«БЕРМУДЫ (ПЕРЕХВАТ): БЕСПОРЯДКИ В ЗАПАДНОЙ АФРИКЕ, ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ КАК «НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ ИНЦИДЕНТ», УСТРОЕНЫ РЕЛИГИОЗНЫМИ ПРОПОВЕДНИКАМИ. УТВЕРЖДАЕТСЯ, ЧТО МЕСТНАЯ ПОЛИЦИЯ ДЕРЖИТ СИТУАЦИЮ ПОД КОНТРОЛЕМ ПРИ ПОМОЩИ ПАТРУЛЯ ФЕДЕРАЦИИ».
«БЕРМУДЫ (ПЕРЕХВАТ): ИСТОЧНИК, БЛИЗКИЙ К МИНИСТРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ, ПРЕДСКАЗЫВАЕТ СКОРОЕ УРЕГУЛИРОВАНИЕ КОНФЛИКТА НА ВЕНЕРЕ. СООБЩАЕТСЯ, ЧТО ПРЕДСТАВИТЕЛИ МЯТЕЖНЫХ КОЛОНИЙ ВЕДУТ ПЕРЕГОВОРЫ С ПОСЛАМИ ФЕДЕРАЦИИ НА ЛУНЕ В АТМОСФЕРЕ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ И ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНОСТИ (ПРИМЕЧАНИЕ: ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ НЕОФИЦИАЛЬНО ОПРОВЕРГАЕТСЯ ГУБЕРНАТОРСКИМ ОСТРОВОМ)».
«НЬЮ-ЛОНДОН (ГЛАВНЫЙ ШТАБ ПЛАНЕТЫ, ОФИЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ): ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ ПОДТВЕРЖДАЕТ, ЧТО «ВАЛЬКИРИЯ» ИМЕЕТ ПОВРЕЖДЕНИЯ, НО ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО МАСШТАБ УЩЕРБА ЗНАЧИТЕЛЬНО ПРЕУВЕЛИЧЕН. СПИСОК ЖЕРТВ БУДЕТ ОБНАРОДОВАН ПОСЛЕ ИЗВЕЩЕНИЯ РОДСТВЕННИКОВ. В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ ОЖИДАЕТСЯ РАЗВЕРНУТЫЙ ОТЧЕТ КОМАНДИРА «АДОНИСА»».
«ЭКСТРЕННАЯ ИНФОРМАЦИЯ (НЕОФИЦИАЛЬНО): В КУИ-КУИ РАДАРАМИ ЗАРЕГИСТРИРОВАНЫ НЕОПОЗНАННЫЕ КОРАБЛИ, СОВЕРШАЮЩИЕ ПОСАДКУ К СЕВЕРУ И СЕВЕРО-ЗАПАДУ ОТ ПОСЕЛЕНИЯ. МЕСТНЫЙ ГАРНИЗОН ПОДНЯТ ПО ТРЕВОГЕ. ГЛАВНЫЙ ШТАБ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ КОММЕНТАРИЕВ. СООБЩАЮТ, ЧТО КОРАБЛЕЙ ОКОЛО ТРИДЦАТИ И ЧТО ОНИ ПРОДОЛЖАЮТ ПРИБЫВАТЬ».
Дон протиснулся сквозь толпу, прочел бюллетени и прислушался к разговорам. Чей-то безликий голос заявил:
— Они не станут высаживать десант, это старо, как рукопашный бой. Если им и вправду удалось спалить наши корабли — в чем лично я сомневаюсь, — то они просто-напросто сядут на орбиту и передадут ультиматум по радио.
— Ну а если все-таки десант? — спросил кто-то.
— Ерунда. Это сообщение — попытка посеять панику. Среди нас предатели.
— Это все знают.
Человек, неясной тенью мелькнувший в окне, прикрепил новый листок. Помогая себе локтями, Дон протолкался поближе.
«ЭКСТРЕННАЯ ИНФОРМАЦИЯ (ОФИЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ): ИНФОРМАЦИОННЫЙ ОТДЕЛ ГЛАВНОГО ШТАБА ПОДТВЕРЖДАЕТ, ЧТО НА НЕКОТОРЫЕ ИЗ НАШИХ СУДОВ БЫЛО СОВЕРШЕНО НАПАДЕНИЕ СО СТОРОНЫ НЕОПОЗНАННЫХ КОРАБЛЕЙ, ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО, ИЗ СОСТАВА СИЛ ФЕДЕРАЦИИ. ОБСТАНОВКА НЕОПРЕДЕЛЕННАЯ, НО НЕ КРИТИЧЕСКАЯ. ПРИЗЫВАЕМ ГРАЖДАН ОСТАВАТЬСЯ В ДОМАХ, НЕ ПРЕДАВАТЬСЯ ПАНИКЕ, ИЗБЕГАТЬ ЛИШНИХ РАЗГОВОРОВ И ОКАЗЫВАТЬ ВСЕМЕРНУЮ ПОДДЕРЖКУ МЕСТНЫМ ВЛАСТЯМ. В ТЕЧЕНИЕ СУТОК ОЖИДАЮТСЯ ДАЛЬНЕЙШИЕ СООБЩЕНИЯ. ПОВТОРЯЕМ: ОСТАВАЙТЕСЬ ДОМА И ОКАЗЫВАЙТЕ ПОДДЕРЖКУ ВЛАСТЯМ».
