Макс прекрасно понимал, что подобный конфликт рано или поздно все же разразится. Но никогда не компрометировал Викторию в глазах окружающих, не давая поводов для сплетен. На людях они держались довольно сдержанно и, лишь оказавшись в укромных местах, давали волю чувствам. Своих вещей Макс в квартире молодой женщины не оставлял.
Конечно, такие двусмысленные отношения и самого Макса выматывали душевно – естественно, он ревновал, но виду не показывал. Но вот теперь и представился случай выяснить отношения до конца. Категорично, не оставляя недомолвок и двусмысленностей.
Все это мозг молодого офицера ПВО, привыкшего иметь дело с высокоскоростными и многочисленными воздушными целями, просчитал почти мгновенно.
– Ну и что?.. – нехорошо усмехнулся Макс.
– Теперь снова начнутся скандалы по любому поводу, вообще, они уже начались! И он никогда не даст мне развод… Ведь это я виновата, что изменила ему с тобой… А он в очередной раз окажется прав… – Виктория разрыдалась еще сильнее.
– Ты хочешь от него уйти?
– Да!
– Точно?.. Может, проще со мной распрощаться? – прищурился Макс.
Вместо ответа он вдруг получил размашистую пощечину, которая хлопнула, как пистолетный выстрел.
– Ой!..
Виктория смотрела на довольно улыбающегося Макса с выразительно покрасневшей скулой. На лице молодой женщины отражались сложные и противоречивые чувства: страх, гнев, отчаяние, растерянность… И надежда.
– Я так понимаю, что ты только что выразила свое категорическое несогласие и не хочешь жить с осточертевшим мужем?.. – с явной иронией осведомился Макс.
– Сейчас еще получишь… – Виктория занесла руку для еще одной пощечины, но все же смогла улыбнуться сквозь слезы.
– Успокойся. – Теперь Макс стал абсолютно серьезен. – Думаю, что эту проблему мы решим вместе.
– Но каким образом?
– Товарищ, который нам не товарищ, думает, что вернулся на ту же самую украинскую территорию, которая существовала еще год назад. Правда, он, в принципе, не понимает, что оказался в совершенно новых условиях! Но мы его в этом убедим самыми простыми и надежными методами.
– Он как раз и говорил мне, что времена изменились и теперь кто сильнее, тот и прав. Он даже где-то раздобыл пистолет!
Теперь Макс выглядел по-настоящему встревоженным. Как офицер, он знал немало историй о неосторожном обращении с оружием и насколько оно опасно в руках дилетанта.
– Что за пистолет? Он угрожал тебе?
– Пистолет… Да обычный «макаров». И да, он размахивал пистолетом, только что в потолок не стрелял!.. Орал, что «наведет в доме порядок».
– В общем, Виктория, ты будь осторожна, но все же сильно не переживай.
Очередной акт этой драмы все так же разыгрался в парке.
Макс, как обычно, с полигона позвонил Виктории, чтобы договориться о встрече. Но в трубке мобильного услышал незнакомый мужской голос. Начал он с упреков и угроз, причем не только в его адрес, но и по отношению к Виктории. В итоге прозвучала сакраментальная фраза: «Приезжай – разберемся!» Макс только хмыкнул в трубку…
На полигоне занятия с расчетами ПВО уже закончились и как раз наступило время обеда. Полуденная жара вступала в свою силу. Макс предупредил дежурного офицера, что отлучится по делам в город, и получил «добро».
Он подъехал на служебной машине на аллею старого парка. Там его уже ждали Виктория и, судя по всему, ее супруг.
Макс сосредоточил внимание на нем: за тридцать, выше среднего роста, уже грузноватый и начинающий лысеть, глубоко посаженные глаза бегают, сам он какой-то дерганый. О таких говорят: «Весь на шарнирах»…
– Слышишь ты, я ее законный муж! – Дерганый незнакомец начал без предисловий.
– Слышишь ты, нечего мне тыкать! – резко оборвал его Макс.
А сам подумал, насколько может быть «обезбашенным» такой вот урод, привыкший к безраздельной власти, да еще и над более слабым… «Верно говорят, что безнаказанность рождает беззаконие. Но это мы сейчас исправим…» – пришла холодная и ясная мысль.
– Да кто ты такой?! Вот это ты видел?!! – В руке дерганого супруга появился вороненый пистолет.
С этого момента Макс начал действовать, как учил его командир роты спецназа с позывным «Алабай». Пистолет в руке дерганого незнакомца боевой офицер воспринял как прямую угрозу. Дальше сработали накрепко вбитые на тренировках рефлексы.
Контроль руки с оружием – хлесткий и очень болезненный, в полную силу, удар в лицо. Плеснула яркая кровь из разбитого носа. Ногой в массивном берце – по голени опорной ноги противника. Захват руки с оружием и резкий разворот. Макс не стал останавливаться и так же резко, с силой, завершил жесткий болевой прием. Раздался тихий, но отчетливый хруст. Рука разом обвисла, а дерганый муж заорал во всю силу легких. Захлебывающийся крик перешел в долгий вой, а потом – в жалкое поскуливание.
Но это еще не все.
