Глядя на служанку, она словно подавила в себе целую коллекцию замечаний.
— Вы говорили с ним по телефону не позднее получаса назад.
— Вы с тех пор его видели?
— Нет. Он всё ещё в кабинете.
— Тогда, боюсь, я должен просить вас впустить меня. Или, — добавил Маршалл, заметив её колебания, — мне потребовать официально?
— Очень хорошо. Проходите, — с покорным жестом сказала Вероника.
Она пересекла гостиную и постучала в дверь кабинете. Постучала второй раз и открыла её.
Когда в гостиную вошёл Маршалл, мягкий голос проговорил:
— Доброе утро, лейтенант.
Маршалл огляделся и вздрогнул. Он был так поражён, увидев в этой квартире сестру Урсулу, что всё ещё не подобрал слов приветствия, кодга по комнате разнёсся пронзительный крик Вероники Фоулкс.
— Он умер! — выдохнула Вероника. В голосе её звучали ужас и искренняя скорбь. Она осталась стоять в дверном проёме, не в силах заставить своё тело двинуться вслед за направлением взгляда на то, что лежало на полу.
Маршалл протиснулся мимо неё и склонился над Хилари Фоулксом. Крови почти не было; но между пухлыми лопатками виднелась лишь резная металлическая рукоять. Сам нож глубоко ушёл в тело. Телефон валялся на полу, такой же инертный и безмолвный, как его владелец.
— Вы! — с нажимом продолжала Вероника. — Пока я не встретила вас, ничего не происходило. Жизнь была в порядке. И что вы делаете? Сперва оскорбляете меня, затем доводите бедного Хилари до бессознательного состояния, потом нападаете на меня, и вот…
Маршалл встал. Напряжение исчезло с его лица.
— Прошу прощения за обман ожиданий, миссис Фоулкс, но ваш муж ещё жив. И медицинская помощь сейчас куда важнее, чем разрушение вашей версии. — Он вновь прошёл мимо неё в гостиную и повернулся к сестре Урсуле. Там же, как он заметил, была и сестра Фелицитас, как обычно спавшая.
— Сестра, — искренне проговорил он, — не знаю, как, во имя вашего любимого святого, вы здесь оказались, но я никогда и никого не был так рад видеть. Я попрошу вас быть полезно. Если бы я был шерифом, то привёл бы вас к присяге как своего заместителя. Наблюдайте за этими женщинами и не позволяйте никому, ни по какому поводу входить в кабинет, пока не придёт врач.
Сестра Урсула кивнула и сказала:
— Конечно.
Горничная вытаращила глаза, а уже знакомая Маршаллу кузина нерешительно застыла в дверях холла, вопросительно глядя на Веронику.
— Мой муж умирает! — восклицала миссис Фоулкс. — И вы запрещаете мне…
— Боюсь, что так.
— И попробуйте остановить меня!
Он попробовал. Как только она рванула к телу Хилари, рука Маршалла сжала её запястье, резким рывком отправив её через всю комнату на диван к монахиням.
— И оставайтесь там! — коротко заключил он.
Маршалл воспользовался телефоном у управляющей внизу. Использование телефона Фоулкса означало бы замену упавшего аппарата, а он хотел его точно сфотографировать. В то время как управляющая с видом вдовствующей герцогини предавалась бормотанию молитв, чтобы название дома не попало в газеты, он запросил скорую помощь, врача, дактилоскописта и фотографа, поблагодарив свою счастливую звезду за предусмотрительность ещё до отъезда из управления, благодаря которой он мог быть уверенным, что такую просьбу мгновенно удовлетворят.
В вестибюле, всё ещё охраняя вход, стоял сержант Рэгленд.
— Никто выйти не пытался, — сказал он.
— Прости, Рэг. Иди наверх. Ты там можешь понадобиться.
— Жмурик, лейтенант? — просиял Рэгленд.
— Не совсем. Скрести-ка пальцы.
Разместив разочарованного сержанта у двери в кабинет, Маршалл выступил перед собравшимися свидетелями. Их было пятеро, и все — женщины. Он застонал, но мысль о присутствии на месте преступления проницательной сестры Урсулы его утешила.
— Итак, — начал он. — В десять тридцать пять я позвонил мистеру Фоулксу. Вы, миссис Фоулкс, ответили на звонок и позвали его к этому телефону. Он хотел поговорить наедине и переключился на дополнительный телефон в кабинете. Я так понимаю, дверь закрыл за собой он?
Вероника кивнула.
— Так. Продолжайте, что было дальше.
— Затем в дверь позвонила управляющая, она хотела увидеть моего мужа, Бог знает зачем. Я сказала ей, что он работает.
— Боюсь, это дело моих рук. Я подумал, что если что-то случилось, она может помочь ему до моего прибытия. А потом?
— Потом, — с убийственной сдержанностью произнесла Вероника Фоулкс, — пришли вы.
— Но это было спустя полчаса, а что было затем, я и сам знаю. Сейчас я хочу прояснить промежуточный участок времени.
— Но миссис Фоулкс совершенно права, — заговорила сестра Урсула. — Насколько нам, находившимся в этой комнате, известно, не произошло ничего — то есть ничего, касающегося мистера Фоулкса — между тем моментом, когда он ответил на ваш звонок, и вашим прибытием сюда.
— Вы находились здесь всё время, сестра?
— Здесь, в этой комнате, с миссис Фоулкс и сестрой Фелицитас.
— А где были вы? — повернулся он к горничной.
— На кухне, сэр, пекла. Поэтому не ответила по телефону, когда вы звонили. Только что закончила, когда вы позвонили в дверь, сэр.
