Сокровищ Андры" расплывался в его памяти, недосягаемый из настоящего, ибо был лишенной всего пустотой. Сегодня он снова взглянул вниз, как смотрел когда-то, но теперь он знал что на этот раз не возвращается после гимнастики в свою камеру, в мир лент, шепчущих в его мозгу. На этот раз он пришел посмотреть и уйти, а свежий воздух и свет прогнали вонь клеток. Страх перед этим местом исчез навсегда.

Благодаря ЕЙ.

Она была рядом с ним ночью, когда он видел сны об одиночестве между стенами камеры, где был только яркий свет прожекторов и паутина металлических помостов над головой, где он съеживался в углу, Потому что только стен мог коснуться, только на стены мог опереться и успокоиться. На палубе с "Сокровища" все ази спали рядом друг с другом, чтобы обрести это впечатление, и худшее, что могло случиться, это оказаться снаружи, когда никто не хотел тебя коснуться. Ощущение, что находишься снаружи осталось в памяти как самое страшное воспоминание долгого путешествия, когда Контрин стала его проклятием, и никто не хотел к нему подойти.

Она сделала это… и даже гораздо больше, чем те пассажирки, которые ангажировали его на одну ночь или даже на все путешествие… она осталась. Богатые позволяли ему касаться себя, давали впечатление переживаний, навсегда остающихся недоступными ази; во всяком случае он верил в существование таких вещей, в чувства более глубокие, чем жмущиеся друг к другу ази. ЛЮБОВЬ, – говорили они. Но потом богатые уходили своим путем, а он оставался на корабле, связанный контрактом навсегда. Только ази давали тепло, достижимое после дня работы, когда он возвращался ночью на матрац и был внутри, со всеми рядом.

А потом пришла Раен. Раен, которая была всем этим, которая имела его контракт, и значит, была навсегда.

Разогретый купанием, он лег в прохладную постель и думал о ней, вглядываясь в тучи над куполом, в мелькающие среди них молнии и капли дождя, падающие на стекло и преломляющие свет в потоках воды.

Он не любил молний. Никогда, с тех пор, как проработал свой год на полях Андры, прежде чем попасть на "Сокровище". Это не изменилось и до сих пор. Какие-то вздорные мысли блуждали в его голове – рваные фрагменты гипнолент.

Для некоторых глаз цвета невидимы.

Для других невидимое имеет множество цветов.

И обе эти вещи правдивы. И обе нет.

И одна из них обман. И – ни одна.

Зажмурившись, он увидел маджат, и страшных нагих ази, несущих голубые огни, и ази, который не был ази, а только рожденным человеком и свихнулся в камере, слушая предназначенные для ази гипноленты. Огни над клетками никогда не мерцали, звуки доносились редко и ничего не означали. Молния осветила комнату резким, белым светом, потом оглушающе ударил гром. Джим подскочил, а потом снова лежал без движения, чувствуя, как бьется его сердце. Вновь повторилось то же самое, но на этот раз он был готов и даже не вздрогнул. Он не хотел показать ей, что боится.

Она все не приходила, и это беспокоило его больше, чем молнии.

Наконец, он заснул, побежденный усталостью.

Разбудил его какой-то шум, более громкий, чем бормотание маджат. Пришла Раен, но не прошла в ванную, как накануне, а одетая искала что-то среди вещей.

– Я не сплю, – сказал он, чтобы она не думала, что нужно вести себя тихо.

Раен подошла и села на кровать, а когда он поднялся, взяла и пожала его руку. Драгоценности на тыльной стороне ее руки холодно сверкали, почти бесцветные в темноте. Капли дождя по-прежнему разбивались о стекло, изредка сверкали молнии.

– Я уезжаю, – сообщила она. – Это недолгая поездка, скоро я вернусь. На этот раз тебе безопаснее остаться дома.

– Нет, – запротестовал он, и сердце болезненно ударило, потому что НЕТ было словом запрещенным. Он хотел быстро выбраться из постели, чтобы успеть собрать вещи, прежде чем она будет готова, но Раен решительно остановила его и покачала головой.

– Ты нужен мне здесь. Ты можешь управлять тем, что происходит в доме. Что сделал бы Макс, не говори ты ему, что он должен делать? И что сделали бы другие, зависящие от его распоряжений? Ты не боишься маджат, обходишься с ними лучше некоторых Контрин.

Это польстило ему, хотя он содрогнулся при одной лишь мысли о маджат. Однако он знал, что это правда, потому что так сказала ОНА.

– Куда ты едешь?

– Вопрос? Ты меня удивляешь, Джим.

– Леди?

– И сразу все испортил, – бесконечно осторожно она откинула его волосы со лба. Этот жест смягчил его боль и чувство вины за огорчение, которое он ей доставил. – Я не могу тебе сказать, понимаешь? Но если я понадоблюсь, свяжись с имением Тела. Спроси компьютер об Исане Теле. Сумеешь это сделать?

Он кивнул.

– Но только в крайнем случае. Понял?

Джим подтвердил.

– Я помогу тебе собраться, – предложил он.

Она не возражала. Встав с постели, он взял халат – в комнате было холодно. Раен включила свет, а Джим завернулся в халат, откинул со лба лезущие в глаза волосы и нашел коричневый чемодан, про который она спрашивала.

Честно говоря, вещей было немного, и это его утешило – большая их часть оставалась дома, и значит, она вернется за ними. И за ним тоже. Укладывая чемодан, Джим дрожал всем телом.

– Нет ни малейших оснований для волнения, – резко сказала Раен. – Ни малейших. Ты справишься. Макс займется тем, что снаружи, а ты – тем, что внутри дома.

– Кто с тобой едет? – спросил он, обеспокоенный мыслью о ней, вынужденной быть наедине с новыми, странными ази.

– Мерри и много новых охранников. Этого хватит. Еще мы заберем Манди, тебе не придется беспокоиться о нем. Вернемся прежде, чем что-либо успеет произойти. Это ему не понравилось, хотя сказать так он, разумеется, не мог. Джим смотрел, как Раен вынимает из шкафа другой, толстый плащ. Голубой она оставляла.

– Эти ази… – начал он. – Эти… странные ази…

– Ази маджат.

– Как мне с ними разговаривать? – воскликнул он, борясь с отвращением, которое вызывала сама мысль о них.

– Они говорят и понимают. В некотором смысле это маджат, они будут сражаться, если возникнет необходимость. Кстати, пусть маджат занимаются своими ази: говори Воину, что тебе от них нужно.

– Я не могу различать их.

– С маджат это не имеет значения. Каждый Воин – ЭТОТ Воин. Дай ему вкус и говори. Он ответит. Ты не разочаруешь меня, правда?

Джим убежденно покачал головой.

Раен захлопнула чемодан.

– Машина ждет внизу. Извини, я знаю, что ты хотел бы поехать со мной, но все обстоит так, как я сказала: ты нужен здесь.

Она направилась к двери.

– РАЕН, – выдавил Джим, лицо его покраснело от усилий.

