Мы можем справиться с чем угодно, если будем держаться вместе. Вместе мы сила!
Глава 20История Татьяны Шубиной
История Татьяны Шубиной началась с предательства близкого человека. Но как только закрывается одна дверь, открывается другая. На момент постановки диагноза в 2014 году ей было 53 года, стадия 1А, гормонозависимый HER2NEU-позитивный* рак молочной железы, Киров – Санкт-Петербург.
Я всегда считала себя счастливой женой и матерью, но в один прекрасный день все изменилось. Мой муж начал возвращаться домой позже обычного, а его рыбалки стали более частыми. Наши разговоры превратились в короткие диалоги, и я чувствовала, что между нами растет стена. Я не могла понять, что происходит, и каждый раз, когда он приходил домой, я задавала ему вопросы о наших отношениях. Но он просто отмахивался от моих проблем, как будто они были незначительными.
Я начала переживать и беспокоиться о нашем браке. Начала терять вес. Как-то у меня закололо сердце, я потерла руками грудь и почувствовала под рукой шишку. На следующий день я сделала ультразвуковое исследование. К моему удивлению, мне сказали, что нужно обратиться к маммологу. Этот момент стал поворотным в моей жизни.
На приеме мне сразу сделали биопсию, которая показала, что это рак. Все произошло очень быстро – от обнаружения опухоли до постановки диагноза.
У меня была киста в этой молочной железе, и я регулярно проходила обследование у опытного маммолога. За четыре месяца до постановки диагноза проходила очередное обследование, чувствовала себя прекрасно и даже не допускала мысли о том, что могу заболеть раком.
Я сидела дома, чувствуя себя совершенно разбитой. Проблемы с мужем оставили меня без сил и желания говорить о чем-либо. Но вдруг раздался звонок из Санкт-Петербурга – это была моя старшая дочь. Она сразу почувствовала, что что-то не так. Я не стала рассказывать ей всю правду, просто упомянула, что у меня обнаружили какое-то образование. На следующий день она предложила мне приехать в Питер для обследования.
Я решила, что поеду в Санкт-Петербург: не хотела делать операцию у себя в Кирове. Город маленький, все друг друга знают, а мне не хотелось, чтобы о моей болезни узнали.
Я быстро приняла решение и даже не успела расстроиться. На работе я написала заявление на отпуск без содержания и уехала к дочери.
Пока я ждала очередь на операцию, я очень много гуляла и старалась отвлечься от своих мыслей. Я хотела поскорее избавиться от опухоли, которая меня очень беспокоила.
Наконец мне позвонили и пригласили на госпитализацию. У меня была органосохранная операция с биопсией сигнального лимфоузла. Но операционная гистология показала, что рак присутствует в краях удаленной опухоли. Это означало, что мне предстояла еще одна операция. Я должна была принять решение – делать ререзекцию* или же выбрать мастэктомию. Это был трудный выбор, но я решила, что лучше будет полностью удалить грудь, чтобы избежать риска рецидива.
Я на удивление спокойно отнеслась к удалению груди, так как это был метод лечения. Планировала реконструировать грудь, но из-за финансовых проблем не могла этого сделать. Сейчас же я не хочу этого, хотя теперь это можно сделать бесплатно.
После операции я вернулась в Киров, муж встретил меня и отвез не домой, а к своей матери. Наш общий частный дом он решил оборудовать под производство. У нас была еще одна квартира, которая находилась в стадии ремонта. Мне она досталась по наследству.
О моих семейных проблемах знали только близкие родственники. Мне не хотелось ни с кем делиться тем, что я теперь живу не в своем доме. Наши отношения с мужем для всех всегда были идеальными. И о том, что у меня рак молочной железы, тоже особо не хотелось говорить.
Со своей лучшей подругой мы прекратили общаться во время моей химиотерапии. Ей не захотелось впускать негатив в свою жизнь. Все-таки онкологический диагноз – это проверка для окружения.
Я знала, что рано или поздно мои волосы начнут выпадать, поэтому заранее подготовилась к этому. Я купила себе самый дорогой парик по банковской карте моего мужа. Но несмотря на то, что я была готова к этому, сбривать волосы, как только они начали выпадать, мне не хотелось. Но когда волосы стали клоками выпадать, это сделалось уже невыносимо. Я попросила мужа сбрить их, но он сделал это с такой брезгливостью, что я не могла сдержать слез. Не из-за того, что было жаль волос, а потому, что мой близкий человек, с которым я прожила почти тридцать лет, проявлял такое отношение ко мне в этот момент.
Парик мне очень не нравился, но мне приходилось его надевать на работу. Когда я возвращалась домой, я его сразу снимала и кидала, как шапку, на полку.
Курс химиотерапии я проходила летом. Каждый день я проводила часы в парке, наслаждаясь свежим воздухом и природой вокруг. Это было время, когда я могла хоть как-то отвлечься от болезни.
