овой черепицей. Добротно и стильно.
Антон внимательно осмотрел улицу, прилегающую к резиденции. По ней фланировали пестро одетые люди, в основном мужчины среднего возраста или помоложе, все как один с сумками в руках. Кое-кто сидел под зонтиками уличного кафе, другие стояли и вели чинную беседу двое на двое, но у всех на лицах стыло одинаковое выражение напряга и ожидания. Ни одной улыбки, взгляды цепкие, колючие. И пустые, как будто нарисованные.
Алехин опустил стереотелескоп и оглядел плоскую крышу, на которой стоял. Место было удобное, недаром тут залег снайпер «голдов». Вон он, у стены валяется. Парализован на полсуток. Расслабился, сволочь, опорожнил кишечник… И чем он только обедал? Надо же, вонь какая…
– Эйкити, – негромко сказал Антон, – начинаем. Твоя группа зачищает начало проезда, от ресторана «Тако» до отеля «Мандарин».
– Есть!
– А ты, Тосио, с конца. Оттуда, где жилкомплекс стоит.
– Я как раз напротив, – сообщил Исида, – жду сигнала.
– Хирота и Коно, выдвигаетесь по своим секторам. Действуем по схеме номер два – стационары бьют по площадям, по домам, опера подчищают, группа селекции собирает парализованных, фильтрует и развозит по временным изоляторам. Летуны – за вами координация!
– Мы в курсе! – ответили вертолетчики. – Бдим!
– Все тогда! Выступаем по сигналу «Плюс». Пять. Четыре. Три. Два. Один. Плюс!
Ничего как будто не изменилось на улицах, не прозвучало взрывов, не заколотились автоматы с пулеметами. Но это только на первый взгляд. Антону с крыши было хорошо видно, как скверики навылет пробивали голубые лучи психоизлучателей, даже легкое шипение доносилось. И сразу же мелкие лучики пистолетов-парализаторов сеяли слабенькие отсветы, добираясь до укромностей.
А вот кое-где уже побежали человеческие фигурки. Одна упала, вторая…
– Тосио! – крикнул Антон. – Твоих обходят с левого фланга! Прими меры!
– Людей нет! – тут же ответил запыхавшийся Исида.
– Ладно, бросаю резерв!
Антон подбежал к эскалатору и заорал:
– Матвеев! Пятерку на сектор Тосио! Левый фланг!
– Понял!
Алехин вернулся к парапету и успел заметить, как пятеро крепких парней в одинаковых черных майках порысили на подкрепление.
– Товарищ лейтенант! – запищала рация. – Докладывает «Стриж-один»! Якудза зашевелились! Спускаются по стене к набережной. Их прикрывают сверху. Работают лучеметами!
– Понял! Исида, Савада! Будьте осторожны! Наши «подзащитные» открыли огонь!
Антон оглянулся на безмятежно синеющее море и обмер. Три большие яхты приближались к берегу на полном ходу, раздув все паруса и помогая мощными моторами. На их палубах бегали полуголые граждане виду весьма уголовного, но без тату. Следовательно, это не якудза. А кто не с нами, тот против нас!
– Симода! – скомандовал Алехин. – Море!
Не дожидаясь действий резерва, Антон поднял с пола тяжеленный плазменный излучатель (два пуда, не меньше!), подключил к нему кольчатый кабель. Оперев керамический агрегат о парапет, он прицелился. Кто там вырвался вперед?..
С гулом и воем вылетела струя плазмы и отгрызла у впереди идущей яхты весь нос. Кораблик резко затормозил, будто споткнувшись, оборванный стаксель заполоскал, команда горохом посыпалась в воду.
Яхта, мчавшаяся следом, вильнула в сторону, но поздновато, и с ходу врезалась в корму подбитой. И еще одна порция купальщиков полетела в набегавшую волну.
Вторым выстрелом Антон перебил мачту уцелевшей яхты и добавил по разу всем, проламывая корму, выискивая движки. Одна из яхт, пришедшая второй, задымилась, пуская в небо копотно-черный шлейф.
Десятка два человек плавало – кто к берегу направлялся, кто обратно на палубы карабкался, но уже прыгали по волне надувные самоходные плотики Симоды с операми в плавках и легкой броне.
Все, опасность миновала…
Алехин вернулся к противоположному парапету и оглядел окраину Гонюдо. Так, пошла фаза свалки…
На четырех улицах и в переулках шла драка. Сотни человек – оперативников, «голдов», якудза – бились руками и ногами, махали палками и дубинками, кроили воздух ножами и палили в упор из квантовых разрядников. Лопались витрины, оседая тучками мутных осколков, порхали пластмассовые столики и стульчики, разламываясь о чьи-то головы и бока.
Вот кто-то в одних шортах, весь расписанный драконами, вышибает спиной окно и кувыркается по травке. За ним выпрыгивает некто в бандане, шитой золотом, описывая круги бейсбольной битой.
Антон поспешно вскинул табельный квантовый пистолет и выстрелил. Заряд начисто оттяпал биту вместе с запястьем. А ты не хулигань!
– Робота медслужбы в парк отеля «Мандарин»! – сказал Алехин скороговоркой и направил стереотелескоп в сторону резиденции. О, штурм начался!
Сотни полторы, если не две, молодчиков в золотых повязках перли на стену, подогнав вплотную пару грузовиков и легковушек так, что из средств передвижения получилась штурмовая лестница.
