[4]. Участие регулярной украинской армии сводилось к огневой поддержке и прикрытию, поскольку у «отморозков» Авакова тяжелой бронетехники и артиллерии еще не было.
Украинские каратели шли весело и расслабленно, чуть ли не с песнями. Националисты в составе иррегулярных подразделений бравировали собственной «крутостью» и экипировкой образца НАТО. Бронежилеты, «разгрузки», тактические очки, шлемы, бесчисленные туго набитые подсумки, небрежно лежащие в руках автоматы и ручные пулеметы… В общем, гонора и самомнения у них было выше съехавшей от бандеровской пропаганды крыши.
Примерно так же уверенно и непобедимо – до поры до времени – шли по Донбассу летом 1941 года гитлеровские оккупанты.
Штурм Иловайска после артиллерийского удара по его окрестностям начался 10 августа 2014 года. Серьезной военной техники у карателей Авакова не оказалось – в основном «ган-траки» из гражданских грузовиков с пушками в кузове и джипы с пулеметами, защищенные кустарно наваренными стальными листами.
Кстати, и у армии Украины в этом сражении с бронетехникой дела обстояли не лучше. В основном применялись боевые машины пехоты БМП-1 и БМП-2 вместе с различными бронетранспортерами: БТР-70 и БТР-80. Но встречались даже откровенно старые БТР-60ПБ – а это, на минуточку, самая первая модель советского бронетранспортера с полностью закрытым бронекорпусом и пулеметом во вращающейся башне. Очень часто националистами добровольческих батальонов применялись и старенькие машины разведки и дозора БРДМ-2. Эта четырехколесная «половинка бронетранспортера» обладала большей маневренностью при сохранившемся солидном вооружении из крупнокалиберного 14,5‑миллиметрового и обычного пулеметов в башне.
Полицейское командование Украины считало, что такой техники для карательной операции против сотни-другой «донецких сепаратистов» вполне хватит. Но все же Аваков просчитался, и причем весьма крупно. Правда, каратели поняли это слишком поздно…
Украинских националистов на подступах к Иловайску встретили с хорошо подготовленных позиций – залпами противотанковых управляемых ракет и гранатометов, очередями крупнокалиберных пулеметов и снайперских винтовок. Донецкие ополченцы использовали даже противотанковые ружья ПТРД и ПТРС времен Великой Отечественной войны из местных музеев. Практически сразу же была выбита и сожжена большая часть бронетехники националистов. А сами каратели не смогли подойти к Иловайску на расстояние менее километра.
Снайперы ДНР под прикрытием пулеметчиков методично «щелкали» бандеровских карателей. Сосредоточенный огонь минометов и станковых гранатометов сковывал маневр наступающих батальонов националистов.
Первая атака украинских нацистов захлебнулась их же кровью!
Командование Народного ополчения заявило о девяти подбитых единицах украинской бронетехники и о «неисчислимых потерях противника». В общем-то если и преувеличили, то ненамного.
В это время вторая батарея Отдельного зенитного дивизиона передислоцировалась на юг – в район Старобешева. «Панцири-С1» прикрывали крупнейшую в регионе теплоэлектростанцию. Капитан Виктор Кравченко предпочитал лично находиться на огневой позиции своего «Панциря-С1», а не на автоматизированном командном пункте батареи, с которого и велось управление. Остальные огневые установки располагались на удалении два-три километра от охраняемого объекта. Командир батареи сразу определил схему боевой работы: его огневая установка стала ведущей и выдавала целеуказание трем другим «Панцирям». КП батареи обеспечивало связь и передачу данных с внешних – более мощных – источников обнаружения. Под ними подразумевались развернутые в Ростовской области мощные локаторы кругового обзора и «летающие радары» – самолеты дальнего радиолокационного обнаружения – ДРЛО А-50У.
– Что-то я сомневаюсь, что бандеровцы и тут применят свою авиацию, – заметил командир второй огневой установки старший лейтенант Акимов.
– Знаешь, Ваня, у бандеровцев ведь не только авиация есть, но и оперативно-тактические ракеты «Точка-У». Ведь именно такой ракетой они раздолбали гаубичную батарею ополченцев в районе Снежного, – охладил пыл подчиненного капитан Кравченко. – Так что никому расхолаживаться не стоит. Неизвестно, какую «подляну» укронацисты выкинут на этот раз.
Макс с Игорем молча переглянулись – и не поспоришь! Все же их командир батареи свой позывной «Наставник» заслужил не зря. Лишнего он от своих солдат и офицеров не требовал, но то, что необходимо, выполнять обязаны все. Исключений из этого правила у капитана Кравченко не существовало.
Следующий штурм Иловайска украинские каратели начали восемь дней спустя. Все это время националисты вели массированный обстрел жилой застройки, лупили из всего, что есть: из тяжелых 120‑х минометов и 122‑миллиметровых гаубиц Д-30, из скорострельных 30‑миллиметровых пушек на грузовиках и на боевых машинах пехоты БМП-2. В основном каратели и оккупанты с трезубцами на эмблемах не стремились поразить какие-либо точечные цели. А били бездумно, подавляя плотностью огня.
