Да, конечно, Марк хотел уехать – недаром же он разослал свое резюме во многие европейские парки, надеясь на положительный ответ, – но теперь его вдруг охватили сомнения. Разлука с Жюли, как бы тяжела она ни была, наверно, позволит ему забыть ее, перевернуть страницу, начать жизнь заново. Уехав, он оставит здесь неродившегося младенца, несостоявшуюся свадьбу, всю эту жгучую горечь потери.
Марк знал, что рекомендация Лоренцо будет лестной. Они столько времени проработали вместе! И кого же Лоренцо найдет вместо него? В числе смотрителей было несколько человек, двое или трое, очень опытных и компетентных – возможно, Лоренцо выберет кого-нибудь из них, если только не предпочтет взять человека со стороны.
– Плохая новость? – спросила Жюли, подойдя к нему и указав на письмо в руке Марка.
– Прочти сама, – сказал он и сунул ей листок.
Они провели весь день вместе, обходя парк, чтобы избежать малейших инцидентов в отсутствие Лоренцо, и теперь усталость уже давала о себе знать. Жюли пробежала глазами письмо и воскликнула:
– Потрясающе! Ты рад?
– И да и нет. Я предпочел бы, чтобы моя жизнь повернулась по-иному.
– Марк…
– Я тебя ни в чем не упрекаю. Мы не властны над своими чувствами. Ты дарила мне счастье… какое-то время. И теперь, признаюсь, я чувствую себя несчастным. Так что лучше уж мне уехать.
– Может, ты мне и не поверишь, но я буду жалеть о тебе.
– Как о начальнике смотрителей?
– В том числе.
Марк кивнул, окинул ее печальным взглядом и ушел, понурив голову. Жюли с тяжелым сердцем смотрела ему вслед. Да, жизнь полна неожиданностей и противоречий, думала она. Может, и ей скоро придется уехать…
– Ну, как тут у вас?
Она испуганно вздрогнула и обернулась.
– О, ты вернулся… Что с твоей мамой?
– Да ничего страшного.
– А у нас выдался спокойный день. Никаких происшествий. Вот только народу такая уйма!
– Тем лучше.
– Тебе надо бы повидаться с Марком.
– Зачем?
– Он хочет кое-что тебе сообщить.
– Ладно, сейчас свяжусь с ним по рации.
– И еще: Сесиль заезжала.
– Что ей было нужно?
– Видеть тебя, конечно!
– Нет, не думаю. Я ей позвоню.
Он легко коснулся ее плеча и широким шагом направился к ветеринарной клинике.
Прошло несколько дней, и весна уверенно вступила в свои права. Солнце пригревало уже довольно сильно, парк одевался пышной листвой, и садовникам приходилось трудиться вовсю, чтобы привести ее в норму. Из-за оград на аллеи свешивались целые водопады цветущих ветвей – фантастическая картина! Перед рестораном Адриена, в тени под кронами деревьев, было расставлено около тридцати столиков, и столько же ожидало внутри посетителей, боявшихся мошкары.
Лоренцо, расстроенный отставкой Марка, выложил на сайте зоопарка объявление о найме бригадира смотрителей. Назавтра должны были приехать Мод и Ксавье, чтобы расположиться в домике Лоренцо; значит, с этого дня ему уже не придется курсировать между парком и Лон-ле-Сомье. Мод выздоравливала, но пока чувствовала себя слабой и собиралась прожить у сына минимум две недели, перед тем как отправиться к дочери.
Жюли проводила много времени около животных, даже когда ее присутствия не требовалось, и Лоренцо казалось, что она его избегает. Но он молчал и общался с ней только при необходимости, убежденный в том, что она чувствует себя виноватой в скором отъезде Марка.
Посещаемость парка непрерывно росла, как бывало ежегодно после зимнего перерыва. Лоренцо знал, что мог бы привлечь еще больше посетителей, но упорно отказывался от любых нововведений, похожих на цирковые номера. Он утверждал, что его питомцы – не дрессированные зверюшки, а парк Дельмонте не имеет ничего общего с парками аттракционов. Единственным развлечением, которое он предоставлял публике, было кормление зверей – особенно хищных – в точно установленные часы. Сегодня Марк отсутствовал, он поехал в Лондон на собеседование. Перед этим он спросил у Лоренцо, согласен ли тот отпустить его раньше срока, предусмотренного в договоре, с тем чтобы он мог поскорее приступить к новой работе, – ожидание отъезда было для него невыносимо. Он твердо решил не возвращаться назад.
После ежедневного утреннего совещания ветеринаров Лоренцо и Жюли пошли осмотреть альфа-слониху Майю, которая проявляла признаки беспокойства. Когда у слонов возникали проблемы, их следовало решать немедленно, иначе такая нервозность могла повлечь за собой настоящую катастрофу из-за огромных размеров и силы этих животных. Понаблюдав за слонихой несколько минут, Жюли так и не нашлась с ответом, а Лоренцо решил, что, возможно, Майя беременна.
– В ее-то возрасте? – удивилась Жюли.
– Да она не очень уж и стара. Во всяком случае, я так предполагаю. Попрошу смотрителей обращаться с ней аккуратно.
– И ты думаешь, они не заметили спаривания в загоне?
– У слонов оно длится в среднем тридцать секунд!
– Ну да… из-за их веса, ты прав.
