х побоях.
Его бесцеремонный тон свидетельствовал о том, что он считает Сесиль чуть ли не женой Лоренцо, но тот сдержался и промолчал. Жандармы были необходимы для защиты парка, и он горячо поблагодарил бригадира за быстрый приезд.
– Ну, вам все-таки досталось, вон как вас уделали! – сухо ответил тот.
Он явно считал главной причиной своей мгновенной реакции на вызов это нападение. Пожав руку Лоренцо и кивнув Сесиль, он вышел вместе со своим подчиненным. Когда их машина отъехала, Лоренцо облегченно вздохнул.
– Он готов спасать людей и считает это своим ремеслом, а на зверей ему явно наплевать!
– Ну и бог с ним, спасибо, что все-таки приехал! А теперь я отвезу тебя в больницу.
Она уже достала из сумки ключ от машины, очень довольная тем, что может позаботиться о Лоренцо, но тот удержал ее:
– Сесиль, ты забыла, что я ветеринар и сам сумею себя вылечить! Нужно только найти все необходимое в нашей аптечке. Мне будет вполне достаточно Steri-Strip[19].
– Нет! Нужно зашить рану и…
– Да что ты об этом знаешь? – отрезал Лоренцо, но тут же, устыдившись своего резкого тона, добавил: – Рана поверхностная – главное, ее нужно как следует продезинфицировать. И потом, я скажу тебе откровенно, а ты запомни: мне не нравится, когда меня опекают, я достаточно взрослый, чтобы самому позаботиться о себе.
Он впервые высказался так прямо, забыв о вежливости. Сесиль не была ему ни матерью, ни женой, а он обладал слишком независимым характером, чтобы принимать заботу от посторонних.
– Но нужно сделать рентген, – настаивала Сесиль, – а это тебе одному не под силу!
Выяснять, есть ли у него перелом одного или двух ребер, было совершенно бесполезно: нужно было просто ждать, когда трещины срастутся.
– Я нормально дышу, а это значит, что легкие не затронуты.
– Но я-то вижу, что ты морщишься при каждом движении!
– Сейчас приму анальгин и миорелаксант[20].
– А как же справка о нанесенных побоях и ранах – ведь ее нужно предъявить жандармам!
Лоренцо, тронутый ее настойчивостью, наконец улыбнулся.
– Ладно, так и быть, завтра покажусь врачу и добуду эту чертову справку. А пока пойду пороюсь в нашей ветеринарной аптечке.
– Я тебя провожу.
– Нет, останься тут, пожалуйста, и приготовь мне выпить чего-нибудь покрепче, ладно?
– Ладно или не ладно, это ведь ничего не меняет, верно? Ты не очень-то вежлив со мной, Лоренцо…
Это был не упрек, а скорее грустная констатация, очевидность, которую она вынуждена была признать. И он почувствовал себя одновременно виноватым, огорченным за нее и все-таки, несмотря на это, недовольным.
– Прости, Сесиль. Как ни говори, а вечерок сегодня не задался.
– Вот именно. Я всего лишь хочу тебе помочь, а ты отказываешься, как будто это тебя оскорбляет. Я знаю, что не нужна тебе, но не отталкивай меня. Или, раз уж ты так хочешь, давай расстанемся, я не стану тебе навязываться.
Внезапно печаль Сесиль так тронула Лоренцо, что он подошел и обнял ее, хотя само движение вызвало у него болезненную гримасу.
– Ладно, иди за лекарствами, – нежно сказала она. – Надеюсь, тебе от них полегчает.
Лоренцо действительно нуждался в болеутоляющем; кроме того, ему нужно было внимательно осмотреть рану на виске. Он вышел и направился к зданию ветеринарной клиники, где хранились медикаменты. Войдя внутрь, он невольно подумал о Жюли. Как ему хотелось бы обсудить с ней события этой ночи! Она поняла бы его тревоги, разделила бы их, обсудила бы с ним все будущие меры предосторожности, и они вместе пошли бы навестить слонов, убедиться, что животные успокоились. А потом она обработала бы его раны, наложила бы швы на порезы.
Лоренцо тщательно продезинфицировал рану, с сожалением подумав, что лучше бы ее все-таки зашить. Но сам он не мог этого сделать и ограничился тем, что наложил Steri-Strip. Здесь, от виска до скулы, конечно, останется шрам, но и бог с ним, наплевать! Он проглотил две таблетки долипрана и унес с собой коробку с лекарствами.
За это время Сесиль приготовила сэндвичи и наполнила бокалы.
– Мы же раньше не успели поесть, а ты, наверно, жутко голоден?
Сесиль изо всех сил старалась угодить ему; кроме того, она действительно очень красивая. Но тогда почему Лоренцо хотелось, чтобы она ушла? Почему он неотрывно думал о Жюли – недоступной Жюли?!
– Я могу переночевать здесь, с тобой? – спросила Сесиль, подняв свой бокал.
Ее боязливая улыбка тронула Лоренцо. В самом деле, нельзя же выгонять ее на улицу в такой поздний час.
– Да, конечно. Только давай переночуем у меня в доме.
Ему очень не хотелось позволить Сесиль обосноваться в этом убежище на чердаке, лучше уж отвезти ее в свой арендованный домик – место, которое ничего не значило для него, с которым ничего не было связано. Однако Сесиль вздохнула с облегчением и послала ему ослепительную, неотразимую улыбку.
