Макс высказался в том контексте, что разведывательно-ударные беспилотники и БПЛА-камикадзе будут сражаться с такими комплексами ПВО, как их «Панцирь-С1». А ведь русский зенитный ракетно-пушечный комплекс тоже отличался высокой степенью автоматизации боевых действий и высокой информационной и огневой производительностью. Так, например, ручного режима стрельбы на «Панцире» в прямом смысле слова-то и не было. Даже когда наводчик-оператор или командир нажимали кнопку пуска ракет или стрельбы из скорострельных пушек, бортовой компьютер самостоятельно обрабатывал тактическую информацию, определял наиболее приоритетные цели, тип боекомплекта для стрельбы и даже момент открытия огня. Более того, ЗРПК «Панцирь-С1» имел и полностью автоматический режим боевой работы. В этом случае расчет запускал комплекс, выбирал алгоритм действий и просто покидал кабину боевого управления. «Панцирь» сам обнаруживал и сбивал цели ракетами и огнем скорострельных пушек до израсходования боекомплекта или до уничтожения всех воздушных объектов противника. Такая вот русская боевая фантастика, ставшая реальностью!
Федор Дмитриевич – и сам большой любитель научной фантастики в целом и творчества Станислава Лема в частности – охотно поддержал беседу. Все-таки офицеры ПВО отличались не только технической подготовкой, но и широким кругозором.
Поскольку пока что «горячая» фаза конфликта в Донбассе несколько поутихла, превратившись больше в позиционную войну, изменилась и служба в Отдельном зенитном дивизионе. Стал возможен более-менее спокойный режим боевого дежурства по графику. Такого офицеры-зенитчики не знали со времен огненного лета 2014 года и ожесточенных боев за Саур-Могилу. Теперь же строго по плановой таблице расчеты зенитных ракетно-пушечных комплексов несли службу по охране воздушного пространства в отведенных им секторах в единой системе ПВО Донецкой Народной Республики. Состав средств и условия боевого дежурства, конечно же, менялись, но все же экипажи «Панцирей-С1» могли хоть немного отдохнуть. У офицеров и солдат появилось свободное время. Особенно этому был рад Макс, который теперь мог чаще видеться с Викторией.
Совершенно незаметно их отношения стали более глубокими. Теперь у молодого офицера появилось место, где ждут именно его, Максу нравилось возвращаться после боевого дежурства на комплексе или в части не просто в «располагу», а домой. Виктория и ее маленькая дочка стали для Максима в буквальном смысле светом в окошке – одним из многих в серых многоэтажных домах маленького и уютного асфальтового южного городка.
А вот появление больше свободного времени у подчиненных существенно прибавило головной боли штабным офицерам и лично подполковнику Филимонову. Прослуживший не один десяток лет на командных должностях, Федор Дмитриевич понимал, что личный состав вне боевого дежурства необходимо занять по максимуму. Ведь известно, что в армии самые нелепые, трагикомические, а зачастую – и трагические ситуации происходят именно от скуки офицеров и солдат. Притом что твориться может абсолютно на ровном месте совершеннейшая дичь.
Так, например, упорно ходила байка о танкистах, которые пригласили на полигон двух «девушек с пониженной социальной ответственностью». Естественно, выпили, а после возлияния бравые танкисты решили покатать «жриц любви» на танке, прежде чем покатать уже на своих «стволах». В итоге не рассчитали – и врезались в соседний «мирный трактор». Мехвод растерялся и, пытаясь сдать назад и развернуться, сжег трансмиссию. В итоге два танка оказались выведены из строя, их восстановление стало возможно только в условиях ремонтного завода. То есть две местные доступные красавицы оказались опаснее противотанковых ракет и бронебойных подкалиберных снарядов!
Чем грозила такая ситуация не в танковых войсках, а в ПВО – страшно было и подумать! Так что Федор Дмитриевич старался максимально загрузить солдат и офицеров.
Прежде всего товарищ подполковник начал с обязательной утренней разминки и пробежки. Далее озадачил зампотыла организацией атлетического спортзала. А командира пехотного прикрытия из контрактников попросил проводить занятия по армейскому рукопашному бою.
Командиру роты пехотного прикрытия Отдельного зенитного дивизиона идея со спецкурсом по рукопашному бою понравилась. Капитан Артем Саидов свой позывной «Алабай» получил совсем не зря. Дома как раз у него и остался верный друг из этой породы. Да и сам спецназовец производил в обычной жизни впечатление абсолютно спокойного и даже в чем-то несколько отстраненного человека. Но в экстремальной ситуации менялся мгновенно, превращаясь в боевую машину. Несколько командировок в «горячие точки» и боевые награды говорили сами за себя.
– Увидели в руках противника оружие – действуйте незамедлительно! Если это нож – разрывайте дистанцию. Но если в руках пистолет, то у вас есть пара секунд – пока оппонент хотя бы его достанет и сдвинет с предохранителя. Если это профессионал – то вы, скорее всего, покойник. Но вот против дилетантов, которых и среди военных, кстати сказать, хватает, у вас есть шанс. Но действовать нужно быстро.
