– Думаю, ей будет удобно, – сказала Кэтрин. – Правда, лучшая комната, если не считать нашей, та, в дальнем конце, где ты работаешь.
– Я не собираюсь ее уступать, – сказал Дэвид. – Не собираюсь, черт побери, и не уступлю комнату ради какой-то заграничной сучки.
– Ты что так разбушевался? – сказала Кэтрин. – Никто тебя об этом не просит. Я только сказала, что твоя комната лучше. А эти две рядом с ней тоже вполне подходят.
– Да кто она такая, в конце концов?
– Не заводись. Славная девочка, и мне она нравится. Конечно, непростительно было привести ее, не спросив тебя. Я виновата. Но что сделано, то сделано. Я думала, ты будешь доволен, если у меня появится подружка. Всего лишь приятельница, чтобы не скучать, пока ты работаешь.
– Я доволен, раз тебе обязательно кто-то нужен.
– Мне никто не нужен. Я случайно встретила приятного человека и решила, что и тебе будет веселее, если кто-нибудь побудет с нами недолго.
– Но кто она?
– Документы я не проверяла. Можешь допросить ее, если тебе надо.
– Ладно, по крайней мере она привлекательна. Но чья она?
– Не груби. Ничья.
– Скажи прямо.
– Ну хорошо. Она влюблена в нас обоих, если только я не помешалась.
– Ты не помешалась.
– Может быть, пока нет.
– Тогда зачем все это?
– Сама не знаю.
– Я тоже.
– Странно и забавно.
– Не думаю, – сказал Дэвид. – Пойдем купаться? Вчера мы пропустили.
– Пойдем. Ее позовем? А то как-то невежливо.
– Придется надеть купальные костюмы.
– При таком ветре это не имеет значения. Все равно на песке не полежишь и не позагораешь.
– Я люблю плавать с тобой без одежды.
– Я тоже. Но может быть, завтра ветер стихнет.
Потом, когда все трое ехали по дороге на Эстерель и Дэвид досадовал и проклинал слишком резкие тормоза большой старенькой «изотты», которой, кроме всего, срочно требовался ремонт двигателя, Кэтрин сказала:
– Здесь есть две-три бухточки, где мы плаваем без купальников. Только так и можно по-настоящему загореть.
– День сегодня неподходящий для загара, – сказал Дэвид. – Слишком ветрено.
– Если хочешь, можем поплавать без купальников, сказала Кэтрин девушке. – Если Дэвид не возражает. Вот будет славно.
– С удовольствием, – сказала девушка и повернулась к Дэвиду: – Вы не возражаете?
Вечером Дэвид приготовил мартини, и девушка сказала:
– Здесь всегда так хорошо, как сегодня?
– Сегодня был приятный день, – сказал Дэвид.
Кэтрин еще не вышла из комнаты, и они сидели вдвоем возле небольшого бара, сооруженного прошлой зимой месье Оролем в просторном прованском зале.
– Когда я пью, мне так и хочется сказать что-то лишнее, – сказала девушка.
– Не говори.
– Тогда зачем пить?
– Дело не в вине. Ты и выпила-то чуть-чуть.
– Вам было неловко, когда мы купались вместе?
– Нет. А по-твоему, должно было?
– Нет, – сказала она. – Мне понравилось.
– Вот и хорошо, – сказал он. – Как мартини?
– Очень крепко, но хорошо. Вы с Кэтрин никогда ни с кем так не плавали?
– Нет. Зачем?
– Я стану совсем коричневой.
– Не сомневаюсь.
– А вам не хочется, чтобы я сильно загорела?
– У тебя хороший загар. Можешь вся стать такой, если хочешь.
– Я подумала, может быть, вы хотите, чтобы у вас была одна женщина посветлее?
– Ты не моя женщина.
– Нет, ваша, – сказала она. – Я ведь уже вам сказала.
– Ты уже разучилась краснеть.
