Теперь становится легче — они, наконец, снова в космосе. Доктор мысленно благодарит всех и вся за то, что его не вывернуло.
Корабль-штурмовик приближается к звезде под номером 2014-МФ, жёлтой и не особо горячей. В её системе всего четыре планеты: две твёрдые и столько же газовых. Между второй и третьей располагается пояс астероидов. Так же, как практически во всех планетных системах, наружная область состоит из облака льдистых астероидов, мёртвых малых планет и комет. За границами этой области и открылся портал, прежде всего из соображений безопасности. Тут автопилоту придётся меньше лавировать, избегая случайных столкновений, да и посторонний не сможет даже случайно обнаружить здесь этот разлом и попасть в пункт отправки.
— Разведывательный дрон сообщил, — неожиданно раздаётся голос капитана, чуть надломленный из-за динамика, — что на второй планете есть разумная жизнь. От нас требуется то же, что и всегда: проверка разведданных, попытка вступления в контакт, выяснение, на какой ступени развития находится цивилизация.
Динамик замолкает, и дверь в капитанскую рубку поднимается. В коридор каюты, где вдоль стен на лавках расселись бойцы, входит непосредственно сам капитан, как всегда держа зубами толстенную нетлеющую сигару.
— А теперь, — говорит он, перекатив сигару из одного угла рта в другой, — настала пора представить нового члена экспедиции.
Капитан под почтенное молчание подходит к доктору. Тот уже поднялся и неловко поправляет бронекостюм.
— Кевин, — тихо говорит бедняга, всё стараясь вывернуть наплечник в правильное положение, — давайте без этих формальностей…
— Доктор И́лван, биосферолог, — торжественно объявляет Капитан Кевин, проигнорировав просьбу, и выпускает в доктора густое облако дыма, вызвав этим улыбки бойцов. — Прошу любить и жаловать.
Из дальнего конца каюты раздаётся единственный аплодисмент, его тут же с весёлым гиканьем подхватывают. Доктор стоит с неуверенной улыбкой, всем существом чувствуя идиотизм своего положения.
— Наш почтенный гость, — продолжает капитан, положив руку ему на плечо, — будет изучать жизнь на планете до принятия окончательного решения о её ликвидации.
Глаза доктора округляются.
— Кевин, — взволновано обращается он к капитану, но тот делает вид, что не слышит.
— К нашему учёному следует относиться со всей уважительностью, ведь не часто на борт «Элизы» попадает целый доктор…
— Господин доктор! — раздаётся сиплый голос того, кто недавно заставил Илвана покраснеть. — У меня тут это, геморрой разгулялся. Совсем того, с кулак. Не посмотрите?
— Я… я доктор, а не врач, — заикаясь, объясняет биосферолог, но из-за поднявшегося ржача его не слышно.
Капитан показывает ладонь, успокаивая бойцов своей роты, беснующихся от остроумной шутки.
— Объект 2014-МФ-2, — раздаётся приятный женский голос поверх шума. — Металло-силикатная средняя планета. Имеет два постоянных спутника…
— Система: стоп! — приказывает капитан, вновь выпустив дым, и голос замолкает. После этого, бросив взгляд в индикатор на руке, предлагает доктору проследовать в рубку.
Здесь тесно: только и хватает места для двоих. Большое лобовое стекло сейчас непрозрачно. По нему на тёмно-красном фоне бегают чёрные графики, таблицы, уравнения. Снизу — на панели навигации — вращается серая планета. Её изображение порой подрагивает — снимок разведывательного дрона был искажён магнитной бурей.
— Пожалуйста, — говорит капитан, присаживаясь и указывая на кресло штурмана справа от своего.
Доктор садится, с интересом озираясь. Он ещё никогда не был в рубке. Капитан же, совершенно не стесняясь чужого присутствия, движением руки сметает графики, таблицы и уравнения со стекла и открывает личную почту. Доктор смущается, но всё же искоса поглядывает. Два сообщения. Первое: «Кевин! Куда пропал? Почему не отвечаешь? Тебе было плохо со мной? Или это всё из-за того случая в баре? Не молчи! Я беременна!»
С каменным лицом Кевин удаляет сообщение. Открывает второе и совсем короткое: «Пирк угнал твой байк!»
— Вот же гадёныш, — проговаривает он со странным одобрением. — Там же голосовая защита… маленький ублюдок…
Доктор сдержанно кашляет. На него обращают внимание.
— Где же ваш штурман? — осведомляется он.
— А-а, — отмахивается капитан, вновь перекатив сигару. — В прошлой экспедиции сожрали.
— Со… что? Кто?! — испугано взвизгивает доктор и видит, как собеседник кончиком языка облизывает свой торчащий золотой клык.
— Расслабьтесь, доктор, — выждав пару секунд, серьёзно говорит капитан и громко начинает смеяться.
— Это… это шутка? — Биосферолог часто моргает, пальцы сами стучат по ноге. В животе появляется неприятное ощущение. Этого ещё не хватало…
— Вы знали, на что шли, — Капитан перестаёт смеяться — уголёк сигары опускается. Заметив неподдельный ужас на лице доктора, добродушно и просто говорит: — Наш штурман в отпуске, не беспокойтесь за него.
