На пороге появились Блинт Уивверс, Пама Харнон, Следли Рарнак и Алландра Мерамати. Все они с опаской глядели на незваных гостей.
– Заходите, товарищи, заходите! – позвал их Хэнксчамп. – У нас гости. Важные гости! Имперская Гвардия Ши́ар, ни больше, ни меньше. Настоящее событие! Поприветствуйте их. Они разыскивают каких-то беглых преступников и, представьте себе, какого-то ригельского регистратора. Говорят, он может быть прямо в этом здании!
– Шутите? – пораженно воскликнул Уивверс. – Это было бы в высшей мере… странно.
– Регистратор? – переспросила Пама Харнон. – Здесь?
– Вот-вот, Пам. Кто бы мог подумать, – согласился Хэнксчамп.
– Он здесь? – прошипел Рарнак.
– Наверняка. Развлекайте их, а я отдам распоряжение Зорбуксу, – шепнул ему Хэнксчамп.
– Развлекайствуйтесь, гости дорогие! – предложил он уже громко.
– Поговори с ними, используй свои ши́арские штучки, – тихо сказал он Мерамати. – Нельзя допустить драного фиаско.
Мерамати заволновалась.
– Но…
– Ты же аристократка! Пускай они тебя кланяются, или что там у вас принято! – потребовал Хэнксчамп.
– Миссис Мэнтлстрик! – позвал он. – Чаю! Кофе! Угощений! Немедленно!
– Слушаюсь, сэр.
Заметив в дверном проеме фигуру Зорба Зорбукса, Хэнксчамп подошел к нему. За его спиной остальные сотрудники уже завязали разговор с гвардейцами.
– Зорб! Зорб, дружище! – выдохнул Хэнксчамп, хватая Зорбукса за плечо. – Регистратор здесь! В здании! Собирай всех и разыщи его! Скорее!
– Есть, сэр!
– Ши́арцы кругом развесили уши. Зорб, надо обвести их вокруг пальца! Если найдем регистратора и доставим к ядру данных, вся их империя может идти лесом! Навсегда!
– Есть, сэр!
– Давай, Зорб! Я в тебя верю!
– Будет исполнено в мгновение ока! – ответил Зорб Зорбукс и скрылся.
Хэнксчамп вернулся во внутренний кабинет.
– Ну что, как дела? «Таймли» держит все под контролем. Все рады?
– Один момент, – Арах отвлеклась от беседы с Блинтом Уивверсом.
Раздался шум, обычно возникающий при телепортации. Один за другим в кабинете материализовались бойцы «Стального крыла». Когда процесс телепортации завершился, сорок бойцов с оружием наготове окружили кабинет.
Хэнксчамп сглотнул.
– Хочу быть уверена, что вы нас не обманете, – пояснила Арах.
Глава тридцать седьмая. А в это время… (На 8087 этажей ниже)
Никому не пожелаю быть отправленным по почте. Особенно по внутренней системе пересылки корреспонденции. Вас ждут постоянные падения, неконтролируемое скольжение, множество крутых и жестких поворотов, а также регулярные столкновения с другими почтовыми отправлениями.
Честно говоря, после такого даже падение вниз головой на металлическую платформу принесет облегчение.
– Ух, – стонет Ракета, поднимаясь.
Он подбирает свою безразмерную пушку и стягивает с себя комбинезон уборщика. Слегка мешковатая форма Стражей Галактики придает ему чуть более грозный вид.
– Мм мммммммм мммммммм, – произносит Грут.
Он делает паузу, достает изо рта пачку писем и небольшую бандероль и сварливо заявляет:
– Я есть Грут.
– Точно, – соглашается Ракета. – Надо понять, куда мы попали.
Гамора уже на ногах. Как и енот, она избавляется от комбинезона, оставшись в облегающей тело броне. Из кармана она извлекает накидку, разглаживает ее, надевает и натягивает на голову капюшон, мгновенно сливаясь с тенями в окружающем сумраке.
Помещение просторное, почти все внутри – металлическое. Здесь темно. Единственный источник света – индикаторная панель на стене. Рядом с платформой – несколько железных тележек, похожих на больничные каталки. Ракета нажимает кнопку на индикаторной панели, и в стене открывается дверь. Мы выглядываем в коридор. Убранством он не блещет: стены и пол из голубоватого металла, кругом функциональные ирисовые клапаны, сквозь грубоватые складки которых льется желтоватое свечение.
Мы выходим в коридор и вскоре оказываемся в фойе. С одной стороны – лифты для управляющих. Чтобы ими воспользоваться, наверняка нужно знать специальный код. Рядом, на стене, табличка, гласящая: «Подуровень 86».
Ракета присвистывает.
– Подуровень восемьдесят шесть. Такого не существует.
– Вот только… – пытаюсь сказать я.
– Официально, я имею в виду, – енот целует оторванную почтовую бирку, которую так и не выпустил из своей пугающе человеческой руки. – Я так и знал! Знал, что мы на верном пути. Это их святая святых. Тут они работают над своими сверхсекретными особыми проектами. Спрятались поглубже, за кодовыми замками и прочей защитной фигней, но от почты им не укрыться. Они держат все в секрете от простого персонала, на случай шпионажа и тому подобного, но автоматизированным системам они полностью доверяют.
– Я есть Грут.
– Вот-вот. Никто же не станет допрашивать внутреннюю систему доставки корреспонденции!