Первые две капельницы прошли относительно легко. Но последующие две стали настоящим испытанием для моего организма. Тошнота была невыносимой, и я искала любые способы, чтобы справиться с ней. Зеленый чай с имбирем и лимоном стал моим спасением. Я пробовала все, что советовали. Некоторым помогали оливки. Мне не помогли, более того, если раньше я их обожала, то теперь видеть не могу, и так до сих пор.
Однако, несмотря на все усилия, я потеряла аппетит и вес. За время химиотерапии я похудела на семь килограммов. Это был трудный период в моей жизни. И хотя химиотерапия была очень тяжелым испытанием, я знаю, что она помогла мне победить болезнь.
Когда мои волосы наконец-то начали отрастать после долгого периода ношения парика, я поняла, что это не просто возможность вернуть себе естественную красоту, но и шанс переосмыслить свой образ. Волосы постепенно становились длиннее – и у меня появилась возможность посмотреть на себя с прическами разной длины.
После завершения курса химиотерапии я решила поставить своего мужа перед фактом, что переезжаю в мою квартиру, и там надо доделать ремонт и купить новую мебель. Или я вернусь в наш дом. Это решение принесло мне эмоциональное облегчение.
В те годы были большие проблемы с трастузумабом*, мне с трудом удалось добиться его назначения. Это был очень дорогостоящий препарат, которого на всех не хватало.
К счастью, таргетная терапия* трастузумабом* переносилась довольно легко, за исключением первого введения, которое делается с нагрузочной дозой, и мне пришлось столкнуться с сильным ознобом.
Когда закончилось мое лечение, я устроилась на три работы. У меня был страх безденежья. Я боялась, что не смогу обеспечить себя, ведь раньше все финансовые вопросы решал муж. Мне было важно чувствовать независимость и уверенность в завтрашнем дне. Я поняла, что могу не зависеть от кого-то. Это было очень важно для меня после долгого периода болезни и зависимости от мужа.
Однако самым сложным для меня оказался период после окончания химиотерапии. Я не представляла, что ждет меня впереди, когда начала новую жизнь без мужа, которого так сильно любила. Это было невероятно сложно, и я погрузилась в глубокую депрессию. Я решила обратиться за помощью к психотерапевту. Первое, что я сказала доктору, что от меня ушел муж, и только потом, что у меня рак.
Хотя я не могу утверждать, что это помогло мне кардинально, я все же посещала групповые сеансы психотерапии.
В тот самый момент я осознала, что мои обожаемые дети, проживающие в Санкт-Петербурге, не могут стать для меня опорой. Я вдруг поняла, что осталась совершенно одна.
Мне очень хочется рассказать свою женскую историю, которая случилась со мной после расставания с мужем. А началась она с сайта знакомств, где была зарегистрирована моя подруга по институту. Со своим мужем она познакомилась именно там. Когда она приезжала ко мне в гости, то от моего имени переписывалась с разными мужчинами. Это меня очень отвлекало. Нам было весело, мы просто развлекались.
Именно с Иваном мы переписывались довольно долго. Спустя некоторое время он пригласил меня в кино. Мы просто посмотрели фильм, а после он проводил меня домой. Я тогда подумала: вряд ли мы увидимся во второй раз. Да мне тогда совсем не хотелось новых отношений. Но я неожиданно осознала, что Иван – человек с невероятно тонким чувством юмора. Его шутки были остроумными, они заставляли меня смеяться и забывать о всех проблемах. Я также заметила, что общение с Иваном поднимает мое настроение.
Но все же еще не была готова с ним встречаться, мне хватало того, что мы просто переписываемся. Мы стали друг другу рассказывать о своих детях. Потом он мне рассказал, что его жена-врач умерла от рака молочной железы, потому что решила не лечиться. И когда я это узнала, у меня пропало желание рассказать ему о своем диагнозе.
А как-то ему понадобилась водительская справка, и он пришел ко мне на прием. Я врач-офтальмолог. Потом Иван пригласил меня в кафе, и у нас началось приятное дружеское общение не только по переписке. Именно это общение вытащило меня из депрессии.
Когда я поняла, что наша дружба переходит в отношения между мужчиной и женщиной, я рассказала ему о своем диагнозе. И сказала: «Иди домой, подумай, перевари, и если потом захочешь, то приходи ко мне». Но думать он не стал.
И мы вместе уже практически десять лет.
Я всегда была оптимистом. Находясь на грани отчаяния, я все же смогла найти в себе силы и начать все сначала. В тот момент я поняла, что источник моей силы – во мне самой. Когда я более или менее восстановилась, когда у меня появился Иван, появилась радость в жизни, я стала улыбаться и замечать вокруг себя приятные мелочи. Я увидела, что мои друзья и подруги возвращаются ко мне. Они стали звонить мне чаще, приглашать в гости и поддерживать меня. Мои дети тоже стали проявлять больше заботы и внимания. Я осознала, что только я сама могу изменить свою жизнь к лучшему. Если я буду относиться к окружающему миру с оптимизмом и добротой, то и мир вокруг меня станет таким же.