– Ч-ч-черт…
Марк встал и уныло пошел искать тряпку. Усталость и грусть брали свое, притупив ярость. Жюли вполне справедливо заметила, что среди зоопарков есть всякие, и хорошие, и плохие, и он держал в голове целый список, куда мог бы пойти работать. Только подальше отсюда! Лоренцо даст ему прекрасные рекомендации, в этом он был уверен. А почему бы и нет – он действительно показал себя хорошим работником, отлично руководил своими смотрителями, проявлял инициативу, сотрудничал с ветеринарами. Вот только вакансий на должность начальника группы было довольно мало. Таким образом, его личная жизнь пошла под откос, а профессиональная пока весьма туманна. Ничего себе вечерок задался!
Он растянулся на кровати прямо в одежде и попытался думать о чем-нибудь другом. Но это ему, конечно, не удалось.
Мод сияла от счастья. Сначала она ужаснулась при виде шрама, перечеркнувшего щеку Лоренцо, но он успокоил ее шуткой, и она наконец смирилась с этим, решив, что так сын выглядит даже более импозантным. Что же касается Ксавье, то он никак не высказался по этому поводу. Он глядел вокруг, стараясь притворяться равнодушным, и тем не менее было видно, что его поразили размеры парка, который он доселе не удостаивал посещением. Он и представить себе не мог такое огромное, настолько благоустроенное и гостеприимное пространство.
– Вы успеете обойти всё завтра, – предупредил Лоренцо. – Тут есть что посмотреть.
– Покажи нам сейчас хотя бы твои деревянные шале, – потребовала Мод. – Валер так нахваливал их, что мне не терпится это увидеть.
Чем больше она радовалась, тем больше мрачнел Ксавье, но Лоренцо игнорировал его, обратившись к матери:
– Хотите, я вас отвезу туда в своем каре?
– Нет, – вмешался Ксавье, – нам будет полезно пройтись пешком. Мы слишком наелись у Анук! Восхитительный был обед, я так горжусь ею! А ты бывал в ресторане у сестры, Лоран?
– Ну конечно. Мы живем не так уж далеко друг от друга и видимся время от времени.
– Увы, на развлечения у нее, бедняжки, не так уж много времени. Она работает с утра до ночи.
– Я тоже.
Они смерили друг друга взглядами, но Ксавье отвел глаза первым и отвернулся. Лоренцо воспользовался этим, чтобы улыбнуться матери и погладить ее по плечу.
– Ну, идемте! Надеюсь, интерьер тебе понравится, мне пришлось самому прорабатывать все до мелочей, и это притом, что я по-прежнему придерживаюсь классических канонов.
– Небось, что-то вроде хижины лесоруба? – с ухмылкой бросил Ксавье.
Лоренцо не снизошел до возражений. Он не хотел ссориться, более того, даже начал надеяться, что некоторые вещи в его парке могут понравиться Ксавье. Впрочем, даже если это и так, разве тот признается? Когда он в последний раз хвалил пасынка?
Поскольку шале находились в стороне от главных аллей, им пришлось довольно долго идти пешком. Мод болтала с Лоренцо, Ксавье молча шагал сзади, сунув руки в карманы. Он вертел головой, глядя то вправо, то влево, останавливался перед плакатами, слегка приотставал, увидев какое-то животное, но ни о чем не спрашивал.
Когда они пересекали главную аллею и собирались войти в рощицу, Лоренцо услышал, что его окликают, и с легким неудовольствием увидел Сесиль, торопливо шедшую им навстречу. Она обратилась к Лоренцо, улыбающаяся, очаровательная.
– Мне сказали, что ты гуляешь с родителями, и я не стала вызывать тебя по рации, – объяснила она, – но у меня хорошая новость, и мне не терпелось тебе ее сообщить!
Делать нечего, Лоренцо поневоле пришлось представить ее своим гостям.
– Это Сесиль, моя хорошая знакомая, – объявил он. – Познакомься: моя мать Мод, мой отчим Ксавье.
– Очень рада! Лоренцо так часто говорит о вас, я счастлива с вами познакомиться.
Сесиль явно не понравилось, как Лоренцо представил ее. Скромный статус простой «знакомой» не соответствовал истинному положению вещей, и она поспешила добавить:
– Вы уже устроились в домике? Надеюсь, вам будет удобно – там есть все необходимое для завтрака, я об этом позаботилась!
Многозначительное заявление Сесиль очень не понравилось Лоренцо, но он решил не обижать ее и смолчал. Мод явно очень понравилась очаровательная подружка сына, и даже Ксавье глядел на нее вполне благосклонно.
– Так что за новость? – осведомился Лоренцо гораздо более сухим тоном, чем ему хотелось.
– Досье зоопарка было пересмотрено на комиссии, и вот ее решение: продлить субсидии!
И Сесиль, обратившись прямо к Мод, пояснила:
– Я работаю в региональном совете.
– Ты что же – зависишь от субсидий? – спросил Ксавье. Его ироническая мина окончательно разозлила Лоренцо.
– Нет, не только от них! Но я счастлив, что региональный совет ценит мой парк как притягательное, экологически чистое место для туристов. Мы не…
В этот момент раздался сигнал рации, и Лоренцо, сдержав порыв гнева, включил звук. Раздался громкий голос Марка:
– Ты можешь сейчас же подойти к пантерам? Малике совсем плохо.