Она оглянулась. Ему было стыдно за себя, лицо пылало, он не мог справиться с дрожащими губами и к тому же испытывал тошноту. Он не знал, почему так происходит, но именно так он чувствовал себя, когда поступал вопреки тому, что было ПРАВИЛЬНО.

– Чудо, – пробормотала она, вернулась и поцеловала его в губы, чего он почти не почувствовал из-за тошноты. Потом вышла, сбежала по лестнице, сама неся чемодан, поскольку он вовремя не сообразил и не помог ей. Джим тоже спустился вниз, босиком… беспомощно остановился перед дверью, когда она выбежала в темноту и дождь, туда, где ждала группа новых ази.

Маджат тоже были там, они крутились возле машины, гудели и жужжали что-то друг другу, Вести машину должен был Мерри, но Макс тоже был рядом. Кроме того, стояли другие машины, не принадлежащие резиденции грузовики, в которые усаживались новые ази с карабинами. Мерри подъехал к воротам, грузовики двинулись следом.

Макс посмотрел на Джима, тот сунул ладони в карманы халата и нервно осмотрелся.

– Все как обычно, – сказал он Максу. – Следи за домом.

Потом вернулся внутрь, закрыл за собой дверь и… заметил высокие фигуры в тени в конце коридора, услышал звуки снизу.

Он был с ними один, и когда направился к лестнице, один маджат шевельнулся.

– Стой спокойно, – сказал ему Джим. – Не приближайся.

Маджат отступил, а Джим помчался по лестнице в безопасность спальни.

Один из них вошел и сюда. Джим заметил движущуюся тень и замер, когда та приблизилась и коснулась его.

– Выйди, – крикнул он. – Выйди немедленно.

Маджат вышел, нервно причмокивая, а Джим нашарил выключатель. Он боялся темноты и пустоты. Комната осветилась. Джим закрыл дверь, отделившись от темноты коридора, заблокировал замок. Снизу доносился какой-то шум, треск мебели, стук. Он не хотел знать, что происходит там, внизу, в месте, где находились странные ази.

Он был человеком, а они – нет.

А ведь их создали одни и те же лаборатории. Зато ленты отличались. Он слышал, как тот человек, Итавви, говорил: в течение нескольких дней можно переобучить ази. А вот рожденный человек, запертый в камере ази, вышел из нее безумным.

Я НЕ НАСТОЯЩИЙ, – подумал он впервые в жизни. – Я ПРОСТО ЭТИ ЛЕНТЫ.

Потом он протер глаза, потому что слезы слепили его, и пошел в ванную, где ему стало плохо. Он плакал и блевал попеременно, пока не исторг весь ужин, и был так слаб, что не мог встать с пола. Когда это ему наконец удалось, он чувствовал отвращение к самому себе. Несколько раз приняв ванну, он наконец завернулся в полотенца, свернулся клубком на пустой кровати и дрожа пролежал остаток ночи.

6

Глыба грузового парома торчала перед ангаром, как половина яйца на паучьих ножках, сверкающая от дождя, который заливал потрескавшуюся поверхность взлетного поля и собирался в лужи.

Охранники стояли сразу за ограждением, Раен велела подъехать к самому барьеру и приняла требование представиться.

– Открывайте, – приказала она по радио резким тоном. – Привилегия Контрин. И поторопитесь.

Сомнения не покидали ее. ИТАК могла оказаться упрямой; ази были не уверены в себе, за исключением Мерри, а Манди, в грузовике сзади… она догадывалась, что бы он сделал, если бы мог.

Ворота открылись.

– Поезжай, – приказала Раен Мерри.

Ее самолет, охраняемый ИТАК, стоял на другой стороне поля, но она игнорировала его, как и собиралась с самого начала. Это была лишь удобная цель для саботажа, если бы ИТАК решила что-то предпринять. Раен интересовал паром. Полиция бета и горсточка охранников ази не могли ее остановить, если только ее собственная группа не потеряет головы. За стеклом замаячили подпорки парома. Мерри затормозил, резко повернув, грузовик остановился рядом.

Раен вновь связалась со станцией.

– Парому опустить грузовой лифт, – приказала она.

Перед ангаром появились охранники и побежали к ним, но ази Раен уже выскочили из грузовика, образовав баррикаду нацеленных карабинов. Охранники остановились.

Распоряжение явно дошло, куда следует, потому что со скрежетом, заглушившим все прочие звуки, грузовой лифт опустился вниз – мощная колонна с открытым боком, освещенная изнутри.

– На борту нет команды, – услышала она из динамика в машине. – Только паркинговая вахта. Мы не можем стартовать, у нас нет разрешения…

– Мерри, – бросила Раен, не обращая внимания на продолжение, – возьми одно отделение и захвати мостик. Прикажи им вызвать команду и наземную обслугу, необходимую, чтобы поднять этот сундук. И никаких обсуждений. Стреляй только в крайнем случае. Пошел! Мои ази, – произнесла она в микрофон, – войдут на борт. Не сопротивляйтесь, и ничего не случится.

Мерри выскочил из машины и подозвал ближайшую группу ази. Раен открыла дверь, в одной руке она держала излучатель, в другой микрофон. Из грузовика выскочили новые фигуры, таща одну, которая упиралась – Манди. За ними выбрались маджат. Цепь полиции остановилась.

– Контрин, – сказал кто-то по радио. – Мы не будем сопротивляться.

Капли дождя влетали через открытую дверь машины, косо пересекали лучи фар, затрудняли видимость. Манди вырывался и ругался, нарушая тишину, но это не имело значения. Полиция не будет атаковать по ничтожному поводу: решение должны принять на высшем уровне.

Что-то заскрежетало в открытом лифте, свет погас по приказу Мерри. Он не хотел быть легкой целью.

Какие-то тени скользнули мимо машины – трое Воинов пробежали по мокрому бетону и вошли в лифт. Они пользовались своими чувствами, и темнота не имела для них значения.

Никто не двигался. Наконец, после невероятно долгой паузы голос Мерри сообщил по радио, что они захватили корабль.

– Отделениями к лифту! – крикнула Раен.

Сама она пошла с первой группой. Ази тащили за собой Манди и без помех добрались до безопасной внутренности лифта. Манди кричал полицейским, но голос его быстро стих. Пошла очередная десятка.

– Успокойся, – сказала Раен, раздраженная постоянным дерганьем чужака. – Они для тебя ничего не сделают. Не испытывай мое терпение.

Последнее отделение приближалось к лифту, не отводя карабинов от полиции. Раен не спускала с них глаз.

Появился еще один грузовик. Раен глубоко вздохнула и снова затаила дыхание, когда машина пробилась сквозь цепь полиции и въехала в лифт, затормозив уже внутри.

Из кузова посыпались ее люди и их пленники.

Таллен. Они взяли всех чужаков. Раен почувствовала, что сердце ее вновь бьется в привычном ритме. Она отдала приказ, и грузовик выехал из лифта. Водитель ази выскочил из кабины, прежде чем машина остановилась, помчался к лифту и вбежал внутрь.

