– Прекрасно, но пользы нам от этого никакой. Поделитесь информацией, и мне, возможно, удастся что-то вычислить.
– Ни за что!
– Я способен оперировать лишь известными данными. О Проекте шесть-один-шесть мне ничего не известно, но раздел «шесть-один-шесть» есть в моей базе. С ним связаны другие разделы. Если вы сообщите мне что-то новое, я смогу установить новые связи. Что для вас Проект шесть-один-шесть?
– Ключ к господству во Вселенной, – тихо произносит Шарнор. – Да, верно. По крайней мере, так его классифицируют.
Я замолкаю, взвешивая ее поспешное определение.
– Ключ к господству во Вселенной? – переспрашиваю я. – Как такое возможно?
– Насколько я понимаю, это некое устройство, что позволит владельцу управлять реальностью.
– Неужели? – удивляюсь я. – Ничего себе.
– Наш шпион утверждает, что ты – важнейшая часть этого устройства, его последний недостающий фрагмент. Поэтому ты нужен Империи Кри.
– Ясно, – обеспокоенно говорю я. – Кто создает это устройство?
Шарнор колеблется. Видно, что ей не хочется делиться информацией.
– По словам шпиона, корпорация «Таймли». Слышал о такой?
– Да, – отвечаю я. – «Таймли» – крупнейшая и наиболее успешная мегакорпорация в этой галактике. Ее могущество и влияние неизмеримы. Ее продукция составляет семьдесят восемь процентов от общегалактического оборота, в разы превосходя ближайших конкурентов из «Достойной конкуренции» и «Чудес для всех». Ее лидерство на рынке неоспоримо. Придет время, когда «Таймли» перерастет из корпорации в цивилизацию, более могущественную и влиятельную, чем любые древние цивилизации – например, цивилизация кри.
– Этого мы и боимся! – восклицает Шарнор. – Если они создадут такое устройство…
– Им и устройство не понадобится, – перебиваю я. – День, когда промышленный спрут поглотит основные культурные признаки, станет самым печальным днем для всей Вселенной. Народы, отказавшиеся стать частью этой машины, попросту вымрут. Расы станут лишь ярлыком. Госпожа, эра цивилизаций близится к закату. Культура уничтожается. Грядет эпоха правления рынка, эра мегакорпорации как основы межгалактического сообщества. Не знаю, насколько это верно, но так записано у меня в базе.
– Полагаю, достаточно верно, – говорит обвинитель Шарнор.
Я задумываюсь.
– Значит, у вас в «Таймли» шпион? – спрашиваю я.
Шарнор не сразу решается ответить.
– Да, и на высоком посту, – говорит она наконец. – Меры безопасности там беспрецедентные, и мы получаем только краткие и порой неполные сообщения. Благодаря шпиону мы узнали о существовании Проекта шесть-один-шесть, его предполагаемой цели и о том, что он не сможет быть завершен без тебя.
– Видимо, другим тоже об этом известно. Иначе с чего бы им меня преследовать?
– Как думаешь, почему проект провалится без тебя? – спрашивает обвинитель.
– Не имею ни малейшего представления, госпожа обвинитель. Могу лишь предполагать. Вероятно, где-то среди моих необъятных архивов есть какая-то кроха чрезвычайно важной информации.
– Не знаешь, какая именно?
– Понятия не имею.
– Хорошо. О преследователях можешь забыть, – говорит обвинитель. – Теперь ты – собственность Звездной Империи Кри. Мы гарантируем твою безопасность и провал Проекта шесть-один-шесть.
– Что вы будете со мной делать?
– Учитывая рамки твоей осведомленности в интересующем нас вопросе и отсутствие новых неопровержимых данных, дознание будет продолжено. Тебя доставят на Халу для дальнейших исследований. Не сомневаюсь, что наши ученые выявят информацию, запрятанную в твоей базе данных. Когда мы будем располагать этой информацией, то, безусловно, сможем разработать устройство управления реальностью, аналогичное Проекту шесть-один-шесть.
– Как будет проходить извлечение информации? – интересуюсь я.
– У нас есть для этого соответствующие механизмы, – отвечает обвинитель.
Этого-то я и боялся.
Она собирается уточнить, но в этот момент корабль заметно встряхивает.
– Это еще что? – удивляется Шарнор.
Капитан Йон-Дор подходит к нам. Ему что-то передают по радиосвязи.
– Обвинитель, с мостика докладывают, что на нас напали, – говорит он.
– Напали? – восклицает Шарнор. – Невозможно! Мы идем через гиперпространство на сверхсветовой скорости, да еще и под негативной аурой. Нас даже засечь нельзя!
– Обвинитель, я с вами согласен, – говорит Йон-Дор, – но на мостике утверждают, будто огонь открыл мегаразрушитель бадунского Воинского Братства.
– Бадуны? – шепчет обвинитель.
Она не спеша поднимается.
– Все орудия к бою. Сбросить скорость и сменить курс. Мы примем бой и испепелим дерзких бадунских выскочек.
– Слушаюсь, обвинитель!
– Передайте капитану корабля, чтобы через несколько минут ждал меня на мостике. Я хочу лично руководить операцией. Уничтожить бадунов – моя прямая обязанность.
– Слушаюсь, обвинитель!
Йон-Дор отдает честь.
Палубу трясет от очередного попадания.
