– Хорошо. Спасибо вам. Как только у меня появятся какие-то новости, я вас сразу же извещу. Когда вам удобнее, чтобы я вам звонил?
– Звоните мне в любое время.
– И ночью?
– Ночью даже удобнее – телефоны свободны… – Ордынцев замялся на миг, потом быстро сказал: – Послушайте, Полк… Может быть, это глупость, мои фантазии, но я хочу сказать вам… Мы нашли связку ключей Бастаняна. Там четыре ключа, три от квартиры и машины… А один – необычный. Это должен быть важный ключ, если он носил его всегда с собой… равный по ценности жилищу и дорогой машине… Я не могу послать вам ключ – он приобщен к делу. Но я пошлю вам сканированную копию – присмотритесь, в какую скважину его можно засунуть…
И дал отбой.
Полк посидел, раскачиваясь в кресле, как еврей на молитве, потом взял лист бумаги – не хотел оставлять файл в компьютере – и надписал сверху: «Директору Федерального бюро расследований США господину Ленарду Фрилэнду от старшего специального агента Стивена Полка.
Рапорт…»
Коротко изложил ситуацию с золотыми зубами, Лекарем, пропавшим Бастаняном, повешенным Драпкиным, убитым Дристом, все сведения об убийце Рындине и предательстве Майка Конолли. Предупредил, что намерен самостоятельно провести спецоперацию, поскольку из-за срочности не может получить санкцию руководства и необходимую оперативную и силовую поддержку.
Подписался, тщательно заклеил и опечатал конверт и сам отнес его в экспедицию.
– Отправьте это вечерней фельдсвязью в канцелярию директора, – попросил он дежурного.
– Не бери в голову – завтра пакет будет на столе у хозяина, – заверил его канцелярский.
Полк вышел на улицу и пешком отправился в полицейское управление на Полис-плаза, 1, – ходьбы минут пять.
В вестибюле управления, под бронзовым идолом павшего полисмена, Полк столкнулся с Конолли.
– Привет, Стив!
– Привет, Майк! Ты куда гонишь?
– В Бей-Ридж, меня там Джордан будет дожидаться. По-моему, мы нашли наконец перспективных фигурантов… Пока неизвестно, как их прижать, но…
Полк взял его за руку, отвел в сторону и нажал в кармане кнопку диктофона «запись».
– Погоди, Майк, не беги. Час назад мне звонили из Москвы. Они нашли останки Бастаняна, его документы, какие-то вещи. А главное – захватили убийцу…
– О! Вот это интересно! – вперился в Полка Конолли. – Что-нибудь вытрясли?
– Кое-что. Они говорят, что неизвестные подельники Бастаняна ищут его тайник, в котором он прятал краденые картины. Сегодня я не успеваю, а завтра, если хочешь, пойдем вместе к этой златокудрой корове… Как ее там зовут?
– По-моему, Анжела, – напомнил Конолли.
– Да-да-да! Ангел Макартур, – усмехнулся Полк. – Давай завтра в середине дня подъедем к ней в галерею и попробуем ее потрясти всерьез. Она может знать, где находится тайник Бастаняна. Я ее расколю во что бы то ни стало!
Конолли хлопнул в ладоши:
– О чем разговор? Я весь твой! На какой час назначаем?
– Так, давай прикинем… С утра у нас совещание, сейчас я еду по делам… Завтра в два – годится? И никому не говори о нашем разговоре…
Конолли легонько обнял Полка, похлопал по спине и побежал к паркингу. Полк смотрел ему вслед и любовался – Майк бежал легко, красиво, и весь он был гибкий, быстрый, мускулисто-упругий, как играющий зверь.
74. Москва. Джангиров. Цена игры
День начинался хорошо – позвонил Монька:
– Все в порядке… Со вчерашнего дня можем жрать гамбургеры… Послезавтра хотим устроить водные процедуры…
Ага, сообразил Джангиров, значит, трейлер пришел в Гамбург, и послезавтра груз поплывет через океан.
– Поздравляю! Давно пора открыть хорошее предприятие общепита, – сказал с усмешкой Джангиров, потом спросил: – Ты какой-то озабоченный, у тебя все в порядке?
– Ничего страшного, как всегда. Я уже получил от Хэнка реквизиты компании, которая примет все наши поставки…
– Очень хорошо. Как думаешь, когда они получат товар? – поинтересовался Джангир.
– Не знаю. Вообще-то, наши единокровавые братья немцы – люди точные. Считай, вместе со всей бюрократией, бумажками, растаможкой и прочим займет дней десять-двенадцать.
– Монька, проконтролируй, пожалуйста, встречный поток нашего интереса, – озабоченно сказал Джангир. – Мне здесь уже напоминают…
Монька хмыкнул:
– Раньше срока пирог из печи не вынимают… Недели три надо ждать…
Джангиров говорил правду. Наверху, видимо, тоже происходили какие-то большие события, потому что вопреки обыкновению Джангира разыскал Келарев, избегавший звонить ему в офис, и попросил заехать.
Встретил Келарев его у дверей кабинета, был улыбчив и вероломно-ласков:
– Ну что такое, друже, – опять печать печали и заботы на лице? По-прежнему яришься и горюешь из-за чужебесия российской демократии?
– А радоваться нечему. У меня ощущение, что у общей нашей мамы – России – сейчас менопауза… Грязная, кровяная, недетородная.
