А вот о супруге Виктория ничего не рассказала… Ну да ладно.
Сейчас Максу было просто приятно идти по улице города и разговаривать с красивой и утонченной молодой женщиной, о чем он, улыбаясь, и сообщил Виктории.
– Поразительно, как быстро современный человек отвыкает от благ цивилизации. От улиц обычного города, – сообщил он девушке.
– Наверное, я отвлекла вас от важных дел? – Молодая женщина покосилась на автомат стволом вниз за спиной военного.
– Ни в коем случае! – с какой-то необъяснимой легкостью рассмеялся Максим. – До вечера я совершенно свободен. Дали увольнительную после… Ну, не важно. Может, зайдем в кафе?
– Извините, Максим, но я должна уложить Настю спать.
– Какой же я идиот!.. Это уж вы меня простите, Виктория. Видимо, я чересчур поддался вашему очарованию, что так сглупил, – смутился молодой офицер.
– Значит, так, Максим. Вы мне помогли дотащить этот тяжелый пакет и поэтому заслужили чашку чая! – рассудила молодая женщина, элегантным жестом поправляя прическу.
– Ну что вы, неудобно…
– Ни в коем случае.
– Хорошо, но тогда подождите меня возле магазина.
Тратить деньги для Максима в последнее время тоже было делом непривычным. В зенитном дивизионе кормили по-армейски сытно и вкусно. Водилась и выпивка, но с этим все же дело обстояло весьма строго. Но солдаты и офицеры свои деньги особо не тратили – некогда да и не на что.
Макс попросил у продавщицы, дородной тетушки с крашеными кудрями, бутылку красного полусухого вина и коробку шоколадных конфет «Вечерний Донецк». Достал деньги.
– У вас рубли? Тогда по курсу к украинской гривне, – сообщила продавец. – Доброволец?..
Максим в военной форме без знаков различия и с автоматом за спиной только молча пожал плечами. Его взгляд зацепился за «Киндер-сюрприз».
«Возьму для малой», – спохватился офицер.
Он отсчитал купюры, получил сдачу и вышел из магазина с пакетом.
– Это к чаю, – улыбнулся Максим.
– Ну что вы, не стоило… – смутилась молодая женщина.
Молодой человек помог затащить коляску по ступенькам на третий этаж, пока Виктория подхватила на руки свою малышку. Светловолосая девочка чуть удивленно смотрела на незнакомого дядю в зеленой форме своими большими голубыми, как у мамы, глазами.
Войдя в квартиру, Макс долго расшнуровывал высокие армейские ботинки. «Носки вроде свежие надел», – подумал военный. Он предусмотрительно отстегнул магазин автомата и чуть сдвинул назад затвор, по привычке проверяя, чтобы в стволе не остался патрон. Не хотелось в этой уютной квартире лязгать затвором. Автомат здесь казался чуждым, как и он сам – в военной форме. Офицер аккуратно повесил куртку на крючок у входа, сунул магазин в карман брюк на бедре. Огляделся, куда бы пристроить автомат. Самому себе Макс казался слоном в посудной лавке.
– Положите его на тумбочку у входа! – рассмеялась Виктория. Она пока помогала своей дочери снять курточку. Девочка все не хотела расставаться с подаренным «Киндер-сюрпризом».
– Хорошо, только рацию с собой возьму, она у меня вместо мобильного телефона.
Макс неуклюже положил автомат и буквально на цыпочках прошел в зал и уселся на диван. Трехкомнатная квартира была просторной и светлой, мебель, обои, шторы на окнах подобраны со вкусом. Здесь чувствовался уют в каждой мелочи: книги на полках – рядом с юридическими справочниками стояли дамские романы. Офицер подошел ближе и прочитал имя автора: Сильвия Дэй, но оно молодому мужчине не сказало ничего. На низком журнальном столике лежала изящная вышитая салфетка. А вот мужской руки, как оценил, скорее шестым чувством гость, заметно не было. Типично «девочковая» квартира…
– Максим, вы подождите немного, мне нужно покормить Настю и уложить ее спать.
– Ничего страшного, у меня ведь целый день свободен.
Макс откинулся на мягкую спинку дивана и не заметил, как провалился в мягкие объятия сна…
Очнулся он рывком, почувствовав на себе чей-то взгляд. В кресле напротив него сидела Виктория и едва заметно улыбалась.
– Ой, простите! Что-то «вырубился», наверное, уют квартиры так подействовал. На службе постоянный недосып…
– Ничего страшного! Я уже и обед успела разогреть. Суп с фрикадельками и макароны с мясом. Вино помогите открыть…
– Конечно, о чем речь. – Максим взялся за штопор.
Еда на столе дразнила именно тем, что была домашней.
Хоть и сытная, но все же казенная армейская гречка с тушенкой или макароны с ней же, родимой, порядком надоели. Так же как и однообразный суп или борщ – тоже ничего, но когда готовят больше чем на 500 человек личного состава, то и вкус становится усредненным, с легким привкусом металла, что ли…
Но у Виктории все было иначе. На кухонном столе исходили паром тарелки с легким супом с куриными фрикадельками. Вермишель с кусочками тушеного мяса под соусом, тонко нарезанные на тарелке ломтики сыра и сухой колбасы, греческий салат с оливками, зеленью и свежими овощами с мягким сыром. Все это выглядело восхитительно! Натюрморт венчала бутылка красного полусухого. Макс от одного взгляда на такой роскошный натюрморт почувствовал волчий голод.
