– Что, бронетранспортер?..
– Лейтенант, не разочаровывай меня!.. Смотрю, приступ благородства тебя совсем ума лишил?! – в обычной для себя ироничной и едкой манере ответил командир дивизиона. – Джип наш трофейный с пулеметом и пару-тройку бойцов охраны.
– Виноват, товарищ полковник! Разрешите исполнять?
По неписаным правилам армейского этикета к подполковнику если хотят подчеркнуть уважение к нему, то вне протокола называют его полковником, без приставки «под».
– Идите, товарищ лейтенант. Спешите делать добрые дела…
Под домом Виктории остановилась армейская «скорая помощь». Зеленая «таблетка» имела донельзя боевой вид из-за наваренной впереди из стальных листов кустарной защиты радиатора и лохматой маскировочной сетки сверху. Рядом припарковался джип с пулеметом – законный трофей, честно «отжатый» у какого-то карательного бандеровского батальона под Старобешевом еще летом, во время «Иловайского котла». Стараниями зампотыла джип отремонтировали, а крупнокалиберный ДШК так и остался в кузове за импровизированным бронещитком. Крупнокалиберный пулемет существенно увеличивал огневую мощь джипа.
Макс вместе с Костей Егоровым зашли в подъезд. Начмед зенитного дивизиона нес с собой чемоданчик с красным крестом, а под форменной курткой белел халат.
Лейтенант Полевой с замиранием сердца позвонил в квартиру. Первое, что он увидел, – глаза Виктории, в которых плескались тревога и отчаяние.
– Здравствуй. Доктор, его зовут Костя Егоров, осмотрит твою дочь, а потом мы вместе поедем в Донецк в больницу. Хорошо?
– Да, конечно… Проходите, присаживайтесь.
– Спасибо, я пока тут подожду. – У Макса в горле пересохло от волнения.
Костя снял куртку и остался в белом халате. На шее привычно висел стетоскоп, его блестящий кругляш спрятан в нагрудный карман. Обычная медицинская одежда успокоила Викторию. Они прошли в другую комнату.
– С большой долей вероятности это не воспаление легких. Я предполагаю обструктивный бронхит, но точнее все же скажет врач-педиатр.
– Ну что, едем?
– Сейчас Настю одену и сама соберусь, – кивнула Виктория.
– Свидетельство о рождении малой не забудь. И свой паспорт тоже, – предупредил Макс. – На блокпостах проверять будут.
– Ой, спасибо, что напомнил!..
Малышка, надо сказать, совсем не испугалась взрослых дядек. Она смотрела на военных скорее с интересом, держа в руке яркую куклу, и лепетала что-то на своем детском языке.
Вскоре темно-зеленый уазик вместе с джипом неслись по трассе в сторону Донецка. Машин попадалось немного, в основном – военные. Они обогнали колонну угрюмых лобастых танков, БМП и артиллерийских самоходок, водитель-санитар приветственно посигналил, и они погнали дальше.
Малышка спала на руках у Виктории, а сама молодая женщина доверчиво склонила голову на плечо русского офицера. Санитарно-эвакуационный уазик мало походил на маршрутку, и Максу сидеть было не совсем удобно. Но он не хотел потревожить Викторию.
Молодому офицеру вдруг вспомнилась не эта, осенняя, а летняя дорога, забитая нагруженными домашним скарбом легковушками с надписями на лобовых стеклах: «ДЕТИ!» Так спешно эвакуировались в Россию, бежали жители Донбасса от бандеровских «освободителей»…
Донецк встретил русских офицеров широкими, чистыми – и пустынными улицами. Блокпостами на въезде с обязательной проверкой документов и тщательным досмотром автомобилей. Постоянным грохотом артиллерийской канонады. Забитыми деревянными щитами – от ударных волн взрывов – витринами дорогих магазинов, разбитыми, изуродованными балконами и окнами многоэтажных домов…
Они сразу проехали в областную больницу Калинина. Доктор Костя Егоров вместе с раненым отправился в травматологическое отделение, а Макс вместе с Викторией – в поликлинику к педиатру.
В регистратуре была небольшая очередь, но их с ребенком пропустили беспрепятственно и без излишней суеты. Вообще Макс отметил, что люди в Донецке, сплоченные общей бедой, стали не в пример вежливее и отзывчивее. Старались держаться вместе и сообща решать проблемы.
Получив талончик, Виктория направилась вместе с дочкой на прием к педиатру. Макс пошел вместе с ними и остался ждать в коридоре. Очередь оказалась совсем небольшой.
Прием вели женщина-врач с красивым, но усталым лицом, чуть старше самой Виктории, и пожилая медсестра.
Действительно, как и предполагал Костя Шприц, у девочки оказался обструктивный бронхит. Врач послушала Настю стетоскопом, посмотрела горло и выписала необходимые лекарства.
Максим постучал в дверь кабинета и вошел.
– Спасибо большое доктор! – Русский офицер выложил на стол объемистый пакет, который вручил ему зампотыла.
«Ты к гражданским людям едешь, а им сейчас тяжело. Вот и передай им, с нас не убудет!» – заявил хозяйственный капитан Прохоров.
В пакете лежали мясные и рыбные консервы, сгущенка, каша с тушенкой, внушительные пачки настоящего сливочного масла, сахар, чай, пара пакетов гречки и риса. В общем, небольшой, но основательный паек.