Поскольку кара у них не было, они пошли назад пешком, наслаждаясь теплым солнышком. Постояли какое-то время возле загона черного ягуара и только через несколько минут заметили его – он лежал на нижней ветви дерева.
– Когда я бываю здесь, всегда вспоминаю Малику, – со вздохом сказала Жюли. – Это был первый хищник, к которому я привязалась… Какие у нее были дивные зеленые глаза!
– Верно, но у Томагавка ничуть не хуже. И потом… Я знаю, что это трудно, но нам нельзя слишком сильно привязываться к нашим питомцам, иначе мы всю свою жизнь будем оплакивать их перевод в другие парки или смерть.
– Ты сейчас говоришь назидательным тоном, но я-то знаю твою любовь к зверям. Просто ты всегда умел скрывать свои чувства.
– Не скрывать, а владеть ими.
Они прошли мимо других загонов и наконец увидели жирафов, которых только что выпустили из закрытого помещения; теперь они бродили по участку.
– Ну как, получил ты ответ на свое объявление? – спросила Жюли.
– Целых два, но не особенно убедительных. Заменить Марка будет непросто.
Прозвучавшее имя Марка вернуло его к вопросу, который не давал ему покоя уже несколько ночей. Обычно он засыпал, мысленно перебирая предстоящие дела или планируя на завтра какую-нибудь сложную операцию, однако теперь не мог думать ни о ком, кроме Жюли. Эта навязчивая идея, разбуженная отставкой Марка, упорно не покидала его.
– А ты не боишься, что Сесиль захочет тебе отомстить? – внезапно спросила Жюли.
– Мне? Каким образом?
– Она ведь может опорочить тебя перед членами регионального совета.
– Ну, не думаю, что она способна на такую подлость.
– А вдруг?..
– Надеюсь, что нет, но в любом случае это ничего не изменит. Я встречался с ней не ради ее помощи и не стал бы продолжать наши отношения ради того, чтобы она мне не навредила.
– А почему вы расстались? Вначале вроде бы все было прекрасно.
– Она хотела полностью завладеть мной. По крайней мере, у меня возникло такое ощущение, и это доказывает, что я не был слепо привязан к ней.
– Ты охранял свою территорию? Свою независимость?
– Да. И все-таки я охотно забыл бы о своей независимости и разделил свою территорию, если бы…
– Если бы – что?
Казалось, Жюли нравилось донимать Лоренцо коварными вопросами, и он наконец решился пойти ва-банк и поговорить с ней откровенно.
– Жюли, нужно кое-что сказать тебе… Марк скоро уедет, так вот: ты согласилась бы поужинать со мной?
И, поскольку она молчала, он добавил:
– Когда его здесь не будет, конечно.
– Поужинать с тобой… Да, пожалуй, но с чего это вдруг?
Лоренцо понимал, что она хочет заставить его высказаться до конца, что он рискует подвергнуться ее насмешкам, но уже не мог остановиться:
– Я хотел бы вернуть многое из того, что мы потеряли тогда, в молодости.
– А именно?
– Когда ты мне объявила, что я для тебя не более чем друг…
– А ты вспомни всё, Лоренцо! – сказала Жюли неожиданно суровым тоном, и он понял, что разговор предстоит нелегкий.
– Да, я все помню – и мои отъезды, и мой эгоизм… И я должен просить у тебя прощения, чего не сделал тогда, в те времена. Я проклинал себя за это, но и ты сурово обошлась со мной – не ответила ни на одно письмо, ни на одну эсэмэску…
– Я была занята другим: ухаживала за матерью до последнего ее вздоха, потом оплакивала – ее, а не тебя! После ее похорон я поняла, что не смогу тебя простить.
– Никогда?
– О, с тех пор прошло столько времени…
– Достаточно для того, чтобы?..
Жюли прислонилась спиной к решетке и взглянула на Лоренцо.
– Не знаю.
– Прошу тебя, согласись поужинать со мной.
– И что ты мне преподнесешь? Цветы? Кольцо? Все, о чем я тогда мечтала? Опомнись, Лоренцо, мы уже не дети, мы оба постарели и стали совсем другими.
– Вот именно поэтому мы и можем начать другую, новую жизнь. Не такую, как прежде. Не знаю, о чем ты мечтала, но я – сегодняшний – мечтаю только о тебе. Честно говоря, я думаю о тебе с того самого дня, как принял сюда на работу. Но не посмел признаться в своих чувствах – ведь ты хотела, чтобы мы были только друзьями, а потом увлеклась Марком, и я уже ничего не мог поделать…
Жюли молчала, и Лоренцо снова сказал с мольбой в голосе:
– Только ужин, и ничего больше. Разреши мне попытаться!
Но Жюли по-прежнему хранила пугающее молчание.
– Если ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, скажи прямо. Я не допущу, чтобы ты тоже уехала из-за того, что я тебе досаждаю. Каково бы ни было твое решение, я слишком дорожу тобой.
Жюли не услышала, что к решетке, там, где она стояла, подошел жираф. Он склонил голову и тронул губами ее волосы. Но вместо того, чтобы испуганно дернуться, как сделала бы на ее месте любая другая женщина, Жюли только улыбнулась и тряхнула головой.
– Это Грациэлла, верно? Она ничего не боится!
Лоренцо тоже улыбнулся и кивнул, но молча, в ожидании ее ответа.
– Вообще-то я тоже ничего боюсь! – весело объявила Жюли. – Значит, просто ужин, и всё?