Раен ударила по кнопке, закрывающей грузовой люк.

Лифт рывком пошел вверх, полицейские беспомощно смотрели ему вслед. Когда стало абсолютно темно, Раен включила свет и внимательно оглядела ази, Воинов и ошеломленных пленников.

– Сэр Таллен, – сказала она и кивнула в сторону Тома Манди, которому вид земляков не доставил радости. Она почувствовала сожаление, потому что Манди отворачивался как только мог, а когда она велела освободить Таллена, чтобы тот увидел Манди – бритый призрак в сером комбинезоне – тому явно очень хотелось повернуться к нему спиной.

– Вы возвращаетесь дамой, – сообщила Раен Таллену, на большее времени не было. Она дала торопливые инструкции Одному из старших ази, сделав его командиром, потом перешла в пассажирский лифт и поехала вверх, где ждали более срочные дела.

Ази на борту нервно направили на нее карабины.

Раен махнула им рукой и за спиной Мерри заметила паркинговую вахту, съежившуюся под стволами излучателей, запертую вдали от мостика в небольшом пассажирском отсеке.

– Контрин, – начал вахтенный офицер, вставая; ази не мешали ему. Раен заметила, что он из ИСПАК, а не ИТАК. – Мы выполнили все твои требования.

– Благодарю. Прошу за мной, сэр. Покажешь мне рубку. Полагаю, это возможно, пока не появился экипаж.

Дата из ИСПАК вытер лоб и пошел за ней, сопровождаемый охранниками. Пульт управления оказался исключительно простым – у парома не было многочисленных автоматических систем. Снаружи уже собирался наземный обслуживающий персонал; Раен решила, что должна им верить – можно было только уменьшить риск, но не исключить его полностью.

Усевшись в ближайшее кресло, она сложила руки на груди и закрыла глаза. Первые лучи рассвета осветили взлетное поле. Раен решила, что испуганный бета не предпримет ничего опрометчивого, видя ази охраны.

Появилась вырванная из сна, перепуганная команда.

Проход через трюм, мимо ази и Воинов, а также группа вооруженных охранников Мерри на верхней палубе не улучшили их настроения.

– Просто делайте свое дело, – сказала им Раен.

Команда принялась за работу, обращаясь друг к другу лишь изредка, когда это было совершенно необходимо. Только один раз запротестовал капитан.

– Мы полетим вне расписания, – сказал он. – Там, наверху, может не оказаться для нас дока.

– Найдется, – заверила его Раен. Она взяла микрофон, потребовала разрешения на старт и получила его вместе с приоритетом полета. Если кто-то планировал полет по ее коридору, ему придется либо отказаться, либо свернуть в сторону. Заработали двигатели, паром приник к земле, убирая опоры. Потом медленно покатился на взлетное поле.

– Мерри, – Раен вызвала пассажирский отсек. – У тебя все в порядке?

– Да, леди.

– Отправь Таллена наверх. Остальных держать под охраной.

Они заняли место для старта, паром выдвинул крылья и ускорил бег. Через мгновенье замки крыльев защелкнулись, и они помчались с полной скоростью.

– Держитесь! – успела еще крикнуть Раен, прежде чем с перехватывающим дыхание ускорением они оторвались от земли.

Пол, подумала она при этом, Пол был на планете и располагал кораблем. Он мог бы сбить паром, если она ошибалась. Кроме того, нужно было что-то делать с ИСПАК. Возможно, следовало заняться ими с самого начала, а не терять время на поверхности. Однако там был голубой курган. Прежде всего голубой курган. Худший период подъема закончился, и сейчас они летели курсом, сходящимся с траекторией станции. Все это время палуба будет слегка наклонена.

– Присядьте, – позволила она ази отдохнуть. – Только не все сразу.

Они расселись, где им было удобнее, но продолжали держать оружие наготове и цепляться за аварийные поручни, это был их первый полет на станцию.

Заработал лифт – Раен заметила его указатель на пульте управления. Встав с кресла, она подошла к монитору: на экране виден был Таллен и вооруженный охранник. Чужак держался за ручку… поездка на пассажирском лифте во время полета – не самое приятное дело, а Таллен был уже не молод, но не как Контрин, с сожалением подумала Раен, а как бета. С этим приходилось мириться.

– Прошу прощения, сэр, – приветствовала она его. – С вашими людьми все в порядке?

– В наши комнаты вломились, а с нами обращались как…

– Мне очень жаль, – холодно сообщила она. – Но я не собираюсь оправдываться. Вы улетаете с Истры. Живые. И должны быть за это благодарны.

– Что происходит?

– Кое-какие внутренние дела Района решаются именно здесь, сэр чужак, – она провела его в угол возле пассажирского отсека, где было больше места, и подождала, пока он устроится поудобнее. – Послушайте: отказ от моих советов был крайне неразумным поступком. Вы получили Манди с его информацией, чего бы она ни стоила, но остальных вы убили. Запомните, для них уже слишком поздно что-либо делать. А теперь слушайте и спасайте, что еще возможно. Ваши шпионы справлялись не очень-то хорошо, не так ли?

– Не понимаю, о чем ты, Контрин.

– Понимаешь, сэр, очень хорошо понимаешь. И только я могу обеспечить тебе защиту. Ты не получишь ее у бета, даже если они утверждали обратное.

– У бета?

– Бета. Поколение бета. Дети лабораторий, сэр. Пластиковая цивилизация.

– Яйцеклетки, – в его глазах сверкнуло понимание. – Дети из яйцеклеток.

– Они запрограммированы слушать. Мы сами проектировали программы для них, Теперь ты понимаешь нашу систему, правда? Твои шпионы немного тебе в этом помогли. Ты послал их в темноту, сэр, и они исчезли, поглощенные Районом…

– Эти… – прервал он ее, глядя на охранников. – Эти твари…

– Минуточку, – оскорбленно остановила она его. – Прошу их так не называть. Они люди, в той же степени, что и бета. Но в отличие от бета, эти знают, что их запрограммировали. У них нет никаких иллюзий. Тем не менее они заслуживают уважения.

– И вы продолжаете их создавать. Вы на грани краха. Почему?

– Думаю, ты догадываешься, сэр Таллен. И все же вы кормили их. Надеюсь, больше не будете.

– Выражайся яснее, Контрин.

– Ты же все понимаешь, сэр. Как разумные люди, вы скупали все изделия, произведенные маджат, которые только могли достать, и складировали на случай спада предложения. Вы брали все, пока могли брать, но ради этого делали худшее из возможного: поддерживали силу, готовящуюся к завоеванию Района. И что еще хуже, сэр, гораздо хуже; вы кормили курганы. Это поколение маджат проведет индустриализацию, следующее двинется вперед. И вы их выкормили.

Лицо Таллена побледнело.

– Что ты предлагаешь, Конт'Раен?

