С утра обычно он проводил занятия с зенитчиками ДНР непосредственно на комплексах. Иногда, примерно раз в полторы-две недели, проходили стрельбы по воздушным мишеням. Работали как пушками, так и ракетами. Благо последние к ЗРК «Оса» и «Тунгуска» приходили с Большой земли регулярно.
Молодого офицера и по совместительству инженера-физика охватывало острое чувство ностальгии, когда он забирался в гудящее полутемное нутро «Осы» к индикатору кругового обзора и радиодальномеру. Здесь практически все оборудование оставалось аналоговым, а не цифровым, как на суперсовременном «Панцире», к которому Макс уже привык. Но зато так было гораздо интереснее ему самому.
Ребята в зенитном дивизионе ДНР подобрались мотивированные, но вот знаний им все же не хватало. Ракетно-пушечный, оснащенный радиолокатором комплекс все же заметно отличался от более привычной «шайтан-арбы» из военного грузовика и установленной в кузове спаренной 23‑миллиметровой зенитки. Тем не менее благодаря желанию, упорству и технической смекалке новоявленных курсантов обучение шло довольно успешно.
Как заметил командир зенитного дивизиона майор Алексей Климов, в прошлом – воин-афганец, в Донбассе люди отличаются более высоким уровнем технической грамотности по сравнению с остальной Украиной. «Мы и в этом отношении гораздо ближе к России и ее технической цивилизации. Более того, еще во времена СССР в Афганистан старались отправлять ребят из Донбасса, поскольку они в различной технике разбирались лучше», – заметил как-то в разговоре майор Климов.
В принципе, служба на полигоне для Макса стала абсолютно необременительной. Кроме того, в расположении их Отдельного зенитного дивизиона он был всего лишь одним из многих старлеев, над которыми стояли другие офицеры, в больших званиях и должностях. А здесь – на полигоне – Макс пребывал в должности своеобразного военного советника армии-союзницы. Соответственно, и пользовался гораздо более уважительным отношением. Причем не только со стороны курсантов-зенитчиков, но и старших офицеров армии ДНР.
В первой половине дня – занятия с личным составом. После обеда, если запланировано, проходила общевойсковая подготовка.
Жили все в больших брезентовых палатках, еду готовили повара на полевой кухне. Мехпарком служила обнесенная забором из колючей проволоки обширная территория на опушке лесополосы. Техника стояла под навесами из маскировочных сетей, при зенитных комплексах всегда находились пара часовых. А занятия по устройству материальной части старший лейтенант Полевой проводил на просторной поляне в самой посадке. Требования по маскировке зенитных комплексов выполнялись неукоснительно.
Полевой быт для многих стал вполне привычным, более того, полигон скорее напоминал пионерлагерь. Требования к армейской дисциплине и субординации здесь, конечно, присутствовали, но в подразделении собрались люди с довольно высокой мотивацией. Так что лишний раз к уставу никто не обращался.
Более того, Максу очень импонировали ребята, которые служили на зенитных комплексах ДНР. Все разные, из разных городов совсем небольшой республики, они стремились овладеть знаниями и получить опыт эксплуатации сложной боевой техники с предельно четкой и ясной целью: для защиты родной земли и неба над ней.
Рядом на полигоне стояли танкисты прославленного батальона «Дизель». Обветренные, загорелые до черноты под степным солнцем Донбасса, в промасленных комбезах, они в большинстве своем напоминали разбойников с большой дороги. Ведь недаром говорят, что танки грязи не боятся! Но за такой внешностью скрывались кристально чистые души, и не было воинов отважнее, чем они. Танкисты «Дизеля» потом и кровью заработали свой уникальный военный опыт. Сражение за Иловайск и Шахтерск, тяжелые бои в Еленовке и в Донецком аэропорту, сложнейший штурм Дебальцева – везде огнем мощных 125‑миллиметровых пушек, броней и гусеницами танки «Дизеля» проламывали оборону украинских националистов.
Командиры танковых рот «Кайзер», «Атаман», «Лимон», «Акула» стали легендами в армии ДНР. Кстати, за голову последнего бандеровские каратели назначили вознаграждение в два миллиона долларов – настолько он им насолил!
Практиковали зенитчики и совместные с танкистами и мотострелками учения. Тогда полигон гремел разнокалиберными выстрелами и взрывами. Боевая учеба в Народной милиции республики велась очень интенсивно.
А вот после грохота канонады так приятно было уехать в тихий тенистый парк и гулять там с Викторией!.. Макс чувствовал острую ирреальность такого резкого перехода. Вот он – в легком КЗС, сетчатом маскировочном комбинезоне, потный и пропыленный, сидит в душной и жаркой стальной утробе старой «Шилки» или «Осы». Вой миниатюрной турбины, которая питает электричеством все системы наведения, громкое гудение приводов, рев мотора доносятся даже сквозь танковый шлемофон. Сквозь треск помех звучат в наушниках резкие отрывистые команды. Пересохшую глотку раздирает острый и кислый запах сгоревшего пороха.
