Миранда ревниво вмешалась:
– Она может поступить в Чарльз Кин колледж профессионального образования и получить диплом парикмахерши, если надоест работать помощницей медсестры.
– Парикмахер – прекрасная профессия, но… – возразил Майк.
– Да, – перебила Миранда. – Представь, ты можешь сделать стрижку и изменить стиль, и с пол-оборота у человека жизнь переменится, буквально.
– Но парикмахерское дело не для таких, как Лиззи. Лиззи – интеллектуалка, она не сможет делать людям прически.
Миранда напомнила Майку, что она сама висит на волоске, потому что пропустила добрую часть учебного года из-за мононуклеоза, которым периодически болела весь 1975-й.
– Лиззи – интеллектуалка, – повторил Майк.
– А я нет? – надулась Миранда.
Майк сказала, что переживает за нас обеих, – но он явно имел в виду только меня и считал, что Миранде лучше было бы уже закончить с образованием.
Майк задержался в кухне, готовя жаркое для завтрашнего ланча. Чтобы мясо получилось как надо, жаркое должно томиться в остывающей духовке до завтра.
– Почему ты приходишь сюда так часто? – спросила я.
– Меня попросили помочь с плитой и со стряпней. Это неофициально, – он прижал палец к губам, – но взаимовыгодно.
– Ты хочешь сказать, тебе здесь нравится?
– Здесь тихо и спокойно после суеты «Дома удачи». Кухня и клиенты – которых я очень уважаю – могут иногда угнетать. С их вечными криками и требованиями. – И Майк вздохнул.
– Я понимаю, о чем ты. Я люблю тишину и подолгу принимать горячую ванну в перерыве.
– Мне здесь нравится, особенно люди.
– Особенно Миранда.
– Здесь такая особенная энергия, нежность и любовь.
– Да, это так.
– Кажется, у нас много общего, – сказал он. – И это еще одно очень приятное обстоятельство.
Я налила себе стакан воды.
– Насчет того, что я сказал про школу, Лиззи, ты должна в первую очередь думать об образовании.
– Я знаю.
– Ты, наверное, хочешь путешествовать. И тебе ведь не понравится, если муж превзойдет тебя, правда? – И он игриво засмеялся.
– Сколько уровней «О» ты сдал? – спросила я.
– Десять, и восемь из них – на отлично.
Я оставила его дальше нарезать мясо и вышла подышать. Наткнулась на Матрону, которая отпустила грубое замечание по поводу пребывания здесь Майка.
– Прохиндей он, – сказала она. – Наверняка ведь его дома обыскались. Чертов сачок.
– Вовсе нет – ему тут нравится, тут спокойно. И взаимовыгодно. – И, вспыхнув, я решительно удалилась.
Все вокруг были уверены, что мне следует подтянуться, в смысле школы. Моя сестра, моя мама, мой бывший наставник и сестра Салим уши мне прожужжали по этому поводу, не говоря уж о мисс Питт и миссис Харгрейвс.
Но, услышав те же слова от Майка Ю, я задумалась. Ему от меня абсолютно ничего не надо. Майк Ю увидел во мне что-то. И внезапно я осознала, что должна в первую очередь думать о своем образовании.
Так сказал Майк Ю.
Он назвал меня интеллектуалкой.
Одним из последствий маминого бегства к Кэрри Фрост стало то, что мы чуть не пропустили день рождения Крошки Джека. Вспомнив о нем уже к концу дня – того дня, когда мистер Холт сделал предложение, – мама метнулась в магазин и накупила Джеку одежды на вырост и книжку стихов Теда Хьюза, потому что больше ничего не смогла придумать.
– Это поэзия, но мужская, – объяснила мама.
Мистер Холт постарался выглядеть невозмутимым.
– Но где ты пропадала? – спросил Джек, которому никто не удосужился рассказать. – Где ты была?
– В гостях у Кэрри Фрост, – сказала сестра. – Брала уроки рисования.
Малыш Джек помрачнел. Я понимала, как вертятся его мальчишеские мозги, и он вспоминает, как просил Кэрри взять его на ручки, а она считала, что он просто повторяет ее имя. Не то чтобы это было серьезным грехом, но вполне болезненно и достаточно, чтобы ее невзлюбить. Думаю, именно это и крутилось в голове Джека. Я хорошо его знала.
Меня бесило и это (история с Кэрри), и еще больше тот факт, что Кэрри Фрост битых два дня учила мою мать рисовать человека. Почему было не научить ее заправлять нитку в швейную машинку? Мы знали, что Кэрри мастер по части шитья, а наша мама хоть и имеет общее представление о шитье, но ей недостает уверенности, чтобы вдеть нитку и довести дело до конца. Представляете, каким подспорьем стало бы, если бы она прибыла от Кэрри со словами: «Давай я подгоню по размеру твою форменную тунику».
Скажи она так, и не было бы этого патологического стремления к неосязаемой ответственности. И не надо было бы печь солодовый хлеб и читать Мардж Пирси[36] – если бы сама не захотела.
В общем, Джеку понравились шмотки и Тед Хьюз, а я подарила ему «Шоколадный апельсин»[37], а сестра – значок с надписью «Мир», с голубем и оливковой веткой, и батончик «Голден Крисп». А наша Бабушка Бенсон прислала ему подарочный сертификат WHSmith, а папа прислал чек на сумму его удвоенного возраста, чтобы Джек положил в банк на черный день или на автошколу, когда исполнится семнадцать, – в зависимости от того, что произойдет раньше.