– Спасибо большое, но не надо…
– Надо-надо, берите, мы же от чистого сердца!
– Вам очень повезло с мужем, такой в беде не оставит! – улыбнулась растроганная женщина-врач Виктории.
– Да, спасибо… Действительно… – сильно смутилась молодая женщина.
Они молча вернулись к медицинскому уазику. Вскоре подошел и весьма довольный Костя Шприц.
– Сделали рентген, у него действительно перелом локтевой и лучевой костей, но не оскольчатый, которого я боялся, а обычный. Лучевая в типичном месте, то есть в районе хирургической шейки кости, ну локтевая рядом тоже. В общем наш раненый уже в гипсе, хорошо, что я настоял, чтобы вещи собрали: полотенце там, тапочки, мыльно-рыльные принадлежности, – прямолинейный и жесткий военврач покосился на Викторию.
Но она промолчала.
Зато Максим обрадовал доктора тем, что еще один его диагноз подтвердился: у малышки действительно обструктивный бронхит, а не воспаление легких. И лекарство уже купили.
– Ну что, тогда по коням! Нам еще обратно пилить.
– Ребята, я вам бутерброды сделала в дорогу, перекусите хотя бы… А то здесь магазины под обстрелами работают кое-как, – предложила Виктория, доставая полиэтиленовый пакет.
Такую инициативу военные одобрили. Бутерброды с колбасой и с сыром они запивали купленным по дороге соком. Перекусив, отправились в обратный путь.
– Хотелось бы посмотреть вашу шахтерскую столицу, но при других, более мирных, обстоятельствах, – обратился к Виктории военврач Костя.
– Да, конечно, – несколько рассеянно ответила молодая женщина.
Дорога домой и вправду показалась Максу вдвое короче. Вскоре они уже подъезжали к многоэтажке Виктории, расцвеченной в ранних осенних сумерках немногочисленными огоньками жилых квартир. Многие жители уехали в эвакуацию.
– Спасибо вам, ребята! От души: если бы не вы, то я и не знала, что делать с этим бронхитом…
– Не за что, Виктория, это мой долг как врача и как русского офицера, – ответил военврач Костя.
– Ничего, возьмем над вами шефство. Есть сын полка, а у нас будет – дочь дивизиона!.. – несколько неуклюже, но добродушно пошутил командир группы прикрытия на джипе.
– Максим, можешь зайти ко мне?.. – после некоторой паузы попросила Виктория, откинув рукой каштановые волосы со лба.
Странным образом это движение показалось Максу жестом отчаяния, или скорее какой-то отчаянной решимости.
– Конечно, могу. Костя, передай командиру батареи, что я сегодня буду не в располаге. По идее, ведь у меня сегодня отсыпной после суточного дежурства. Буду завтра, к утреннему построению.
– Хорошо, давай, до завтра.
Лейтенант Полевой ждал, пока Виктория накормит дочь и уложит ее спать. Он вновь наслаждался покоем и домашним уютом за непроницаемой для невзгод броней кремовых штор.
– Максим, будешь ужинать? – Это предложение прозвучало настолько естественно, что теплом отдалось в сердце.
Молодой офицер улыбнулся и кивнул. Полумрак кухни, чай – на этот раз без вина, но от этого атмосфера не стала менее уютной.
Виктория со стуком отставила чашку.
– Максим, то, что сегодня произошло в кабинете врача в Донецке…
– Что, извини?.. – Макс настолько расслабился в уютной домашней обстановке, что не сразу понял, о чем речь. – А, да… Собственно, ведь ничего страшного не случилось.
– Знаешь, мне сегодня и действительно казалось, что я… что ты, такой надежный и спокойный, взял на себя мои заботы, ты очень мне помог, правда…
– Ну что ты, Виктория! Если бы ты знала, насколько я домашний мальчик, вот совсем разомлел у тебя в квартире.
– Но ведь ты все же хочешь узнать, где настоящий отец Насти. И я не хочу тобой вертеть или как-либо манипулировать, играть на твоих чувствах.
– Что ж, не буду разыгрывать из себя наивного простачка. Но если для тебя эти воспоминания неприятны, то можешь мне ничего не рассказывать. – Макс прямо посмотрел в глаза сидящей напротив него красивой молодой женщины. Такой сильной и такой ранимой…
– Я вышла замуж на последнем курсе университета. Как же мне завидовали подружки!..
Он был на три года старше Виктории – уже помощник депутата от Партии регионов. Той самой провластной партии скандально известного премьер-министра, а потом и президента страны Виктора Януковича.
Поначалу все обстояло, как говорится, «на мази»: избранник поражал силой и прямолинейностью, конкретностью действий и ближайших жизненных планов. Ухаживал он за Викторией не то чтобы изысканно, но настойчиво. И девушка сдалась.
Откуда ей – выпускнице экономико-правового факультета Донецкого национального университета – было знать разницу между настоящей силой и грубостью, целеустремленностью и тупым упрямством, хозяйственностью и откровенным самодурством? Да и будущий муж действовал напористо, не дал присмотреться, подумать… А потом уже стало слишком поздно, родилась дочка, и пришлось постоянно, что называется, «выруливать» из череды мелких жизненных неурядиц.