– Да, я еду… прямо сейчас.
– И как только что-нибудь узнаешь, звони мне, иначе я просто с ума сойду!
– Хорошо.
– Ну, поторопись, увидимся там, на месте…
У него прервался голос, и он отключил телефон. Лоренцо постоял секунду в оцепенении, потом вышел из кара и вернулся к львиному загону, где всё еще стояли, что-то обсуждая, Марк и Жюли.
– У меня жуткая проблема, я должен срочно ехать в Лон-ле-Сомье. Моя мать попала в ДТП и лежит там в больнице, в тяжелом состоянии.
– Мод?! – воскликнула Жюли. – Господи, как это случилось?
– Пока не знаю никаких подробностей.
– Ой, бедный… Чем я могу тебе помочь?
Она казалась такой потрясенной, что это тронуло Лоренцо, но сейчас ему было не до эмоций, он торопился в больницу.
– Парк я оставляю на вас обоих, слышите?
Жюли отреагировала первой:
– Ну конечно. Поезжай и не беспокойся, мы за всем тут проследим.
– Да, не волнуйся, все будет нормально, – подтвердил Марк.
– Только не веди слишком быстро и обязательно позвони, сообщи, как там и что…
Лоренцо побежал к своей машине, с тоскливой тревогой думая о том, что объединил Марка и Жюли общей ответственностью.
– Не спорь со мной, это у нее было просто наваждение – парк Лоренцо и ресторан Анук…
– Но она скучала дома, папа. Сидела с утра до вечера одна в квартире, ничего не делая, и конечно, мечтала сбежать куда-нибудь.
Валер мчался на предельной скорости, забыв об ограничениях, и Ксавье призвал его к осторожности:
– А ну-ка, езжай помедленней, не хватало еще и нам попасть в ДТП!
Он в очередной раз взглянул на экран своего мобильника, который держал в руке.
– Не понимаю, почему Лоран не звонит. Сейчас он уже наверняка там, на месте!
– Может, еще не успел поговорить с врачами.
– Или же не стал торопиться с отъездом. Как же, покинуть свой драгоценный парк – это выше его сил!
– Ты к нему несправедлив. Он обожает маму и наверняка поспешил выехать.
– Ну, предположим… Но, знаешь, я тоже обожаю твою маму.
– Я знаю, папа.
– Мы, конечно, часто спорим с ней, что правда, то правда. И всегда по одному и тому же поводу – о твоем единоутробном брате.
– Слово «сводный» здесь лишнее. Он просто мой брат.
– Ну, во всяком случае, он не мой сын. Тем не менее я вынужден слышать о нем каждый день, с утра до вечера. Твоя мать непрерывно поет ему дифирамбы. Этот зоопарк ее буквально околдовал, она считает его верхом совершенства. Она – но не я! Зато Анук – вот кто меня восхищает.
– Анук и Лоренцо оба живут страстью к своему делу; я понимаю, почему мама ими восхищается.
– Ну что ты их сравниваешь?! Анук начала с нуля, у нее не было никакого наследства, тогда как Лорану досталась земля его деда.
– Которая не стоила ни гроша…
– Возможно, но без нее он стал бы заурядным, безвестным лекарем кошек и собак.
– Почему обязательно «заурядным»? Без этой земли он не стал бы таким, как ты говоришь, а уехал бы на край света и все-таки лечил бы диких зверей.
Ксавье насмешливо фыркнул и снова взглянул на телефон.
– Мы приедем туда через два часа, если не раньше; но за это время Лоренцо, я думаю, наверняка позвонит.
И Валер, сосредоточенно глядевший на дорогу, все же успел бросить взгляд на отца. Усталое лицо Ксавье было искажено тревогой и горем. А как у него самого со здоровьем? В свои шестьдесят семь лет он вполне мог бы уйти на пенсию, но даже и слышать не хотел о том, чтобы расстаться со своей аптекой. А ведь, перестав работать, он смог бы наконец уделять больше внимания жене, возить ее в путешествия, заниматься вместе с ней спортом и всем прочим, чем занимаются пожилые пары… при условии, что с мамой все обойдется.
– Летиции сообщил?
– Нет, не хочу ее пугать, прежде чем не узнаю, как там дела. Летицию нужно беречь – напоминаю тебе, что она беременна.
Звонок телефона застал Ксавье врасплох, и он чуть не выронил его.
– Лоран? Наконец-то! Ну что?
Он выслушал ответ, сморщив лоб, и со вздохом сказал:
– Хорошо. Мы уже едем. Оставайся с ней.
И, обернувшись к Валеру, сообщил:
– У твоей матери случился инфаркт, вот почему она потеряла контроль над управлением. Машина пробила ограду и развернулась на триста шестьдесят градусов. К счастью, пояс безопасности и воздушная подушка ее защитили, и она не поранилась.
И Ксавье откашлялся, стараясь подавить всхлипыванья. Но он почувствовал такое облегчение, что не смог сдержать слез, и они потекли у него по щекам.
– Знаешь, эта машина такая надежная… и крепкая! Твоя мать не очень-то любила водить ее, однако села именно в нее… Скоро мы приедем?
– Я тебе уже говорил: минимум через полтора часа. Успокойся. Теперь ты знаешь, что мама вне опасности и что она не одна, – с ней рядом Лоренцо.
– Да… Я рад, что он там. В конце концов, она хотела увидеться именно с ним.
Валер, крайне удивленный этим ответом, который на сей раз прозвучал совсем не враждебно, молча кивнул.