– После того как мы вместе купались, да. И надеюсь, надолго. Поэтому я все вам и рассказала. Так мне легче.
– Тебе идет кашемировый свитер, – сказал Дэвид.
– Кэтрин сказала, мы будем носить одинаковые свитера. Вы не сердитесь на меня за это признание?
– Не помню, в чем ты там призналась.
– Что я вас люблю.
– Не говори чепухи.
– Вы не верите, что так бывает? Я не могла полюбить вас обоих?
– Нельзя влюбиться сразу в обоих.
– Вы не понимаете, – сказала она.
– Чушь, – сказал он, – тебе это только кажется.
– Нет, не кажется. Так и есть.
– Вздор.
– Ладно, – сказала она, – пусть вздор. Но я же здесь.
– Да, ты здесь, – сказал он. Он смотрел на Кэтрин, которая шла к ним, улыбающаяся и счастливая.
– Привет, купальщики, – сказала она. – О, какой позор. Я опоздала на первый мартини Мариты.
– Я еще не допила, – сказала девушка.
– Как на нее подействовал мартини, Дэвид?
– Стала нести чушь.
– Нальем еще. Хорошо, что мы оживили бар. Пусть это будет экспериментальный бар. Повесим сюда зеркало. Что за бар без зеркала?
– Повесим завтра же, – сказала девушка. – Зеркало куплю я.
– Не будь транжиркой, – сказала Кэтрин. – Купим вместе, будем смотреть, как несем вздор, и сразу поймем, что это нелепо. Зеркало не обманешь.
– Как только я увижу в нем обманутого простачка, я пойму, что проиграл, – сказал Дэвид.
– Ты никогда не проиграешь. Разве можно проиграть с двумя-то женщинами? – сказала Кэтрин.
– Я пыталась втолковать ему, – сказала девушка и впервые за вечер покраснела.
– Она твоя, и я твоя, – сказала Кэтрин. – Не будь занудой, будь поласковее со своими женщинами. Разве мы не хороши? Я твоя белокурая жена.
– Ты смуглее и светлее той, на которой я женился.
– Вот я и привела тебе темненькую в подарок. Ну, как тебе презент?
– Меня устраивает все, как есть.
– А как тебе твое будущее?
– Я ничего о нем не знаю.
– Надеюсь, оно не слишком темное? – спросила девушка.
– Очень хорошо, – сказала Кэтрин. – Она не только красива, богата, здорова и нежна. Она еще и остроумна. Ну, разве плох мой подарок?
– Уж лучше быть темным подарком, чем темной лошадкой, – сказала девушка.
– Еще очко, – сказала Кэтрин. – Поцелуй ее, Дэвид, пусть она будет счастливым подарком.
Дэвид обнял девушку и поцеловал. Она ответила было на поцелуй, но отвернулась, а затем неожиданно расплакалась, опустив голову и обхватив руками стойку бара.
– Что же ты больше не шутишь? – Дэвид повернулся к Кэтрин.
– Все в порядке, – сказала девушка. – Не смотрите на меня. Я сейчас. Кэтрин обняла ее, поцеловала и погладила по голове.
– Все в порядке, – повторила девушка. – Извините, я знаю, сейчас пройдет.
– Прости меня, – сказала Кэтрин.
– Пожалуйста, можно мне уйти? – спросила девушка. – Я должна уйти.
– Ну, – произнес Дэвид, когда девушка ушла и Кэтрин вернулась в бар.
– Можешь ничего не говорить, – сказала Кэтрин. – Я виновата, Дэвид.
– Она вернется.
– Теперь ты веришь, что она не притворяется?
– Слезы были настоящие. Ты это хочешь сказать?
– Не прикидывайся. Ты вовсе не глуп.
– Я поцеловал ее очень осторожно.
– Да. В губы.
– А ты бы чего хотела?
– Ты тут ни при чем. Тебя никто не винит.
