– Леди, я предупреждал, чтобы вы не использовали это слово, – рассердился Хэнксчамп. – Лексикон фанатиков Церкви Вселенской Истины в нашей компании недопустим.
– Сэр, приношу свои извинения, – ответила поникшая Мерамати.
– Так восьмидесяти семи процентов недостаточно? – угрюмо спросил Хэнксчамп.
Мерамати отрицательно помотала головой.
– Максимально низкий порог, с которым можно рассчитывать на успех проекта – девяносто шесть процентов.
– Пока мы не достигнем этого порога, Проект шесть-один-шесть останется лишь голубой мечтой, – добавил Грантгрилл.
– Получается, выбора у нас нет? – задал Хэнксчамп риторический вопрос. – Без этого регистратора не обойтись? Значит, надо добыть его любой ценой, иначе наш важнейший проект накроется медным тазом еще на стадии разработки.
Никто не торопился это подтверждать. Лишь из необходимости Грантгрилл в конце концов прошептал робкое «верно».
– Когда-нибудь, – буркнул Хэнксчамп.
– Я готов продолжить миссию, – прервал его Скиталец.
– Давай, – согласился Хэнксчамп.
– На третий раз я не оплошаю.
– Уж надеюсь, чтоб тебя! – рявкнул Хэнксчамп. – Давай, пошевеливайся!
– Слушаюсь, – сказал косморыцарь.
– А ты, Зорбукс, найди этого драного шпиона!
– Есть, сэр! – послушно заявил Зорбукс.
– Совещание окончено, – проворчал Хэнксчамп и уселся в кресло, недовольно сложив щупальца. – Миссис Мэнтлстрик! Принести мне что-нибудь выпить! – скомандовал он.
Остальные быстро покинули кабинет. Большинство – традиционным способом, через дверь. Лишь Скиталец поступил иначе, оставив после себя легкий запах неожиданного поворота колеса фортуны.
Покидая кабинет, управленцы выглядели подавленно и обеспокоенно.
– Совещание прошло не лучшим образом, – пробормотал Рарнак.
– Во всех смыслах согласна, – вздохнула Пама Харнон.
– Не пойму, чего он на меня взъелся, – пожаловалась Мерамати. – Мы трудимся изо всех сил.
– Ты же знаешь *щелк* босса! – усмехнулся Грантгрилл, но скрыть за усмешкой собственное напряжение у него не получилось.
– Надеюсь, нам удастся избежать дальнейших утечек, – сказал Уивверс.
– Не волнуйся, – успокоил его Зорбукс, – до нашего крота я докопаюсь. Боюсь только, что сперва мне придется допросить каждого из вас, а заодно и руководителей ваших отделов. Кабинеты тоже нужно будет обыскать.
– Зорб, делай, что нужно, – согласился Рарнак. – Мне скрывать нечего.
– Вот-вот, – согласился Уивверс. – Я во всем выступаю за полную прозрачность. Я абсолютно лоялизован к философии «Таймли» и отдаю все силы ради роста и процветательности этой корпорации!
– Готов подписаться под твоими словами, – кивнул Грантгрилл. – Разрежьте меня надвое, и увидите, что внутри у меня корпоративная эмблема!
– Надо будет проверить, – зловеще произнес Зорб.
– *Щелк!*
– О нет! – воскликнула Пама Харнон.
– Что случилось? – спросила ее Мерамати.
Пама Харнон крутила в руках тюбик своей дорогой помады.
– Когда я волнуюсь, то постоянно подкрашиваю губы. Это уже вошло в привычку. Последние несколько дней я занимаюсь этим без конца, и теперь у меня закончилась моя «Автокрон Нуар».
– Какая жалость! Тебе так идет этот оттенок! – сочувствующе сказала Мерамати.
– Спасибо, Алландра, – улыбнулась Пама Харнон. – Миссис Мэнтлстрик? – обратилась она к секретарше. – Не будете ли вы так любезны выбросить вот это?
Миссис Мэнтлстрик хотела было объяснить разницу между секретарем и роботом-уборщиком, но лишь очаровательно улыбнулась, взяла дорогой тюбик и бросила его в мусороприемник под столом.
– Спасибо! – ослепительно улыбнулась Пама Харнон и покинула кабинет вслед за остальными.
Внутри компактного мусороприемника «Антихлам» производства «Таймли» тюбик от губной помады попал в небольшой антиматериальный резервуар и был полностью уничтожен.
А вместе с тюбиком – и спрятанный в нем миниатюрный омниволновой передатчик с прослушивающим устройством.
Глава семнадцатая. А в это время в это время… (Пятью днями ранее на Карнассии)
Орден Божественных Оракулитов уже нельзя было назвать «орденом». В нем остался лишь один служитель. Престарелый, голубокожий, с острыми бахромчатыми ушами, этот единственный служитель Ордена был типичным представителем расы интердитов. Когда-то интердиты представляли собой могущественную и технологически развитую цивилизацию, но были уничтожены и разбросаны по галактике бадунами. Чтобы избежать повторения катастрофы, выжившие интердиты стали отшельниками, обратились к мистицизму и столь хорошо развили свои латентные псионические способности, что обрели дар предвидения.