– Прекратить. Прервать торговлю на несколько лет. Немедленно. Район не сможет выдержать такого роста населения. Вся система рухнет под собственной тяжестью.

– Какой тебе смысл сообщать нам это?

– Скажем, это вопрос внутренней политики.

– Это безумие. Откуда нам знать, что у тебя есть полномочия делать так, как ты делаешь?

Она указала рукой на ази.

– Вот мои полномочия, сэр. Я могла бы решить этот вопрос иначе. Могла бы просто ликвидировать лицензию.

– Но тогда вы не знали бы почему. Сейчас я вам это объяснила. И я не шучу, сэр: торговля с вами создает силу, которая захочет вырваться из Района. Эти несколько лет ограничений уничтожат их надежды и, может быть, чему-то научат. У нас тоже есть слабые места. Для вас это потребность в товарах, которые только мы можем поставить, однако в последние годы вы получали их гораздо больше, чем обычно, и значит, сможете прожить период блокады. При этом хочу заметить, что вы можете вторгнуться сюда и взять все это силой. Попытка насилия уничтожит их источник… или еще хуже… – она взглянула ему в глаза, – вы займете наше место и станете такими, как мы.

– Как я могу говорить со своими властями, опираясь на слова одного человека? Мы слышали, что на Истре есть еще один Контрин. Может, все это имеет целью помешать встрече…

– О, он наверняка сказал бы вам что-то другое. А может, просто пожал бы плечами и посоветовал делать все, что угодно. ЕГО мотивов вы бы наверняка не поняли.

– Ты говоришь загадками, а может, имеешь в виду что-то другое.

– Пожалуйста, начинайте вторжение. Прилетайте на своих кораблях, стреляйте в бета и невинных ази, захватите Цердин и заберите все, что у нас есть. Что это вам даст? Курганы не будут разговаривать с разумами-которые-умирают, скорее, поведут вас в направлении, которого вы совершенно не ожидаете. Как владыка кургана, я делюсь с тобой информацией, которой нет у других. Не потому ли вы так решительны, что крайне нуждаетесь в том, что мы производим? Что ваша технология основана на нашем экспорте? А разве мы плохо служили вам? Вы в безопасности, потому что мы хорошо знаем, что делаем. И сейчас, когда владыка кургана говорит: стойте, ждите, опасность, вы боитесь обмана.

– Вытащи моих агентов.

Она покачала головой.

– Слишком поздно. Я тебя предупреждала. Теперь выжди декаду или две, одно поколение ази. Время молчания. Можешь мне верить, мы довезем вас до ваших кораблей. У вас будет шанс уйти с теми, которые успели.

Он задумчиво смотрел на нее. Паром выходил из сферы притяжения Истры, и оба они начинали ощущать невесомость. Раен указала Таллену дорогу к лифту.

– Поверь мне, – повторила она. – Это единственный дар, который я могу вам дать. И что бы ты ни решил, сэр Таллен, сейчас тебе нужно вернуться к твоим людям. Они испуганы и нуждаются в твоем совете. Мои люди освободят вас, и вы сможете делать что угодно в этом трюме.

Таллен окинул ее долгим, тяжелым взглядом и направился к лифту. Охранник вошел вместе с ним.

Раен подтянулась на руках к своему креслу и взглянула на указатели.

– Приземлитесь около корабля чужих, – приказала она команде. – Если понадобится освободить док, мы это устроим.

Капитан кивнул. Раен сложила руки на груди и уселась поудобнее. Динамик линии связи со станцией разразился серией лихорадочных вопросов.

7

– Итак, мы решили, – подвел итог Рен-барант.

Холд огляделся, меряя взглядом предводителей Кланов и септов, среди которых были Телы, Делты, Иллиты и другие, входящие во внутренний круг. Здесь находились вожаки отдельных фракций, занимающие ключевые позиции. Они явились на Совет вооруженными, помня Мот и тот день, много лет назад.

– Я не верю этой старухе, – заявил Иллит. – И не успокоюсь, пока все не закончится. – Он нервно огляделся по сторонам и понизил голос: – Это может быть способ изучить нас и избавиться от противников. Мы еще можем кончить как и другие, даже сейчас.

– Нет, – убежденно ответил Рос Холд. – Нет. Так будет проще всего. Она просто отдаст нам ключи, которые нам так нужны, она сделает это. Таким образом покупают себе дальнейшую жизнь, и она хорошо знает об этом.

– В таком случае она знает и о другом, – заметил Делт.

Холд думал об этом уже сотни раз, но не видел иного выхода. Старшие уже начали входить в зал Совета, поэтому он кивнул своим товарищам и двинулся вместе с ними.

Обеспокоенные мужчины и женщины, наследники последней чистки, постепенно занимали места. Наверняка многие из них прятали под одеждой оружие.

Однако, когда вошла Мот, все уважительно встали, даже Холд и его фракция, поскольку уважение ничего не стоило. Мот опиралась на руку Танда и казалась необычайно хрупкой. До сих пор она порой тряслась, теперь же с трудом, на сумела поднять голову, чтобы выступить перед Советом.

– Я не верю в это, – шепнул Рен-барант, однако умолк, чувствуя давление руки Холда.

– Я приняла трудное решение, – начала Мот, она говорила о тяжести власти и переменах в Совете, которые все более давили на нее и сделали из нее диктатора, хотя она клялась, что не станет им, хотя никто не хотел им становиться.

Голос ее часто дрожал и стихал. Совет слушал с необычайным терпением, хотя выступление не было для него неожиданностью – Танд и сплетни предупредили Семью о ее намерениях, были предупреждены даже те группы, которые не могли позволить себе иметь собственных шпионов. Не было ни одного представителя, который не знал бы, куда клонит Мот.

Она упомянула о курганах, о которых никаких сплетен еще не разошлось, потом вдруг рассмеялась. Не одна рука в зале поползла к оружию, и жизнь Мот повисла на волоске. Но ее руки были хорошо видны, и каждый гадал, кто же ее агенты и где они размещены.

– Курганы, дорогие друзья… курганы приходят просить и приносят дары, Владыки курганов раскололись в результате ссоры и сейчас их нет. Я очень устала, кузены, и вижу то, чего не видите вы, ибо нет среди вас достаточно старого, чтобы увидеть, никто не хочет этого видеть.

Она огляделась, моргая от яркого света, и Рос Холд снова подумал об оружии.

– Голосуйте, – сказала Мот. – Вы прибыли сюда готовыми, правда? Вы приготовились, не дожидаясь меня, не дожидаясь долгого обсуждения. Вы готовы уже много лет. Вот и голосуйте. А я возвращаюсь в свои комнаты. Скажете мне потом, кто будет делить со мной ответственность за Семью. Я приму ваш выбор.

По залу пронесся тихий ропот, потом стало тихо, Мот огляделась, словно удивленная их молчанием, в котором была частица изумления и, пока длилась эта тишина, выключила микрофон и прошла между ними по ступеням, медленно, опираясь на руку Танда. Никто не шевельнулся.

