сяца без света и общения, один раз в день бросая, как собаке, хлеб. Когда его выпустили — полуслепого, "страдающего всеми телесными и душевными недугами", все смотрели на него, как воскресшего из мертвых.
Одной из первых задач, поставленной новым императором, была ревизия и систематизация старых законов и актов римского права. Больше года комиссия юриста Трибониана выполняла гигантскую работу, в 529 году вышел новый сборник права, состоявший из двенадцати книг, названный кодексом Юстиниана. Этот свод законов оказал большое влияние на всю средневековую европейскую юриспруденцию, будучи самым авторитетным источником вплоть до кодекса Наполеона.
Юстиниан также обессмертил своё имя, приказав построить на месте сгоревшего во время восстания Ника новый Софийский собор, больше тысячи лет он оставался крупнейшим и красивейшим храмом христианского мира. Василевс собственноручно заложил первый камень в его фундамент и ежедневно посещал стройку. Пять лет над возведением святыни ежедневно трудилось до десяти тысяч рабочих, строительство обошлось в три годовых бюджета империи, но оно того стоило. Храм Святой Софии являл собой символ величия и незыблемости империи и церкви. Глядя на это устремленное в небеса пятидесяти пяти метровое чудо, возведенное из сияющего мрамора и украшенное искусными руками лучших мастеров и драгоценными камнями и материалами, свет веры обрели многие язычники, в том числе и посланники русского князя Владимира.
В своей откровенной "Тайной истории" Прокопий Кесарийский не пожалел черных красок, описывая своего современника-императора и его супругу. "Был он двуличен, опасен; являясь превосходным актером, когда надо скрывал свои мысли, умел проливать слезы, искусственно их вызывая. Старался показать себя доступным, и милостивым ко всем, кто к нему обращался. Доступ был открыт для любого, никогда не гневался он на тех, кто обращался не так, как подобает. Иной мог подумать, исходя из этих привычек, что у него нрав овцы… Он почти не испытывал потребности во сне и никогда не ел и не пил досыта, зачастую по двое суток оставаясь без пищи, особенно накануне Пасхи. В христианской вере он был тверд, но в своем стремлении объединить всех в единой вере он бессмысленным образом предавал гибели все человечество, совершая это под видом благочестия… Был очень падок на льстивые речи… Он постоянно лгал, даже скрепив соглашения грамотой и самыми страшными клятвами… Неверный друг, неумолимый враг, страстно жаждущий убийства и грабежа, большой любитель нововведений и переворотов, легко податливый на зло, скорый на замысел и исполнение дурного".
Про Феодору Прокопий рассказывал, "что помимо других грехов, она была замарана и многими детоубийствами", провоцируя выкидыши. Но был у неё и сын Иоанн, отец забрал его младенцем и увез в Аравию, когда же он умер, подросток приехал в Константинополь и явился к матери в Палатий. Дворцовые евнухи, в надежде на щедрую награду, сразу же доложили об этом Феодоре. Она же, испугавшись, как бы это известие не дошло до императора, повелела привести мальчика к ней; больше его никто не видел, судьба ребенка не стала ясной и после смерти императрицы.
ВЕЛИЗАРИЙ
Лучший полководец Юстиниана, Флавий Велизарий родился в начале шестого века в провинции Мезия (ныне Болгария). На мозаике равеннской базилики Сан-Витале он стоит по правую руку от императора, судя по этому прижизненному изображению, родом был, скорее всего, из фракийцев. После фантастической карьеры их земляка Юстина, многие честолюбивые юноши придунайских провинций устремились по его следам в столицу.
Велизарий также начал карьеру в дворцовой гвардии — кузнице кадров империи, наиболее способных гвардейцев направляли офицерами в полевые армии. Так и Велизарий отличился во время войны с Персией в 529 году, возглавляя отряд, совершивший успешный рейд вглубь Иранской Армении. Молодой офицер был замечен императором Юстинианом и назначен командующим армией в новой войне с Сасанидским Ираном (530 — 532 гг.). К столь высокому назначению 24 летнего красавца, скорее всего, была причастна его жена Антонина, лучшая подруга и помощница в тайных делах императрицы Феодоры. Прежде чем стать женой Велизария, "она уже была матерью многих детей". Как и василиса, происхождения самого низкого — дочь возничего и блудницы, Антонина, как и Феодора поднималась со дна, но, благодаря способностям и покровительству императрицы, обладала большим влиянием при дворе. С этой кампании Велизария постоянно сопровождает и секретарь — будущий знаменитый историк Прокопий Кесарийский.
Многочисленные персидские войны шестого века имели свою предысторию. В начале пятого века в Константинополе правил Аркадий, сын Феодосия Великого, окончательно разделившего империю на западную и восточные части. Этот август Востока, слабый правитель и больной человек, опасаясь за судьбу своего малолетнего сына Феодосия (401 года рождения), объявил в завещании его опекуном "известного своим великодушием" персидского шаха Йезигерда (399 — 421 гг.). После скорой смерти Аркадия (408 год), шах, вместо того, чтобы напасть на слабых соседей, "проявил добродетель, достойную удивления и вечной памяти". Все время своего правления он хранил с римлянами нерушимый мир и "угрожал войной всякому, кто попытается устроить против Феодосия заговор".
