И еще Джалиль Сафаров с горечью понял, что российским гонщикам больше надеяться не на что.
Глава 28
На столицу Магрибии опускались вечерние сумерки. На пустынной улице, примыкающей к парку, окружающему одну из резиденций главы государства, остановился легковой автомобиль. В караульной будке около служебных ворот дежурный охранник вытянулся по стойке «смирно» перед начальником личной охраны принца. Начальник охраны наблюдал через окошко за вышедшим из автомобиля человеком, одетым в обычную европейскую одежду. Когда этот человек приблизился к воротам, главный охранник государства кивнул своему подчиненному. Ворота слегка приоткрылись и тут же снова закрылись, впустив в парк тайного посетителя. Вышедший из будки начальник охраны подошел к вошедшему и молча пригласил его следовать за собой по темным дорожкам, освещая путь карманным фонариком. Лучик света, подрагивая в такт шагам, показывал путь двум идущим в полном молчании людям. Два человека подошли к стоящему посреди парка особняку, в котором перед ними предупредительно раскрылась боковая дверь. Проведя гостя по длинному коридору, главный охранник приоткрыл перед ним двери, ведущие в личные апартаменты принца. Несмотря на высокое положение, начальник штаба вооруженных сил Княжества Магрибия впервые был в этом здании. И впервые тайно встречался со своим правителем.
Принц Насир ожидал гостя, сидя в кресле в полутемной комнате, три стены которой полностью, от пола до потолка, занимали стоящие на полках книги. Слегка привстав при его появлении и пожав ему руку на европейский манер, принц молча указал на второе кресло рядом с собой. Пришедший сел туда и уставился на белый экран, висящий на стене. На нем демонстрировались красочные документальные кадры, выводимые компьютерным проектором: вид большого пассажирского самолета, садившегося на посадочную полосу аэродрома. Затем камера отодвинулась, переместившись с ультрасовременной посадочной полосы на роскошное здание аэропорта. Последующие кадры демонстрировали уже другую картинку: пассажирский поезд новейшей конструкции подъехал к платформе вокзала. Из поезда на перрон вышло множество людей в национальных и европейских одеждах всех цветов радуги. Затем на экране возник громадный океанский корабль, входящий в порт. Камера сместилась, показывая панораму порта сверху, – у причалов стояли другие корабли, много кораблей, больших и поменьше. Теперь камера поднялась над городом с тенистыми проспектами, зелеными оазисами парков и садов и живописными кварталами, застроенными домами самой оригинальной архитектуры. На экране появилась христианская церковь современных форм с громадными разноцветными витражами в окнах. Камера взлетела над церковью и опять стала показывать город сверху – узкие затейливые улочки, на которых раскинулся гигантский восточный базар с тысячами продавцов и покупателей. Издали он напоминал огромный муравейник с бесчисленным количеством насекомых. На следующих кадрах несколько десятков, а то и сотен тысяч людей молились одновременно в громаднейшей мечети с множеством колонн из розового гранита. Минарет этой мечети оказался необычайно высоким – прошло несколько минут, пока камера показала его снизу доверху. С высоты минарета открывался вид на живописное морское побережье. Лазерный луч с его вершины на десятки километров рассекал пространство вокруг мечети, служа маяком проплывающим мимо кораблям. Зрелище впечатляло красотой и масштабностью.
Неожиданно современное цветное изображение сменилось черно-белыми кадрами кинохроники. По аллее парка к камере бежал мальчик лет трех-четырех. Дальнейшего ни хозяин кабинета, ни его гость не увидели – сидящий рядом с гостем принц нажал на кнопку дистанционного пульта, и изображение исчезло с экрана. В полутемной комнате стало совсем тихо.
Через несколько минут тишины удивленный столь странной встречей гость заговорил первым, нарушая этим все правила придворного этикета:
– Наша столица действительно прекрасный город. Недаром пишут, что…
– Это фильм, который вы передадите ему, – оборвал его принц. – Скажите, полковник, вы хорошо его знаете?
– Я столько лет его не видел, ваше высочество. Время часто изменяет людей, причем очень сильно.
– Ладно, тогда скажите – вы хорошо его знали? – настаивал принц. – Сколько лет вы с ним учились вместе?
– М-мм… – задумался полковник. – Я учился с ним в школе…
– Мне это известно! – снова перебил его принц. – Вы учились вместе в школе, затем в военном училище, а потом оба поступили в военную академию в Париже, которую закончили одновременно.
– Именно так, – подтвердил полковник. – Все совершенно верно.
В комнате снова наступила тишина. Принц молчал, размышляя, а полковник не желал нарушать мыслей правителя.
– Вы общались с ним гораздо больше, чем я, Ибрагим, – сказал через некоторое время принц Насир. – Очень хорошо, что вы согласились с ним встретиться.
– Ну, как я мог отказать своему принцу! Разве могло быть иначе?
– Да разве дело в этом! – горячо сказал принц, наклоняясь к собеседнику. – Поймите, Ибрагим, эта встреча гораздо важнее для него, чем для меня!
