То есть Жюли… От этого Лоренцо решил самоустраниться. Его сильно смутили доводы Сесиль, он непрерывно думал об этом, убеждая себя, что никогда не встанет между Жюли и Марком. Если их отношениям суждено возобновиться, он будет лишь немым свидетелем их примирения, и тем хуже для него! У него был шанс в свое время, но он его упустил и теперь уже не имел права вмешиваться в жизнь этой женщины. Вот только очень тяжело было ограничиваться тесными рамками их общей работы. Чтобы не мучиться рядом с ней, он старался распределять задачи так, чтобы находиться подальше от нее. И спешил к ней на помощь лишь в трудных случаях, когда она звонила и советовалась с ним. Он даже не пытался разузнать, действительно ли она снова сблизилась с Марком.
Сесиль в каком-то смысле была ангелом-хранителем Лоренцо. Он и хотел бы полюбить ее, но, увы, испытывал всего лишь желание, что делало их связь банальной, – точно так же он относился бы к любой красивой женщине. Вдобавок эта навязывалась ему слишком уж настойчиво! Будь Сесиль хоть чуточку умнее, ей удалось бы понять причину сопротивления Лоренцо, но она, ослепленная своим чувством, требовала от него все больше и больше внимания. К счастью, должность в региональном совете не позволяла ей слишком часто покидать Лон-ле-Сомье.
Одно из писем привлекло внимание Лоренцо – это была просьба администрации Мезон-Альфора принять у него в парке студентов, изучавших поведение животных, с целью усовершенствования этологических знаний[26]. Лоренцо, как бывшего студента этой школы, спрашивали, согласен ли он помочь им. Он тотчас ответил утвердительно, взволнованно подумав о годах их с Жюли учебы. Несмотря на усердные занятия, отнимавшие у них целые дни, а иногда и ночи, этот период запомнился Лоренцо как один из самых счастливых в жизни.
Затем он прочитал письма, относящиеся к европейской программе разведения животных, поскольку его парк имел к ней прямое отношение; ответил коллегам из других зоопарков, просмотрел еженедельный бухгалтерский отчет, отослал заказ на крупную партию глистогонных препаратов. И, разделавшись наконец с административными обязанностями, поехал в ветеринарную клинику. Сегодня нужно было отобрать годовалых волчат, которые подросли и стали чересчур драчливыми. Чтобы избежать кровосмешения, их следовало увезти в другие зоопарки. Нынешний выводок ждала впоследствии такая же судьба, а пока малыши будут развлекать посетителей. Что же касается альфа-волчицы, придется, наверное, прибегнуть к контрацептивам: стая не должна расти, иначе новым волкам не хватит места.
В клинике он застал Жюли, которая, видимо, поднялась так же рано, как он, и уже работала. Она сообщила Лоренцо, что заходила посмотреть на львицу Самбу.
– У нее ранка на плече, похоже на укус, но не серьезный, – сказала она. – Вчера вечером я его продезинфицировала, и сегодня сделаю то же самое до того, как ее выпустят в загон.
Для этой операции Жюли пользовалась обыкновенным садовым распылителем, просовывая шланг через решетку вольера, – таким образом, ей не приходилось усыплять львицу.
– Ну, а потом…
И она подняла глаза к таблице распределения обязанностей, чтобы узнать, кем ей дальше заняться.
– Ах да, потом мне нужно вакцинировать наших пингвинов! Для этого потребуется несколько человек. Ты придешь нам помочь?
– Нет, мне нужно сделать эхографию оцелоту[27]. Придется забрать у вас Марка. Но если тебе нужны помощники, возьми с собой стажеров, они только об этом и мечтают, им будет полезно набраться у тебя опыта.
И Лоренцо начал составлять для ветеринаров список нуждавшихся в лечении животных, распределяя их по секторам зоопарка. Через несколько минут Жюли тихонько тронула его за плечо:
– Лоренцо, мне почему-то кажется, что ты меня избегаешь.
– Кто, я? – глупо спросил он.
– Да, ты. По-моему, нас здесь только двое, и я говорю с тобой. Раньше мы многое делали сообща, а теперь ты составляешь расписание таким образом, что мы с тобой почти никогда не совпадаем по времени.
– Ну… нам уже и не требуется работать в паре. Ты набралась опыта, стала самостоятельной и не нуждаешься в том, чтобы я стоял у тебя над душой и указывал, что и как делать.
– Не морочь мне голову, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Но Лоренцо упрямо покачал головой, отрицая очевидное.
– Да, именно так, – настойчиво повторила Жюли. – Ты меня избегаешь. И Марк тоже. Вы оба сторонитесь меня, как зачумленной!
– Так это Марк тебя избегает? Или ты его? – с трудом выговорил Лоренцо.
– Мне кажется, его оскорбило то, что я так резко порвала с ним, но мы все же могли бы сохранить дружеские отношения.
– Дружеские, значит? – с усмешкой спросил он.
Жюли обогнула стол, за которым он писал, и взглянула ему в лицо.
– Да, дружеские – а что в этом плохого?! Почему ты произносишь это слово как ругательство?
– Потому что он плевать хотел на твою дружбу! Потому что он тебя все еще… любит!
Он еле заставил себя выговорить слово «любит», хотя отчетливо понимал, что это именно так.
