Два лайнера и «Прилив» уже были пришвартованы у корпуса станции. «Дорога Славы» состыковалась со шлюзовой камерой отеля, и команда сразу же начала выпускать пассажиров. Дон дождался своей очереди, потом двинулся вперед, цепляясь за перила подтягивая следом свои сумки, и вскоре оказался в отеле, правда, в цилиндрической оси «Годдарда» он по-прежнему ничего не весил.
Какой-то человек в комбинезоне направил Дона и еще десяток пассажиров в середину шлюзовой камеры, где располагался большой лифт. Движущаяся по кругу дверь была открыта и очень медленно поворачивалась — с той же скоростью, с какой вращался и весь отель.
— Давайте внутрь, — скомандовал мужчина, — и смотрите, чтобы ноги были направлены к полу.
Дон вплыл вместе с остальными и увидел, что изнутри кабина представляет собой куб. На одной стороне большими буквами было написано: «ПОЛ». Дон нащупал поручень и устроился с таким расчетом, чтобы его ноги оказались на полу, когда появится притяжение. Мужчина в комбинезоне также вошел в лифт и направил кабину к внешнему краю отеля.
Поначалу гравитация не ощущалась. Во всяком случае, к «полу» пассажиров не тянуло. У Дона закружилась голова, когда в результате все убыстрявшегося вращения пришла в движение жидкость в его среднем ухе. Он вспомнил, что уже бывал в таком лифте. Тогда ему было одиннадцать лет и он летел на Землю поступать в школу. Но неприятные ощущения, которые Дон испытал в тот раз, он уже успел подзабыть.
Вскоре лифт остановился. «Пол» и впрямь сделался полом, хотя сила тяжести была значительно меньше одного g, голова перестала кружиться. Лифтер открыл двери и гаркнул:
— Все выходите!
Дон подхватил сумки и вышел в просторное помещение. Тут уже толпилось больше половины пассажиров корабля. Дон огляделся в надежде отыскать своего знакомого дракона, потом вспомнил, что прежде корабль должны подтянуть к грузовому шлюзу, и лишь потом венерианец сможет его покинуть. Он поставил свои сумки на пол и уселся на них.
Похоже, люди в толпе волновались, но почему — непонятно. Дон услышал, как одна женщина сказала:
— Это ни в какие ворота не лезет! Мы здесь уже полчаса, а никто, похоже, даже не знает, что мы прибыли.
— Потерпи, Марта, — ответил ей стоявший рядом мужчина.
— «Потерпи»! Ничего себе, потерпи! Отсюда только один выход, да и тот на замке. А если пожар?
— Ну и куда ты тогда побежишь, дорогая? Снаружи-то все равно вакуум.
— Надо было ехать на Бермуды, я же предлагала! — не унималась женщина.
— Как это ты предлагала?
— Ну что ты все придираешься к пустякам!
Пришел и разгрузился второй лифт, потом еще один. На борту корабля никого не осталось. Шли минуты, пассажиры ворчали, и даже Дон начал недоумевать по поводу скверного обслуживания. Но вот открылась единственная дверь — не та, что вела в лифт, — и в отсек вместо служащего гостиницы вошли трое в военной форме. Двое крайних держали наизготовку полицейские ружья, какими обычно стреляют по демонстрантам, а человек, шествовавший посередине, был вооружен пистолетом, сейчас убранным в кобуру.
Он выступил вперед, расставил ноги и уперся сжатыми кулаками в бедра.
— Прошу внимания! Всем замолчать!
Требование было немедленно выполнено. В голосе человека слышались звенящие командные нотки — такого послушаешься не раздумывая.
— Я сержант Макмастерс из Космической гвардии республики Венера. Мой командир прислал меня, чтобы ознакомить вас с возникшей ситуацией.
После еще одной короткой немой сцены поднялся ропот, в котором слышались и возмущение, и тревога, и неверие, и негодование одновременно.
— Тихо! — рявкнул сержант. — Успокойтесь. С вами не сделают ничего плохого, если сами не будете нарываться. Наша республика, — продолжал он, — взяла станцию в свои руки, и сейчас всех вывозят отсюда вон. И вас, кротов, отправят откуда приехали. Те, кто летит домой, на Венеру, полетят туда, если, конечно, пройдут проверку на благонадежность. А теперь давайте разбираться, кто из вас кто.
Вперед протиснулся какой-то нервный толстяк.
— Вы хоть понимаете, что говорите, сэр? «Республика Венера»! Ну и ну! Да это просто пиратство!
— Ты, пузо, а ну вернись в строй.
— Вы не смеете! Я желаю говорить с вашим командиром.
— Слушай, жирная туша, — процедил сержант, — осади-ка назад, пока не схлопотал сапогом в брюхо.
Мужчина растерялся, потом испуганно попятился назад и смешался с толпой.
Сержант продолжал:
— Те из вас, кто летят на Венеру, постройтесь вот тут, у двери. Приготовьте удостоверения личности и свидетельства о рождении.
Если до сих пор пассажиры были одной дружной компанией попутчиков, то теперь они разделились на два враждующих лагеря. Кто-то крикнул: «Да здравствует Республика!», а потом послышался громкий шлепок, с каким кулак врезается в тело. Один из гвардейцев стремительно бросился в толпу и сразу же пресек беспорядки. Сержант вытащил из кобуры пистолет и сказал голосом смертельно уставшего человека:
— Пожалуйста, без политики. Давайте делом займемся.
