На базарной площади образовалась гора. Земля вздрагивала и шевелилась. Ложкина пришлось переносить через трещину неизвестной глубины.
Уже возле парка догнали оркестр. Это были настоящие музыканты и болельщики. От оркестра остались скрипка и литавры. Далее шли, держась друг за друга. Совсем стемнело, и с неба срывались метеориты.
Настроение было приподнятое. Хотелось петь и смеяться. Удалов был почти убежден, что команду Драконова — Змиева они одолеют.
По парку идти было трудно, потому что большая часть деревьев уже упала. Раскладушку бросили. Поддерживаемый товарищами и величием момента, Ложкин брел сам.
У поляны их встретил Погосян, могучий человек, напарник Ложкина. Надпись на его спине оторвалась и металась под ветром, как белый флаг.
— Доложи, — попросил Удалов.
— Болельщики раскапывают столы, — сказал Погосян. — Хорошо, что оркестр привели.
К тому времени от оркестра остались только литавры, скрипку потеряли в буреломе.
— Драконов прибыл? — спросил Удалов.
— И Змиев тоже, — ответил Погосян. — У Змиева сломана рука.
— Надеюсь, не правая?
— Нет, левая, все в порядке. Какие новости в городе?
— В городе все в порядке. Город живет ожиданием матча, — ответил Удалов.
Буря стихла. Выглянуло багровое солнце.
Природа переводила дух.
Болельщики — их набралось больше дюжины, хотя Удалов рассчитывал на большее, — уже прокопали в снегу и грязи траншеи к столу. Стол понадобится один: как оказалось, команды из Матейки и Глубокого Яра прибыть не успели. Может, прибудут позже.
Команды сели так: Ложкин напротив Погосяна, Драконов против Змиева. У Змиева левая рука была в лубках, он морщился от боли, но в глазах горел огонь. Драконов был, как всегда, мрачен и уверен в себе.
Удалов судил первую партию. Грубин ему ассистировал.
Решили, что победители будут сражаться с парой Грубин — Удалов.
Багровое солнце смотрело сверху.
Расклад оказался удачным для Ложкина.
Он ударил по столу первым.
Ледниковый щит Гренландии сполз на юг, и Атлантический океан хлынул на сушу. Луна сорвалась с орбиты и быстро пошла в открытый космос.
Погосяну пришлось пропустить ход. Драконов так рубанул по столу дублем тройки, что шестиметровая свая ушла сантиметров на десять в землю. Болельщик из Матейки кричал «Ура!». Он болел за Драконова.
Густой зеленоватый туман окутал эту сцену.
Партия шла к концу, но исход ее все еще был неясен.
К сожалению, небольшой вулкан, проснувшийся именно в районе парка, неожиданно взорвался. Сваи, игроки и судьи полетели в разные стороны.
Удалов очнулся на берегу моря — соленые валы били в берег. Атлантический океан добрался до Великого Гусляра.
Удалов помог подняться Драконову.
Они отступали от моря, стараясь не попасть под извержение вулкана.
— Доиграем завтра, — улыбнулся Удалов.
— Я расклад помню, — сказал Драконов. — У меня все записано.
И они поползли искать соратников.