– Это невозможно, они отпускаются согласно установленному стандарту. Знала бы ты, какое количество людей ежедневно обедает у нас! Конечно, это еда не для гурманов, ничего общего с твоими блюдами высокой кухни, но я заверяю тебя, что она готовится из свежих продуктов, поставляемых местными фермерами. Это, если хочешь, вызов другим зоопаркам, чтобы они брали с нас пример. Я не верю людям, которые кричат о своем желании сохранить популяции животных и при этом кормят своих посетителей бог знает чем, – это значит, что они попросту хотят нажиться и на тех и на других.
Они вернулись в кухню, чтобы поставить мондор в духовку, а потом спустились в погреб, где хранились элитные вина.
– А ты не боишься воров, пока ресторан закрыт?
– Здесь установлены какие-то хитроумные тревожные звонки, а владельцы надежно застрахованы от грабежа. И потом, нужно быть тонким знатоком вин, чтобы украсть самое ценное…
Она прошла вдоль ячеек, то и дело останавливаясь и читая этикетки.
– Ага, вот он – «Поммар»[18], который я охотно попробую!
Лоренцо, шедший следом за ней, рассмеялся. Ему было приятно видеть, как уверенно и решительно ведет себя его младшая сестренка, такая молоденькая и хрупкая на вид.
– Ты просто потрясающая девушка! – весело сказал он.
– Это потому, что я люблю хорошее вино?
– Это потому, что ты любишь жизнь!
Он взял у нее бутылку, и они поднялись по каменной лестнице в кухню, где уже царил волшебный аромат расплавившегося сыра.
Жюли с улыбкой просматривала на экране компьютера десятки моделей ползунков и пижамок. Она пока еще не знала, кого носит, девочку или мальчика, – это ей предстояло выяснить на ближайшем обследовании. А сейчас она могла заказывать другие товары для грудничков – бутылочки с сосками, пеленальный столик, погремушки, переносную колыбельку… И все-таки ее одолевали сомнения. Она еще не знала, где ей предстоит жить и работать, и потому не могла ясно представить себя в роли будущей мамы. Выражение «мать семейства» всегда приводило ее в растерянность. Сможет ли она взять на себя такую роль? Декретный отпуск начинался за шесть недель до родов и кончался через шесть недель после них – значит, ее рабочий стаж ветеринара прервется на целых три месяца. А вот Марк не собирался прерывать работу; он читал все объявления в поисках интересных вакансий. Но найти работу в одном зоопарке для них обоих было просто нереально. Только парк Дельмонте предложил им такой уникальный шанс. Вот разве что отделить профессиональную жизнь от семейной… да, такое решение имело бы свои преимущества. Жюли ясно чувствовала, что временами Марка одолевает горечь, которую он пытался скрыть от нее. Все чаще и чаще он оспаривал или подвергал сомнению действия Жюли, словно нарочно искал повод для стычки, словно ему нужно было самоутвердиться, хотя он и без того был прекрасным специалистом. Перестать работать вместе – вот наилучший способ покончить с этим недоразумением. Фотографии бутылочек на экране вдруг расплылись, и Жюли обнаружила, что у нее текут слезы. Стоило ей подумать о расставании с зоопарком, как ее охватывала тоска, такая же смутная, какую она испытывала, когда пыталась представить себе жизнь с Марком и младенцем. Господи боже мой, ну почему ей вздумалось сразу же родить ребенка?! Она горько упрекала себя – ей следовало бы сначала убедиться, что Марк и впрямь мужчина ее жизни. И теперь она в этом сомневалась, вот что самое ужасное.
Жюли дала волю слезам, зная, что ее никто не увидит. Марк ушел на всю ночь, чтобы нести караул в парке вместе с другими работниками, – значит, можно расслабиться. А завтра утром она встретит его спокойная, в хорошем настроении. И даже приготовит ему сытный и вкусный завтрак. Марк – хороший человек, надежный, привлекательный, и все одолевающие ее сомнения, конечно, объясняются гормональными изменениями, вызванными беременностью. Вот так! Ухватившись за эту спасительную мысль, Жюли закрыла свой iPad, положила его на ночной столик, свернулась клубочком под периной и начала подремывать. Однако не успела она заснуть, как ее всполошил телефонный звонок. Она вздрогнула.
– Я тебя разбудил, дорогая?
– Да нет, я еще не спала… Что случилось, Марк?
– Тут у нас настоящее родео! Двое мальчишек забрались в парк, мы их засекли, догнали и поймали, а потом вызвали жандармов. В конце концов выяснилось, что они несовершеннолетние и просто-напросто заключили идиотское пари с приятелями. Ничего общего с настоящими злоумышленниками, и вдобавок при них не было никакого оружия, только мобильники. Они, видите ли, вознамерились сделать селфи перед львиным загоном или слоновником, как будто стоят рядом со зверями! В общем, мы здорово развлеклись вместе с Филиппом и Бенедиктой— они сегодня дежурили со мной. А сейчас мы все в комнате отдыха и варим кофе, перед тем как начать новый обход. Мы же такие сверхбдительные!
Марк был явно перевозбужден. Видимо, преследование мальчишек вызвало всплеск адреналина, и ему нужно было выговориться.
– Я предпочел поставить в известность Лоренцо, – продолжал он, – хотя все это сущие пустяки. Иначе он рассердился бы, что ему сразу не сообщили об этом. Но он сейчас в Тононе и вернется только завтра утром. А пока он просто вне себя от ярости. Услышать, что какие-то сопляки перелезли через решетку и слоняются ночью по парку забавы ради, – еще бы, конечно, его это потрясло.