— Эм, понимаете… всякое говорят о… о вашей профессии…
Но капитан не слышит эти оправдания: он уже сосредоточенно водит рукой над панелью с изображением планеты. Тут лобовое стекло становится прозрачным, и доктор совершенно забывает о злой шутке.
— Это ваш первый рейс, господин биосферолог?
Но тот пропускает замечание мимо ушей, лишь молча открывает и закрывает рот. Конечно, это далеко не первая экспедиция Илвана, просто он никогда не видал планету с орбиты. Так уж получилось, что от точки до точки группы учёных всегда доставляют в каютах без иллюминаторов. Видимо, чтобы не отвлекались от мыслей о работе.
Освещённая сторона будто излучает изумрудный свет. Два материка, сплошь покрытые зелёной растительностью, уходят за видимую границу планеты. Их разделяет голубой океан, больше похожий на огромную реку. Над всем этим великолепием плывут белоснежные облака, закручиваются циклоны, местами сверкают молнии и полосы сияния.
То тут, то там виднеются золотистые овалы. Они разбросаны по материкам в совершенном беспорядке, словно кто-то всемогущий не задумываясь швырнул горсть колец.
— Система, — говорит капитан, — вывести данные о планете на панель.
На той появляется длинный список. Кевин листает, вполголоса читая: «Содержание кислорода… мало… вода… гм… жизнь — есть… разумная цивилизация — есть… искусственных спутников не обнаружено… военные базы… техника… оружие… нет?» Прочитав, ненадолго замолкает, затягиваясь, затем приказывает:
— Система, послать дрона, постоянная трансляция изображения.
На лобовом стекле появляется вид с камеры.
Доктор уже отошёл от удивления и теперь с интересом наблюдает за манипуляциями капитана. Видит, как дрон вылетает из штурмовика и с неимоверной быстротой падает на планету. Спустя несколько секунд он уже над верхушками деревьев. Испуганные крылатые роем взлетают из крон, ураганом проносятся вокруг дрона и растворяются в синеве. Аппарат зависает над лесом, настраивает зум камеры. Вдалеке сначала смутно, а затем всё отчётливее виднеется что-то вроде золотистой горы.
Биосферолог спохватывается, шарит в ячейках на груди бронекостюма и достаёт записывающее устройство.
— Лес, эм… — начинает бормотать он. — Высокие деревья, несмотря на низкое содержание кислорода. В их густой кроне обитают маленькие птицы…
Дрон несётся в сторону горы. С каждым километром всё чётче вырисовывается её геометрически правильный контур: похоже на хвост капли, резко расширяющейся книзу и пропадающей в лесу. Спустя ещё несколько километров этот острый купол обрастает белым узором. Теперь ясно видно, что весь его периметр испещрён причудливо закрученными линиями сквозных отверстий. А сейчас заметно, что в эти щели влетают и залетают тучи «птиц».
Доктор замолкает в раздумьях, описывать ли это чудо, но тут лес заканчивается, и дрон попадает в город.
Если вид с орбиты удивил Илвана, то это просто поражает. Здания, будто сплетённые из золотых веток, в то же время цилиндрической формы, возвышаются над широкими озеленёнными улицами. Те до отказа заполнены народом.
— Гуманоиды с ярко-жёлтой кожей, — бормочет биосферолог. — Носят что-то вроде серых туник… ноги и руки пропорциональные, лицо не разглядеть… рост…
— Метр, может чуть выше, — подсказывает капитан, попыхивая сигарой.
Дрон приближается к центру города. С высоты заметно, что тот построен в виде идеального овала, а улицы несколькими ярусами спиралей сходятся в середине. Очень необычная и непонятная человеку архитектура.
Наконец, дрон над пиком золотого купола. Из расчёта времени, затраченного на полёт, выходит, что длинный радиус города равен пятидесяти километрам. Отсюда, на высоте тысячи метров, открывается невероятной красоты вид. Большое жёлтое солнце, подходящее к зениту, бросает лучи на город, и от этого кажется, что он горит золотым огнём. Невысокие дома-цилиндры в пригороде к центру вырастают до размеров небоскрёба. Все они просвечивают насквозь: хитросплетение золотых «веток» образует множество овальных окон, сквозь них видно копошащихся жителей.
— Дрон, сканирование, — приказывает капитан и, увидев данные и 3Д модель, присвистывает.
Доктор, не дожидаясь приглашения, сам заглядывает в панель. Город уходит под землю на километр, причём нижний зеркально повторяет форму верхнего. Похоже на улей, но в тысячи раз больше. На уровне интуиции появляется уверенность, что все улицы, проходы, тоннели, трубы, дороги, здания, да и сами жители объединены в точную, выверенную до мелочей систему. Но чтобы понять её, разобраться во всех инженерных хитросплетениях конструкций и попытаться воссоздать, нужно учредить целую науку.
— Вот это архитектура… — выдыхает биосферолог, совершенно забыв о своей миссии на этой планете. — Как они всё это возвели? Великий Император, даже наши инженеры на такое неспособны! Это… это просто гениальное произведение искусства!..
— Таких городов несколько сот по всей планете, — говорит капитан, не слушая доктора. — Население каждого до тридцати миллионов… Это ж сколько дней их выкашивать? Хотя, можно и быстро…