В марте 845 года флот из 120 длинных судов, войдя в Сену, проник до Руана. Король Карл Лысый пошел против них, викинги обратили в бегство его войско, часть пленных повесили, остальных увели на речной остров, продолжили грабить по обоим берегам до Парижа. Там у норманнов началась эпидемия, похоже дизентерии, их мучил кровавый понос, от которого многие пираты умерли. Тогда они отправили послание королю, стоящему с войском при Сен-Дени, предлагая тому выкупить их уход.
Французы не сумели воспользоваться затруднительным положением врагов, Карл выплатил им семь тысяч фунтов серебра. После этого оставшиеся в живых викинги покинули берега Сены, ограбив ещё раз при отступлении несчастную страну, и вернулись на север с бесчисленной добычей в серебре и золоте.
Но это было всего лишь одно из трех крупных войск норманнов.
Другое опустошило Бретань, а третье рассеялось по Аквитании, победило Сегуина, графа Бордоского, павшего в битве; пираты грабили города и монастыри, распространяя ужас по реке Гаронне. Карл Лысый пошел с войском в Аквитанию, ему удалось захватить оставленные норманнами суда и перебить находившееся при них войско. В ответ викинги ночной атакой захватили Бордо, перезимовав в Аквитании и ограбив город Перигре, они опять вышли в море.
Отвезя добычу на север, пираты возвращались, за ними шли новые толпы. Море буквально кишело их кораблями. «Они входили в Эмс и Везер, плавали по Рейну, Маасу, Шельде и Сомме, на Сене, Луаре и Гаронне они были как у себя дома». В их власти были все реки от Эльбы до Пиренеев.
Викинги добирались даже до богатых владений арабов в южной Испании. В 847 году норманны приплыли к берегам Андалусии, вошли в реку Гвадалквивир и осадили многолюдную Севилью. Викинги разбили арабов в трех битвах под стенами города, но жители упорно оборонялись и часто делали вылазки. Тогда северяне ограбили предместья, а после двухнедельной осады захватили соседнюю Алджезиру, с богатой добычей вернулись они на суда.
Абдурахман II Кордовский преследовал их и дал сражение, исход его остался неясен. Узнав, что правитель Кордовы собрал против них новое войско и вооружил 15 кораблей, они сели на суда и отплыли к Лиссабону, там к ним примкнули другие пираты, после чего весь флот возвратился домой.
Самым известным из норманнов был Гастинг, именно под его предводительством викинги взяли и ограбили Париж, а в 847 году на 54 длинных судах объехали весь западный берег Испании до Лиссабона.
Десять лет спустя Гастинг поклялся захватить Рим и подарить его корону своему воспитаннику — Бьерну Иернсиде (Железнобокому). С флотом из ста кораблей он опять пристал к берегам Галисии, высадился, убивал и грабил. Потом норманны продолжили свой путь, разоряя берега Испании и Португалии, через Ньёрва Зунд (Гибралтарский пролив) ворвались в Африку, взяли приступом город Накхор, перебив там множество сарацин. Потом их флот высаживался на Балеарских и Питиузких островах, викинги грабили и на Майорке и на Менорке.
Оттуда ветер принес их к берегам Италии, в Генуэзский залив к городу Луна. Высокие стены с башнями внушили невежественным дикарям мысль, что перед ними древний и славный Рим. Дальше последовала известная история с мнимым крещением и внезапной смертью главаря. Граф и епископ, бывшие восприемниками Гастинга при крещении, были им предательски убиты, а город разграблен.
«Обремененные богатой добычей, с множеством пленных, прекрасных женщин и сильных юношей, они возвращались на север, но не оставив ещё Средиземного моря, в одну сильную бурю потеряли мачты, рули, паруса и для облегчения судов принуждены были бросить за борт пленников и товары».
Викинги проникали всё глубже и глубже в самое сердце Франции. Отчаявшись в бессильных потугах короля Карла Лысого, народ собрался огромной толпой между реками Сеной и Луарой, чтобы положить конец этим страшным опустошениям, но викинги легко обратили в бегство неопытный сброд.
Король, осознавая своё бессилие, даже предлагал одним викингам пять тысяч серебряных марок за то, чтобы они выгнали других. Для сбора этой суммы в стране, «ограбленной и лишенной торговли», он обложил чрезвычайным налогом монастыри, землевладельцев и купцов.
Пока собирали деньги, норманны продолжали грабить окрестности, а некоторые, даже успели навестить с этими же целями Англию. Получив выкуп, в день весеннего равноденствия 862 года, викинги покинули берега Сены, увозя за море бесчисленные сокровища, награбленные в земле франков, оставляя позади опустошенную страну.
Вот как её описывают летописи: «Стены разоренных городов, церквей и монастырей поросли кустарниками. Одни из жителей ушли к востоку для поселения в дальних странах, другие лишились всего имущества, некоторые, расторгнув связи, пристали к этим чужеземцам и, чтобы получить их доверие, поступали ещё свирепее самих врагов и оскверняли руки кровью друзей и родных. На больших дорогах не попадалось ни купцов, ни путешественников; могильная тишина поселилась на необработанных полях; терновник и крапива покрывали плодородную почву».