Йон-Дор и его солдаты открывают двери и разбегаются по постам. Охранять нас остаются лишь двое воинов.
Двери вновь плотно закрываются.
Шарнор опускается на трон и буравит меня взглядом, будто сверлом с алмазным напылением.
– Бадуны никоим образом не могли выследить нас, – говорит она. – Никто не мог. Негативная аура защищает от любых радаров. Если только…
– Если только что? – спрашиваю я.
– Аура скрытности бесполезна, когда твое местоположение уже известно. Как тебе удалось передать наши координаты?
– Что-что мне удалось? – переспрашиваю я. – Госпожа обвинитель, я бы не стал сообщать свои координаты врагу, даже если бы у меня была такая возможность.
– Ты же сам упомянул бадунов. Откуда мне знать, вдруг вы заключили сделку? Твои секреты в обмен на безопасность.
– Уверяю, это не так.
– Не верю, – хмурится Шарнор. – Кроме тебя некому. Некому. Говори, как ты установил с ними связь.
– Я… – пытаюсь сказать я.
Ее палец подбирается ко встроенной в подлокотник кнопке.
– Говори.
Я в панике. Ответа у меня нет. Я смотрю на неподвижных Ракету и Грута, понимая, что нового разряда психо-агонизатора они не переживут.
– Говори.
– Госпожа обвинитель, умоляю…
Ее палец нависает над кнопкой.
И не двигается. Застывает в нескольких миллиметрах от кнопки. Шарнор изумленно пытается пошевелить пальцем, ее мускулы напрягаются.
Я замечаю, что ее удерживает. Вокруг залитой голубым сиянием трибуны заметно темнее, но мне удается увидеть растущие из трона прочные узловатые корни. Они оплели руку Шарнор, плотно сжимая запястье и удерживая ее. Корни тянутся по полу к нашей трибуне, а точнее, к вытянутой руке Грута.
Грут вовсе не потерял сознание, а лишь притворился, чтобы отвлечь внимание обвинителя.
Выясняется, что Ракета тоже в сознании. Он приоткрывает один глаз и подмигивает мне.
– Будь наготове, приятель, – шепчет он.
Обвинитель в ярости. Хватка Грута невероятно сильна, но Шарнор поднимается на ноги, хватает свободной рукой церемониальный силовой молот и бьет по корням. В момент удара механизм в бойке молота мигает зеленым, и корни разлетаются в щепки.
Освободившись, Шарнор бросается к нам, занося над головой молот.
– Вперед, приятель! – кричит Ракета, подпрыгивая и сталкивая меня с трибуны. Как ни прискорбно это сообщать, дорогой читатель, мое падение было далеко не изящным.
Двое охранников спешат на помощь командиру.
Полностью оправдывая свое имя, Ракета молниеносно прыгает одному из них на голову, шипя и царапаясь. Воин кри в панике отступает, да так стремительно, что бьется головой о стену и без чувств валится на пол, увлекая за собой енота. Второй охранник достает оружие и прицеливается, но тут же падает, сраженный метким выстрелом Ракеты из «одолженного» у первого охранника бластера.
Енот не мешкает и бросается вдоль стены.
В это время Шарнор уже у трибуны. Грут встает, готовый сразиться с ней.
– Хитрый трюк, – говорит обвинитель, замахиваясь молотом.
Грут подается назад, уклоняясь от удара, который непременно раздробил бы ему грудь.
Шарнор вскакивает на трибуну, чтобы получить больше пространства для замаха.
– Хитрый трюк, – повторяет она, – но меня не проведешь.
Грут избегает нового удара, спрыгивая с трибуны.
– Дамочка, если по-вашему это – хитрый трюк, – кричит откуда-то Ракета, – то как вам понравится вот этот?
Шарнор оборачивается. Широко ухмыляясь, Ракета сидит на ее троне.
Обвинитель смотрит под ноги и осознает, где стоит.
Ракета нажимает кнопку на подлокотнике.
И долго, очень долго не отпускает.
Глава девятнадцатая. Бэттер в игре
Она выживает. Среднестатистический обвинитель кри весьма вынослив; чтобы нанести хоть какой-то урон, вам пришлось бы удерживать кнопку психоагонизатора нажатой достаточно долго. Так долго, что вы успеете прочитать утреннюю газету, съесть бутерброд и медленно, с наслаждением, выпить чашечку горячего чая. А Шарнор гораздо выносливее среднестатистического обвинителя.
Высунув язык и радостно улыбаясь во все зубы, Ракета долго жмет на кнопку. Сперва Шарнор дрожит, затем ругается на крийском, затем начинает биться в конвульсиях и, наконец, теряет сознание и падает лицом вниз.
Только тогда Ракета выпускает кнопку из-под своего пугающе человеческого пальца.
– Всегда думал, что отдавать куда приятнее, чем получать, – говорит он, соскакивая с трона.
– Я есть Грут, – отвечает Грут, поднимая и отряхивая меня.
– Здорово вы все провернули, – одобряю я. – И не думал, что пока я заговариваю ей зубы, можно вырастить целую корневую систему!
Грут довольно улыбается. Он уже сбросил сломанные корни и теперь подбирает силовой молот обвинителя и взвешивает его в руках.
– Я есть Грут, – снова улыбается он.
– Хорошо, если так, – отзывается уже добравшийся до выхода Ракета. – Бьюсь об заклад, тебе он пригодится.