– Хорошо, что ты не попросила меня поцеловать ее там, на пляже.
– Я хотела было. – Кэтрин рассмеялась, и все стало как в прежние добрые времена, когда никто не вторгался в их жизнь. – А ты не думал, что я сама поцелую ее?
– Был такой момент, и я нырнул поглубже.
– И правильно сделал.
Они снова рассмеялись.
– Ну, вот мы и пришли в себя, – сказала Кэтрин.
– Слава Богу, – сказал Дэвид. – Я люблю тебя, дьяволенок, и правда, когда я целовал ее, я не думал, что так получится.
– Можешь не объяснять, – сказала Кэтрин. – Я видела. Жалкое было зрелище.
– Лучше бы ей уехать.
– Не будь жестоким, – сказала Кэтрин. – Ведь это я ее подговорила.
– Я сопротивлялся.
– Я подбивала ее быть ближе к тебе. Пойду приведу ее.
– Нет. Подожди немного. Она слишком уверена в себе.
– Как можно, Дэвид? Ты только что обидел ее.
– Неправда.
– Ну, значит, что-то другое. Я приведу ее.
Но идти никуда не пришлось. Девушка сама вернулась в бар и, залившись румянцем, сказала:
– Извините.
Она умылась, поправила прическу и, подойдя к Дэвиду, очень быстро поцеловала его в губы.
– Мне уже хорошо. А кто выпил мой мартини?
– Я его вылила, – сказала Кэтрин. – Дэвид приготовит тебе еще.
– Надеюсь, вы не передумали, – сказала она. – Я буду ваша и Кэтрин.
– Женщины меня не интересуют, – сказала Кэтрин.
Было очень тихо, и ей самой и Дэвиду показалось, что голос ее прозвучал как-то странно.
– Совсем?
– Совсем.
– Я буду твоей подружкой, если захочешь, твоей и Дэвида.
– Не слишком ли у тебя грандиозные планы? – спросила Кэтрин.
– Но ведь я для того и приехала, – сказала девушка. – Я думала, вам так хочется.
– У меня никогда не было подружки, – сказала Кэтрин.
– Какая я глупая, – сказала девушка. – Я и не знала. Нет, правда? Ты меня не разыгрываешь?
– Нет, не разыгрываю.
– Как я могла быть такой дурочкой, – сказала девушка.
«Она хочет сказать „так ошибаться“», – подумал Дэвид, и Кэтрин подумала то же самое. Ночью Кэтрин сказала:
– Напрасно я втянула тебя в эту историю. Напрасно.
– Лучше бы нам ее не знать.
– Могло бы случиться что-то и похуже. Может, так лучше – пройти через все и забыть.
– Ты можешь отправить ее отсюда.
– Так легко мы теперь не выпутаемся. Неужели она тебя не волнует?
– Даже очень.
– Я так и знала. Но я люблю тебя, а остальное не важно. Ты ведь сам это знаешь.
– Ничего я не знаю, дьяволенок.
– Ладно, не будем такими мрачными. Когда ты мрачен, мне кажется, что все кончено.
Глава двенадцатая
Ветер дул третий день кряду, только теперь порывы его стали слабее. Дэвид сел за стол, перечитал рассказ с самого начала до той строчки, где прервал работу, и, читая, выправил написанное. Он продолжал писать и перенесся в рассказ, забыв о настоящем, так что, когда раздались женские голоса, он не стал прислушиваться. Женщины прошли под окном, и он махнул им рукой. Они помахали в ответ, и темноволосая девушка улыбнулась, а Кэтрин послала ему воздушный поцелуй. Утром девушка выглядела очень хорошенькой, лицо ее сияло и было покрыто ярким румянцем. Кэтрин была красива, как всегда. Он услышал мотор автомобиля и про себя отметил, что они уехали на «бугатти». Дэвид снова погрузился в работу. Рассказ получался хороший, и он закончил его перед самым полуднем.