Ухудшение же отношений с Персией началось из-за несоблюдения договора с сыном Йезигерда — легендарным шахом Ирана Варахраном (Бахрамом) V (421 — 438 гг.). Его благородный отец, сохранивший преемственность чужой династии, не сумел передать трон своим детям. Вельможи убили его старшего сына Шапура и возвели на престол представителя боковой линии Сасанидов Хосрова. Бахрам вернул власть, свергнув узурпатора, но не стал того убивать. По легенде, он предложил Хосрову взять корону сасанидских царей, положенную на трон между двумя львами. Хосров отказался, а Бахрам спокойно прошел мимо хищников и надел её. (В "Шахнаме" Фирдоуси он убивает львов палицей).
По этому договору Византия обязалась вносить плату за охрану Кавказских ворот (Дарьяльского ущелья) от вторжения диких племен, а также отказывалась возводить там свои укрепления. В первом веке н. э. это ущелье бурного Терека, находящееся на территории иранской Иберии (Грузии) было перегорожено высокой стеной с железными воротами. Из-за тогдашней слабости персов Византия решила не соблюдать соглашения.
Нарушение договора привело к войне 502 — 506 годов, прервавший период долгого мира на протяжении царства трех императоров (Маркиана, Льва и Зенона).
Ударную силу иранской армии составляла конница — тяжелая аристократическая и легкая стрелков из лука. Правда, в своем труде "Война с персами" Прокопий более высоко оценивает лучников-федератов восточно-римской армии. "Лук они поднимают до лба, а тетиву натягивают до правого уха, отчего стрела пускается с такой мощью, что всегда поражает того, в кого попадет, и ни щит, ни панцирь не может отвратить её стремительного удара… Они идут в сражение, одетые в панцирь, с поножами до колен, с правой стороны колчан со стрелами, с левой свешивается меч. Есть и копья, а за плечами, на ремне короткий, без рукоятки, щит. Они прекрасные наездники и могут без труда на полном скаку пускать стрелы в обе стороны"… "Стрелы персов летели чаще, поскольку все они стрелки, но луки у них мягкие и тетивы не туго натянуты, поэтому попадая в броню, шлем или щит они не могут причинить вреда. Римляне пускают стрелы медленнее, но луки их крепкие и туго натянуты, а люди более сильные".
О персидской пехоте Прокопий был невысокого мнения — "ибо вся их пехота — не что иное, как толпа несчастных крестьян, которые идут с войском, чтобы подкапывать стены, прислуживать воинам и снимать доспехи с убитых. Свои огромные щиты они выставляют, чтобы обороняться от стрел и копий".
Перед сражением часто проходили поединки, Прокопий описывает, как "вовсе не воин, а учитель гимнастики Андрей", человек исключительной силы, принял вызов и победил персов в двух единоборствах.
В битве под Дарой в Армении (531 год), Велизарий командовал двадцати пяти тысячной армией. Ожидая подхода более многочисленных врагов, он решил действовать от обороны. Перед крепостью вырыли подковообразный ров, защитивший пехоту. Персидская армия, с союзными арабами насчитывающая сорок тысяч человек, вскоре подошла с юга. Увидев возведенные укрепления, иранцы остановились в нерешительности, на второй день к ним присоединилось десятитысячное подкрепление и в середине третьего дня (когда у ромеев был обед) персы решились атаковать. После продолжительного обстрела из луков, первая линия иранцев ударила по левому флангу позиции Велизария. Не выдержав, ромеи начали отступление, но тут персидский фланг и тыл был атакован отрядом гуннов и тяжелой германской кавалерией из подготовленной заранее засады. Потеряв несколько тысяч человек, иранцы в беспорядке отступили к главным силам, ромеи их не преследовали. Командующий персидской армией перегруппировал своё построение, усилив левый фланг переводом туда большинства воинов второй линии и "бессмертных" ударной гвардии.
Велизарий также сместил всех конных лучников на правый угол своей позиции. Римская пехота правого фланга снова не вынесла мощного удара персов и обратилась в бегство. Тогда конница, расположенная на углу обороны, разрезала контратакой наступающие порядки персов, отступающая ромейская пехота остановилась и повернула назад. Большая часть иранцев оказалась в окружении, отряд "бессмертных" кинулся на выручку, но был отражен конными лучниками с большими потерями. Всего на этом этапе боя персы потеряли около пяти тысячи человек. Римская конница и пехота кинулась преследовать разбитого противника, но Велизарий приказал им остановиться, опасаясь контратаки всё ещё более многочисленных врагов.
За неудачу под Дарой раздосадованный царь Кавад лишил своего миррана (полководца) наголовного украшения из золота и жемчуга — "знак высочайшего достоинства после царского" (все равно, что сорвал погоны).
Прокопий описывает и старинный персидский обычай — "Перед походом воины проходят мимо царя, сидящего на престоле и каждый укладывает в корзины по наконечнику стрелы, там они хранятся запечатанные царским оттиском, после похода потери определяют подсчитывая остатки стрел".