Кое-как удалось выстроить очередь. Вторым в ней стоял человек, который приветствовал рождение нового государства. Глаза его сияли, а из носа капала кровь. Протягивая сержанту свои бумаги, он заявил:
— Сегодня великий день! Я его ждал всю жизнь.
— Кто ж не ждал? — ответил сержант. — Ладно, идите на оформление. Эта дверь. Следующий!
Дон попробовал успокоиться и унять смятение в мыслях. Наконец-то его заставили поверить, что это произошло. Та самая война, в невозможности которой он все время себя убеждал. Города еще не бомбили, но был уже форт Самтер новой войны[133], и у Дона хватило ума это сообразить. Он и без пинка в брюхо прекрасно понимал очевидное. А когда до него дошло, что он едва успел унести ноги, — это его потрясло вконец. Вполне возможно, что после «Валькирии» к Марсу очень, очень долго не полетит ни один корабль. Может быть, несколько лет — ведь пересадочная станция-то теперь в руках мятежников.
Пока сержант ничего не сказал о пассажирах, направлявшихся на Марс. Дон решил, что первым делом сержант, естественно, постарается отделить друг от друга приверженцев враждующих сторон, а поэтому лучше всего держать рот на замке и ждать.
Очередь застопорилась, и Дон услышал голос сержанта:
— Вас не туда занесло, приятель. Вы возвращаетесь на Землю.
Мужчина, которому он это сказал, ответил:
— Ну, нет! Взгляните на мои документы. Я эмигрирую на Венеру.
— Вы малость опоздали. Обстоятельства изменились.
— Ну и что? Я знаю, что изменились. И я поддерживаю Венеру.
Сержант почесал в затылке.
— Парня нет в списке. Аткинсон, пропусти этого человека, пусть лейтенант с ним разбирается.
Укомплектовав группу желающих лететь на Венеру, сержант подошел к висевшему на стене телефону.
— Джим? Это Мак из «детской». Дракона уже вытащили? Нет? Ладно, скажешь, когда «Дорога» опять будет у шлюза. Хочу ее загрузить.
Он опять взглянул на толпу.
— Вот что, кроты, тут задержка вышла, так что я собираюсь перевести вас в другое помещение до тех пор, пока мы не сможем отправить вас обратно на Землю.
— Минутку, сержант! — окликнул его какой-то пассажир.
— Ну, чего тебе?
— А кто летит на Луну, нам где ждать?
— Чего? Обслуживание прекращено. Вы возвращаетесь на Землю.
— Ну послушайте, сержант, давайте мыслить трезво. Меня лично совершенно не интересует политика. Мне все равно, кто заправляет этой станцией. Но у меня дела на Луне. Мне необходимо туда попасть. Задержка обернется потерями в миллионы.
Сержант уставился на него.
— Вот жалость-то. Знаешь, братец, я сроду не держал в руках за раз больше тысячи. Даже жуть берет, это надо же — потерять миллионы, — внезапно он резко переменился. — Слушай, придурок, а ну-ка подумай, что будет с крышей Тихо-Сити, если в нее угодит бомба? А теперь — в две шеренги! Стройся!
Дон с тревогой прислушивался к разговору, но про Марс сержант так ни слова и не сказал. Дон пристроился в самый конец очереди и остановился, когда хвост ее поравнялся с дверью.
— Проходи, малыш, — велел Дону сержант.
— Я не собираюсь возвращаться на Землю.
— Вот как?
— Я лечу на Марс на «Валькирии».
— Да уж, ясное дело. Ты хочешь сказать, что собирался лететь. Но теперь ты полетишь назад на Землю на «Дороге Славы».
— Слушайте, мистер, — упрямо заявил Дон. — Я должен попасть на Марс. Там мои родители, они ждут меня.
Сержант покачал головой.
— Малыш, мне тебя жаль. Взаправду жаль. «Валькирия» не полетит на Марс.
— Что?
— Ее переоборудовали в крейсер Космической гвардии. Она полетит на Венеру. Так что тебе, по-моему, лучше вернуться на Землю. Жаль, что ты не встретишься со своими стариками, но война есть война.
Дон медленно вдохнул и выдохнул и заставил себя сосчитать до десяти.
— Я не вернусь на Землю. Я останусь здесь до тех пор, пока на Марс не пойдет какой-нибудь корабль.
Сержант вздохнул.
— Коли так, жди лучше на какой-нибудь звезде.
— Что? Это еще почему?
— Потому, — медленно ответил сержант, — что как только мы отсюда взлетим, поблизости не останется ничего, кроме этакого ма-а-ленького радиоактивного облачка. Так что, ежели хочешь, чтобы счетчик Гейгера весело трещал на твою пыль, — то пожалуйста.
6. НЕБЕСНОЕ ЗНАМЕНИЕ
Дон не нашелся, что ответить. Его древние предки, каждый миг подвергавшиеся опасности, может быть, и восприняли бы подобное известие спокойно, но жизнь в цивилизованном обществе не подготовила Дона к следующим один за другим ударам судьбы.
Сержант продолжал:
— Так вот, парень, я считаю, что тебе лучше улететь на «Дороге Славы». Твои родители сказали бы тебе то же самое. Возвращайся и найди себе тепленькое местечко в деревне — в городах некоторое время будет небезопасно.
Но Дон ничего такого и слышать не хотел.