– Я ничего не могу поделать, – прошептала Жюли. – Очень надеюсь, что он встретит кого-нибудь… какую-нибудь хорошую женщину. Он этого вполне заслуживает.
– Вот как? Тогда почему же ты его бросила?
– Мне казалось, я тебе уже все объяснила.
– Ох уж эти мне объяснения! Сегодня так, а завтра эдак…
Жюли смерила его испытующим взглядом, пожала плечами.
– Ты сегодня встал не с той ноги, – объявила она. – А ведь обычно ты такой милый… Что случилось? Ты поссорился с Сесиль?
– Милый! Дружеские отношения! – взорвался Лоренцо. – Хватит сюсюкать, Жюли, мы тут не в игрушки играем! И я вовсе не милый, нет…
Стараясь избежать пристального взгляда Жюли, он вскочил и отошел к застекленным витринам, где хранились токсичные медикаменты.
– Лоренцо!
Обернувшись, он увидел, что Жюли все так же внимательно смотрит на него, хмуря брови. В последнее время она слегка осунулась и все же была так хороша, что он едва удержался, чтобы не сказать ей это. Он любил в ней всё – ее темные блестящие глаза, медовый цвет волос, хрупкую шею, матовую кожу, длинные ноги, родинку на спине, которую отчетливо помнил до сих пор, – всю ее любил!
– Я что – создаю тебе проблемы?
Вопрос был поставлен так прямо, что Лоренцо растерялся. И, поскольку он молчал, Жюли продолжила:
– До сих пор мы были достаточно близки, чтобы ты мог откровенно говорить со мной. Ты считаешь, что я скверно обошлась с Марком? Тебе надоели все наши распри? Ты сожалеешь, что поселил меня в доме стажеров? Ты хочешь, чтобы я уехала?
– Нет!
Он не смог сдержаться и почти выкрикнул это слово.
– Значит, все дело в Сесиль? – продолжала Жюли так же спокойно. – Ей не нравится, что ты работаешь с женщиной, которая была твоей любовницей?
– Нет, все это не так, Жюли.
– Тогда что же?
Лоренцо колебался, не решаясь сказать правду, – и пусть бы она рассердилась или рассмеялась ему в лицо, – но тут в комнату ворвался Марк.
Он размахивал газетой, которую сунул под нос Лоренцо.
– Ты видел это? Зоопарк Боваля выступил с инициативой, а Туари уже взялся за это!
Лоренцо бросил взгляд на статью и кивнул.
– Да, я читал их проект: перерабатывать фекалии крупных животных в биогаз. Построить завод по превращению отходов в метан… Идея, конечно, гениальная, но обойдется очень дорого. Это только часть тех разумных преобразований, которые можно осуществить в зоопарке, но при условии крупных капиталовложений. Государственная ассоциация зоопарков разослала это сообщение всем нам. Если я захочу участвовать в таком проекте, мне нужно связаться с Агентством по рациональному использованию окружающей среды и энергоресурсов. Срок определения рентабельности такого предприятия равен двенадцати годам.
– И только-то! – воскликнул Марк. – Нет, по-моему, эта штука не про нас.
– Почему ты так считаешь?
– Лоренцо, опомнись! Ты забыл известную басню: «Лягушка, на лугу увидевши вола, затеяла сама в дородстве с ним сравняться…»?[28]
Увы, его шутку никто не оценил, – Жюли и Лоренцо даже не улыбнулись.
– Я просто хотел сказать, что ты строишь слишком грандиозные планы.
– Не такие уж грандиозные.
– Наверно, Сесиль могла бы дать тебе необходимую информацию? – подсказала Жюли.
Снова обращаться к помощи Сесиль? Именно этого Лоренцо хотел меньше всего. Он не станет ее использовать, особенно теперь, если решит расстаться с ней, что было вполне возможно.
– Ладно, посмотрим, – уклончиво ответил он. Но, заметив насмешливую улыбку Жюли, понял, что должен высказаться более определенно. И добавил:
– В таком деле я предпочел бы действовать самостоятельно.
– Ну, это как всегда! – усмехнулся Марк. – Однако лично я не вижу ничего плохого в том, что твоя подружка слегка тебе подсобит. Ей ведь это не впервой, разве нет?
На сей раз Лоренцо рассердился.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего… ровно ничего!
– Если Сесиль с самого начала поддерживала нашу просьбу о субсидии, так лишь потому, что она понимала все значение туризма, а значит, и такого парка, для этого региона. Но поймите раз и навсегда, что она ровно ничего не решает, и значит, ее возможности ограниченны.
Лоренцо смерил взглядом Жюли и Марка и добавил:
– А теперь за работу! Марк, ты мне понадобишься на эхографии. А потом, если захочешь, можешь помочь Жюли с пингвинами, она будет их вакцинировать.
Марк бросил на Жюли умоляющий взгляд, в ответ она улыбнулась и сказала, взяв коробку с медикаментами:
– Ладно, я пошла.
И поспешила выйти, избегая скорбного взгляда Марка. Он был не в силах скрыть свое горе, все еще остро переживал их разрыв, не мог понять его причины. Но примирение невозможно, и начать всё снова тоже невозможно: их история закончилась, да, наверно, ей и начинаться-то не следовало. Жюли чувствовала себя виноватой и несчастной. А Лоренцо, в довершение всего, кажется, сожалел о таком печальном исходе!