И тогда встал Рос Холд, за ним Рен-барант, Иллит, Серат, Дессен и многие-многие другие. Наверху лестницы Мот остановилась, словно заметив их жест, но не обернулась. Она вышла, и дверь закрылась за ней.

Стоявшие предводители Кланов и септов сели, и еще минуту продолжалась тишина.

Старейший после Мот встал и открыл обсуждение вопроса выдвижения человека, который должен был стать рядом с Мот и принять от нее знания и пост. Диктатура, ставшая фактом, хотя и не признанным официально, в последние годы жизни Лиана, была признана теперь, когда Мот попросила назначить ее преемника.

Рен-барант встал, чтобы предложить кандидатуру Роса Холда.

Других кандидатов не выдвигали, Несколько присутствующих нахмурили брови, опустив глаза, и Рос Холд запомнил их: очередная группа, которая попытается захватить власть в Совете, и за которой нужно наблюдать. Четырех цветов не было сегодня видно – четыре Клана были в трауре. А у оппозиции вождей не было.

– Голосуем, – предложил старейший после Мот.

На табло вспыхнули цифры: ни одного против, семеро воздержавшихся, четверо отсутствующих.

Выбор стал фактом. Раздались приветственные крики, хрипловатые после долгого молчания.

8

Паром вошел в док рядом с кораблем чужих, щелкнули замки. Ази ухватились за что попало, один упал и встал, покраснев от стыда.

– Все в порядке, – буркнула Раен, хлопнув его по плечу. Ни на секунду она не сводила глаз с команды. – Второе отделение остается на борту. Держать оружие направленным на команду. Они могут попытаться что-то предпринять: вы только что из Бюро работы и не имеете понятия о маневрировании парома. Ничего не обсуждать, просто стрелять, если они коснутся чего-нибудь на пульте управления.

– Да, леди, – ответил командир группы, уже бывший когда-то на службе.

Команда замерла.

Раен кивнула Мерри и первому отделению, они вместе съехали на лифте к люку, где остальные ази и Воины охраняли чужих.

Таллен и его люди не были связаны, они собрались в углу, а восемьдесят направленных в их сторону карабинов надежно удерживали от опрометчивых шагов. Раен подозвала их, и они осторожно подошли, пересекая мрачную пещеру трюма. Один из чужих держал за руку Манди, уже успокоившегося и демонстрирующего признаки человеческого достоинства. На нее Манди смотрел с ненавистью, но это не имело значения: он не мог ни помочь, ни навредить.

– Выходим, – сообщила она Таллену. – Один из ваших кораблей, сэр, стоит с открытым люком рядом с нами. Мы опередили их. Когда окажетесь на борту, последуйте моему совету и уберите со станции все ваши корабли так быстро, как только они смогут покинуть доки. Время не ждет.

Лицо Таллена осталось неподвижным, хотя, казалось, она различает на нем ошеломление.

– Мы расстаемся, правда?

– Я многим рисковала, чтобы доставить вас сюда. Я дала вам даром то, что вы хотели узнать, жертвуя своими людьми. Поверь МНЕ, сэр, ибо об агентах, втянутых Районом, ты уже НИКОГДА не услышишь. Когда окажется, что это не ази, их ликвидируют как террористов. Всех. Это естественно. Я дам вам столько времени, чтобы покинуть станцию, сколько смогу, Но не рассчитывайте, что его будет много.

Мерри стоял у переключателя и по ее сигналу открыл ворота трюма.

Именно таким она и запомнила этот док: огромным, мрачным, холодным и некрасивым. Агенты безопасности и полицейские ИСПАК в панцирях окружали территорию. Раен вышла наружу, следом за ней ази с карабинами наизготовку. Она не надела одежду своих цветов, только обычный плащ, не надела и панцирного рукава.

Они и так наверняка знали, с кем имеют дело, если правильно оценили ее лаконичные ответы на свои лихорадочные запросы по радио.

Рядом ждал корабль Внешних Миров.

– Идите, – бросила она Таллену, за которым стояла его группа. – Возвращайтесь к себе, прежде чем здесь что-либо произойдет.

Он остановился, и Раен с удивлением увидела, как он протягивает ей руку – при всех.

– Конт'Раен, – сказал он, – можем ли МЫ чем-то помочь тебе?

– Нет, – с грустью ответила она, осознав вдруг, что это последнее прощание. Раен взглянула на трап корабля чужих, на видимый за люком кусочек освещенного коридора.

ПОЛЕТЕТЬ С НИМИ, УВИДЕТЬ, УЗНАТЬ… Но долг не позволял, а также что-то еще, чего она не могла определить, что-то слишком личное… Слезы навернулись ей на глаза, слезы, к которым она совершенно не привыкла.

– Достаточно того, что вы улетите, – сказала она, выпуская ладонь Таллена. – И поверите мне.

Пожалуй, он действительно ей поверил, потому что быстро увел своих людей, так быстро, как только мог.

Они достигли трапа и поднялись наверх; люк захлопнулся.

Раен скрестила руки под плащом, ни на мгновение не выпуская излучателя. Она смерила взглядом агентов ИСПАК, ази которых стояли с оружием наготове; выдыхаемый воздух клубился в холодной атмосфере станции.

– Леди, – окликнул один из полицейских. – Совет ИСПАК просит о встрече. Пожалуйста! Мы обеспечим тебе эскорт.

– Я встречусь с ними здесь, – ответила она. – В доке.

Стало тихо. Несколько человек в гражданской одежде что-то обсуждали между собой, потом один из них сказал несколько слов в коммуникатор. Раен ждала, дрожа от холода и недосыпания. Она слишком устала и не могла стоять здесь ни минуты дольше.

– Охраняйте территорию, – приказала она ази. – Стрелять, только если они начнут первыми. Скажите, что я спущусь, когда явится делегация. Будьте осторожны.

И она ушла, оставив командование Мерри – на его опыт можно было положиться. Впрочем, она не особо рассчитывала на новых ази; конечно, они не отступят, если начнется стрельба, но погибнут напрасно.

Раен поочередно успокоила Воинов, стоявших у люка.

– Мы ждем, – объяснила она, а затем прошла в лифт и поднялась на мостик.

Она мечтала об удобном кресле, о безопасном отдыхе под защитой группы, охранявшей команду парома.

СКОРО ПРЕДСТАВИТЕЛИ ИСПАК ПОЯВЯТСЯ В ДОКЕ, – подумала Раен. – СЕЙЧАС, КОГДА Я ПРИЛЕТЕЛА СЮДА, НАВЕРХ.

Однако никто не пришел. Раен встала, миновала неподвижных членов команды, настроилась на канал станции и стала слушать все более возбужденные голоса.

Корабли Внешних Миров покидали свои доки один за другим. Это требовало контроля. Три корабля, четыре, пять, шесть. Раен улыбалась, слушая, и наблюдая за ними, когда они появлялись на экране. Все чужаки в Районе ложились на курс Наружу, корабли выстраивались клином.

Они летели домой.

