Чтобы достичь такого «замечательного результата», надо было разорить свое население, фактически убив экономику на местах. Бумажных денег в обращении было крайне мало, падал спрос на товары, а потребление основных продуктов питания скатилось к уровню 1861 года – времени освобождения крестьян от крепостной зависимости.
«Расцвет промышленности», основанный на больших деньгах иностранцев и маленьких зарплатах русских, закончился в 1899 году: ценности, котировавшиеся на бирже на миллиард, сразу упали в стоимости на сорок процентов. После этого краха экономика вернулась к дореформенному состоянию, а иностранный капитал побежал прочь – но население уже успело обнищать до крайности. Вот так, ваше величество, страна на всех парах помчалась к революции.
Добавлю, что покровительствовал иностранным дельцам и банкирам господин Витте отнюдь не бескорыстно. Мы имеем информацию о его огромных вкладах в иностранные банки, которые он не смог бы заработать и за несколько сотен лет беспорочной службы. Это, так сказать, и есть те тридцать сребреников, за которые он превратил Россию в дойную корову французского и английского капитала.
– Каков мерзавец! – воскликнул Николай. – А ведь как он старался выглядеть честным и старательным министром, думающим лишь о благополучии и процветании нашей державы!
– Ваше величество, – вступила в разговор Нина Викторовна, – отправленный вами в отставку господин Витте – один из самых алчных казнокрадов, но он, к сожалению, не единственный. Александр Васильевич рассказал о его преступлениях лишь для того, чтобы вы поняли – сколько вреда может нанести даже один алчный человек, дорвавшийся до власти. А чтобы этого больше никогда не случилось, нужно полностью очистить весь государственный аппарат от людей, подобных господину Витте. И чем скорее вы это сделаете, тем лучше. Чистка должна быть беспощадная, как говаривал один наш государственный деятель, «до белых костей». Подобным образом от воров и изменников в свое время избавлялся царь Иван Васильевич Грозный, а в наше время – вождь Советской России Иосиф Сталин.
В противном же случае нет смысла затевать хоть какие-нибудь серьезные программы по развитию промышленности и сельского хозяйства. Разворуют всё. У нашей России в будущем уже есть такой печальный опыт. Как только государство начало богатеть, так сразу воровство достигло невероятных размеров.
Нельзя проявлять жалость. Самые зарвавшиеся вельможи и чиновники должны отправиться на эшафот. Если вам не хочется виселиц и расстрелов, то есть Сахалинская каторга и Горный Зерентуй с Нерчинском. Всю жизнь быть прикованным к тачке, даже спать рядом с ней. И никаких послаблений и амнистий!
Другие воры, калибром поменьше – должны быть изгнаны со своих должностей с волчьим билетом – без права занимать когда-нибудь хоть какие государственные посты. Получение взятки от иностранцев необходимо приравнять к государственной измене. Только так можно – нет, не искоренить казнокрадство и взяточничество, это практически невозможно, но ввести его в безопасные для государства рамки, когда чиновник будет трястись от ужаса, даже получая от обывателя в мокрую от пота ладонь мятый рубль.
– Господа, вы говорите ужасные, просто страшные вещи! – воскликнул царь. – Так же нельзя! Ведь меня назовут после этого кровавым тираном, а тех, кто будет бороться с врагами народа – новыми опричниками.
– Ваше величество! – воскликнул я. – Вспомните Святое Писание, Евангелие от Матфея. Ведь там сказано: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч». И означает сие: «Не для того пришел Я, чтобы примирить истину с ложью, мудрость с глупостью, добро со злом, правду с насилием, скотство с человечностью, невинность с развратом, Бога с мамоной; нет, Я принес меч, чтобы рассечь и отделить одно от другого, чтобы не было смешения». Поступая так, вы поступите по Заповедям Господним.
– Господи, помоги мне вынести тот крест, который Ты взвалил на плечи мои, – с горечью в голосе сказал Николай II. – Если так надо для того, чтобы спасти державу нашу и ее подданных, то я готов… Господь не по силам креста не дает…
Мы с Ниной Викторовной смотрели на бледное лицо Николая II. За то время, пока длилась наша беседа, царь, казалось, постарел на несколько лет. Лицо его осунулось, под глазами набрякли мешки, он как-то ссутулился и поник.
Мария Федоровна подошла к сыну и прижала его голову к своей груди. У меня сжалось сердце при виде этой картины. Советовать – это, конечно, легко. Гораздо проще советовать, чем взять на себя и без того страшный груз ответственности за огромную страну и ее народ. Неужели Николай сможет, как его предок Петр Великий, поднять Россию на дыбы и остановить ее на краю пропасти? Очень хотелось бы в это поверить…
Кайзер Вильгельм II и адмирал Альфред фон Тирпиц
Известна была страсть кайзера к охоте и военной форме. Но самой большой его страстью всё же являлись путешествия. Подданные в насмешку называли своего монарха reisen kaiser – «путешествующий кайзер», а первую строчку национального гимна переиначивали: вместо Heil dir im Siegerkranz – «Слава тебе в венке победителя», пели: Heil dir im Sonderzug – «Слава тебе в спецпоезде». Одна из немецких газет подсчитала, что за год Вильгельм провел в поездках 199 дней и проехал по железной дороге около 30 тысяч километров.
