К о с т я. Я им все равно не помешаю. Пойду покажусь Марии Григорьевне.
А н я. Костя, у нас радио опять испортилось, посмотри, пожалуйста. Да напомни маме, что в духовке пирог.
К о с т я. Все будет исполнено. (Уходит.)
В и т а л и й. Анна Семеновна, смотрите, что это: или я рехнулся, или впрямь нашествие…
В калитке показывается С е р г е й.
А н я. Сергей?
С е р г е й. Да, я. Здравствуй.
А н я. Приехал?
С е р г е й. Приехал, Аня! Нужно с тобой поговорить.
А н я. Ну что же, давай поговорим.
В и т а л и й. Беседуйте, а я, поброжу по саду.
А н я. Нет-нет. Зачем же? Не уходите.
С е р г е й. Но, Аня…
А н я. Здесь нет посторонних. Наш разговор все равно не останется тайной.
С е р г е й. Пусть будет так.
А н я. Так о чем ты хотел говорить?
С е р г е й. О многом. Я посылал телеграмму — ты даже не ответила на нее. И вот я сам прилетел… Прилетел за тобой. Нам нужно сегодня же лететь в Звонкое.
В и т а л и й. Странный ты человек, Сергей. К чему такая спешка?
С е р г е й. Ты ничего не знаешь, Виталий Маркович! Не знаешь о той ужасной обстановке, которая там сложилась.
А н я. И я не знаю. Расскажи нам.
С е р г е й. В Звонком начали ходить упорные слухи о том, что ты… что я… что мы… в общем, о нашем разводе. Недавно мне пришлось читать лекцию в Доме культуры. Слушатели засыпали меня вопросами о тебе. Зашел в районе, и там спрашивают: правда ли? Оказывается, приходили туда Дарья Ивановна, Травкина и еще женщины. Вскоре после твоего отъезда меня вызвали в райком. На днях на бюро райкома будет рассматриваться вопрос: «Моральный облик директора школы Теряева».
В и т а л и й. Пожалуй, и с директорства могут спять.
С е р г е й. Всего можно ждать. Вообще создается такая обстановка, хоть беги прочь. Я, конечно, попытался опровергнуть эти слухи. Но поверят только тебе. Ехать надо, немедленно ехать.
В и т а л и й. Да, вопрос серьезный. На бюро, брат, красноречивой болтовней даже тебе не отделаться.
С е р г е й. Неуместная реплика, Виталий Маркович.
А н я. И это все, о чем ты хотел говорить? Значит, я должна поехать в Звонкое, чтобы помочь тебе обелить себя, доказывать, что ты порядочный человек, прекрасный семьянин…
С е р г е й. Что у тебя за странный тон, Аня?
А н я (не слушая его). Так вот зачем ты приехал, Сергей!
С е р г е й. Пойми же, в семейной жизни разное случается. Нужно хорошее помнить, а плохое забывать.
А н я. Где-то в глубине души я хранила надежду. Ждала разговора с тобой. Но не такого. Нет! Не с тем ты приехал, Сергей! Помнишь наш разговор при первой встрече? Ты говорил о творческом труде, о любви к детям… И все это было ложью… Ни чувств, ни принципов — все для карьеры.
С е р г е й. Аня!
А н я. Два года я боролась, чтобы сохранить семью. Но ты недостоин этого.
С е р г е й. Аня, не забывай, у нас есть сын! Мы не можем думать только о себе!..
А н я. Теряевым не нужны дети, а детям такие отцы. В Звонкое я вернусь, но в ваш дом — никогда. Никогда!
С е р г е й. Я кое-что начинаю понимать… Да здравствуют друзья молодости!.. Так?!
В и т а л и й. Сергей!
А н я. Виталий Маркович, проводите его за калитку.
Виталий Маркович и Сергей уходят.
В и т а л и й (вернувшись). Проводил.
А н я. Спасибо. Что вы так смотрите на меня?
В и т а л и й. Горжусь вами. Горжусь!
Аня поднимается на крыльцо и задумывается. Заиграло радио. Входит К о с т я.
К о с т я. Дорожный пирог удался на славу, значит, дорога будет удачной. Анечка, ты чем-то взволнована?
Слышится гудок паровоза.
А н я. Взволнована?! Нет, Костенька, нет, я спокойна. Поезд. Завтра и нас увезет поезд. Дорогие мои, как хорошо человеку, когда он не одинок, когда знает, что нужен другим, что его ждет много, много хороших друзей!
О ЛИЧНОМ(Четыре девятки)
С е р г е й И в а н о в и ч У р а л ь ш и н.
А н н а А н д р е е в н а — его жена.
Ю р и й — их сын.
К а т я — жена Юрия.
Н и к а — сестра Юрия.
Ф е д я — приятель Ники.
С о б о л е в П е т р М е ф о д ь е в и ч.
З о я Г р и г о р ь е в н а — его первая жена.
Е л е н а — их дочь.
Ш у р а — подруга Ники.
Место действия — Южный Урал.
Время действия — пятидесятые годы нашего столетия.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Город Заорье на Южном Урале. Сад во дворе Уральшиных. Две-три яблони, несколько сосен, раскидистый дуб, пышный карагач, много цветов. Слева деревянный рубленый дом с мезонином, где-то в глубине двора — домашние постройки. У дерева — качели. Жаркий день клонится к вечеру. Н и к а, одетая в легкий купальник, лежит на крыше дровяника и вполголоса напевает «Из-за острова на стрежень».
А н н а А н д р е е в н а. Ника!
Н и к а. Я Ника.
