Когда об этом узнали русские зенитчики, то испытали шок. Смогли бы их «Панцири-С1» перехватить эти ракеты?.. Кто знает… Лейтенант Полевой не мог себе представить, как можно ударить реактивной системой большой мощности «Смерч», залп которой ненамного слабее тактического ядерного боезаряда, по мирным людям? Ракетами – по детям?!!
– Теперь будем учиться перехватывать и такие ракеты! Я поручил нашим офицерам-программистам разработать в кратчайшие сроки дополнение к стандартному тренажерному программному комплексу с детальной имитацией баллистики таких реактивных снарядов, – заключил командир Отдельного дивизиона подполковник Филимонов.
– Никакой пощады! – сквозь зубы выдохнул лейтенант Полевой.
– Будем валить эту нечисть, пока ракет и снарядов хватит! – подтвердил Игорь Сычев.
Остальные офицеры и солдаты Отдельного зенитного дивизиона «Филин» полностью разделяли такое мнение.
Глава 9«Иловайский котел»
На одном из полевых аэродромов «подскока» два транспортно-десантных вертолета Ми-8 в непривычной раскраске принимали на борт десант. Еще два стояли рядом с открытыми капотами двигателей, и техники копались в сложном устройстве турбин. На фоне пятнисто-зеленых винтокрылых машин эта четверка Ми-8 резко выделялась бело-синей раскраской.
Принадлежали вертолеты не украинской армии, а Нацгвардии и представляли собой, по сути, бывшие полицейские машины. Брони и даже балочных держателей по бортам фюзеляжа для блоков неуправляемых ракет они не имели. Только курсовой пулемет в кабине, которым управлял бортмеханик экипажа, да еще один – на импровизированной турели в проеме двери. По бокам фюзеляжа, ближе к хвостовой балке, установили наспех блоки отстрела тепловых ложных целей и дипольных отражателей.
Сами пилоты являлись до мозга костей гражданскими – даром что носили погоны. Для них служба в Отдельной эскадрилье МВД Украины шла не пыльно, а на пикники с начальством и «девушками с низкой социальной ответственностью» они вылетали гораздо чаще, чем на боевые задания.
«Антитеррористическую операцию» – АТО, которая являлась, по сути, ширмой для агрессии киевской власти националистов против мирного и трудолюбивого Донбасса, они вообще всерьез не воспринимали. Хотя знали, что под Славянском ополченцы уже сбили несколько боевых вертолетов и даже штурмовиков. Но это казалось им таким нереальным…
Да и сама АТО представлялась явлением временным: не до осени – так до Нового года с этими «немытыми шахтерами» и «ватной русней» справимся!..
Вертолетчики ВСУ, которые тоже находились на аэродроме и уже теряли своих боевых товарищей, смотрели на своих коллег из Нацгвардии как на инопланетян. Или как на непуганых идиотов.
Те стояли в новеньких бронежилетах с непривычными укороченными автоматами на ремне. Автоматы неудобно били по боку и всячески мешались под руками с непривычки.
Пилоты МВД Украины, пока солдаты затаскивали в салон ящики с патронами и другой амуницией, балагурили и всячески показывали, как им не страшны боевые вылеты.
В последнее время из Иловайска вместо традиционных, поначалу бравурных для киевского режима сообщений начали приходить отнюдь не радостные новости. Собственно, поэтому руководство МВД Украины и решило организовать некий «воздушный мост» по перебросу боеприпасов, пополнения и эвакуации раненых.
А вот армейская авиация в операции нацбатов в Иловайске участия не принимала, во всяком случае пока. Пилоты ВСУ, изрядно хлебнувшие горя от зенитных средств «сепаратистов» в районе Саур-Могилы, надеялись, что их командование и дальше будет игнорировать руководство Нацгвардии. Тем более что сам Иловайск располагался в пугающей близости от границы с Россией, а оттуда могло прилететь – и, по слухам, прилетало – что-то более серьезное, чем очередь зенитного пулемета или ракета ПЗРК. Для пилотов армейской авиации ВСУ межведомственные дрязги означали лишние несколько дней без вылетов в донецкий ад.
Между тем оба бело-синих вертолета загрузились карателями и тяжело оторвались от земли.
Обе «вертушки» шли на предельно малой – не больше полусотни метров – высоте. В проеме открытой настежь десантной двери мелькало лоскутное одеяло полей и перелесков, расчерченное контрастными полосами дорог. Бортстрелок, явно копируя сцену из фильма Копполы «Апокалипсис сегодня» о вьетнамской войне, время от времени стрелял из своего пулемета, сопровождая каждую очередь залихватскими ругательствами. На его кевларовой каске было написано: Born to Kill – «Рожденный убивать», и стрелку было абсолютно все равно, в кого полетят эти пули…
– Получи! Получи! И ты получи! Они все там – коммунисты!.. Ну или сепаратисты! – орал бортстрелок, перекрикивая шум двигателей. – Ну, разве война – не ад?!!
Пулеметные очереди уносились по направлению небольших сел, мелькающих в иллюминаторах и проеме десантной двери. Стреляные гильзы сыпались за борт, а ветер выдувал кислый пороховой дым.
Внезапно и абсолютно беспощадно с донецкой земли пришла «ответка». Дробные удары по фюзеляжу, громкие хлопки, дым, зияющие дыры в бортах, алая кровь по всему салону… Что это такое?!!
