ать, никого не выпускать, в случае сопротивления открывать огонь на поражение.
– Ну, ладно, иди уж, Аника-воин, – улыбнувшись, сказал я, – да пригласи сюда товарища Кобу. Замерзнет ведь там, на сквозняке.
Когда мы снова остались втроем в купе, я изложил своим спутникам краткую диспозицию.
– Итак, что мы имеем… Рядом с нами четверо вооруженных мужчин, у которых в отношении нас самые агрессивные намерения. Они собираются похитить нас и переправить во Францию. Вы, товарищи, им не очень нужны, а потому с вами они, в случае чего, особо церемониться не будут. Им нужны мы с Ириной. Но попадать в руки этих ребят у нас нет никакого желания.
А потому до Базеля надо будет как-то избавиться от них. Как именно – это уже мое дело. Впрочем, товарищи, ваша помощь мне тоже понадобится. А действовать мы будем следующим образом…
И я познакомил товарищей Кобу и Ленина со своим планом…
Сегодняшнее заседание фолькетинга обещало быть бурным. И хотя оно должно было проходить в закрытом режиме, но во дворец все же сумели пробраться вездесущие журналисты, причем не только датские. Всех взбудоражила повестка дня – рассмотрение подписанного, но еще не ратифицированного договора о присоединении Датского королевства к Балтийскому Союзу. То есть фактически к договору, ранее заключенному между Россией и Германией.
Именно потому среди приглашенных на это историческое заседание были министр иностранных дел Российской империи Петр Николаевич Дурново и министр иностранных дел Германской империи Освальд фон Рихтгофен. Они скромно сидели на задних скамьях фолькетинга, внимательно слушая переводчика – ни один из них не владел в достаточной мере датским языком, чтобы понять все перипетии обсуждения.
А обсуждение было нелегким. Открывший заседание председатель фолькетинга, член правящей партии «Венстре» Херман Триер предоставил слово фактическому главе государства Енсу Кристенсену, который энергично начал излагать соображения, по которым Дания должна была присоединиться к Балтийскому Союзу и установить особый режим прохождения военными судами иностранных государств Датских проливов.
– Господа! – Кристенсен потряс своим задорно вздернутым хохолком седых волос. – Вопрос присоединения нашего королевства к этому Союзу – это вопрос нашей безопасности. Поверьте мне, скоро противоречия между великими европейскими державами обострятся настолько, что можно будет говорить о реальной опасности начала боевых действий на суше и на море. И такому маленькому государству, как наше королевство, вряд ли удастся остаться в стороне от сражения гигантов.
Прежде всего, это из-за нашего географического положения. Именно мы контролируем вход и выход из Балтийского моря в Северное. И вы прекрасно понимаете, что даже если мы объявим в грядущей войне нейтралитет, он вряд ли устроит державы, пытающиеся пройти проливами мимо нашей столицы в ту или иную сторону. Так что волей-неволей нам придется примкнуть к одной из сторон конфликта.
И тут перед нами встает вопрос – к какой именно? Мы тщательно взвесили все возможные последствия и пришли к выводу, что самым подходящим и безопасным для нас стал бы недавно образованный Балтийский Союз. Именно Россия и Германия готовы гарантировать нам безопасность, взяв на себя обязательство установить мощные артиллерийские батареи у входа в пролив Скагеррак и охранять наше западное побережье объединенными силами русского и германского флотов. Так что мы только выиграем от заключения этого союза. Только он спасет наше королевство от грубого захвата силами, противостоящими Балтийскому Союзу.
После выступления Енса Кристенсена председатель фолькетинга Херман Триер дал слово премьер министру Дании Йохану Генриху Дёйнцеру. Кстати, тоже члену партии «Венстре».
– Господа, – начал тот, – я полностью поддерживаю сказанное только что уважаемым господином Кристенсеном. Нам придется сегодня сделать выбор. Да, он будет нелегким, но это будет наш выбор, сделанный добровольно самими датчанами. В противном случае его сделают за нас. И отнюдь не подданные нашего королевства.
Выбор – это тщательное взвешивание всех за и против. И мы взвесили все, прежде чем принять то решение, которое мы сегодня просим вас одобрить. В присоединении к Балтийскому Союзу мы видим больше плюсов, чем минусов.
Прежде всего, это то, что нас будут защищать флот и армии двух могучих европейских государств. Их силы во много раз превышают силы нашего маленького королевства. Вы, наверное, знаете, как доблестный флот Российской империи разгромил прекрасно подготовленный и обученный флот Японской империи. Так что они реально могут защитить наше побережье от посягательства любой, я подчеркиваю – любой другой европейской державы.
И еще. В ходе переговоров мы узнали от наших будущих союзников, что они намерены загружать мощности датских предприятий военными заказами. В частности, Россия заказала большую партию ружей-пулеметов Мадсена, а также собираются поставить на ремонт в наши доки несколько своих боевых кораблей.