– Я его понимаю.
– Все-таки самое лучшее было бы добиться дополнительной субсидии, чтобы установить камеры наблюдения и автоматическое освещение территории. Надеюсь, его новая пассия сможет ему помочь и убедить в этом наших партнеров.
– Новая пассия?
– Ну да, та хорошенькая девица, с которой его видели уже не раз, в том числе за обедом в нашем ресторане.
Жюли замолчала. Она, конечно, сразу поняла, о ком идет речь, поскольку раньше всех заметила интерес Лоренцо к этой красивой блондинке. Что ж, за него можно только порадоваться – наконец-то он в кого-то влюбился. Хотя, честно говоря, она не очень-то радовалась этой новости.
– Ты меня слушаешь? – спросил Марк слегка изменившимся голосом.
Неужели он почувствовал, что ей не очень-то по душе его сообщение?
– Ох, скорее бы вы что-нибудь придумали, чтобы защитить парк от таких вторжений! – поспешно сказала она. – Эти ваши ночные бдения не могут продолжаться вечно. Ты, наверно, уже выбился из сил?
– Да нет, мы отдыхаем по очереди… И, кстати, извини – я, наверно, тебя разбудил, давай-ка отдыхай. Я тебя люблю, моя дорогая!
– И я тебя. Будь осторожен.
И Жюли, понимая, что ей уже не удастся заснуть, пошла на кухню готовить себе травяной чай. «Лоренцо, наверно, совсем извелся от беспокойства, сидя в Тононе, где провел вечер с сестрой», – думала она. Жюли хорошо помнила Анук, она часто видела ее во времена романа с Лоренцо, да он и сам много рассказывал о сестре. В те годы девушка только-только поступила в Школу гостиничного хозяйства, где училась прилежно и с большим увлечением; она уже тогда мечтала стать шеф-поваром. Что ж, это ей удалось, она проделала длинный путь от учебы до этого ресторана, где собиралась прославиться. Лоренцо успел подробно описать Жюли место ее новой работы, особенно радуясь тому, что Анук будет жить так близко от него. И хотя с большинством людей он не откровенничал, Жюли он рассказывал абсолютно все. Это взаимопонимание было для них естественным, словно они вовсе не расставались.
Стоя в кухне, Жюли вдруг поняла, что часто думает о Лоренцо, а если совсем уж честно, то слишком часто. Сейчас она испытывала какую-то глупую ревность, хотя ей следовало бы радоваться тому, что он влюбился в другую. Но вот радоваться никак не получалось, и это ее удивляло – ведь она думала, что у нее с Лоренцо все кончено и она должна желать ему счастья. Более того, она часто уговаривала его завести новый роман!
Помрачнев, она села за стол и стала пить чай маленькими глотками, пытаясь сосредоточиться на завтрашней программе, в частности, на операции, запланированной утром в волчьем загоне. Нужно было прочистить воспалившуюся рану у волчицы. Жюли предложила Лоренцо свою помощь – ей наконец-то удалось изжить в себе страх перед этими зверями. Теперь она вообще чувствовала себя спокойно повсюду, в любом загоне, в любой клетке, с каждым обитателем парка. Долгие месяцы, проведенные здесь, бок о бок с Лоренцо и другими ветеринарами, оказались для нее как полезными, так и радостными. Она поняла – увы, слишком поздно, – что лечение диких зверей – ее подлинное призвание. Ах, если бы после учебы в Мезон-Альфоре все сложилось иначе, если бы она поехала за Лоренцо в африканские заповедники, если бы они остались вместе…
– Ну, хватит! – сказала она себе, сердито хлопнув ладонью по столу.
Историю не перекроишь, пора перестать думать о прошлом, чтобы не испортить настоящее. Вот сейчас Марк обходит аллеи зоопарка с фонарем в руке, тревожась за зверей, которых так любит, которых ему часто удавалось приручить или успокоить благодаря своему бесконечному терпению. Он наверняка устал, ему там холодно, его клонит в сон, но он будет выполнять свою миссию до тех пор, пока не вернется Лоренцо. Марк – человек, на которого можно положиться.
– И вдобавок он будет прекрасным отцом, – прошептала Жюли, поставив чашку в посудомойку.
В кухне, как всегда, царил идеальный порядок. Она была не слишком уютной, зато очень функциональной, без всяких излишеств. Жюли не стала лепить на холодильник фотографии или магнитики, расставлять душистые свечки, гаджеты или цветы в горшках. Это помещение казалось ей чужим, как, впрочем, и все другие комнаты. Марк шутливо уверял, что она живет здесь «проездом», не собираясь задерживаться.
Перед тем как снова лечь в постель, она выглянула в окно, хотя там было особенно не на что смотреть. Ночь выдалась светлой, в безоблачном небе мерцали звезды, завтрашний день наверняка будет очень холодным. Через две недели парк закроется. Но у работников, даже без посетителей, забот не убавится, им только станет проще ухаживать за животными, когда аллеи опустеют. Что же касается запланированного строительства маленьких шале и ремонта некоторых зданий, то работы должны скоро начаться. Лоренцо, насколько Жюли его знала, примется вкалывать днем и ночью, как, впрочем, и большинство его служащих. Каждый из них требовал улучшений именно для своего сектора, готовился, если нужно, лично взяться за дело, и все они чувствовали себя ответственными за общий успех. Вначале Жюли удивлялась самоотверженной работе своих коллег, но со временем оценила умение Лоренцо собрать и объединить своих подчиненных. Зоопарк Дельмонте стал не его личным проектом, а их общим делом.