И вот он же наслаждается легким шумом прохладного ветра в ветвях деревьев. Рядом с ним – очаровательная молодая женщина, чьи темно-рыжие волосы и смуглая от загара кожа удивительно контрастируют с легким белым платьем, которое не столько скрывает, сколько дает волю мужскому воображению, подогревая чувственность и желание… Сладкий, с легкой полынной горечью вкус ее нежных губ, нежное зовущее тело под легкой тканью…
Макс в очередной раз спрашивает себя, не сказочный сон ли это, легко подхватывает Викторию на руки и кружит среди зеленой кипени молодой июньской листвы!..
– Мне так хорошо с тобой!..
– Ты не представляешь, насколько стал важен для меня, Макс. Для меня и для дочери. Ты ведь нас не бросишь?.. – Виктория доверчиво уткнулась лицом в широкую грудь офицера.
Он погладил Викторию, ощущая огрубевшими ладонями нежный шелк ее прекрасных волос. Тонкий аромат духов щекотал ноздри свежим морским бризом. Над головой смыкался зеленый полог ветвей деревьев, сквозь которые проглядывало синее июньское небо.
На душе у Макса стало вдруг тепло и спокойно, безмятежность отгородила невидимым, но непроницаемым пологом от всего мира, оставив лишь его самого и молодую прекрасную женщину в его сильных объятиях.
В очередной раз Виктория поразила Макса своей проницательностью. В один из воскресных дней, когда его отпустили со службы, они встретились в парке. Виктория катала в коляске дочку, молодой офицер купил по пути мороженое, а вечер дома обещал быть долгим и приятным.
– Ты знаешь, Макс, я недавно готовила на кухне и фоном смотрела телевизор. Так вот, там по одному из наших республиканских каналов шла передача про военных… Не знаю, как называется, да я и не сначала включила. Вот только там репортаж с полигона был, как наши доблестные экипажи зенитных машин, «Оса», кажется… Такая, с четырьмя ракетами и локатором, ты еще мне о ней рассказывал. И в этой передаче показывали, как инструктор их учит стрелять из этой «Осы».
У самого Макса, что называется, екнуло. Действительно, на днях приезжала к ним на полигон съемочная группа одного из республиканских телеканалов. Журналисты его откровенно раздражали: лезли, куда не просят, выспрашивали, чего не надо… Сам офицер ПВО из Воронежа надел в дополнение к сетчатому маскировочному костюму, который таскал как повседневную форму, еще и черную маску-балаклаву с прорезями для глаз. Да еще и капюшон комбеза сверху, чтобы свою «морду лица» не светить по телевизору.
– Ну, Виктория, насколько я знаю, обычно военные стараются лица прятать…
– Да, ты прав, вот только в репортаже мелькнул позывной того инструктора… – хитро прищурилась молодая женщина. – Магистр! Помнится, ты рассказывал, что в армию пошел из университета – вместо аспирантуры. Но вот магистратуру ты успел окончить, если я не ошибаюсь.
– Вообще-то как раз с первого курса магистратуры я и ушел. Но… Ты не ошибаешься, Виктория! В этом случае отпираться просто глупо. Я просто поражаюсь твоей проницательности, – рассмеялся Макс, обнимая свою ненаглядную.
– Так ты все-таки офицер-зенитчик!.. Вот видишь, я же говорила, что нас, юристов, вокруг пальца не обведешь! – тоже засмеялась Виктория.
Глава 21Новые неприятности
В очередную встречу в парке, куда Макс вырвался с полигона, он заметил – Виктория, что называется, не в своей тарелке. Какая-то растрепанная, взволнованная, на вопросы отвечает невпопад… Она катала в коляске дочь и едва не сорвалась на нее. Да и малышка выглядела испуганной.
– Так, Виктория, выкладывай, что случилось?
Вместо этого молодая женщина уткнулась в широкую грудь Макса и разрыдалась взахлеб. Офицер уже приблизительно понял, что сейчас услышит. И не ошибся.
– Муж вернулся… Сразу в доме – истерика, ругань, крики!.. Настя его не узнала, так он и на нее разозлился. Все опять по-старому: он орет, упрекает, говорит, что я тут гуляла по-черному, пока его не было. А сам он святой! Свалил, гад, в Ростов со своей стоуменной мамочкой!.. Как же – функционеры из Партии регионов! Предатели чертовы, да зачем бы они тут нужны!
Да, Макс помнил, что деспотичный супруг Виктории был при прошлой власти видным деятелем местной политической силы. Наверное, вернувшись, он рассчитывал восстановить утраченное влияние. Но вот незадача, Макс внутренне усмехнулся. Всего лишь за год в Донбассе все переменилось. Общественные протесты переросли практически в полномасштабную войну с танками, артиллерией и самолетами. На место прежних выдвинулись новые политические лидеры. Причем уже в ДНР и в ЛНР на место прошлогодних «атаманов» и их многочисленных «батальонов» пришли настоящие, пусть еще и не совсем опытные политики. Пусть и с огромными трудностями, но ополчение превращалось в Первый и Второй армейские корпуса. Получается, что горластый муженек – домашний деспот и его «хитросделанная» и всегда во всем правая мамаша уехали из одной страны, а вернулись в совершенно иную реальность. Как пела Алла Пугачева, «ты уехал в Петербург, а вернулся – в Ленинград». Ну а в данном конкретном случае все получилось с точностью до наоборот.