Секрет успехов викингов состоял в удивительной быстроте передвижений, совершавшихся в тайне и в местах, где их менее всего ожидали. Умело выбирали они и поле битвы и места хранения добычи, обычно на островах. Реки, болота, ручьи и рвы служили им для прикрытия фронта и флангов.
Использовали викинги и резервы, как для смены сражающихся, так и для обхода неприятеля во время боя и для удара ему в тыл.
Столетия грабительских походов сформировали из них совершенную машину для грабежей и убийств, отряды викингов состояли из настоящих профессионалов — мастеров боя на всех видах оружия, знатоков стратегии и тактике. Сохраняли пираты и порядок, и дисциплину. «На алтаре монастырской церкви они сложили в кучу церковное серебро; после того, как заметили, что не достает нескольких сосудов, тотчас поставили караул. Звуком военных рогов собрали весь отряд, начали поиск, выявили воров и в ту же минуту повесили на южных воротах церкви».
«Но ничто не делало их такими страшными, как презрение к смерти».
И никого франки так не боялись, как грозного Гастинга. «Ужас прошел по всей стране, когда молва возвестила его возвращение из Италии». Король созвал на совет князей, графов и епископов государства. Карл, с общего согласия, послал к Гастингу аббата Сен-Дени с другими епископами для переговоров.
Пирату, видать, надоела бродячая жизнь, выторговав себе большую сумму денег, он ещё раз принял христианство, получил во владения графство Шартр и поселился во Франции.
Король Лотарь последовал примеру Карла и дал Рёрику и Готфриду владения во Фрисланде. По договору флоты викингов очистили берега Франции, на время она была избавлена от ужасов их набегов.
Но затишье продолжалось недолго. Уже в 865 году флот норманнов вошел в Луару и проник до города Флери, где викинги сожгли монастырь св. Бенедикта. На обратном пути они опустошили город Орлеан и все окрестные монастыри и церкви.
«Роберт, граф Анжуйский, храбрый воин, дед Гуго Капета, родоначальника династии Капетингов, получил от Карла Лысого задание оборонять страну между Луарой и Сеной. Прозвище «Сильный» было ему дано за успех, с которым он много раз сражался с викингами.
Роберт позвал на помощь для изгнания норманнов Райнульфа, герцога Аквитанского. Собрав людей из Анжу, Пуату и Гаскони, они двинулись на викингов с отборным войском и напали на них врасплох на реке Сарте». Норманны отступили в стоявшую близ реки каменную церковь, все не успевшие туда сбежать, были изрублены. Роберт с Райнульфом окружили церковь, намереваясь на следующий день сокрушить её стены осадным орудием. Стояла жара, дело было в июле и предводители сняли с себя доспехи, никто не думал, что викинги осмелятся напасть на намного превосходящее их числом войско.
Но те сделали смелую вылазку, бросившись на анжуйцев и гасконцев. После кровопролитной схватки их отбили, но Роберт Сильный пал, и норманны утащили его труп в церковь. Сражение продолжилось, герцог Райнульф также был убит стрелой из церковного окна. Когда же и граф Геривей был ранен, французы бежали, а норманны с добычей возвратились на суда.
Так как плавание по всем рекам было открыто и свободно, а на дорогах не было застав, то викинги могли направлять свои вторжения, куда хотели. Чтобы этому воспрепятствовать, французы решили заложить крепости на Сене и Маасе, заперли мостами Марну и Уазу, через Сену близ Парижа также построили каменный мост с укреплениями на обоих его концах, занятых сильной стражей.
Вышло и строгое запрещение под страхом казни доставлять норманнам лошадей, броню и всякое другое оружие, для нарушителей не принимались никакие оправдания в их защиту.
Но не помогало ничего — Британские острова, Англия, Шотландия и Ирландия, Фрисландия, берега Испании и Италии целое столетие подвергались жестоким нападениям северных хищников.
Были взяты и разграблены Париж и Гамбург, Дублин, захвачена половина Англии, а вторая половина с ужасом ожидала такой же судьбы.
Норманны уже не довольствовались грабежами, они начинают оседать на захваченных землях.
Но ближе к концу девятого века этим безжалостным бандитам начинают давать отпор, сначала король Альфред Великий после кровопролитной войны положил предел их экспансии в Англии. После смерти ничтожных правителей, нашлись сильные люди и в континентальной Европе.
30 ноября 879 года короли Карломан и Людовик, внуки Карла Лысого напали на норманнов и разбили их войско на реке Бигене, притоке Соны.
Немецкий король Людовик в этом же году разбил сильный отряд викингов на берегах Шельды.
К сожалению, эти храбрые люди рано умерли, и королем Франции стал Карл Толстый, император и король Италии, объединив, таким образом, две короны своего предка Карла Великого. Его подданные надеялись, что столь великое могущество, соединенное в одном лице, защитит их от неистовства норманнов.
Один из них, Готфрид, получив от прежнего императора земли во Фрисландии, женился на Гизелле, дочери короля Лотаря II и сестре Гуго, графа Эльзасского. Гуго замыслил вернуть королевство своего отца — Лотарингию, с этой целью он заключил союз со своим шурином. Император Карл Толстый узнал об их переговорах, не решаясь противодействовать их планам силой, он решил прибегнуть к коварству. Готфрида с товарищами предательски убили на переговорах, Гуго выкололи глаза, а потом заточили в монастыре. Все норманны, до которых дошла об этом весть, «озлобились чрезвычайно».