Появилась новая нота, новый акцент в разговорах станции. Раен уловила возбуждение в голосах бета.

Она захватила их сканер дальнего действия и замерла, видя на экране скорость и курс приближающейся точки.

– Мерри! – крикнула она в коммуникатор. – Отступайте! Немедленно все на борт!

Точка все приближалась, грозная своей скоростью возле станции. Один за другим она пересекала полетные коридоры.

Они не отправили бы обычный корабль, если бы могли воспользоваться для этого боевым – одним из никогда не встречающихся кораблей Семьи, быстрым и смертоносным. Станция Истры стала целью, а корабли чужих были грузовиками, вероятно, невооруженными.

– Леди! – донесся из интеркома голос Мерри. – Мы внутри! Вспыхнула лампа контроля шлюза.

– Назад, – приказала Раен капитану. – Выйди из дока и уходи отсюда.

Он заглянул в отверстие ствола ее излучателя и тут же принялся выполнять приказ, тихим голосом отдавая распоряжения команде.

– Войди в тень станции, – бросила Раен. – А потом вниз со всей скоростью.

Капитан следил за приближающимся кораблем, который до сих пор не уменьшил скорости. Радиостанция ожила: ИСПАК сообщала пришельцу, что группа кораблей это чужаки, и никто не знает, почему они улетают.

В первый раз нападающий изменил курс, отклонив траекторию в сторону грузовиков. Паром вышел из дока и оказался в тени.

– Передвинься так, чтобы нас заметили, – приказала Раен, и капитан выполнил распоряжение. Они пролетели поперек полос, но в районе станции сейчас ничто не двигалось, только они, грузовики Внешних Миров и пришелец.

Раен глубоко вздохнула, прикидывая, не рискнуть ли всем в безумной атаке на центр управления станцией. Она могла бы захватить ИСПАК… и надеяться, что корабль не откроет стрельбу.

Он тем временем начал стрелять – видимо, чужаки не выполнили приказ остановиться. Найдя их на экране, Раен вполголоса выругалась: чужие отвечали огнем.

Один из этих безоружных корабликов располагал каким-то жалким орудием. Это была ошибка. Корабль выстрелил снова, теперь уже всерьез.

Отстучав номер, Раен схватила микрофон.

– Кораблю Контрин. Говорит Мет-марен. Запрещаю приближаться к Станции.

Нападающий прекратил огонь, возможно, только теперь заметив на экране еще одну точку. Они изменили курс, отказавшись от погони за чужаками.

– Летит на нас! – крикнул какой-то бета.

Раен оценила положение их парома, корабля, станции и планеты. В эфире кто-то на другом канале разговаривал с нападающим.

Паром… – услышала она. – НА ПЛАНЕТУ… ВВЕРХУ… ПРОСИМ…

– Леди! – простонал капитан.

– Он не может приземлиться! – ответила она. – Курс на Истру.

Включилась тяга, паром кувыркнулся, затем стабилизировался и начал полет.

– В тень! – приказала Раен, и паром свернул, хотя бы на секунду укрывшись за корпусом станции.

– Не получится, – сказал кто-то. – Леди, пожалуйста…

– Делай невозможное, – ответила она. – Ныряем.

Опершись о подлокотник, она приложила ладонь к губам. Пальцы были холодные и дрожали. Они не могли ничего сделать, только лететь к поверхности. Шансы были невелики: чужой корабль, кружащаяся щепка парома, ныряющая в глубь гравитационного колодца Истры… Зазвенел металл, прыгнули стрелки указателей, а лампочки вспыхнули красным, чтобы затем вновь стать зелеными.

– Попадание, – сказала Раен, с трудом проглотив слюну. Голос в ее ухе о чем-то умолял нападающего.

График траектории посадки парома осветился красным.

Корабль вошел в атмосферу. Замигали лампочки, завыла сирена, и кто-то выключил ее.

– Не получится, – прошипел сквозь зубы капитан, отчаянно пытаясь запустить поврежденную систему. – Крылья не выдвигаются.

Второй пилот принял управление с удивительным спокойствием. Он еще раз попробовал разблокировать цепь.

– Втяни их до предела и выдвинь еще раз, – посоветовала Раен.

Бета рванул рычаг ретракции, подождал немного, шепча что-то, и вновь включил систему. Лампы внезапно стали зелеными, складные крылья начали выдвигаться, а бета радостно закричали.

– Доставьте нас вниз, черт побери! – крикнула Раен.

Паром сильно накренился, и все контрольные табло засветились красным. Они ударились о воздух с грохотом, словно катились по камням, но огни табло постепенно сменились зелеными.

– Погибнем? – спросил кто-то из ази у командира отделения.

– Кажется, еще нет, – ответил тот.

Раен с трудом сдержала смех – признак истерии.

Сжимая подлокотник кресла, она вслушивалась в звуки в трубке, напряженно смотрела на руки перепуганных бета и экраны.

ПОЛ, – не переставая думала она, – ПОЛ, ПОЛ, ПОЛ, ЧТОБ ТЕБЯ ЧЕРТИ ВЗЯЛИ, ВОТ ОЧЕРЕДНОЙ УРОК.

А может, для него тоже было уже слишком поздно.

9

– Так, значит, это ты. – Мот откинулась назад и закуталась в плащ, глядя на Роса Холда с Тандом, на Рен-баранта и Иллита. – Это Холды, правда?

– Выбор Совета, – ответил Рос Холд.

Мот с иронией улыбнулась. Она заметила четыре пустых места, доказательство действий, начатых еще до того, как она объявила о своем намерении. Ну разумеется, она постаралась, чтобы сарказм был не очень заметен.

– От всего сердца приветствую тебя, Рос Холд. Танд, поищи кого-нибудь из прислуги, нужно чем-нибудь угостить моего нового партнера. Танд вышел, Рос Холд нервно следил за ней, и это ее веселило.

– Как ты думаешь, – спросила Мот, – почему я позволила выбрать тебя? Чтобы ликвидировать, и обезвредить оппозицию?

Разумеется, это пришло ему в голову, так же как и другим. Они были вооружены.

– Но я была искренна, – заверила она. – Я буду передавать в твои руки все больше дел.

– Доступ, – сказал он. – Ко всем регистрам.

ТЫ, НАВЕРНЯКА, ИМЕЛ ЕГО И РАНЬШЕ, – подумала она. – СУКИН СЫН!

– А также, – добавил он, – ко всем кодам и уровням контроля.

Широким жестом Мот обвела комнату, контрольные табло, блоки памяти. Ладонь ее дрожала. Собственное тело по-прежнему удивляло ее. Она долго была молода, но потом, в последнее время организм предал ее, вызывая дрожь рук, неуверенность голоса, окостенение суставов. Даже сейчас она не могла сделать решительного жеста.

– Они здесь, – сказала она.

И выстрелила.

Холд упал, Иллит тоже. Рен-барант выстрелил в ответ и обжег ей плечо, но она выжгла его до самого сердца. Танд появился в дверях и замер с открытым ртом.