Он разлил вино по бокалам.
– Первый тост – за хозяйку этого удивительного дома, уют которого буквально обезоруживает! – Макс шутливо обыграл то, как внезапно его сморил сон.
Звон бокалов, улыбка красивой молодой женщины, кремовые шторы на окнах, которые будто бы отгородили большой мир с его большими проблемами от маленького уютного мирка этой замечательной квартиры… Подобный контраст с походной жизнью на любого бы подействовал, как воплощенное чудо. Они принялись за еду, Макс по армейской привычке торопился, а Виктория наблюдала за ним с легкой, как показалось молодому офицеру, чуть грустной улыбкой.
Они уже перешли на ты и свободно болтали на отвлеченные темы. Но, как правило, разговор все же возвращался к военной тематике.
– То, что ты – русский доброволец, это понятно. Но не казак из всех этих батальонов ополчения ДНР или Новороссии, – рассуждала Виктория. – Ну, хоть намекни!..
– Не имею права, – мягко, но с долей некоего лукавства улыбнулся лейтенант Полевой.
Ему было приятно внимание молодой и очень привлекательной женщины. Да и общая домашняя атмосфера располагала к некоей расслабленности и отрешенности от суровых армейских проблем.
– К тому же ты и не рядовой, а, скорее всего, офицер. Военный специалист, – заключила девушка. – Медик?..
– Почему именно медик?
– Ну, ты слишком… – она помедлила с ответом.
– Интеллигентный?
– В общем-то да.
– Знаешь, Виктория, а я тебя, кажется, вспомнил!.. Летом ты была в легком белом платье и с коляской. Точно!
– Что-то припоминаю… Видела, как тогда летом, еще до боев на Саур-Могиле, по городу ехали такие большие зеленые грузовики. У них сверху еще были такие лохматые сетки, – задумчиво потерла высокий лоб Виктория.
Она подняла бокал, и вино заиграло на свету рубиновыми искорками.
– Давай выпьем за мирное небо над головой!
– Давай! – улыбнулся под хрустальный перезвон Макс.
«Знала бы ты, как важен для меня этот тост! Как, сама того не ведая, ты близка к истине!» – подумал русский лейтенант ПВО.
Потом они пили чай с конфетами.
– «Вечерний Донецк»… – Макс задумчиво посмотрел на коробку с панорамой центра города, утопающего в огнях. – Расскажи мне о Донецке.
– Большой и красивый город, я там училась. Он немного сумасшедший – все там спешат, все заняты своими очень важными делами. Много банков, магазинов, в последнее время там построили новые офисные здания, деловые центры, торгово-развлекательные комплексы. Но вот окраины, отдалённые районы – еще типично советской застройки. Серые панельные девятиэтажки вместе с пятиэтажными домами. Ну и нравы… Если в центре все еще более-менее цивилизованно, то на окраинах люди все еще живут как в конце девяностых или в начале нулевых. Город интересный, но предельно жесткий к своим жителям – он многое дает, но и многое требует взамен. И кстати, в центре Донецка у нас, например, действующий металлургический завод, а по окраинам – угольные шахты и небольшие предприятия. Правда, многие из них закрылись еще в «лихие девяностые», но некоторые работают и до сих пор. А в последнее время – лет за пять до всего этого… Донецк вообще стал центром промышленного бизнеса и стал, по сути, конкурировать с Киевом.
– Хотелось бы побывать в этом городе… С тобой, – добавил молодой офицер.
Виктория смущенно и немного кокетливо улыбнулась.
– У тебя уютная квартира, – заметил Макс, стараясь сделать комплимент хозяйке.
– Знал бы ты, чего мне стоило создать весь этот уют! Я со своей начальницей на прошлой работе ругалась, опаздывала или норовила сорваться пораньше… А теперь для меня это – всего лишь золотая клетка…
Виктория расстроилась. Видимо, как понял Макс, и за кремовыми шторами не все обстояло так гладко, как хотелось бы. Да оно и понятно, молодая женщина с ребенком – и одна… Парень почувствовал, что не стоит лезть к ней в душу и что-то выяснять, по крайней мере не сейчас.
Сейчас Максим осознал, в каком дурацком положении оказался. Если бы они хотя бы были знакомы чуть больше – не говоря уже о большем, то он смог бы поддержать Викторию. Но даже несмотря на симпатию с его стороны и по-доброму открытое отношение этой молодой женщины, она все равно оставалась для Макса, по сути, незнакомкой… Как поступить в таком случае, он просто не знал. Выражать сочувствие, не зная сути вопроса, – очевидная нелепость. Утверждать что-то глупо ободряющее – то же самое.
Но и затягивать неловкую паузу тоже не следовало.
– Виктория, я не имею права разглашать служебную информацию. – Макс поднялся из-за стола и подошел к окну кухни. – Но одно могу сказать прямо: после встречи с тобой, с твоей дочерью, теперь я твердо знаю, кого конкретно и от какой угрозы призван защищать. Я постараюсь, чтобы над вами небо оставалось мирным.
Время с Викторией пролетело незаметно. Офицеру настала пора возвращаться в часть. Но тут он внезапно хлопнул себя по лбу. «Вот баран тупоголовый! Приперся русский воин-освободитель в дом к одинокой молодой женщине и сожрал ее месячный запас продуктов…» – Макс торопливо обулся и по привычке накинул на плечо автомат.