Тут же, на примере самого Макса с пистолетом в руке, Алабай очень наглядно – нагляднее просто некуда – продемонстрировал, как надо действовать.
Рука Макса с пистолетом оказалась прижата к телу, последовал ослепляющий и дезориентирующий удар в лицо и тут же – удар в голень опорной ноги и жесткий болевой прием на плечо и локоть. У Макса потемнело в глазах, казалось, еще немного – и захрустят кости, а связки и сухожилия просто разорвутся. Он даже толком дышать не мог от жуткой боли.
– Все поняли? Теперь меняемся.
На этот раз Макс несколько раз подряд повторил комплекс жестких приемов армейского рукопашного боя на самом капитане Саидове.
– А у тебя неплохо получается, только бить нужно хлестко – тут важна скорость, а не сила. Но сам захват и болевой прием выполняются гораздо более жестко, одним движением и на разрыв связок и сухожилий. Там необходимо буквально чуть-чуть дожать, чтобы получился перелом в трех местах одновременно. Все понятно? Начинаем отработку движений!
Капитан Саидов гонял солдат и офицеров дивизиона ПВО, вбивая им намертво боевые рефлексы. Его новые подопечные с тренировок буквально уползали выжатые, как лимон. Но постепенно втянулись, и физические нагрузки уже не казались им такими запредельными. Более того, появился интерес и здоровый спортивный азарт.
И это все – в нагрузку к регулярным боевым дежурствам и работе расчетов «Панцирей» на тренажерных комплексах. Притом что подобные занятия отнюдь не являлись просто увлекательной компьютерной симуляцией – эдакой аркадной «стрелялкой». Иногда Федор Дмитриевич и сам писал программы боевых симуляций, вкладывая в них не только свой богатый опыт офицера-зенитчика, но и изрядную долю коварства и не самого легкого характера. Было у него такое хобби… С офицеров дивизиона на тренировках семь потов сходило, пока они сражались в виртуальной реальности, отбивая налеты боевых самолетов, вертолетов, БПЛА и даже реактивных снарядов систем залпового огня. «Нашему Федору Дмитриевичу лучше бы писать боевую фантастику с элементами ядерного постапокалипсиса!» – говорили зенитчики. Но командира своего уважали и любили как раз за его полет мысли. Это не считая еще и его серьезного боевого опыта, и действительно стремления беречь людей. На войне такие качества особенно ценятся. А что касается плотного графика занятий – так на то она и армия…
Глава 19«Иммунная система» страны
Неожиданно тема с беспилотниками получила продолжение у Виктории дома. Городок здесь небольшой, у многих родственники и знакомые в округе, в соседних Горловке, Енакиеве, Дебальцеве. Эти города стали своеобразным пограничьем после подписания вторых Минских соглашений. За ними – «серая зона», а дальше – позиции бандеровских оккупантов, откуда они эти и другие населенные пункты обстреливали…
В последнее время еще и стали запускать небольшие квадрокоптеры гражданского назначения с подвешенными к ним ручными гранатами или кустарно изготовленными миниатюрными бомбами. К беспилотникам побольше бандеровские каратели могли и небольшую минометную мину, скажем – польскую, калибра 60 миллиметров, подвесить. Такие беспилотники очень медленно и незаметно для наблюдателей ПВО пересекали линию разграничения. После чего оператор, видя под собой какой-либо объект, просто давал команду на сброс.
Подлость заключалась в том, что военные в большей степени были готовы к обстрелам, умели прятаться, на позициях они носили бронежилеты. А вот обычные мирные жители Донецкой и Луганской Народной Республик оказались заложниками украинских националистов. Конечно, по террористической логике бандеровцев, куда легче сбросить смертоносный заряд с квадрокоптера во двор частного дома или на школу, чем атаковать воинскую часть, где существует и зенитное прикрытие и выделены дежурные силы для наблюдения и противодействия. Задача здесь исключительно террористическая: посеять панику среди гражданских, заставить бояться.
Собственно, бандеровские каратели почти год назад и ехали в Донбасс не столько воевать, сколько «усмирять» непокорный русский люд, вздумавший отвергнуть насквозь лживые и лицемерные «идеалы Майдана».
Украинские националисты на Саур-Могиле, в Иловайске, в Дебальцеве не смогли победить с помощью обычного вооружения. Поэтому использовали другое оружие – страх.
Подло, но, надо признать, эффективно.
– Макс, ты знаешь, у нас дальние родственники живут в Енакиеве. Так они говорят, что в соседнем Углегорске украинский беспилотник сбросил бомбу на жилой дом! Там люди средних лет, работали на Енакиевском металлургическом, так оба ранены, – сообщила Виктория.
Она готовила обед на кухне, а Макс в это время в зале играл с маленькой Настей: строил из разноцветных кубиков замок для принцессы. Малышка была рада, да и мама тоже – хоть немного можно сосредоточиться на хлопотах по хозяйству.