И умер.

– Дурак, – буркнула Мот. Она начинала испытывать боль. Воняло в комнате отвратительно. Мот ощупала плечо, чувствуя обширные повреждения, но правая рука уже давно не была слишком сильной.

Наконец появились ази.

– Уберите здесь, – приказала она, подбородок ее дрожал. Когда они вышли, закрыла и заблокировала дверь. В комнате было собрано много продуктов – старческий каприз, а также вино, много бутылок, И еще главный пульт компьютера.

Мот села, раскачиваясь от боли, и безрадостно улыбнулась сама себе.

10

Земля быстро приближалась, обшивка горела. Они вышли из облаков над угрюмым пустынным районом.

Компьютер высвечивал на экране иное изображение – видимо, система была повреждена. Залитые потом бета склонялись над приборами, с трудом сохраняя контроль над кораблем. Толчки тормозных двигателей сотрясали людей. Они не знали, где оказались: облака и паника делали невозможной визуальную навигацию. Но несмотря ни на что, они еще могли сесть.

И тогда, совершенно неожиданно, перед ними выросла гора, превосходящая всяческое воображение.

– Тяга! – крикнула Раен. – Подъем!

– Это Высокий Пояс, – объяснил кто-то из бета. – Ветры, Контрин… ветры… Паром этого не выдержит.

– Летим домой, мы же над Востоком, черт вас побери. Поднимитесь вверх, и мы проскочим.

Палуба накренилась. Они карабкались вверх, чтобы проскочить над этими уходящими в небо горами. Какой-то бета тихо выругался и заплакал. Высокий Пояс вздымал перед ними свои покрытые снегом вершины, острые грани которых уходили за облака. Безумная мысль пришла в голову Раен; если уж приходится умирать, по крайней мере стоит увидеть эти горы, знать, что существует нечто настолько прекрасное, неизвестное ищущим новых впечатлений Контрин и принадлежащее только ей.

Истра, Высокий Пояс, пустыня… все это она познала, всем завладела в ту безумную минуту гонки перед рассветом.

Ази молчали, замерев на своих местах; команда лихорадочно работала. Заметив проход во все приближающейся стене гор, они целили в него, в эту низшую точку – перевал между двумя вершинами.

– Нет! – крикнула Раен. Уж она-то представляла, какие ветры дуют в этой трубе. Хлопнув капитана по плечу, она указала точку, где скальные шпили вздымались в небо, ругалась и стояла на своем. Привязанные к земле бета даже не знали, что существует столько планет, над сколькими она летала. Капитан изменил курс и пробился сквозь завихрения, сотрясавшие корабль. Линии на экранах уходили все выше. Кто-то крикнул.

Они перелетели, проскользнули над зазубренной вершиной и пошли вниз со скоростью, вырвавшей крики из груди рожденных людей и ази. Ветер прижимал их все ниже, они мчались вдоль скальной стены. Раен заметила шпили на перевале, который они обогнули, и почувствовала, как сжался ее желудок – она поняла, как мало оставалось до катастрофы.

– Приборы не реагируют, – буркнул капитан. – Что-то заблокировано.

– Делай все возможное.

Капитан попросил о помощи, подошел второй пилот, бормоча что-то о гидравлике. Раен закусила губу и стояла неподвижно, пока весь экипаж напрягал свои силы и интеллект. Скалы внизу исчезли, сменившись золотом и серой зеленью, впереди виднелась пылающая белизна – вода под лучами Беты Гидры: извилистая лента реки, а дальше уходящее к горизонту море.

Будет очень плохо, если их унесет в этот мальмстрем истранских бурь, бесконечных морских глубин и солнечного жара.

Капитан принял верное решение: включились тормозные двигатели, и паром начал быстро терять скорость.

Казалось, они останавливаются в воздухе.

– Держитесь! – крикнула Раен ази, думая о нижней палубе, где находилась сотня человек безо всякой подстраховки. Двигатели взрывались короткими толчками, и корабль двигался с минимальной скоростью, опускаясь все ниже.

При неработающих приборах они уже не смогут набрать высоту.

– Мерри! – крикнула Раен в интерком. – Держитесь крепче. Будем садиться на брюхо, если получится.

Очередное падение вниз. Под ними мелькали деревья и трава. Короткие толчки двигателя позволяли держаться в воздухе. Команда боролась с приборами, пытаясь вручную контролировать высоту.

Впереди выросли холмы.

НЕ ПОЛУЧИТСЯ, подумала Раен. Рывок тормозных двигателей перехватил дыхание.

Они почти стояли на месте, удерживаемые только тягой вертикальных дюз.

Раен уперлась ногами в пол. Возврата не было, они должны были садиться, а склон долины все приближался.

Рявкнул один двигатель, потом второй, компенсируя повреждение крыла.

Нос парома смотрел вверх, Раен следила за несущейся навстречу землей, ожидая удара. Корабль содрогнулся, ремни вонзились в тело. Нос подпрыгнул вверх, опустился, кто-то пролетел мимо Раен в сторону пульта, кто-то еще свалился ей на спину. Выстрелил карабин.

Во время удара она не потеряла сознания. Тела ази пролетали мимо, выли сирены, а скрежет металла слишком ясно говорил о том, что происходит внизу. Раен ругалась, глядя как ази истекают кровью на пульте управления, а двое бета дико кричат. Самое страшное было то, что ази молчали.

Когда корабль замер, когда стало ясно, что пожар, которого они боялись, все-таки не вспыхнул, когда стих скрежет металла, ази по-прежнему молчали. Двое бета потеряли сознание, так же как полдюжины ази. Раен вскарабкалась по наклонной палубе и осмотрелась. Со всех сторон ее окружали лица ази, холодные и ошеломленные. Бета ругались и плакали.

– Мы можем открыть люк вручную, – донесся из интеркома голос Мерри. – Леди? Леди?

Она ответила, глядя на бета, который занялся аварийным выходом. По кабине пронесся горячий порыв ветра, и ослепительный блеск солнца отразился от открытого люка. Внизу Мерри пытался выбраться своими силами.

Пожар все еще оставался возможным.

– Забирайте запасы, – приказала она. – И все аварийные комплекты.

Конечно, их было мало для стольких людей. Открыв шкаф, Раен вынула запасные солскафы и начала одевать один; кто-то из ази выбрался наружу и сполз вниз.

К счастью, она предвидела возможность вынужденной посадки – люди были соответственно одеты и вооружены. Ее скафандр остался в чемодане. Ази внесли его на борт, но Раен понятия не имела, куда он делся потом.

Впрочем, это было неважно.

Предоставив бета самим себе, Раен съехала вниз, в объятия ази. Встав, она осмотрелась: из открытого грузового люка выходили люди. Спотыкаясь, она направилась к ним, досадуя, что собственные ноги отказываются повиноваться. Раен нашла Мерри, кровь стекала у него из раны на щеке.

– Как в трюме? Сколько погибло?