Вертолет затрясло, как в припадке эпилепсии, земля в иллюминаторах резко рванулась сначала куда-то вбок, а потом – с пугающей неотвратимостью вперед. Кажется, кто-то кричал.
Расчет лейтенанта Сычева занимал позицию в трех километрах к юго-западу от электростанции. Его сектор ответственности являлся наиболее важным. Поэтому зенитчики и развернули заранее огневой модуль установки сразу на угрожаемое направление. Спаренные скорострельные пушки и дюжина ракет были готовы мгновенно распороть синеву небес огнем и сталью.
Еще в пяти километрах к северу разместился «Панцирь-С1» командира батареи капитана Кравченко. Его огневая установка стояла на небольшом пригорке. Над шатром из маскировочной сетки периодически вращалась плоская фазированная антенна локатора кругового обзора.
– Наставник вызывает Сыча, прием.
– Сыч на связи, прием.
– Будете принимать от меня данные по радиолокационной обстановке в телекодовом режиме обмена данными.
– Понял вас, Наставник, телекодовый канал связи установлен.
На экранах пульта управления пока никаких отметок воздушных целей не наблюдалось. Но Максим Полевой все равно внимательно следил за обстановкой не только по обзорной РЛС машины командира батареи, но и периодически осматривал небо собственной ОЛС оптико-локационной станцией «Панциря-С1». Его «электронные глаза» при хорошей метеовидимости обозревали пространство более чем на десять километров. Тем более что погода стояла сухая и жаркая.
Оператор комплекса и заметил первым приближающиеся на сверхмалой высоте вертолеты.
– Я – Магистр, пара «вертушек» на сверхмалой, цель – «чужой»! Азимут – 210, удаление – 12 километров, – выпалил Макс скороговоркой в эфир.
– Я – Наставник, цели – уничтожить!
– Понял, работаю пушками. – Лейтенант Сычев открыл заградительный огонь короткими очередями.
Наверху, на огневом модуле «Панциря-С1», с сухим треском лупили спаренные 30‑миллиметровые «скорострелки», дробным эхом грохотали по кабине боевого управления стреляные гильзы.
Макс на экране оптико-локационной станции увидел, как полыхнул один из вертолетов от многочисленных попаданий. Вторая «вертушка» резко отвалила в сторону, отстреливая ложные тепловые цели.
И тут же попала под сокрушительный огонь «скорострелок» командирского «Панциря-С1». Капитан Кравченко всадил в Ми-8 украинской Нацгвардии пару очередей, отправив пылающие обломки вертолета на землю.
Десант карателей на Иловайск закончился, так и не начавшись.
– Я – Наставник, цель поражена.
– Сыч на связи, отлетались, гады…
Батарея русских «Панцирей-С1» продолжала нести боевое дежурство по защите электростанции. Небо над ней и прилегающим районом оказалось надежно закрыто невидимым «хрустальным куполом» лучшей в мире ПВО.
Уже всем стала понятна основная задумка военно-политического руководства ДНР: заманить как можно большее количество украинских силовиков непосредственно в Иловайск, окружить их и методично перемолоть. Так и получилось.
Не имея практически никаких разведданных, даже нормальных карт местности, карательные нацбатальоны, «Правый сектор» и ВСУ, которые были на побегушках у этих головорезов Авакова, сами сунулись в капкан, который должен был вот-вот захлопнуться. По их предварительным данным, Иловайск защищала всего лишь жалкая кучка презренных «сепаров» с легким стрелковым оружием, численностью примерно три сотни человек. Да они разбегутся от одного только боевого клича: «Слава нації – смэрть ворогам!»
Но украинским карателям в Иловайске противостояли закаленные Славянском воины батальонов «Спарта» и «Сомали», «Восток» и чеченцы-добровольцы из батальона «Смерть». Народное ополчение Донбасса оказалось отлично вооружено и экипировано, мотивированные лютые бойцы обучены тактике штурмовых групп в городских условиях.
Вот этого не учли бандеровские каратели. Большинство «нацбатов», формально подчиняющихся Нацгвардии МВД Украины и его руководителю Авакову, редко насчитывали больше сотни-другой бойцов. Были и такие «батальоны», которые состояли из полусотни, а то и двух десятков отморозков. А их командиры не умели взаимодействовать друг с другом и с приданными армейскими частями ВСУ. Соответственно, что командование такими разрозненными подразделениями, что дисциплина среди личного состава оставляли желать лучшего…
Пока украинские нацисты владели инициативой, перли внаглую вперед с уверенностью в своем «арийском» превосходстве перед «немытыми шахтерами» и «пророссийскими ватниками», мотивация украинских карателей оставалась высокой.
Но стоило тем «немытым шахтерам» и «ватникам» жестко огрызнуться огнем из всех стволов и калибров, устоять твердо на занятых позициях, и гонор украинских карателей заметно испарился. Теперь и псы Авакова узнали, что такое боль, кровь и безнадега. Увидели, как страшно столкнуться накоротке в лютой перестрелке с мотивированными донецкими патриотами. «Укропы» уже не называли презрительно «обдроченцами» тех, кто укладывал их штабелями в горячую, прокаленную безжалостным степным солнцем донецкую землю…