Макс подобрал валяющийся на траве вороненый «макаров». После чего рывком приподнял скулящего ублюдка и привалил его спиной к дереву. Глянул, чтобы вокруг не было людей.
– Ты, мразь, мне и Виктории оружием угрожать вздумал?! – Макс снял пистолет с предохранителя и дослал патрон в ствол.
Характерный металлический лязг затвора привел бывшего семейного деспота в чувство. Он заглянул в черный зрачок – за дульным срезом лично для него начиналась темная бездна.
Макс выстрелил, потом еще и еще. При каждом громком сухом хлопке тело домашнего тирана дергалось. Пули взрыли зеленую траву в нескольких метрах за деревом.
– Ты исчезнешь и из квартиры, и из жизни Виктории и ее дочери! Понял меня, ублюдок?!! Оформишь развод и алименты. Будешь на меня рыпаться – останешься в этом парке навсегда.
Естественно, Макс стрелял над ухом своего поверженного соперника, так сказать, для закрепления воспитательного эффекта… Одна из гильз, вылетев из затвора, отпечаталась у того на щеке, оставив заметный ожог. Как говорится, «Бог шельму метит».
Стреляные гильзы, кстати, Макс подобрал. И забрал еще и запасной магазин к «макарову».
Макс усадил Викторию в свою машину и, как мог, успокоил ее. Молодую женщину трясло от увиденной жестокости. Офицер достал из бардачка плоскую фляжку и буквально влил в нее пару глотков коньяка.
Виктория закашлялась, но все же пришла в себя.
– А как же он?..
– Ты о себе лучше подумай. Такие, как он, больше всего на свете цепляются за жизнь и переживают за сохранность собственной шкуры. Чем больше такой ублюдок любит самоутверждаться за счет более слабых, тем больший он трус и истеричка. Бандера, с идейными наследниками которого мы сейчас воюем, например, мучил котов. И вгонял себе иголки под ногти – типичный истероид.
– Надо же, а я и не знала!
А вот Макс между тем крепко задумался. «Интересно, что бы сказала моя интеллигентная мама, увидев сына, способного избить, переломать, «закошмарить», а то и расстрелять безоружного человека, пусть это и законченный подлец и мерзавец?» – Мысль оформилась четко и ясно, как целеуказание по воздушному объекту противника. Да уж, война действительно меняет людей, и далеко не всегда в лучшую сторону! Однако Максу неожиданно понравилось это новое чувство: способность идти до конца, четко осознавая последствия своих решений. Решений жестких, но необходимых, а потому – и неминуемых.
Зло наказано – пусть и еще большим злом.
Но зато исключена сама возможность его возвращения в отдаленной перспективе. Так что только так – безжалостно и эффективно! Как учил командир роты спецназа с позывным «Алабай».
Случилось чудо! Буквально на следующий день загипсованный супруг собрал свои вещи и съехал из их с Викторией общей квартиры. Более того, запинающимся, совсем убитым голосом сообщил, что согласен на развод и алименты, более того – имущественных и каких-либо иных претензий не имеет.
– Звонила его властная мамочка, пыталась выяснять отношения. Но я послала ее в пешее эротическое путешествие! – сообщила повеселевшая и снова уверенная в себе Виктория. – Спасибо тебе, Макс… А ты нас не бросишь?..
– Конечно, брошу! Но вот в августе приглашаю тебя с дочкой ко мне в Воронеж. Заодно и с родителями познакомлю. Поживешь спокойно, сделаешь российский паспорт – сейчас это проще, тем более у нас. А я пока пойду на курсы переподготовки. Месяц на полигоне, стрельбы, переаттестация, а в конце октября вернусь и мы с тобой поженимся! Надеюсь, ты согласна, любовь моя?!
Глава 22Ну, вот и познакомились!
В августе, как и говорил Макс, его вместе с группой молодых, но уже успевших повоевать офицеров отправили в отпуск. Старший лейтенант Полевой ехал не один, а с Викторией и ее дочкой. Сделать это оказалось не так-то и просто, но то были приятные хлопоты.
Поездке предшествовало знакомство с родителями избранницы Макса. Татьяна Михайловна и Евгений Иванович жили в той части маленького асфальтового южного городка, которая ближе к сельскому укладу. Беленые домишки в зелени садов, извилистые улицы, отсыпанные щебнем, из-за заборов доносится кудахтанье кур или блеяние коз. А то и пастух прогонит по дороге буренку с теленком. С одной стороны возвышается стальной копер шахты с ажурными колесами подъемного механизма клетей, а с другой – длинные коровники и поля местного фермерского хозяйства. И то и другое по причине войны – в упадке.
Родители Виктории никакой живности, кроме собаки и кота, не держали.
Макс в военной форме чувствовал себя немного скованно, он все же не привык к излишнему вниманию к собственной персоне. Но уважение к русскому офицеру довольно быстро растопило тонкий ледок недоверия. За столом Макс откровенно наслаждался простой домашней едой: вареной картошкой с запеченной в духовке курочкой, подкопченным салом, кровяной колбасой. Конечно, Виктория дома его баловала вкусными блюдами собственного приготовления, но все же у нее молодой офицер бывал редко – служба, естественно, отнимала много времени. К такой разнообразной и сытной домашней еде как раз подошел дорогой коньяк, который Макс принес в подарок.