– Ба-ба-ба! – засмеялся Келарев. – Ты не следуешь моему совету и не читаешь историю Государства Российского. Там есть ответы на все твои вопросы…
– Сомневаюсь…
– И зря! Был у нас такой замечательный деятель, несправедливо оклеветанный щелкоперами, – граф Александр Христофорович Бенкендорф. Когда демократы рыдали об ужасах российской крепостной жизни, он сказал: «Прошлое России было чудесным, настоящее более чем великолепно, что касается будущего, оно выходит за пределы самого смелого воображения. Вот точка зрения, с которой русская история должна быть понята и описана». Все понятно?
– Ага! – разозлился Джангир. – Он писал это лет полтораста тому назад! Посмотрел бы я на него сегодня!
– Ничего не меняется, – твердо сказал Келарев. – И мы с тобой заняты тем, чтобы подтвердить его ожидания. Через полгода выборы – это и есть боевой рубеж. Позади Россия – отступать некуда!..
– Вот это ты дело говоришь, – согласился Джангир.
– Ладно, поговорили. – Келарев сел в кресло и сухо спросил: – Что-то ничего о результатах твоей деятельности не слышу?
Ясно было, что он спрашивает о деньгах, ибо все остальные элементы операции его не интересовали. Джангиров сказал:
– Это вопрос сложный и требует осторожного и вдумчивого решения…
– Я понимаю. Но попрошу тебя по возможности поторопиться. Новый год на носу. Нужны большие деньги…
Он встал, подошел к Джангиру, положил ему по-товарищески руку на плечо:
– Петро, мы ввязались в очень серьезную игру. Знаешь, как говорят наши клиенты-бандиты: за вход – рубль.
– Знаю! А за выход – два…
– Не знаешь, – покачал головой Келарев. – За выход – все…
Федеральное бюро расследований с прискорбием уведомляет народ США, что за прошедший год при исполнении служебных обязанностей были убиты 56 представителей правоохранительных органов. Выстрелами из револьверов были убиты 38 человек, из ружей – 9, из обрезов – 6. Двое были зарезаны, а один скончался от побоев. За это же время от несчастных случаев погибло почти такое же количество полицейских и детективов – 60 человек.
75. Нью-Йорк. Стивен Полк. Выстрел на поражение
Анжела жила в ближнем Лонг-Айленде, в Вудмере. Полк приехал в этот тихий старый городок на арендованной машине. Свою на всякий случай оставил на служебном паркинге – вдруг Конолли придет в голову проверить?..
Он легко нашел четырехэтажный краснокирпичный дом кооператива «Вудгейт». Перед домом останавливаться не стал, а сделал несколько медленных кругов по прилегающим улицам, высматривая что-нибудь подозрительное, – Рындин, предусмотрительный и осторожный киллер, мог приехать и не обязательно на своем заметном «корвете». Но входить через парадный подъезд Полк воздержался – пора было поиграть в прятки. Профессионал, скорее всего, должен был бы загодя занять позицию и контролировать подходы к дому. Полк медленно объезжал дом кругами, как говорят русские таксисты в Нью-Йорке – «круизировал», пока кто-то из жильцов не подъехал к воротам подземного гаража «Вудгейта». Полк сразу же пристроился следом. Отворился автоматически шлагбаум, и Полк на хвосте этой машины шмыгнул вниз на паркинг.
Теперь надо было найти, куда поставить машину. Если жилец обнаружит свое место занятым, то поднимет такой визг, что его будет слышно на Среднем Западе. В углу паркинга, на свободной площадке, стояла табличка «Зарезервировано для рабби». Молодец, рабай! С этакой предусмотрительностью он наверняка уже договорился о подобной табличке на свободном месте в раю.
Полк аккуратно отодвинул табличку и поставил машину. Сегодня пятница, вечер наступил, первая звезда взошла, и рабби не будет раскатывать на машине в священную для него субботу. Раз его нету, значит уже до завтра не приедет.
Прямо из подвала Полк поднялся на лифте до верхнего этажа, спустился на марш ниже, приложил ухо к двери – в квартире играла музыка. Он позвонил в дверь. Анжела отворила – веселая, нарядная. Полк с любопытством смотрел на нее. Интересно, она принарядилась из-за того, что пришли добрые вести о Бастаняне? Или в ожидании встречи с мужчиной? Женские поступки трудно предугадать.
Анжела жила в небольшой, со вкусом обставленной трехкомнатной квартире. Дубовая темная мебель, хорошие картинки – наверняка старые, никакого грошового модерна. Единственная современная вещица – традиционная русская деревянная кукла «матрешка», стоящая на низком резном комоде.
Гостиная и столовая разделены очень широкой дверью, скользящей на роликах по полу. Видимо, на случай гостей дверь задвигали в глубокую нишу в стене, и комнаты соединялись в общий зал.
Правда, непохоже было, что сюда часто ходят гости.
Полк уселся в гостиной так, чтобы с улицы через окно нельзя было увидеть его силуэт – даже когда он встанет.
– Вы хотите что-нибудь выпить? – спросила Анжела. – Может быть, кофе или чай? Вы ведь после работы…
– Спасибо. Если можно – кофе, – попросил Полк.
– Давайте я вам сделаю бутерброд! Я купила в русском магазине настоящую армянскую бастурму. Это копченое мясо, очень вкусное. Хотя для вас это может быть острым блюдом.