Часть 3
6
Валер в очередной раз сменил машину и поспешил протестировать свою новенькую «Ауди» на дорогах. Первой его целью стал ресторан Анук, где он насладился изысканным меню. Осыпав горячими похвалами сестру за кулинарный талант и гостеприимство, он заодно согласился у нее переночевать. Анук жила в удобной квартире над рестораном, где была даже гостевая комната; эту квартиру предоставили ей владельцы заведения. Брат и сестра поднялись туда довольно поздно, после того как Анук обслужила посетителей, и еще долго болтали, радуясь возможности пообщаться.
– Завтра я, пожалуй, заеду к Лоренцо перед тем, как вернуться в Париж.
– Хочешь похвастаться машиной?
– Прежде всего, я хочу навестить жирафенка, которому дал имя, а значит, стал его крестным! И еще мне нужно поговорить с Лоренцо об одном потенциальном спонсоре, который интересуется его зоопарком.
– Это было бы очень кстати, если вспомнить, во сколько ему обошлись новые шале. Я знаю, что ему постоянно не хватает средств. Он, конечно, не жалуется мне на свои денежные затруднения, но у нас с ним общий бухгалтер.
– Который, стало быть, не умеет хранить профессиональные тайны?
– Лоренцо ему сказал, что у него нет секретов от младшей сестры. Впрочем, счета парка доступны всем, кто хочет с ними ознакомиться.
– И, как я догадываюсь, все они дефицитные.
– Вот именно. Надеюсь, это не смутит твоего спонсора?
– Ничуть! Если он вложит деньги в зоопарк, это позволит ему снизить налоги, а заодно улучшит его репутацию. Защита животных в наше время считается делом благородным и весьма поощряется обществом.
– А как над ними прежде издевались, над этими животными! Глумились, преследовали, убивали, держали в неволе, эксплуатировали, мучили… да что там говорить!
– Мне кажется, я слышу Лоренцо. Неужто старший братец обратил тебя в свою веру?
– А я всегда так думала. Вспомни, как я каталась по полу, умоляя купить мне собачку или хотя бы кота, но папа категорически отказывал.
– Потому что не хотел доставить удовольствие Лоренцо, который заявлял о своей любви к животным и клялся, что будет ветеринаром. А Ксавье презрительно смотрел на него и с усмешкой говорил, что вступительный экзамен быстренько лишит его всех иллюзий на сей счет. Ему было невдомек, что это как раз и подогревало стремление Лоренцо добиться своего.
– А почему мы никогда за него не вступались? – задумчиво спросила Анук. – Ведь мы же прекрасно видели, что он обращается с Лоренцо несправедливо, не так, как с нами.
– А что мы могли сделать? Вспомни: папа был человек крутой.
– Неправда! Нам он прощал всё.
– Но он никогда не допустил бы, чтобы мы заняли сторону Лоренцо. Даже маме, и той не удавалось. И потом, мы были слишком малы, чтобы вмешиваться в такие дела.
– Или слишком эгоистичны.
Валер призадумался над словами сестры, потом кивнул.
– Да, может быть… Каждый сам за себя.
– И я первая. Уже тогда меня интересовали одни только кулинарные рецепты, и мне было плевать на споры папы с Лоренцо.
– А мне – нет. Я восхищался своим старшим братом, и их ссоры огорчали меня до слез, так что я пытался вмешиваться…
– Ну еще бы, ты же был папиным любимчиком.
– Его «настоящим, единственным» сыном. Вот так он однажды назвал меня, и мне больно было это слышать.
– Да, он всеми силами изгонял из нашего дома призрак первого маминого мужа.
– Ненавидел его до такой степени, что запретил всё, имевшее хоть какое-то отношение к Италии.
– А помнишь, как Лоренцо был привязан к своему деду?
– Он его просто боготворил. И имел на это полное право. Этторе, по крайней мере, любил его.
Они помолчали несколько минут, мысленно перебирая свои детские воспоминания, потом Анук заговорила снова:
– А ты в курсе насчет ночного нападения в зоопарке? Какие-то двое мерзавцев избили Лоренцо.
– Да, он мне рассказал об этом по телефону. Жандармы расследовали дело, но если хочешь знать мое мнение, они никогда никого не найдут. Лоренцо уверяет, что они больше не вернутся, что это были дилетанты. Как ни странно, их вторжение доказало, что зоопарк охраняется совсем неплохо.
– И что наш брат не трус, не побоялся вступить в драку.
– А ты сомневалась в его храбрости?
– Конечно, нет. Но теперь бедняга похож на боксера – он весь разукрашен синяками, и на лице у него останется шрам! Он приезжал ко мне в «Кольвер» на ужин вместе со своей подружкой Сесиль – вот она-то перепугалась всерьез.
– Ага, значит, он вас познакомил? Это хороший признак!
– Ну, не знаю. Он выглядит не очень-то влюбленным. Зато она влюблена по уши, не сводит с него глаз и предупреждает все его желания. В общем, она очень милая, красивая, умная, воспитанная, трудолюбивая…
– Словом, совершенство, если не считать одного недостатка – она не любит животных. Или, вернее, ей на них наплевать.
– Вот оно что!