Какой-то доброволец громко прочел бюллетень вслух. Толпа молчаливо слушала. Пока он читал, умолкли сирены и загорелось уличное освещение. Тот же человек, который до сих пор жаловался на кромешную темноту, закричал:
— На кой черт включили иллюминацию? Да это же прямая наводка для бомбежки!
Больше сообщений не было; Дон выбрался из толпы и пошел к зданию ИТТ. Не то чтобы он ожидал встретить там в этот час Изобел; он надеялся узнать еще какие-нибудь новости. Не успев добраться до ИТТ, Дон напоролся на отряд военной полиции, разгонявший уличную толпу. Военная полиция заставила его повернуть назад и рассеяла скопление людей у здания газеты. Когда Дон уходил, единственным существом, которое там оставалось, был дракон, глаза которого смотрели в разные стороны; казалось, он читает все бюллетени сразу. Дон хотел задержаться, чтобы спросить дракона, не знаком ли он с Сэром Исааком, и если да, то где его можно отыскать. Но патрульные оттеснили Дона. Дракона они даже не пытались оторвать от его занятия, и скоро вся улица осталась в полном распоряжении псевдо- ящера.
Старый Чарли так спать и не ложился. Он сидел в кресле и курил, держа под рукой топор. Дон рассказал ему все, что удалось узнать.
— Как по-твоему, Чарли, они высадятся на планету?
Чарли встал, подошел к столу, вытащил из ящика точильный камень и принялся легкими касаниями править лезвие топора.
— Все может быть.
— А нам что делать, ты как думаешь?
— Ложиться спать.
— Я не смогу заснуть. Для чего ты затачиваешь эту штуку?
— Это мой ресторан, — старик взял топор и взвесил его в руке. — И это моя страна.
Он метнул оружие. Топор два раза перевернулся в воздухе и вонзился в деревянный столб в противоположном конце зала.
— Осторожнее! Ты можешь кого-нибудь поранить.
— Иди спать.
— Но…
— Тебе нужно хотя бы немного выспаться. Иначе завтра будешь жалеть.
Он повернулся к Дону спиной, и тот не смог из него больше вытянуть ни слова. Махнув на Чарли рукой, Дон вернулся в свою каморку; спать он решил не ложиться, а хорошенечко все обдумать. До него еще долго доносился скрежет точила по стали.
Дона снова разбудили сирены: уже почти рассвело. Он вышел в кухню. Чарли все еще торчал у плиты.
— Что происходит?
— Завтрак.
Одной рукой Чарли снял со сковороды поджаренное яйцо и положил его на ломоть хлеба, другой — разбил еще одно и вылил его в кипящий жир. Накрыв яичницу сверху вторым куском хлеба, он протянул сэндвич Дону.
Дон взял бутерброд и, прежде чем начать говорить, положил себе в рот кусок.
— Спасибо. Но какого черта включили сирены?
— Идет бой. Послушай.
Откуда-то издалека послышался приглушенный взрыв; не успел он затихнуть, как совсем неподалеку раздалось сухое шипение лучемета. В туманном воздухе отчетливо пахло горелым деревом.
— Вот это да! — громко воскликнул Дон. Голос его звенел. — Они и вправду высадились!
Его челюсти по инерции пережевывали бутерброд.
Чарли хмыкнул. Дон продолжал:
— Пора сматываться отсюда.
— Куда?
Крыть Дону было нечем. Он прикончил сэндвич и выглянул в окно. Запах гари усилился. В конце улицы появился военный отряд. Солдаты бежали рысцой.
— Смотри-ка! Форма не наша!
— Конечно, нет.
Отряд остановился. От него отделились трое солдат и двинулись по переулку, останавливаясь у всех дверей и колотя в них прикладами.
— Выходите! Эй, вы! Все на улицу!
Двое подошли к ресторану, один из них всадил ногой в дверь. Створки распахнулись.
— Выходите на улицу! Мы сейчас подожжем здание!
Тот, что кричал, был одет в зеленую маскировочную форму с двумя шевронами; он держал в руках «рейнольдс», а на спине у него был пристроен блок питания к излучателю. Он осмотрелся.