Донецкие ополченцы довольно болезненно огрызались, применяя противотанковые ракетные комплексы и собственную, весьма немногочисленную «арту». Но огневой мощи жестокого противника ничего, кроме собственной стойкости, они противопоставить не могли. Но даже в таких жутких условиях под постоянным артогнем защитники республики продолжали эвакуацию мирных жителей из Иловайска.
Нацистские батальоны «Дніпро-1» и «Донбас» (по-украински, с одной буквой «с») снова двинулись на штурм «маленького асфальтового южного городка».
Теперь уже оккупанты действовали более осмотрительно. Они выдвигались под прикрытием бронетехники ВСУ и своих передовых разведдозоров.
Ополченцы Донбасса на окраинах и в самом городе действовали малыми группами: гранатометчик, снайпер под прикрытием пулеметчика и пары автоматчиков маневрировали между домами и уничтожали такие же разрозненные группы украинских нацистов. Началась смертельно опасная игра в «кошки-мышки»… Или в «контр-страйк» без возможности сохранения и перезапуска…
Под натиском нацистов ополченцы Донбасса вынужденно отошли за железнодорожную насыпь. Западная часть Иловайска оказалась уже практически в руках бандеровцев…
Весь день 18 августа в городе шли тяжелые уличные бои. Республиканское ополчение изматывало отряды «Правого сектора» и карательных нацбатальонов Авакова. Шли ожесточенные перестрелки. И ополченцы, и нацики активно использовали подствольные гранатометы и ручные пулеметы. Лупили из АГСов – автоматических станковых гранатометов – и «старых добрых» противотанковых РПГ-7, а снайперы республиканцев методично выбивали «правосеков» – одного за другим. На стороне защитников Донбасса были хорошее знание города и заранее укрепленные позиции.
Наконец на следующий день – 19 августа – в Иловайск стали входить части украинской армии с тяжелой бронетехникой, в том числе и с танками. Казалось, участь сторонников ДНР, несмотря на ожесточенное сопротивление, предрешена…
Глава 8«Вода закипела от осколков!..»
Огневая установка «Панциря-С1» лейтенанта Сычева находилась в недавно отрытом капонире, как и полагается, под маскировочной сетью. Офицеры несли обычное боевое дежурство по охране Старобешевской электростанции, когда по закрытой системе оповещения пришло срочное сообщение: противник атаковал другую электростанцию – в Зугрэсе, на восток от Донецка. Она находилась как раз по трассе к российской границе, не доезжая до уже освобожденной ополчением ДНР Саур-Могилы. По предварительным данным, ВСУ то ли ударили из тяжелых 120‑миллиметровых минометов, то ли сбросили кассетные бомбы с украинского штурмовика.
Поначалу это известие особо никого не побеспокоило – систематические и варварские обстрелы территории республики со стороны украинской армии, к сожалению, уже стали обыденностью. Так же как и жертвы среди мирных жителей…
– Сыч, на связи, вас понял. Наставник, прием, наши на дежурстве в районе Зугрэса есть? – поинтересовался у командира батареи лейтенант Сычев.
– Нет, наши прикрывают районы Иловайска и Саур-Могилы. Приказа выдвигаться туда не поступало, я Наставник, прием, – ответил командир батареи капитан Кравченко.
Опасения русских офицеров ПВО были вполне обоснованны, ведь их задача как раз и заключалась в прикрытии важных объектов промышленной инфраструктуры республики.
Вся страшная правда этого масштабного злодеяния украинской армии против мирных жителей маленького городка энергетиков в Донбассе стала известна чуть позже…
В тот жаркий летний вечер 13 августа 2014 года много местных жителей собралось на пляже водохранилища возле электростанции. В основном родители с детьми. Последнее время люди из-за обстрелов со стороны украинских силовиков старались не выходить на улицы. Но именно в это время было объявлено очередное временное прекращение огня в связи с окружением бандеровских карателей в Иловайске. Люди пришли вечером к водоему, чтобы отдохнуть от жары…
Внезапно с ясного неба раздались раскаты грома, а вода у берега буквально закипела от осколков.
На детский пляж обрушились кассетные боеприпасы украинской армии. Одна из семей с маленькими детьми погибла сразу вся – и взрослые, и малыши. Рядом отец успел накрыть собой ребенка и жену. Он получил тяжелейшие ранения, но выжил.
По уточненным данным, в результате обстрела Зугрэса на пляже погибли 12 мирных жителей. В том числе – трое детей: Аня Костенко, ей исполнилось всего три года, Даниил Протасов пяти лет и шестнадцатилетний Дима Орлов. Около 30 человек были ранены осколками.
Еще шесть человек скончались позже уже в городе.
Сразу прошла информация, что это был минометный обстрел. Чуть позже уточнили – украинский штурмовик нанес удар кассетными бомбами.
Но в результате более тщательного расследования выяснилось, что тогда по Зугрэсу нанесли удар установки РСЗО большой мощности «Смерч» 1‑го дивизиона 107‑й ракетной бригады ВСУ. Всего по городу энергетиков ДНР было выпушено четыре 300‑миллиметровых реактивных снаряда. Один из них разорвался в районе городского стадиона, второй – как раз на городском пляже рядом с Зуевской экспериментальной теплоэлектроцентралью. Третий реактивный снаряд взорвался в районе средней школы № 10 и четвертый – на территории промзоны к востоку от этой школы.