– Хорошо, сейчас приду. Ты Жюли сообщил? Может, понадобится помощь нас обоих.
– Я ей уже звонил, она придет.
Скорее всего, Марка, как начальника группы смотрителей, оповестила Доротея, и он, прибыв на место, счел необходимым связаться с ветеринарами. Значит, дело действительно принимает очень серьезный оборот.
– Мне надо бежать, идите дальше без меня, – бросил Лоренцо.
Мод, взволнованная тем, что увидела сына в роли спасителя, со вздохом проводила его глазами.
– У него столько тяжелых обязанностей…
– Очень много, – подтвердила Сесиль. – Руководство парком само по себе большая ответственность, а работа ветеринаром отнимает у него почти все время.
– Но, полагаю, он здесь не единственный специалист? – спросил Ксавье, решив наконец заговорить.
Этот вопрос дал Сесиль удобную возможность остаться с родителями Лоренцо и наконец-то попробовать завоевать то положение, в котором отказывал ей любовник. Она тотчас пустилась в подробные разъяснения:
– Конечно, здесь работает несколько ветеринаров. Двое на полную ставку, и еще один на половинную. Спаривание, рождение детенышей, доставка новых зверей, которым нужно помочь акклиматизироваться, схватки между ними, болезни – в общем, работы тут хватает!
Сесиль намеренно не упоминала о Жюли, даже думать о ней не желала.
– Идемте, я покажу вам наши домики для посетителей, – весело сказала она.
Встреча с Мод и Ксавье проходила даже лучше, чем можно было надеяться, и Сесиль твердо решила подружиться с ними.
Лоренцо собирался усыпить пантеру, но увидев, как она ослабела, ввел ей только половинную дозу анестезирующего средства.
– Ты уверен, что она не проснется?
Жюли и Лоренцо говорили почти шепотом, стоя на коленях перед заснувшим зверем.
– Не думаю…
Они рискнули войти в вольер, чтобы как можно скорее осмотреть пантеру. Марк внимательно следил за ее глазами и клыками, подстерегая малейшие признаки пробуждения, но Малика не шевелилась.
– Сердцебиение слабое, со сбоями, – объявил Лоренцо, отложив стетоскоп. – Нужно поскорей сделать ей укол, чтобы поддержать сердце.
И он кивком указал на раскрытый саквояж, лежавший прямо на соломе вольера. Жюли нашла ампулу, отломила кончик, набрала лекарство в шприц и сделала укол. Потом спросила:
– Почему Малика так быстро сдала?
– Она уже немолода, – со вздохом ответил Лоренцо.
Малика была одним из первых животных, которых он принял в своем зоопарке. Она буквально зачаровывала посетителей своими великолепными зелеными глазами, ленивой кошачьей поступью, угрожающим рычанием. Но в последнее время ее стали донимать болезни, и, несмотря на заботы Доротеи и других ветеринаров, она перестала есть.
– Смотри, как она похудела, – заметила Жюли. – В ней сидит какая-то инфекция, и она развилась, как только ей перестали давать антибиотики; вот и шерсть у нее совсем поблекла… Ты думаешь, ее можно спасти?
– Не уверен, что мы должны это делать.
– А сколько ей лет? Четырнадцать?
– Пятнадцать. На воле она давно бы уже погибла. А у нас могла бы прожить еще пару-тройку лет.
Это «могла бы» ясно говорило о намерениях Лоренцо. Он не позволял животным мучиться понапрасну, если не мог их вылечить. Бросив взгляд на часы, он снова взялся за стетоскоп и через минуту констатировал.
– Никакого улучшения.
Они подождали еще немного, с грустью чувствуя свое бессилие.
– В принципе, мне следовало бы вколоть ей антидот, чтобы разбудить, – ничего другого я для нее сделать не могу. Хотя…
И он поднял глаза на Марка, словно ждал от него совета. Но тот прошептал:
– Она безнадежна.
Тогда он повернулся к Доротее, которая стояла рядом, со слезами на глазах. Поняв, что Лоренцо ждет ее решения, молодая женщина наконец прошептала сорванным голосом:
– Если нет никакой надежды на улучшение, делайте, как считаете нужным.
Лоренцо положил руку на голову пантеры и начал тихонько, почти нежно гладить ее.
– С тех пор, как ты приехала сюда, красавица моя, ты приносила мне удачу. Ты была моей гордостью, люди приезжали специально, чтобы полюбоваться тобой. И сегодня я не хочу обрекать тебя на медленную агонию, не хочу, чтобы ты еле ползала, чтобы ты страдала, и у меня нет другого выхода, чтобы спасти тебя. Если бы ты знала, как мне жаль!
Он говорил тихо, почти неслышно, только для себя самого и умирающего зверя.
– Мы с тобой проделали вместе длинный путь, не правда ли? Надеюсь, ты не была здесь слишком несчастна, хотя и оказалась так далеко от своей родины…
Он жестом попросил Жюли еще раз проверить сердечный ритм Малики. Та несколько раз переставляла стетоскоп с места на место на груди пантеры, прислушиваясь к ее прерывистому дыханию, и наконец прошептала:
– Она умирает.
– Знаю. Я это чувствую, – откликнулся Лоренцо.
Он продолжал медленно гладить голову Малики, смотреть на ее слабо вздымавшиеся бока. Через минуту, показавшуюся им вечностью, Лоренцо сказал: «Кончено». Доротея разрыдалась и выбежала из вольера.