Вот и сейчас кайзер был в пути. Приплыв в Либаву на броненосном крейсере «Принц Адальберт», он попрощался со своим новым любимым железным детищем и, сойдя на берег, сел на железнодорожной станции Либавы в царский поезд, который прислал ему Николай II. Вообще-то кайзер хотел пофорсить перед другом Ники своей новой броненосной игрушкой, но, как выяснилось, сейчас восточная часть Балтики была скована льдом, и пришлось отправиться в дорогу на поезде. Дело было срочное и важное. А о новейшем германском крейсере русскому императору всё равно доложат, и повод похвастаться будет. В этом кайзер был совершенно уверен.
События на Дальнем Востоке, столь неожиданные и удивительные, громыхнув на другом конце евразийского материка, растормошили весь полусонный европейский политический бомонд. Рушились одни союзы, создавались другие. Россия, ведущая победоносную войну с Японией, совершенно неожиданно разорвала складывающийся десятилетиями альянс с Францией и предприняла шаги по сближению с Германией. И обострились до критической отметки взаимоотношения России с Британией. Настолько обострились, что многие считали – следующий противник, с кем царь Николай в самое ближайшее время скрестит шпагу, будет король Эдуард VII. Некоторые, наиболее смелые политические предсказатели, говорили, что вооруженное противостояние между Россией и Британией начнется еще до окончания Русско-японской войны.
От германского посла в Санкт-Петербурге графа Альвенслебена кайзеру было передано пожелание царя о желательности углубления дружественных отношений между двумя империями. А с Дальнего Востока из Циндао тамошний губернатор фон Труппель сообщил о появлении на театре боевых действий таинственной эскадры адмирала Ларионова, которая, как оказалось, сумела молниеносно разгромить главные силы японского флота, захватить Корею и установить блокаду самих Японских островов.
В сообщении, присланном фон Труппелем из Циндао на имя адмирала фон Тирпица, сообщалось, что губернатор этой заморской колонии располагает такой информацией, которую он не рискнул отправить по телеграфу даже в зашифрованном виде. А потому фон Труппель испросил разрешения у кайзера отправиться в Берлин, дабы в личной аудиенции сообщить своему монарху полученные им сведения. После некоторых колебаний – события, происходящие в водах вокруг Японии, были настолько важными, что не хотелось бы, чтобы в такой ответственный момент губернатор Циндао покидал свою колонию, – но в конце концов, кайзер разрешил фон Труппелю выехать в Берлин. Причем через территорию России, так как это был самый короткий и быстрый путь.
От графа Альвенслебена также поступила информация о том, что в Петербург без огласки, почти тайно, прибыло посольство от адмирала Ларионова, которое разместилось во дворце великого князя Александра Михайловича. Тайным послам сразу же нанесли визиты новый министр иностранных дел Дурново и министр внутренних дел фон Плеве. По некоторым данным, с людьми адмирала Ларионова встречались вдовствующая императрица Мария Федоровна и даже сам российский император, что наводило кайзера и адмирала фон Тирпица на вполне определенные размышления.
В конце концов, Вильгельм, как натура импульсивная и решительная, решил взять инициативу в свои руки. Он через своего посла в Петербурге запросил российский МИД о возможности встречи с императором Николаем II. Вильгельм рассчитывал побеседовать в столице Российской империи не только с царем, но и с таинственными посланцами адмирала Ларионова. Примерно в это же время в Петербурге мог оказаться капитан цур зее фон Труппель, который доставил бы своему императору самую свежую информацию с Дальнего Востока. В зависимости от развития дальнейших событий, возникали весьма заманчивые перспективы… Например, возможность заключить союзный договор с Россией, который развязал бы руки Германии в Европе и позволил бы ей решить проблему Франции.
Вот обо всем этом сейчас и беседовали в салоне царского поезда император и его морской министр.
– Ваше величество, – рассуждал вслух фон Тирпиц, – я человек не азартный, но сегодня я считаю, что нам дан уникальный шанс разом решить все насущные вопросы. И этим шансом необходимо воспользоваться. Если мы им не воспользуемся, Германия нам не простит.
– Вы правы, Альфред, – задумчиво сказал Вильгельм, – мы видим, что Франция и Англия практически уже согласовали условия союзного договора. Сердечное согласие – звучит красиво, но это фактически сердечное согласие на войну против нашего фатерлянда. Однако без России такая война – смертный приговор для Франции. К сожалению для Франции, ее власти этого не понимают. Ну, а если нашим союзником станет Россия?..