— А вы, мисс…
— Грин, — сказала кузина. — И могу я надеяться, что остальное вы забываете столь же легко, как моё имя?
Маршалл покраснел и ощутил любопытствующий взгляд сестры Урсулы.
— Вы… вы послали за доктором? — нетерпеливо продолжала девушка.
— Конечно, мисс Грин. И пока мы больше ничего не можем сделать для вашего кузена. Всякая любительская попытка сдвинуть его с места или вытащить нож может быть крайне опасна.
— Но он?.. — Её голос слегка дрожал.
— Не думаю, что есть какая-то опасность. И лучший способ помочь ему — это помочь мне предотвратить новое нападение. — Его голос звучал на удивление нежно. Было так необычно приятно наткнуться на кого-то, кто, похоже, всерьёз переживал за Хилари. — Так где вы находились между тридцатью пятью минутами одиннадцатого и моим появлением?
— В своей комнате, перепечатывала письма, которые продиктовал кузен Хилари.
— Так. — Маршалл нахмурился. — Я не очень представляю план этой квартиры.
— Знаю. — Девушка невольно засмеялась, и Маршалл вновь покраснел. — Но это довольно просто, по крайней мере, в той части, что сейчас нужна вам. К востоку от этой гостиной — то есть, с той стороны — только кабинет Хилари и смежная с ним ванная. К западу находится остальная часть квартиры: две спальни, кухня, столовая и комната горничной.
Маршалл переварил это описание.
— Так. Тогда любой — скажем, вы или Алиса — идущий из остальной части квартиры в кабинет неизбежно проходит через эту комнату?
— Да. Или, само собой, можно пройти холлом. У кабинета отделньый вход.
— Хорошо, — кивнул Маршалл. — Сестра, во сколько вы приехали?
— Вскоре после десяти, лейтенант.
— Вы были в этой комнате, когда мистер Фоулкс ответил на мой звонок?
— Да. Он заканчивал завтракать в столовой. Пришёл сюда (должна сказать, что он выглядел несколько удивлённо, увидив нас с сестрой Фелицитас) и ушёл в кабинет.
— А вы оставались здесь?..
— Всё время вплоть до вашего прибытия. И позвольте предвосхитить ваш следующий вопрос: после мистера Фоулкса через эту дверь никто в кабинет не входил.
— И не выходил?
— Нет.
— И миссис Фоулкс всё время была с вами?
— Это уж слишком! — взорвалась Вероника. — Вы не только задаёте моим гостям и слугам все те вопросы, которые по праву должны задавать мне, но теперь даже намекаете…
— Прошу вас, миссис Фоулкс, — мягко вставила сестра Урсула. — Лейтенант лишь выполняет свои обязанности. Надеюсь на это, — добавила она с жестом, который у любого другого человека выглядел бы подмигиванием.
— Благодарю вас, сестра. И миссис Фоулкс была с вами?
— Да.
— Вы слышали какой-либо шум из кабинета?
— Признаюсь, что нет. А вы, миссис Фоулкс?
— Нет. — Вероника старалась отвечать монахине, а не полицейскому.
— Но потом мы с ней глубоко погрузились в беседу, а сестра Фелицитас, как вам известно, глуховата. Думаю, чтобы мы услышали, должна была бы произойти серьёзная борьба.
— Так. Тогда ясно, что нападавший на мистера Фоулкса вошёл в кабинет через дверь в холл и бесшумно, без всякой драки, обрушил его на пол ударом ножа. Хорошо. Думаю, это всё, что мне нужно спросить у вас на данный момент. Впрочем, прошу вас остаться здесь, пока я не поговорю с доктором, который будет с минуты на минуту. — Он встал, слегка поклонился и прошёл в кабинет.
Хилари недостойно растянулся в одной рубашке с коротким рукавом. (Сегодняшная была нежно-лиловой.) Великолепный красно-золотой халат висел на стуле в другом конце комнаты. Он был всё ещё без сознания. И хорошо. Любое движение до прибытия врача и скорой помощи лишь влечёт за собой ненужную боль и опасность. Маршалл рассмотрел рукоять и угол наклона и прикинул, что даже худшие возможные последствия окажутся не столь уж значительны. Как он надеялся.
Он порылся в кармане, извлёк кусок мела, нагнулся и обрисовал положение тела, не слишком беспокоясь о следах от мела на персидском ковре. Леона, он знал, просто разбушуется.
— Лейтенант!
Он поднял взгляд.
— Сестра! Как вы сюда вошли? Рэгленд!
Сержант выглядел смущённым.
— Сразу после вас, лейтенант. Я думал, она с вами.
— Хорошо. Итак, сестра, раз вы здесь?..
Сестра Урсула стояла у двери в холл.
— Посмотрите.
Маршалл посмотрел. Мало того, что была нажата кнопка, указывающая, что дверь заперта. Её можно легко захлопнуть за собой. Но изнутри была накинута и цепочка.
Он не проронил ни слова. Аккуратно обернув руку носовым платком, он взялся за ручку, повернул её, чтобы освободить замок, и открыл дверь. С надетой цепочкой она приоткрылась примерно на дюйм. Недостаточно далеко, чтобы протянуть руку и накинуть цепочку.
Упрямая досада застыла на его лице.
— Кто-то защёлкнул её потом.
— Кто? Когда? Вспомните, лейтенант, что до вашего приезда в комнату не входил никто, кроме мистера Фоулкса. Потом миссис Фоулкс не заходила дальше порога. Когда она попыталась продвинуться вперёд, вы её отбросили. Когда вы ушли, я, следуя вашим инструкциям, наблюдала, чтобы никто не входил. А затем там встал сержант Рэгленд.