Но и якудза не отсиживались – их старенькие автоматы молотили как в тире, вышибая боевиков «Золотой гвардии», а новенькие лучевики прожигали каналы в двух-трех телах зараз.
– Всем группам! – завопил Алехин. – Стягиваемся к резиденции! Ударим в тыл штурмовикам посекторально! Пошли!
Нетерпение его переросло в желание лично подубасить «золотых», и Алехин, подхватив разрядник, ссыпался вниз по стоящему эскалатору. Квантового пистолета хватало всего на пять импульсов, а больше и не потребуется.
– Симода, за мной! – крикнул он резерву, и застоявшиеся опера радостно заревели, вскакивая и хватая табельное оружие. – Вперед!
Опергруппы под командованием Алехина и Ашизавы прорвались вверх по улице и ударили в спину толпившимся «голдам». Промахов в такой толкучке просто не могло быть, каждый заряд находил свою цель.
«Золотые» огрызались, но, попав в клещи между гангстерами и операми, терпели сокрушительное поражение. Серая масса в золотых банданах заволновалась, теряя запал. Вот инстинкт поборол приказ и долг, и толпа стала рассеиваться.
Перед самым лицом Алехина неожиданно возник гориллоподобный верзила в черных фундоси[25], весь изрисованный татуировками, и замахнулся прикладом. Антон молниеносно провел подсечку, упал на колено и сунул верзиле под нос жетон.
– Смотри, на кого прешь! – гаркнул Алехин по-русски и вскочил. И нос к носу столкнулся с коренастым «голдом», вскидывавшим автомат «Дюрандаль». Еще секунда, и очередь нафарширует лейтенанта в спецкомандировке…
Нет, в голове золотогвардейца образуется черная дырка. Антон обернулся к довольному якудза в фундоси и церемонно отдал честь…
– Вот такая случилась история, – задумчиво сказал Алехин.
– Здорово… – выдохнул Виштальский.
– Прямо как в кино, – покачал головой Воронин.
– А вы чего не спите? – удивился Кузьмичев.
– Мне на дежурство! – оправдался Марк.
– Чего стоишь тогда?
– А еще тридцать пять минут!
– Ну а со мной куда проще, – улыбнулся Трофим Иванович. – Старость – не радость, не идет сон. А тут так интересно повествуют!
– А теперь ваша очередь! – потребовал Алехин. – Рассказывайте, рассказывайте! О вас же легенды ходят. Мифы складываются! Никто уже не знает, где правда, где выдумка. Материалы по вашим опытам рассекретили только в две тыщи пятидесятом, но тайна так и осталась.
Воронин закряхтел и повел рассказ, постепенно увлекаясь, то и дело требуя в свидетели Кузьмичева или Марка Виштальского.
Подошли Лида и Ева и молча внимали сказке, которая оказалась былью.
– Да-а… – выдохнул Антон, дослушав долгое повествование. Поверить было трудно, но вот же они – живые предки. Да и кто он сам-то?
– Ваш ход, – расплылся в улыбке Воронин и выхлебал огромную кружку компота, поднесенную сердобольной Кастыриной. – Спасибо!
– Так я уже обо всем рассказал, – удивился Алехин.
– Вы нам про космос расскажите! – взмолился Виштальский. – Про экспедиции ваши!
Антон Алехин потер подбородок и начал:
– Да чего там рассказывать… Началось все еще в девяносто третьем. В две тысячи девяносто третьем. Меня тогда перевели на фотонный планетолет-прямоточник. – Он оживился. – Это был огромный корабль, почти шести километров в длину. Сзади у него раздувался параболоид отражателя, а спереди растворялась гигантская воронка масс-заборника, пяти километров в поперечнике. Первые дни я рубку не покидал, так все было непривычно по сравнению с обычным фотонником.
…Когда стартуешь, сначала из отражателя появлялось бледно-фиолетовое свечение – это включался фотореактор, подрабатывавший бортовые запасы дейтерия и трития. Корабль медленно разгонялся, а когда достигал скорости пятьдесят километров в секунду, из воронки заборника вытягивался вперед ярко-фиолетовый ионизирующий луч – пучок ускоренных электронов для предварительной фокусировки, он как бы стягивал поближе к оси пучка рассеянные в космосе атомы водорода, протоны и электроны. В пространстве вещества крайне мало, но на скорости сто километров в секунду в заборник одного водорода поступало килограммов шестьдесят в минуту! Вокруг раструба собирателя появлялось едва заметное свечение, и из отражателя начинал истекать ослепительно-фиолетовый выхлоп – корабль переходил в прямоточный режим. Скорость росла, доходя до восьмидесяти мегаметров в секунду[26], впереди ярко вспыхивали редкие зеленоватые звездочки – это встречные микрометеориты и космическая пыль нагревались и распадались на атомы, ионизировались, входили в собиратель, нейтрализовались, рекомбинировали, охлаждались, отсепарировались от водорода… Нет, товарищи, это было красиво! М-да… И отправились мы во Вторую Заплутониевую экспедицию, долетели до самого Цербера, он же Трансплутон, – это в восьмидесяти астроединицах от Солнца, дальше начиналось облако Оорта… Ну, пока мы там крутились и вертелись, изучали кометы и планетеземали, на Земле объявили о строительстве звездолета с аннигиляционным приводом…