А н н а А н д р е е в н а. Ты бы слезла…
Н и к а. Что, тебе помочь, мамка?
А н н а А н д р е е в н а. Да нет, сама справлюсь.
Н и к а. А что?
А н н а А н д р е е в н а. Ну чего забралась?
Н и к а. А что?
А н н а А н д р е е в н а. «Что» да «что»! Неловко.
Н и к а. Тебе? А мне ловко. Загораю! У меня же отпуск. Люди в Крым ездят загорать, а я — на крышу: и ближе, и намного дешевле.
А н н а А н д р е е в н а. Федька скоро придет, увидит… Ведь почти нагишом… А он хотя и живет у нас, а все ж таки чужой человек.
Н и к а. Не страшно. Пускай смотрит, если интересно, все свое, натуральное. Без подделки…
А н н а А н д р е е в н а. Тебе, девка, двадцать лет…
Н и к а (притворно-горестно). Да! Старуха!
А н н а А н д р е е в н а. Не в том дело. Пора бросить ребячиться, посерьезнее надо к жизни подходить.
Н и к а. Не получается. Ты виновата, что такую меня вырастила… Сама заварила кашу, сама и расхлебывай.
А н н а А н д р е е в н а. В твое время я уже замужем была, на мне весь дом висел.
Н и к а. И я бы с охотой замуж, никто не сватает. Вот тебе повезло — окрутила одного…
А н н а А н д р е е в н а. Да как ты можешь говорить такое мне, матери?
Н и к а. Мамка, не обижайся, я же шучу! А насчет Федьки не беспокойся — чего нельзя ему видеть, того не покажем.
А н н а А н д р е е в н а. А ты все-таки слезла бы оттуда. Теперь уж вот-вот и Юрий появится.
Н и к а. Пять минут осталось, я по часам загораю. Мам, ты что такая, вроде как не в себе?
А н н а А н д р е е в н а. Телеграмма Юрия не выходит из головы… «Встречайте. Везу сюрприз». А какой?
Н и к а. Значит, везет подарки. И волноваться нечего. В общем, приедет — узнаем.
А н н а А н д р е е в н а. Елене я позвонила. Придет.
Н и к а. Зря постаралась! По совести говоря, ее на порог не надо пускать… Да, да!
А н н а А н д р е е в н а. Что мы с тобой знаем об их делах?! Ровным счетом ничего…
Н и к а. Все знаем, что нужно. Я на нее смотреть не могу.
А н н а А н д р е е в н а. Придет человек — не груби.
Н и к а. Постараюсь.
Анна Андреевна уходит в дом. У калитки появляется Ш у р а.
Ш у р а (не видя Нику, нерешительно). Ника! Ника!
Н и к а. Шурка! Здорово! Не пришел еще.
Ш у р а. Кто?
Н и к а (передразнивая). Кто?.. Федька, конечно. Ты ведь о нем хотела спросить?
Ш у р а. Только самому не говори. Ладно?
Н и к а. Ладно… Новое платье?
Ш у р а (поворачивается, показывая платье). Ничего?
Н и к а (в тон Шуре). Ничего… Шурка, иди поближе, пооткровенничаем.
Ш у р а. Давай. О чем?
Н и к а. Ты очень любишь Федьку?
Ш у р а. Здравствуйте!
Н и к а. Ну скажи — очень?
Ш у р а. Знаешь, Ника, вот иногда мне кажется… (Настораживаясь.) А зачем тебе?
Н и к а. Если не очень — отобью.
Ш у р а (насмешливо). А-а-а… Попробуй.
Н и к а. «Попробуй», а сама побледнела. Я, конечно, шучу. Не нужен он мне, твой Федька: голодом сидим, а огрызков не едим. Люби на здоровье.
Ш у р а. Смешная, огрызков не едим… (Увидела Федю.) Идет! Федька!.. (Убегает, прячась за кустами.)
Н и к а (вздыхает). Счастливая…
Во двор входит Ф е д я.
(Стараясь остаться незамеченной, Ника, распластавшись на крыше, украдкой следит за Федей.) Федя!
Ф е д я. А? (Оглядывается.) Ника! Ты где?
Н и к а (не своим голосом). Здесь… Ищи…
Ф е д я. Не вижу!
Н и к а (поднимается во весь рост). Вот и я! Идем ко мне, тут загорать сплошное удовольствие!
Ф е д я (смущенно отворачивается). Нет, я лучше на речку…
Н и к а. Ты что отвернулся? Не бойся, я не солнце, не ослепнешь…
Ф е д я. Ну тебя… (Поднимается на крыльцо.)
Н и к а. Подожди, что-то скажу…
Федя садится на лавочку. Ника на ходу надевает платье, спускается вниз, садится рядом с ним.
Ф е д я. Юрий еще не приехал?
Н и к а. Нет.
Ф е д я. Где это ногу ободрала?
Н и к а. Да вот на крышу лезла.
Ф е д я. Носит же тебя… Ну, говори.
Н и к а. Не нукай. Шурка приходила, тебя спрашивала.
Ф е д я. Правда?
Н и к а (передразнивая). «Правда»? Нет, обманываю… Умирает она по тебе…
Ф е д я. Пускай лучше живет.
Н и к а. Вообще хорошая девчонка, верно? Немного капризная.
Ф е д я. Ну, знаешь, нечего напевать. Каждый на себя похож. Ты вот, например, нахальная…
Н и к а. Я?! (Берет со скамьи книгу, садится на качели.) Не подходи, слышишь?
Ф е д я. Что читаешь?