Мы глубоко под землей. Воздух здесь сухой и неестественно прохладный. Я чувствую жужжание мощных завес тайны, отчего мой корпус неприятно вибрирует. Если бы у меня были уши (в обычном, органическом понимании), они бы уже наверняка отвалились.
Гамора направилась от лифтов к шлюзу – вероятно, главному. Шлюз закрыт массивным двойным ирисовым клапаном, оплетенным красными лучами системы безопасности. Рядом – небольшой помост с идентифицирующим устройством.
Гамора осматривает его.
– Так мы не пройдем, – говорит она. – Требуется кодовый ключ, плюс секретная последовательность, плюс отпечатки ладоней, скан сетчатки глаза, голосовая верификация, генетическая проба и спектральный анализ феромонов.
Ракета печально глядит на бирку.
– Даже она тут не поможет. Вот будь у нас…
Один из лифтов звякает, и мы прячемся во тьме.
Из лифта выскакивает сотрудник «Таймли», каликлакиец в дорогом костюме в сопровождении пары охранников. Он заметно взволнован.
– Пошел слух, что *щелк* на восемь тысяч первом чрезвычайная ситуация, – возбужденно тараторит каликлакиец. – Похоже, Хэнксчампа осадила Имперская Гвардия Ши́ар, да не где-нибудь, а в собственном кабинете!
Мы с Ракетой переглядываемся. Енот слушает, прижав уши.
– Надо *щелк* оградить этот уровень! – командует каликлакиец охранникам.
– Будет сделано, мистер Грантгрилл.
– Хорошо, приступайте.
Каликлакиец – Грантгрилл – поднимается на помост.
Он вставляет в консоль кодовый ключ, кладет зеленые руки на сканер ладоней. Голубоватый луч сканирует сетчатку его глаза.
– Голосовая проверка, – говорит он.
Мигают лампочки, система начинает записывать образец голоса.
– Грантгрилл, Арнок. Секретная последовательность – *щелк* один-один-три-два-четыре-пять-шесть-семь-восемь-один-два. Начать проверку отпечатков ладоней, сетчатки, голоса, генетического материала и феромонного спектра.
– В идентификации отказано.
– Что? *щелк*
– Задана неправильная секретная последовательность.
– Я же сказал – секретная последовательность один-один-три-два-четыре-пять-шесть-семь-восемь-один-два.
– Неверно. Вы назвали секретную последовательность «*щелк* один-один-три-два-четыре-пять-шесть-семь-восемь-один-два».
– Ты что, издеваешься? – возмущается Грантгрилл.
– Неизвестный вопрос.
– Хватит издеваться над моим дефектом речи! Я волнуюсь!
– Фраза не распознана.
– Просканируй меня *щелк* снова! Моя секретная последовательность – *щелк* один-один-три-два-четыре-пять-шесть-семь-восемь-один-два. То есть, *щелк* один-один-три-два-четыре-пять-шесть-семь-восемь-один-два.
– Последовательность не распознана.
– Это *щелк* частенько случается, – с натянутой улыбкой Грантгрилл оборачивается к охранникам.
Но те уже не стоят за ним. Они без сознания лежат на полу. Каликлакиец таращит глаза. Перед ним стою я, угрожающе выглядящее дерево, зеленая машина для убийства с двумя мечами и енотоид с безразмерной пушкой.
– *щелк*, – сглатывает он.
– Открывай шлюз, приятель, – ласково говорит ему Ракета.
У Грантгрилла перехватывает дух. Он щелкает. Его усики дрожат.
Я понимаю, что его не пугает ни безразмерная пушка, ни грозное дерево, ни сердитый енотоид, ни женщина-убийца. Он, как зачарованный, глядит на меня.
– Это ты, – произносит он.
– Да, я – это я, – отвечаю я.
– Регистратор *щелк* сто двадцать семь!
– Он самый, – подтверждаю я.
– Открывай люк, – рычит Ракета, – и узнаем, что в нем такого важного.
Для пущей убедительности он наводит на Грантгрилла свою безразмерную пушку.
Глава тридцать восьмая. А в это время… (На 8087 этажей выше)
– А ну уберите оружие! – скомандовал Хэнксчамп. – Немедленно! Я не потерплю такого в своем кабинете!
– Тогда делайте все, как я скажу, – проскрипела Арах.
– Слушай, паучиха, тут…
Стекла вздрогнули от резкого хлопка, и за окнами на миг вновь мелькнул пейзаж Худжа.
– Это еще что за дрань? – удивился Хэнксчамп.
– Во имя Шарры и К’итри! – воскликнула Эбен.
Борт к борту с ши́арской «Штурмовой птицей» пристроился новый громадный корабль.
По сравнению с изящным ястребиным профилем крейсера ши́арцев тяжелый крейсер Корпуса Новы был цилиндрическим по форме и напоминал торпеду. Под палубой крейсера зажглись огни, осветив улицы.
– Что за беспорядок! – взвыл Хэнксчамп.
Окна взорвались, засыпав кабинет дождем осколков. Рядом со столом Хэнксчампа приземлились четверо воинов ксандарианского Корпуса Новы, хрустя сапогами по стеклянной крошке.
Бойцы «Стального крыла» вскинули винтовки, четверо имперских гвардейцев приготовились к бою.
– Назад, ши́арцы, – объявил командир отряда Новы. – Я – центурион Грекан Яэр, представляю Ксандар. Мои спутники – центурион Клоди и рядовые Старкросс и Валис. Любое резкое движение, и мы от вас мокрого места не оставим.
– Попробуйте! – прорычал Звездный воин.