— Вот это — то, что нам надо! — он обернулся к товарищу: — Джо, поищи лейтенанта! — И сказал Чарли: — А ты, приятель, зажарь-ка нам десяток яиц. И побыстрее — сейчас будем поджигать.
Дон замер на месте, не зная, что делать и что отвечать. С «рейнольдсом» шутки плохи. Было похоже, что Чарли думает то же самое — он безропотно подошел к плите.
И вдруг китаец повернулся лицом к солдату. Рука его сжимала топор. Дон так и не понял, что произошло дальше. Блеск полированной стали, глухой шлепок, словно по колоде мясника, и топор почти по самую рукоятку вонзился солдату в грудь.
Тот не издал ни звука — лишь удивленно оглянулся и медленно повалился, не выпуская из рук оружия. Он распластался на полу, и лучемет выскользнул из его пальцев.
Пока солдат падал, его напарник стоял неподвижно, держа оружие наизготовку. И лишь когда командир выпустил излучатель из рук, он поднял свой лучемет и выстрелил старому Чарли прямо в лицо. Потом он повернулся и прицелился в Дона. Дон замер, глядя в черный зрачок излучателя.
11. «ТЫ МОГ БЫВЕРНУТЬСЯ НА ЗЕМЛЮ»
Сердце Дона, ударило, ему показалось, всего три раза, не больше, пока они так стояли. Но вот солдат чуть опустил оружие и заорал:
— Выходи! Быстро!
Дон не сводил глаз с лучемета. Солдат дернул стволом, и Дон вышел на улицу. Душа его потемнела от гнева: сейчас ему больше всего хотелось прикончить солдата, убившего старину Чарли. Не имело значения, что в гибели Чарли была виновата война; Дон не думал, не хотел думать о ее жестоких законах. Но что он мог сделать с пустыми руками против оружия? Ничего. И он подчинился. Дон еще не успел выйти из ресторана, когда солдат принялся поливать из «рейнольдса»; Дон услышал как свистит луч, ударяя в сухое дерево.
Солдат яростно хлестал по стенам огнем; казалось, еще секунда — и здание взлетит на воздух. Когда Дон выскочил из ресторана на улицу, тот пылал не меньше чем в десяти местах. Солдат выпрыгнул вслед за Доном и ткнул его в спину горячим стволом:
— Пошевеливайся! Марш по улице!
Дон побежал по направлению к улице Бьюкенена.
Улица была забита людьми, солдаты в зеленом гнали толпу к городской окраине. По обе стороны мостовой пылали дома: солдаты сжигали город, но жителям давали возможность спастись. Дона вместе с толпой затолкали в какой-то переулок, до которого еще не добралось пламя. Вскоре горожан вывели за городскую черту, и они двинулись по дороге. Дон ни разу здесь не бывал, но из разговоров понял: их ведут на Восточную косу.
В тот самый лагерь, где новое правительство собиралось держать интернированных. Большая часть людей была слишком потрясена, чтобы о чем-нибудь сейчас беспокоиться. Где-то близко кричала женщина; ее голос то нарастал, то делался тише, словно сирена.
Народу пригнали в десять раз больше, чем вмещал лагерь. Бараки были забиты до предела, и даже на улице люди стояли вплотную. Охрана лишь заталкивала колонистов внутрь и сразу же о них забывала. Люди сгрудились на маленьком пятачке, а с обложенного тучами неба им на головы опускался пепел их сожженных домов.
Дон сумел взять себя в руки еще по дороге в лагерь. Когда его загнали за проволоку, первым делом он попытался разыскать Изобел. Дон протискивался сквозь толпу, расспрашивал, заглядывал в лица. Несколько раз ему показалось, что он ее наконец нашел, но каждый раз это была не она. Отца ее он тоже нигде не встретил. Многие из людей, которым он задавал вопросы, говорили, что да, где-то они ее видели, но след всегда обрывался. Дону уже начинало мерещиться: вот Изобел мечется, погибая в огне, вот она лежит мертвая, с пробитой головой в переулке.
Его поиски оборвал металлический голос. Громкоговорители ожили и по всем концам лагеря разнеслось:
— Внимание! Спокойствие! Слушайте приказ. Говорит полковник Ванистарт, миротворческие силы Федерации. Я говорю от имени военного коменданта Венеры. Всем жителям планеты объявлена амнистия — всем колонистам, за исключением членов мятежного правительства и офицеров армии мятежников. Вас отпустят после установления личности. Восстанавливается кодекс законов, действовавший до мятежа. По усмотрению военного коменданта могут вводиться новые. Внимание! Распоряжение номер один! Города Нью-Лондон, Бьюкенен, Куи-Куи-таун будут стерты с лица планеты. Отныне р