Этот интердит оставался хранителем Божественного ордена вот уже восемьдесят лет, с тех пор, как умер последний из полудюжины его собратьев-оракулитов. Он жил в уединении среди высоких пиков изъеденного ветрами и эрозией горного хребта, проходящего через крупнейший материк планеты Карнассия. Тяжелая и опасная тропа, ведущая через горы к его пещере, не останавливала прилетавших со всех концов галактики гостей, жаждущих выведать у отшельника свое будущее. Кроме него – а вернее, кроме Божественных Оракулитов – даром предвидения не владел никто.
К нему приходили с вопросами, опасениями, сомнениями, страхами. Всем он давал ответ.
Он всегда узнавал о приходе гостей заранее и ставил на огонь котелок. В этот раз он готовил мясное жаркое. В прошлый раз, по случаю визита сируситского дворянина, желавшего узнать, будет ли ему верна его будущая жена, дело ограничилось чайником зундамийского травяного чая. С тех пор прошло уже больше года. Дворянин тогда ретировался в дурном настроении, едва притронувшись к чаю.
Порция жаркого была большой. Огромной. Но в этот раз отшельник готовил пищу не для гостьи.
Снаружи по унылому лику гор начал хлестать дождь, на перевале завыл ветер. Ночь на эти места не опускалась, а падала чернильной лавиной.
Интердит включил несколько маленьких фотонных светильников, и убранство пещеры озарилось теплым желтоватым сиянием. Скрестив ноги, морщинистый отшельник уселся у очага и помешал мясо в котелке.
Гостья прибыла. Ему не нужно было оборачиваться ко входу, чтобы это понять, пусть та не издала ни звука, ни шороха, шагая по скользким камням снаружи. Обычно интердит слышал гостей издалека – такой опасной была узкая и крутая тропа.
Он повернул голову. В свете огня морщины на его лице казались еще глубже. Огромные скорбные глаза повидали много, гораздо больше, чем весь мир вокруг. Отшельник нахмурился.
Облик гостьи превзошел все его ожидания.
– Садись к огню, согрейся, – предложил он.
Гостья в насквозь промокшем плаще не двинулась с места, лишь откинула капюшон.
– Я не задержусь, – сказала Гамора. – Мне нужны…
– Ответы. Я знаю.
– Разумеется.
– Точнее, один конкретный ответ, – сказал интердит.
– Верно. Тебе и это известно. Тогда скажи, и я оставлю тебя в покое.
– Я предвидел этот момент, – произнес отшельник. – «Покой» – неподходящее слово.
– Почему? – спросила Гамора, приближаясь на шаг.
– Оно не соответствует тому, что произойдет.
– А что произойдет?
Интердит вздохнул.
– Этого я не могу сказать.
Гамора задумалась.
– Почему нет?
– Слишком многое на кону. Слишком многое. Судьба этой Вселенной и многих других. Поэтому я не могу поделиться с тобой тем, что знаю.
– Хорошая отговорка, – заявила Гамора.
– Хотелось бы мне, чтобы это была отговорка, – ответил интердит. – Судьба висит на волоске и раскачивается из стороны в сторону. В игру вовлечено слишком много могущественных сил, и даже мне тяжело предвидеть развязку. Будущее расплывчато, и мне неизвестно, чем все закончится. Передо мной – белое пятно.
– Подобные тебе всегда так говорят, – фыркнула Гамора.
– Как бы то ни было…
– Откуда мне знать, что тебе вообще известен мой вопрос?
Интердит снова вздохнул.
– Твой вопрос таков: где находится ригельский регистратор сто двадцать семь?
Гамора поджала губы.
– И каков ответ?
– Ради Вселенной, я не могу тебе его дать, – ответил старый провидец. – Говорю тебе – ценность регистратора нельзя измерить. За него уже проливают кровь, и будут проливать. Тот, кому достанется регистратор, сможет отобрать галактику у всех живущих в ней существ и переделать ее по своему желанию. Регистратор слишком важен, чтобы я помог ему попасть в плохие руки.
Отшельник взглянул на Гамору.
– Твои руки – несомненно плохие.
– С чего ты взял?
– Я знаю, кому ты служишь. Знаю, кому достанется регистратор, если попадет к тебе.
– Правда?
– Повелитель Негативной Зоны слишком опасен, чтобы позволить ему владеть такой силой.
Гамора подошла ближе.
– Я проделала слишком долгий путь, чтобы слушать эту чепуху. Не трать мое время, отвечай, где регистратор.
– Не скажу.
– Знаешь, я тоже могу предвидеть будущее. Если продолжишь мне перечить, для тебя это плохо кончится.
Провидец усмехнулся.
– Это мне тоже известно. Ты опаснейшая женщина в галактике, а я лишь старый отшельник. Мне с тобой не справиться.
– Тогда почему ты стремишься меня рассердить? Тебе же известно, на что я способна.
Старый интердит пожал плечами и уставился на Гамору большими проникновенными глазами.
– Почему? Потому что я знал о твоем прибытии, не забывай.
В его больших, черных, как обсидиановые зеркала, глазах Гамора видела свое отражение. Заметила она и движение за спиной. Теперь она знала, что ее ждет, так же хорошо, как и старый отшельник.
Гигантский роклит. Роклиты – дикие гуманоиды с шоколадной кожей и огромными глазами без зрачков – были известны своей силой, яростью и непревзойденной жестокостью.
Этот роклит был невероятно крупным и мускулистым. Рядом с ним даже Дракс казался бы заморышем.
Роклит ударил. Длина его рук тоже был поразительна – они доставали почти до земли, как у обезьян. Удар мог легко прикончить Гамору.