Первым же японским снарядом, попавшим в крейсер, было разрушено правое крыло переднего мостика, из-за чего возник пожар в штурманской рубке и были перебиты фок-ванты. На боевом посту погиб младший штурман – мичман граф Алексей Нирод, определявший расстояние до японских кораблей, и полностью уничтожена дальномерная станция № 1.
В дальнейшем японские снаряды стали попадать в русский крейсер все чаще и чаще. Те снаряды, что давали недолеты, из-за чрезвычайно чутких взрывателей разрывались при ударе о воду и осыпали все вокруг тучами мелких осколков. Небронированные надстройки и шлюпки превратились в решето, попав под этот железный дождь. Восьмидюймовым снарядом было подбито шестидюймовое орудие № 3, вся орудийная прислуга погибла или ранена. Тяжело ранен командир плутонга мичман Губонин, который продолжает командовать плутонгом и отказывается идти на перевязку. От разорвавшегося на палубе снаряда вспыхнули сложенные на шканцах 47-миллиметровые патроны с бездымным порохом. Горит палуба и вельбот № 1. Последующими попаданиями подбиты: шестидюймовые орудия № 8 и № 9 и 75-миллиметровое орудие № 21, 47-миллиметровые орудия № 27 и 28. Другие попадания почти снесли боевой грот-марс и уничтожили дальномерную станцию № 2. На жилой палубе возник пожар, который с трудом удается сдерживать. Горят матросские рундуки.
На траверзе острова Идольми попаданием восьмидюймового снаряда, выпущенного с «Асамы», на «Варяге» перебита бронированная трехдюймовая труба, по которой был проложен электропривод руля. Почти одновременно с этим шестидюймовый снаряд разорвался у фок-мачты. Через открытый проход в броневую рубку залетели осколки. Касательное ранение в голову, отягощенное контузией, получил командир крейсера капитан 1-го ранга Руднев. Наповал убиты стоявшие по обе стороны от него штаб-горнист и барабанщик. Тяжело ранен в спину стоявший на штурвале рулевой старшина Снигирев и легко ранен в руку ординарец командира, квартирмейстер Чибисов. Управление крейсером перенесено в румпельное отделение. Но, несмотря ни на что, русский крейсер продолжает двигаться вперед.
Противник уже на траверзе, еще немного… Сильно сковывает действия русской мини-эскадры канонерская лодка «Кореец», полный ход которой не превышал одиннадцати узлов. Но русские своих не бросают, и самый быстроходный, и самый тихоходный, корабли Тихоокеанской эскадры вынуждены были прорываться вместе. Отдельное спасибо за это начальнику штаба наместника Дальнего Востока, контр-адмиралу Витгефту. Вот уж напланировал так напланировал!
– Видим бой! – доложили с подпрыгнувшего на трехкилометровую высоту вертолета ДРЛО Ка-31. – Все, как по учебнику, товарищ контр-адмирал. «Варяг» весь в огне, ведет бой. У японцев один крейсер тоже хорошо горит, остальные почти не тронуты. Шестеро против одного, товарищ контр-адмирал.
– Отставить слюни, – рявкнул Ларионов. – «Вулкан» на «Асаму» навести сможете?
– Так точно, товарищ контр-адмирал! – обрадованно воскликнул командир экипажа. И сказал, уже, видимо, оператору: – Петрович, дай-ка нашей «Москве» целеуказание на эту… (нецензурно) падшую женщину.
Ларионов кивнул сам себе и произнес в микрофон:
– Крейсеру «Москва» одиночный пуск ПКР П-1000 «Вулкан». Цель – броненосный крейсер «Асама».
– Товарищ контр-адмирал, – попытался возразить командир «Москвы» капитан 1-го ранга Остапенко, – а может, подойдем поближе…
– Нет, – резко ответил Ларионов, – там каждую секунду убивают русских людей, и этот Бен-Ладен японского розлива – главный убийца. Только ты можешь его срезать сразу и навсегда. Действуй!
– Есть уничтожить «Асаму», товарищ контр-адмирал! – ответил Остапенко.
Контр-адмирал Ларионов на секунду прикрыл глаза, размышляя, а потом скомандовал:
– «Сметливый», выпустить по одному «Урану» по крейсерам «Нанива» и «Ниитака». «Ярослав Мудрый» – по одному пуску для «Такачихо» и «Акаси». «Ушакову» – курс на Чемульпо, обороты полные, оказать поддержку «Варягу», действовать по обстановке. «Североморску», «Калининграду», «Шабалину», «Новочеркасску» и «Саратову» – следовать туда же. Скорость семнадцать с половиной узлов. БДК высаживают десант. Задача десанта – уничтожить японских интервентов и после этого выдвинуться в сторону Сеула. БПК прикрывает десантную операцию. Стационеры там всякие стоят. Если что, случайная торпеда в борт ликвидирует проблему. Вместе с ними выдвигаются «Алтай» с задачей оказать команде «Варяга» помощь в борьбе за живучесть и плавучий госпиталь «Енисей»…
Тем временем на «Москве» откинулась крышка одного из пусковых контейнеров, и оттуда с грохотом вылетела сама «Госпожа Смерть», то есть ракета П-1000 «Вулкан». За считанные секунды мчащаяся над водой пятитонная махина разогналась до скорости в два «Маха». Импульсы системы целеуказания, поступающие с вертолета ДРЛО, надежно вели ее к цели.