Шейх возвращался со встречи с начальником вражеского штаба с двойственными впечатлениями. С одной стороны, ему было приятно спустя столько лет увидеть Ибрагима Салеха, своего давнего товарища по школе и другим учебным заведениям. С другой, глядя на солидного полковника, шейх прекрасно осознавал, что и сам он уже далеко не тот юноша, который когда-то на пару с Ибрагимом бегал по ночным столичным улочкам в самоволку. Юношеские годы с их весельем и беззаботностью ушли, причем безвозвратно. К тому же полковник Салех, с удовольствием вспоминая их былые «подвиги», никак не реагировал на многочисленные намеки и предложения «президента Сахары» о сотрудничестве. А уж шейх постарался, чтобы заинтересовать собеседника весьма выгодными предложениями. Исходя из всего этого, шейх сделал вывод, что встреча начальника штаба магрибской армии с главарем мятежников, как его обычно называла официальная пресса, произошла с согласия и под полным контролем правителя Княжества Магрибия. Когда бронированный лимузин шейха отъехал уже довольно далеко от места завершившейся встречи, он заметил, что все еще держит на коленях конверт, который полковник вручил ему в самом конце разговора. Раскрыв конверт, он увидел внутри компьютерный диск без всяких надписей.
– Подай мне ноутбук! – приказал он слуге. – «Интересно, что подсунул мне этот хитрый лис – мой брат?»
Поначалу шейха не особенно заинтересовали кадры с видами столицы Магрибии. – «Что за нелепый подарок, – с недоумением думал он. – Неужели Насир не знает, что даже в самом дальнем уголке пустыни я могу видеть через спутник любой из четырех магрибских телеканалов?» Но через несколько минут он уже с удовольствием любовался видами своего родного города, в котором не был столько лет. «Вот это здание я помню. А это, по-видимому, было построено совсем недавно…» Виды магрибской столицы на экране сменили старые документальные кадры. Маленький мальчик бежал прямо на камеру. Затем того же мальчика показали сзади, бегущим по аллее парка. Ребенок подбежал к фонтану, у которого стоял мальчишка постарше – лет двенадцати-тринадцати. Неожиданно малыш споткнулся и полетел прямо в фонтан, сразу же уйдя в накрывшую его с головой воду. Старший мальчик кинулся к нему. Что случилось дальше, на экране не было видно, так как оператор, видимо, отбросил камеру и сам поспешил на помощь к тонущему малышу. Шейх остановил изображение, вернувшись к началу кадров с мальчиком. На экране все повторилось – мальчик бежал и падал в фонтан, старший спешил к нему на помощь… На следующих кадрах мальчуганы в новеньких школьных формах, наверное, первоклассники, занимали места за партами. Из динамиков ноутбука раздался голос: «Дорогой брат!..» Шейх снова остановил компьютер – изображение на экране застыло на кадре, в котором пожилой человек в роскошных национальных одеждах позировал перед репортерами. Рядом с ним стояли юноша в европейском костюме и подросток в гимназической форме. «Президент Сахары» положил портативный компьютер на сиденье рядом с собой и уставился в окно. В окне мелькали однообразные, бесконечные желто-коричневые барханы пустыни. Поглядев несколько минут на унылый пейзаж, шейх потребовал сигару. Но, закурив, тут же закашлялся и, приказав остановить машину, вышел из нее. Несмотря на то, что вокруг трех остановившихся посреди пустыни автомобилей до самого горизонта ничего, кроме песка, видно не было, охрана шейха делала свою обычную работу – устанавливала наблюдение и контроль за окружающим пространством. Понаблюдав за профессиональными действиями своих охранников, шейх вернулся в машину и приказал ехать дальше. Потом снова положил себе на колени ноутбук.
– Дорогой брат! – снова зазвучал голос принца. – Не знаю, часто ли ты вспоминаешь обо мне. Думаю, что иногда вспоминаешь. А часто ли ты вспоминаешь нашу столицу? Ее улицы, ее музеи и мечети, порты и вокзалы, базары, парки, библиотеки, христианские церкви и синагоги? Вспоминаешь ли ты нашего покойного отца, то, как он радовался тому, что у него растут двое сыновей, будущие наследники трона?
Милый брат! – после этих слов голос принца умолк. На экране в этот момент мелькали кадры роскошных похорон. Народ Магрибии проходил мимо гроба своего умершего правителя. Люди в траурных одеждах со скорбными лицами демонстрировали горе, охватившее страну. Многие плакали и даже рыдали. У гроба, склонив головы, стояли два похожих друг на друга молодых человека.
– Ты знаешь, что у меня нет детей, – принц Насир за кадром вздохнул, еще немного помолчал и продолжил: – Я уже далеко не молод, и наследников у меня, по-видимому, уже никогда не будет. Кроме одного.
Шейх недоуменно смотрел на экран. То, что сейчас прозвучало, было для него, как гром среди ясного неба. Он ничего раньше не слышал о каком-то «наследнике» принца. Шейх насторожился и весь обратился в слух.
– Ты еще молод, брат. Я знаю, у тебя нет жены. Но у тебя еще есть возможность жениться и родить одного или нескольких сыновей. Если ты сейчас вернешься в нашу столицу, я немедленно объявлю тебя своим преемником и наследником. Думаю, что должность премьер-министра Магрибии станет достойной компенсацией за все те несправедливости, которые тебе пришлось перетерпеть.