– Шестеро. Есть раненые, леди, Всего несколько часов, как они покинули клетки Бюро, чтобы погибнуть после восемнадцати лет обучения. Она с трудом вздохнула.

– Все наружу, – распорядилась она и села, где стояла, опустив голову. Потом надвинула капюшон солскафа, поправила перчатки.

НУЖНО ОТОЙТИ ОТ ПАРОМА, – мелькнула мысль. – КОРАБЛЬ ЯВЛЯЕТСЯ ЦЕЛЬЮ. Нужно было идти. На мгновение закрыв глаза, она передвинула визир, чтобы не мешал, поправила материал, закрывающий нижнюю часть лица. Теперь она стала такой же анонимной, как ази.

Воины, целые и невредимые, образовали живую цепь от люка до земли. Раен крикнула им, встала и открыла правую руку, чтобы маджат могли ее узнать. Они подошли, гудя и жужжа, потрясенные последними событиями. Они искали прикосновения.

– Жизненные жидкости, – повторяли Воины, встревоженные смертью людей.

– Охраняйте, – приказала она, жестом указав на пустой горизонт и думая об ограбленных складах и убитых ази. – Пусть ни один маджат не подойдет к нам.

– Да, – согласились они и заняли позиции недалеко от группы.

Ази принес ее багаж, старый коричневый чемодан.

Раен почти истерически рассмеялась, вынула набор лекарств, сунула в боковой карман и выбросила остальное, Ази уже покинули корабль. Она прошла между ними, заметила, что Мерри точно выполнил ее распоряжение, потому что мертвые лежали рядом, все шесть, не считая одного на верхней палубе. Чуть дальше он разместил четверых тяжелораненых. Отдельно стояли легкораненые, отдельно те, кто практически не пострадал. Она взглянула на них еще раз, поняв внезапно смысл такого деления. Раненые жались вместе, они ждали, так же, как Джим, когда испытал шок.

Ждали смерти.

Раен поняла, что ждет ази, которых она оставит под опекой бета.

– Мы понесем тех, кто не может ходить, – заявила она Мерри, проклиная свое невезение и мягкосердечность. Впрочем, она тут же обратила гнев на здоровых, приказав сделать носилки и паковать вещи, так что вскоре люди бегали вокруг нее, как маджат во время тревоги в кургане.

Хромая, подошел капитан бета. Несмотря на маску, она заметила седеющие брови.

– Останься у корабля, леди, – посоветовал он.

– Сами оставайтесь, – рявкнула она в ответ. Голова у нее болела, и солнце жгло даже через скафандр. С трудом заставила она себя говорить повежливее. – Ждите здесь помощи, сэр. Это дело Контрин, а вы держитесь подальше.

Люди были готовы. Она хрипло выкрикнула приказ, и вся группа двинулась вперед. На север. К Новой Надежде, к какому-нибудь месту с терминалом компьютера.

11

Морн Холд расхаживал по кабинету командования ИСПАК, остановился, снова сел к консоли приборов. Он вызвал сюда все силы, которыми располагала Семья. Специальный код являлся приказом для кораблей, ждущих вокруг Мерона, и хоть пройдет несколько дней, прежде чем сообщение дойдет до них через интеркомп, и еще больше, пока они долетят до Истры, он мог на них рассчитывать. В этом деле он полагался на Холдов, Мет-марен совершила явную провокацию, так необходимую движению. Хаос, воцарившийся на станции, помирил враждующие Кланы. Перепуганные чужаки удирали, не слушая предложений вернуться. Они СТРЕЛЯЛИ в корабль Контрин. Тонкие пальцы Морна нажимали все новые клавиши. Он был в ярости.

Мет-марен удалось совершить это на ЕГО глазах, и у НЕГО под носом. Гордость Морна понесла урон, к тому же в игру включились чужие. Морн задумался, уничтожить ли их, но решил, что пока он будет этим заниматься, Мет-марен успеет удрать и вооружиться… Именно потому он вернулся, бросившись за главным, самым грозным противником. Он не знал, чем она располагает, где разместила своих агентов.

Она никогда не искала мести. Все эти годы она занималась мелочами или закрывалась в одиночестве, отвечая только на новые оскорбления. Семья мирилась с ее выходками, не очень резкими и редкими, с ее жизнью, которая никому не мешала, и стилем, бывшим бледным подражанием стилю Пола.

Морн просматривал данные и ругался, понимая объем ее достижений всего за несколько дней: нарушенная программа разведения ази, выдача экспортных лицензий, поддержка ИТАК, на которую в данной ситуации он больше не мог рассчитывать… Она знала, ЗНАЛА, и теперь чужие, возможно, уже не первые, улетали в безопасность собственного пространства. Информация об этом должна попасть к руководству Движения до того, как все станет известно Совету. Он отправил сообщение с кодом Истры через Мерон, зная, что оно будет принято.

Она могла отправить инструкции на Мерон, на Андру, в любое место, где за эти двадцать лет сумела внедрить агентов. Они старались этому помешать, но никогда не находили никого из людей Мет-марен. И это, если принять во внимание происходящее здесь, лишало его уверенности в себе.

Бета беспокойно крутились вокруг центра управления, пока просто ошеломленные темпом событий – бета, которые уже научились не становиться у него на пути.

Но каждый из них – КАЖДЫЙ – мог быть человеком Мет-марен. Его ази стояли между ними в полном боевом снаряжении.

Обнаружение Контрин на планете было нелегкой задачей. Во всяком случае не такой, что его устроила бы.

Он предпочитал действовать хитрее и более незаметно, Морн отправил второй вызов Полу и сейчас ждал, пока его передадут тому. Он сидел, прижимая к губам покрытую хитином ладонь и с ненавистью смотрел на мерцающий экран.

ПРИВЕТ, – пришел ответ.

Морн включил аппарат. Теперь Пол видел его лицо, вместо змеи Контрин, бывшей фоном предыдущих передач. На экране, как в зеркале, появилось лицо Пола, но Пол улыбался.

– Серьезнее, кузен, – начал Морн. – Где ты?

– В Новом Порте.

– Она была здесь, – сообщил Морн. – Была здесь, чтобы меня встретить, в отличие от тебя.

Пол посерьезнел. Подняв бровь, он посмотрел с обидой.

– Признаться, я удивлен, Так значит, встреча не очень удачная? Где она живет?

– В Новой Надежде. Я не совсем понял, что, собственно, произошло.

– Она улетела на пароме, и датчики станции ее потеряли.

– Ты был неосторожен, Морн.

Морн угрюмо смотрел в глаз камеры. Он мужественно перенес шутки Пола, как сносил их много лет.

Пока я держу станцию, кузен. Потом я объясню тебе детально, почему именно тебе нужно предпринять меры предосторожности. Это будет неприятно. А сейчас ищи ее. Я бы с тобой поменялся, но надеюсь, ты не терял здесь времени.

У Пола заметно испортилось настроение.

– Да, – ответил он. – Я найду ее тебе. Достаточно?

– Достаточно, – подтвердил Морн.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