Впрочем, о чисто коммерческих преференциях, которые обещает нам присоединение к этому Союзу, мы поговорим позднее. Но решая вопрос – ратифицировать или не ратифицировать этот договор, об этом не стоит забывать.
Выступивший после датского премьера министр иностранных дел Дании граф Раабен-Леветцау пояснил, что уже ведутся переговоры о присоединении к Балтийскому Союзу других стран, расположенных в бассейне Балтийского моря. И скорее всего, к этому Союзу присоединится Шведское королевство. Это означает, что в акватории Балтийского моря могут находиться лишь военные корабли стран Союза. Прочие же могут пройти через проливы лишь по предварительной договоренности и с разрешения всех стран – участниц этого Союза. И срок пребывания иностранных кораблей на Балтике не должен превышать трех недель.
После выступления этих трех, пожалуй, самых авторитетных политиков Дании, дальнейшее обсуждение пошло, в общем-то, достаточно спокойно. Были, правда, отдельные реплики и даже выкрики с места некоторых депутатов фолькетинга, главным образом тех, кто имел явный проанглийский и профранцузский вектор своих интересов. Но таких оказалось меньшинство, и, видя, что их старания торпедировать ратификацию договора на общий ход заседания никакого влияния не оказывают, они быстро угомонились.
В общем, часа через три председатель фолькетинга Херман Триер поставил на голосование вопрос о ратификации договора о присоединении к Балтийскому Союзу. Договор был ратифицирован. Известие о том, что за него проголосовало подавляющее большинство депутатов фолькетинга, было встречено бурными аплодисментами.
Выступившие после министры иностранных дел Германии и России поблагодарили депутатов за мудрое решение и обещали, что безопасность и независимость Датского королевства будет оберегаться объединенными силами их империй так же, как и безопасность России и Германии.
После этого заседание было закрыто. Сидевшие все это время на галерее для прессы журналисты, тайно проникшие во дворец Кристианборг, тут же помчались в редакции своих газет и на телеграф. Завтра же мир взорвется сенсационным сообщением – отныне вход в Балтийское море военных судов иностранных государств, которые попытаются с недобрыми намерениями туда проникнуть, закрыт раз и навсегда.
Контр-адмирал Андрей Андреевич Вирениус
Дошли мы с Божьей помощью до Копенгагена, а тут такое творится! Вся же эта свистопляска началась с того момента, как в Джибути, девятого февраля, мы получили известие о начале войны с Японией. Пятнадцатого февраля я получил из Петербурга приказ возвращаться, и еще через три дня после того, как Франция, которая, кстати, была нашей союзницей, объявила нейтралитет, мы были вынуждены покинуть Джибути.
Мы прошли через Суэцкий канал, и в Средиземном море начали досмотр встреченных нами торговых кораблей на предмет военной контрабанды. Боже мой, что тут началось! Какой визг и вой поднялся в английских и французских газетах! Пришлось досмотр приостановить.
Отряд собрался в заливе Ханья на Крите. Здесь мы не досчитались миноносца № 221, который погиб во время шторма, сразу же после выхода из Порт-Саида. Наскоро приведя в порядок корабли, мы решили зайти по дороге в Бизерту, где оставить для ремонта миноносец «Буйный», получивший во время шторма повреждение носовой части. Но тут в залив пришло небольшое судно, зафрахтованное русским посланником в Афинах. На нем был один из работников дипломатический миссии, который передал мне секретный пакет, в котором было послание за подписью самого государя.
Нам предписывалось, по возможности не заходя во французские порты, срочно следовать домой. Бункероваться было предложено в итальянских и испанских портах. И нас предупреждали быть особо внимательными при встрече с британскими и французскими военными кораблями.
Собрав военный совет на броненосце «Ослябе» и посовещавшись с командирами кораблей моего отряда, мы приняли решение отравить миноносец «Буйный» для ремонта в Таранто. Там же решили загрузиться углем и идти в испанский порт Ла-Корунья, где мы снова забункеруемся. Возьмем максимально возможное количество угля, чтобы его хватило до датских или немецких портов.
До Ла-Коруньи мы шли почти неделю. Уголек итальянский оказался довольно скверным – «Ослябя» опять показал чрезмерную прожорливость топок, и ему едва хватило угля, чтобы дойти до Ла-Коруньи. Правда, он тащил на буксире два номерных миноносца. Мимо Мальты и Гибралтара мы прошли с максимальной осторожностью, ночью. Ходовые огни были притушены, на кораблях была объявлена боевая тревога, комендоры все это время находились у орудий. Но, слава Богу, все обошлось.
В Ла-Корунье испанцы дали нам всего семьдесят два часа для погрузки угля и принятия на борт провизии и пресной воды. Матросики работали как проклятые, набивая уголь во все закоулки кораблей, но в срок уложились. Судя по тогдашней европейской прессе, нам теперь был заказан путь в любые порты Англии и Франции, поскольку эти державы стали нам в одночасье враждебными. И лишь Германия и отчасти Дания были готовы дать приют нашим исстрадавшимся кораблям.