— В ванной, — ответил он.
И тут же спросил, опуская сумки на пол:
— Какой прогулки? Куда именно?
По одежде тети Зины он предполагал ответ, но тем не менее хотел его услышать. Это был первый и самый важный вопрос, после которого должны были последовать другие, давно ждущие своей очереди.
Тетя Зина захлопнула дверь.
— Отнеси их в гостиную, там больше места. — Она показала на сумки. — Просто вывали содержимое на пол. Можешь сразу отобрать себе что по душе.
Она ободряюще улыбнулась, однако Сашка не двинулся с места.
— Я хочу знать, куда мы собираемся, — сказал он.
Кинув взгляд в сторону комнаты сестры, тетя Зина направилась на кухню.
— Всё же отнеси сначала сумки, дружок, — бросила она мимоходом.
Сашка остался стоять. Ему до чертиков надоело быть куклой в чужих руках и если мать он еще готов был терпеть, то эта красавица пусть сначала ответит на заданный вопрос.
— Ты не слышал меня? — недовольно заметила она, возвращаясь со стаканом воды.
— Слышал. Но я всё еще жду ответа.
Тетя Зина прислонилась плечом к стене рядом с телефонным столиком и прищурилась.
— Маленький упрямец, — усмехнулась она. — Каким был, таким остался. Ладно!
Разом отпив полстакана, она сообщила:
— Мы направляемся в Анастасию, столицу того места, где ты играл когда-то в песочек, помнишь?
Сашку передернуло. Эту самую фразу про песочек произнес Хавелок, когда вел его в свою тюрьму убивать.
— Помню, — сказал он. — А зачем? И почему такая одежда?
Он показал глазами на ее бедро, где двумя ремешками было прикреплено нечто, сильно напоминающее колчан для стрел.
— Там что, до сих пор стреляют из лука?
Тетя Зина коротко рассмеялась.
— Из арбалета тоже, но основное оружие клинок. Дело в том, что там наверняка уже стоит заслон по периметру Внешней Границы, а огнестрельное оружие внутри нее не действует.
Заметив во взгляде Сашки сомнение, она снисходительно пояснила:
— В смысле стреляет, только летит малопонятно куда. В окрестностях замка всё, что быстрее стрелы, может вернуться тебе в лоб. Но ты не переживай: в диких условиях мы пробудем недолго, дальше нас встретит нормальная цивилизация.
Она допила воду и поставила стакан на телефонный столик.
— Это из-за Сотериса, да? — спросил ее Сашка.
Тетя Зина поперхнулась, откашлялась и, с интересом глядя на него, сказала:
— Так, так, так… Откуда ты, Сашенька, знаешь такие слова? Кто тебе их подсказал?
— Он был там, — бросила ей в спину мама, выходя из ванной. Она вытирала голову полотенцем. — Это он лишил тебя связи. Прошлым летом они с друзьями развалили бассейн в Хранилище.
Тетя Зина широко распахнула глаза и посмотрела на Сашку, словно видела его впервые.
Мама продолжила:
— А еще именно он прогнал твоего паразита, так что тебе не надо больше гадать, что произошло в тот день, просто спроси.
Она откинула назад волосы и, пользуясь моментом, пока тетя Зина приходила в себя, сказала Сашке одними губами: «Не вздумай рассказать ей о сделке!». Тот едва заметно кивнул и одновременно взял в руки сумки.
— Стоп, стоп! — воскликнула тетя Зина, хватая его за локоть. — Я хочу прямо сейчас подробного рассказа. Что тогда произошло? — требовательно спросила она. — За два года я сломала себе голову!
— Кажется, вы собирались для начала разгрузить сумки? — бросил Сашка через плечо, шагая к гостиной.
Тетя Зина отпустила его и недовольно произнесла, двигаясь следом:
— Ну и племянничка ты мне вырастила!
— А то тебе это незнакомо, — хмыкнула сзади мама, и они о чем-то зашушукались.
Остановившись посередине гостиной, Сашка бросил сумки на пол, расстегнул «молнии» и вытряхнул содержимое. Маскарад тети Зины окончательно перестал казаться маскарадом, когда под ноги ему вывалились несколько мечей в ножнах, три пучка коротких стрел, компактно сложенный арбалет и знакомые портупеи. Тут же лежали новые бриджи и три пары сапог, похожих на те, что были на тете Зине.
До Сашки дошло, что она не шутила, рассуждая об оружии: им предстояло всем этим воспользоваться и, может, даже кого-то убить. Его терпение лопнуло, и он исподлобья глянул на обеих женщин, застывших в дверях. Они тоже смотрели на него — одна с сочувствием, другая с ироничной улыбкой.
— Я всё еще жду объяснений, — мрачно сказал Сашка. — Подробных и без увиливаний. Иначе…
— Иначе что? — шагнув в комнату и усаживаясь на диван, усмехнулась тетя Зина. — Бросишь нас на съедение псам? — Она смерила его насмешливым взглядом. — Какой же ты боец тогда, Сашенька?
Сашка вспыхнул и огрызнулся:
— Не претендую!
Они с неприязнью уставились друг на друга, но тут мама, которая тоже села на диван, сказала:
— Расскажи ей, как умер Артист.
В глазах тети Зины вспыхнул интерес.
— Артист — это кто? — быстро спросила она.
— Альберт Викторович Стеклянников, — хмуро ответил Сашка. — Его убил ворон, как только я произнес ваше имя с фамилией.