Но самый лучший подарок сделал мистер Холт. Работа по субботам и праздникам – складывать белье, подметать склад, мыть машины, разбирать или собирать палеты и смазывать все, что нужно. Я должна бы радоваться за Джека, но истина в том, что когда к нам переехал мистер Холт, нас настигла роскошь братского соперничества, и мне было досадно, что брату на тарелочке преподнесли идеальную работу – работу, на которую его будут подвозить на машине, а потом привозить обратно, и что он будет там сынком босса, и ему не придется общаться с кучей разного народа, не нужно носить форму, или шапочку, или гольфы, и вообще не требуется никаких усилий.
19Вершина мечтаний
Как-то я зашла в кухню помочь приготовить кофе, а там на столе лежала записка, от которой у меня кровь застыла в жилах. Она была написана на листке из официальной записной книжки сестры Салим.
ТЕЛЕФОННОЕ СООБЩЕНИЕ
Кому: Лиззи Вогел
От кого: Мисс Питт
Из: Школа Делвин
Тема: Экзамены, уровень «О»
Сообщение: Пожалуйста, срочно перезвоните
Ужасно, что сестре Салим прошлось записывать для меня сообщение женщины, которой запрещено здесь появляться. С другой стороны, я была уверена, что скоро передо мной извинятся и восстановят в группе сдающих на уровень «О», а это хорошая новость. Я не перезвонила мисс Питт немедленно, потому что в те времена телефонные звонки были не таким обыденным делом и мне нужно было собраться с духом. Я сложила записку, сунула ее в карман и представила, как она пригодится, если дело дойдет до суда.
Когда улеглась суета после кофе с молоком, я решила позвонить. Вместо того чтобы воспользоваться аппаратом на телефонном столике в холле, где любой мог подслушать, я поднялась в комнату леди Бриггс и спросила, могу ли позвонить от нее. «Сделайте одолжение», – сказала она, что означало «да».
Мисс Питт была любезнее, чем обычно.
– Тебе удобно говорить? – поинтересовалась она.
Удобно ли мне говорить? Меня никогда прежде об этом не спрашивали. Я много раз звонила по телефону, но впервые услышала подобный вопрос и не совсем поняла, что она имеет в виду.
– Думаю, да, – ответила я.
– Видишь ли, Лиззи, решительный отказ папы общаться со мной, – продолжала она, – я имею в виду мистера Симмонса…
– Да, я слышала об этом.
– Дело в том, Лиззи, что я очень хочу с ним поговорить.
– Понимаю.
– Да, но на нейтральной территории и в присутствии нашего семейного врача и, возможно, нашего юридического консультанта.
– Как это связано с уровнем «О»?
– Ну, в общем, ты нужна мне, чтобы выманить лиса из норы, так сказать.
– Вы имеете в виду, выманить мистера Симмонса, – прошептала я.
– Именно, – подтвердила мисс Питт. – Выманить папу.
Мисс Питт все придумала. Она собиралась распространить кучу билетов на бесплатный фортепианно-певческий концерт, который пройдет в церкви Святого Иакова Старшего возле Виктория-парк, а я должна буду сообщить, если и когда один из них попадет в руки мистера Симмонса, чтобы она могла «случайно столкнуться с ним» там.
– Что я должна сделать?
– Сделать так, чтобы он получил билеты. Прояви воодушевление, не знаю, вызовись сопровождать его, если можешь. И самое главное, дай мне знать, если он заглотит наживку.
Майк Ю так страстно рассуждал, что я должна продолжить образование, и мне подумалось, что мистер Симмонс и сам запросто сумеет разобраться с мисс Питт – он ей отец, в конце концов, или отчим. А теперь, когда мы с ним вместе занимались реорганизацией сада, мисс Питт вряд ли удастся выманивать его регулярно. Ему нравилось в «Райском уголке», а о ее тайных планах все догадывались.
А мне и правда нужен был уровень «О», в противном случае я жалела бы и, возможно, даже была бы несчастна до конца своих дней, а у меня впереди оставалось слишком много от жизни, чтобы сожалеть и быть несчастной (боже упаси).
– И я вернусь в группу уровня «О»? – уточнила я.
– Да! – с жаром подтвердила мисс Питт.
– Ладно, – согласилась я. – Прямо сейчас и займусь.
Мисс Питт сказала, что она рада, что мы пришли к взаимовыгодному соглашению, и что я могу прямо сейчас начинать читать материалы к уровню «О». Начни со «Скотного двора» Джорджа Оруэлла.
– «Скотный двор», – повторила я.
– Да, Джордж Оруэлл.
– Я знаю, кто написал «Скотный двор».
Звонок прервался.
– Все в порядке? – спросила леди Бриггс.
– Да, меня вернули на уровень «О» в школе.
– В школе? – изумилась леди Бриггс.
– Мне пятнадцать, помните?
– А, так это ты? Я вас всех путаю.
– У вас нет случайно «Скотного двора» Джорджа Оруэлла? – спросила я на всякий случай – у нее в углу комнаты громоздились стопки книг, – и, к моему восторгу, она сказала, что где-то есть, она найдет и может одолжить ее мне, если я пообещаю не загибать уголки страниц.