Мод изо всех сил сжимала руку Лоренцо. Ее подключили к приборам, измеряющим частоту сердечного ритма и давление крови; трубочка, вставленная в нос, тянулась к кислородному аппарату, но она все же находила в себе силы улыбаться.
– Я почти ничего не помню, – повторила она. – Сначала возникло какое-то странное жжение в плече, а потом мне словно сжали грудную клетку, и я почувствовала невыносимую боль. И вдруг все исчезло – черная дыра! И я очнулась на этой кровати, а кругом пищат все эти приборы…
– Не говори, мама, тебе нельзя переутомляться.
– У меня был сердечный приступ?
– Ну… это были перебои, но теперь все в порядке, сердце опять работает нормально.
– Какая несправедливость…
– Почему?
– Я еще совсем не стара, и пью очень мало, и никогда не курила, и всегда следила за своим питанием! Тогда почему же это свалилось на меня?
– Мама, тут нет никаких правил. Даже без отягощающих факторов у сердца могут быть врожденные изъяны. Ну ничего, здесь тебя подлечат, сделают кучу анализов и, с учетом результатов, подберут нужный режим.
– Значит, меня оставят в больнице? – с тревогой спросила Мод.
– Да, на несколько дней.
– А как же… как же Ксавье?
– Он сейчас едет сюда вместе с Валером. И Анук тоже тебя навестит, как только освободится.
– Но я не хочу затруднять Анук! Пусть себе работает спокойно. Ведь там никто без нее не справится.
– Ничего страшного, она так здорово все наладила, что ее помощники обойдутся и без своего шеф-повара. Они знают все рецепты, которые она наизобретала, им останется всего лишь следовать инструкциям.
– Ну а ты? Как же твой парк?
– Да справятся там и без меня! Я тоже все наладил – ну разве что возникнет какая-нибудь проблема…
Он постарался выбросить из головы утреннее происшествие со львами и добавил:
– Сейчас самое главное – разобраться с тобой, мама.
– Ты беспокоишься обо мне?
– Нет, – твердо ответил Лоренцо. – У тебя все хорошо. И ты скоро вернешься домой.
В палату вошла медсестра.
– Мне нужно заняться пациенткой, – смущенно сказала она.
Лоренцо пришлось отпустить руку матери и встать.
– Прекрасно. Я скоро вернусь, мама, а пока схожу выпить кофе – тебе не предлагаю!
Мод улыбнулась – ее позабавила не столько шутка сына, сколько взгляд медсестры, восхищенно смотревшей на него. В Лоренцо влюблялось множество женщин, и ей, как матери, льстил его успех. Сестра завернула кверху больничную сорочку Мод и стала прикладывать к ее телу датчики электрокардиографа. А Мод тем временем раздумывала: куда могла подеваться ее сумка? Неужели осталась в разбитой машине? Ее, наверно, отбуксировали в какой-то гараж – нужно попросить Ксавье узнать. Здесь, в больнице, у Мод не было никаких личных вещей, даже зубной щетки, и она сказала себе, что визит Анук пришелся бы весьма кстати. Дочь сможет купить все необходимое, когда приедет ее навестить. Ведь не просить же мужчин подбирать для нее ночную рубашку и белье.
– У вас очень симпатичный сын! – объявила медсестра.
Мод снова улыбнулась. Ах, Лоренцо… Когда он вошел в палату и она после своего несчастного случая увидела родное лицо, у нее сразу отлегло от сердца! Он так доходчиво ей все объяснил, выглядел таким спокойным, что она почти утешилась. А скоро приедет Ксавье, и с ним Валер. Вся семья соберется у ее постели, вот только бы муж не затеял новую свару с пасынком. Мод знала Ксавье как облупленного – он был вполне способен обвинить Лоренцо в неожиданной эскападе своей жены, которая вихрем вылетела из квартиры, громко хлопнув дверью. Как же она устала от этих нескончаемых распрей! И какой виноватой чувствовала себя перед старшим сыном и перед мужем, сожалея о том, что недостаточно решительно защищала того или другого, принимала ту или иную сторону, постоянно находясь между молотом и наковальней. А ведь она любит их обоих.
– Расслабьтесь, мадам, – мягко сказала сестра. – Я должна сделать вам укол, это займет всего секунду. А потом ваш сын сможет вернуться в палату.
Ее сын… да. Если бы она погибла в этой аварии, Лоренцо остался бы круглым сиротой. И внезапно ее пронзила бредовая мысль: удалось ли бы ей встретиться на небесах с Клаудио? Да и есть ли там что-нибудь такое или только вечное небытие?
– Ну вот и все! Скоро я зайду к вам еще раз смерить давление. А вы попытайтесь расслабиться и думать о чем-нибудь хорошем, договорились?
Мод охотно ответила ей улыбкой на улыбку. О хорошем… да, в ее жизни было много хорошего, а вот теперь предстоит еще и рождение внука или внучки… Она уговорила Лоренцо не беспокоить понапрасну Летицию, не звонить ей. Через несколько месяцев Мод станет бабушкой и, уж конечно, насладится этим на все сто процентов.
Она почувствовала, как у нее отяжелели веки, и незаметно задремала.
Лоренцо прошел до самого конца коридора в поисках автомата с напитками. Машинально он полез в карман за телефоном, чтобы позвонить в парк, но вовремя одумался. К чему тревожить людей, которые прекрасно выполняют свою работу? Он всецело доверял Марку – несмотря на все их разногласия, тот был идеальным руководителем смотр