Злорадно подметив, как от лица тети Зины отхлынула кровь, он волей-неволей досказал остальное. Заняло это не больше минуты, потому что похождения в Мариинском театре он опустил.
— А теперь про демона, — потребовала она, едва он закончил. — Как он выглядел?
— Как тень размером с человека. Улетал с визгом, — сказал Сашка угрюмо. — Ваша очередь отвечать на вопросы!
Однако тетя Зина его уже не слушала. Глядя сквозь Сашку, она прошептала с нежной улыбкой:
— Любимые твари Лавизуса… Ах он паршивец!
Она тихо рассмеялась, и у Сашки волосы зашевелились на затылке. Ему хорошо был знаком этот смех, он слышал его два года назад в ее подвале. От этого смеха хотелось бежать и прятаться.
На щеках тети Зины снова играл румянец, она посмотрела на Сашку как ни в чем не бывало.
— Что же, я твой должник, милый, — произнесла она со значением и повернулась к маме. — Мина, одевайся! Я сгораю от нетерпения увидеть Хавелока в суде! — Она опять рассмеялась, но не так страшно. — Предполагая, что он до него доживет.
Мама облегченно улыбнулась, и Сашке стало ясно, что ей было крайне важно заполучить сестру в союзники.
— Мина? — с подозрением спросил он.
— Она всё тебе расскажет, — пробормотала мама, выхватывая из кучи на полу портупею, выбор которой осуществила в мгновение ока по одной ей известным параметрам.
Она скрылась с портупеей в своей комнате, тетя Зина повернулась к Сашке.
— На лошадках ездить умеешь?
Тот молча кивнул.
— Тогда надевай бриджи, что я привезла, на тебя пойдут, а лошадей добудем по дороге. Да, надень хлопковую или льняную рубашку, другая быстро развалится.
— Это еще почему? — спросил Сашка, подцепив лежавшие на полу бриджи.
— Потому что в пределах Внешней Границы разрушается любая синтетика, — объяснила она.
Это было похоже на правду. На следующий день после посещения замка им с Андреем пришлось покупать новые плавки, а Сашке — еще и новые сандалии. Не пострадала только Маша, которая носила одежду из натуральных тканей. Вспомнив истерические вопли Хавелока в Хранилище, Сашка оглянулся в дверях.
— А как насчет человеческой психики? — поинтересовался он.
Поняв его с полувзгляда, тетя Зина усмехнулась:
— Со временем претерпевает некоторые изменения, да. Ты иди, иди! Придешь — узнаешь остальное.
Когда Сашка вернулся, мама с тетей Зиной стояли у окна и о чем-то спорили. За плечами у обеих висело по два меча в ножнах, из чехла на правом бедре торчало по пучку стрел. Небольшой арбалет на полу был уже разложен, тетива натянута.
Сашка понял, что они так или иначе ждали этого дня, готовились к нему и теперь просто делали, что должны, не сильно вдаваясь в раздумья. Его же от этой картины затошнило не хуже, чем тошнило его мать десять минут назад. Он гулко сглотнул и, подойдя к оставшимся на полу клинкам, вытянул их из ножен.
Первый был саблей весом значительно больше килограмма и потому сильно непривычной для Сашки, но два других оказались легче. Их матовое обоюдоострое лезвие с глубоким долом делало на своем протяжении два слабых плавных изгиба, в конце приводя острие против рукояти, головку которой закрывал кожаный колпачок.
На небольшом овальной формы щитке со стороны клинка была закреплена кожаная пластина, переходящая в ремешок, плотно намотанный по всей длине дужки. Кожа была старая, засаленная, и значит, этим оружием пользовались, в отличие от массивной сверкающей сабли.
— Мина, ты сама себя запугиваешь, — говорила тетя Зина тем временем. — Вспомни четвертый параграф: «Лишается гражданских прав в случае, если до совершеннолетия узнает о своем происхождении от кого бы то ни было с этой стороны…». Ни слова о его местных друзьях! Спасибо Вайларку, вставившему в последний момент такую оговорку, Лавизус сточил об нее все зубы.
Сидящий на корточках Сашка поднял голову.
— Мама, как тебя всё-таки зовут? — хмуро спросил он.
Она потерянно посмотрела на тетю Зину, и та бросила раздраженно:
— Прекрати! Уничтожением имперской собственности Саша договор перечеркнул, но раньше это сделал Лавизус, так что мы можем выкладывать всю правду. Ни один суд не обвинит, добраться бы только до него! Ты, я смотрю, не рад нашим военным приготовлениям? — спросила она Сашку.
Тот сухо кивнул. Тетя Зина снова повернулась к маме.
— Давно ты проверяла себя на дальность?
Не задумываясь, мама ответила:
— В прошлом году, когда арестовали Гуннара, я Врата почувствовала сразу, а это семьсот метров по прямой.
«Опаньки! Так вот кому звонил в день своего ареста Батон! — сообразил Сашка, стоило ему прикинуть мысленно дистанцию от дома до школы. — А зовут его, значит, Гуннар? Ну-ну…»
Он уселся на диван и скрестил руки на груди в ожидании дальнейших открытий. Тетя Зина усмехнулась, заметив это.
— Тогда предупредишь, если что, — сказала она маме. — Мне придется многое рассказать, чтобы потом не было сюрпризов от этого маленького упрямца.