Проводив взглядом внезапно оборвавшийся дымный след стартового ускорителя, адмирал Ларионов продолжил:
– Задача для «Сметливого» и «Ярослава Мудрого» – поиск и уничтожение японских транспортов с десантом, которые ожидают исхода боя юго-западнее Чемульпо. Скорость максимальная, действовать решительно и беспощадно. Японцы сами себе придумали эту войну. Там должна быть авизо «Чихайя», и ее тоже забывать не надо. Вспомогательные суда в сопровождении «Москвы», «Кузнецова» и подлодок следуют туда же пятнадцатиузловым курсом…
«Вулкан» несся к цели над самой водой, каждые три секунды глотая по миле. Примерно на полпути головка самонаведения устойчиво захватила цель, и душа ракеты, вложенная в нее разработчиками и заводскими инженерами, возрадовалась. Ей предложили в качестве цели не надувной макет, в просторечии именуемый «гондон», а самый настоящий боевой корабль врага, с самой настоящей шевелящейся внутри протоплазмой. Значит, все не зря. Не зря ее делали на заводе, хранили в темном и тесном контейнере. Не зря она вылетела в этот свой первый и последний полет. А раз все не зря, значит, и она постарается сделать все как надо.
Страшный удар в корму, и крейсер повалился на правый борт в неконтролируемой циркуляции. Все, что было не закреплено, с грохотом покатилось по палубе. «Варяг» несло навстречу японцам. Машинный телеграф был переброшен на «полный назад», но махину в пять с половиной тысяч тонн так просто не остановить.
Контр-адмирал Уриу скомандовал поворот вправо, решив, что русский крейсер, продавая подороже свою жизнь, идет на таран. Но от того, что японцы отвернули, «Варягу» легче не стало. Расстояние сократилось почти вдвое. Попадания участились. Команда отчаянно боролась за жизнь своего корабля. Артиллеристы левого, неподбойного борта, где были исправны все орудия, готовились открыть огонь по врагу. Одно плохо – уходя от предполагаемого тарана, японские крейсера показали «Варягу» корму. Ближе всего, кабельтовых в двадцати от него, находились два крейсера. «Нанива», двадцатилетний ветеран японского флота, на котором держал флаг контр-адмирал Уриу, и новейший, только две недели назад вступивший в строй «Ниитака». Положение их было таково, что по «Варягу» могли стрелять только кормовые орудия.
Десятью кабельтовыми дальше, и немного левее, находилась пара броненосных крейсеров. Тяжелый – «Асама», ставший родоначальником крейсеров подобного класса, которые в просторечии получили прозвище «асамоидов», или броненосцев 3-го ранга. В кильватер «Асаме» шел первенец японского броненосного флота, старый крейсер «Чиода», уже получивший несколько снарядов с «Варяга».
Наиболее опасна для «Варяга» была двухорудийная восьмидюймовая кормовая башня «Асамы», чьи фугасные снаряды и нанесли крейсеру наибольшие повреждения. Пара легких бронепалубных крейсеров «Акаси» и «Такачихо» находились в отдалении, кабельтовых в пятидесяти пяти. То есть фактически в бою не участвовали. Молодой и неопытный командир «Акаси», капитан 2-го ранга Миядзи Садатоки, вместо правой циркуляции заложил левую. Из-за чего курс «Акаси» и «Такачихо» должен был дважды пересечься с курсом «Асамы» и «Чиоды».
Неожиданно из-под правой скулы «Асамы», с противоположной от «Варяга» стороны, беззвучно, как в немом кино, в небо выметнулся столб буро-желтого дыма. Секунду спустя стеной встало ревущее, ярко-желтое пламя, и полыхнул второй взрыв, многократно сильнее первого. Угольно-черный шимозный дым шапкой накрыл корабль почти до самой кормовой башни. Секунд пятнадцать спустя докатился грохот взрыва. На «Варяге», затаив дыхание, наблюдали, как, обнажив перо руля и бешено вращающиеся винты, в небо задралась корма японского «карманного броненосца». Потом то, что осталось от его носовой части, ударилось о песчаное дно. «Асама» резко повалился на правый борт и в таком положении лег на грунт. Поскольку глубина бухты в этом месте была меньше ширины корпуса, то левый борт на два-три метра остался над поверхностью воды. Это спасло жизнь многим членам команды крейсера.
Никто не понял – что стало причиной гибели «Асамы». Для всех сторонних наблюдателей все выглядело как самодетонация шимозных снарядов из боекомплекта носовой башни. Зная коварное свойство этой взрывчатки, можно было ожидать от нее все что угодно.
А на самом же деле случилось вот что: противокорабельная ракета П-1000 «Вулкан» ударила свою жертву в правую скулу, между форпиком и носовой башней. Кумулятивная струя, созданная взрывом полутонны «морской смеси», как бумагу пробила бронепояс, внутренние перегородки, пороховой и снарядный погреба и, ослабнув, дотянулась до котельного отделения. Температура в отсеках, оказавшихся на пути огненной волны, поднялась до тысячи двухсот градусов Цельсия. На «Асаме» была принята английская картузная система заряжания. Она, конечно, избавляет вас от стреляных гильз, но если у вас вспыхнет порох… Словом, не обижайтесь.