А н н а А н д р е е в н а. А ты, дочка, не бери все так близко к сердцу. Обойдется… мало чего не бывает в жизни! Вовка-то спит?
К а т я. Заснул. Я собиралась к Елене Петровне сходить, поговорить…
А н н а А н д р е е в н а. Ну, это, пожалуй, зря. Ничем она не может помочь.
К а т я. Почему? Начальник цеха. От нее многое зависит. И потом же к Юре хорошо относится…
С е р г е й И в а н о в и ч. Отношения отношениями, а дело делом. Ну что ж, Анна Андреевна, надо идти грядку поливать. А то скоро совсем стемнеет.
К а т я. Возьмите меня с собой.
А н н а А н д р е е в н а. А вдруг Вовка проснется?
С е р г е й И в а н о в и ч. Нет уж, ты посиди здесь, отдохни малость.
К а т я. А я совсем и не устала, наоборот; я уж Юре говорила, может, Вовку в ясли, а мне бы пойти работать: не привыкла я сидеть сложа руки.
А н н а А н д р е е в н а. Зачем же в ясли? При живой-то бабке да в ясли! Люди, можно сказать, от нужды туда отдают, потому девать некуда. А мы как-нибудь покамест и без яслей обойдемся.
С е р г е й И в а н о в и ч. Поступать на работу не торопись, впереди еще все твое. Вот встанет на ноги Вовка, окрепнет, тогда и определяйся себе на здоровье. Ну, пойдем, бабушка, пойдем, Анна Андреевна…
Сергей Иванович и Анна Андреевна уходят. Катя прислушивается, не плачет ли ребенок, садится на качели. На крылечке появляется Ф е д я.
Ф е д я (помолчав). Екатерина Васильевна!
К а т я. А?
Ф е д я. Отдыхаете?
К а т я. Нет, просто сижу. От нечего делать… А вы на работу собираетесь?
Ф е д я. Да… О чем я у вас хотел спросить? На днях ухожу в отпуск. Вот какие дела… И знаете что решил? Поехать в Москву. Одобряете?
К а т я. Федя, ну конечно, самое правильное решение!
Ф е д я (подходит к Кате). Первый раз буду в Москве.
К а т я. Я так скучаю — полетела бы туда! Вот смотрите: тут моя семья — Юрий Сергеевич и Вовка… а тянет! Родина! Верно?
Ф е д я. Верно. Меня вот так в Елшанку тянет. Это село, откуда я родом. Неподалеку от Златоуста…
К а т я. В Москву один?
Ф е д я (замявшись). Да не то чтоб один… Шура собирается…
К а т я. Вдвоем, конечно, веселее.
Ф е д я. Вот только остановиться негде… У Шуры есть знакомые, она говорит, можно и мне заехать, а я думаю — неловко!
К а т я (прерывая). А вы к моей маме! Да, да! Обязательно! Она знаете как будет рада! Я письмишко напишу и Вовкину карточку передам. У нас там комната большая… Только знаете что, одно условие.
Ф е д я. Какое?
К а т я. Мама будет расспрашивать, как мы живем, обо всем, так вы, Федя, подробно не рассказывайте, а то она станет волноваться, а у нее сердце. Никак ей расстраиваться нельзя. Понимаете?
Ф е д я (смущается). Екатерина Васильевна, а конкретно — о чем не рассказывать? Вы меня проинструктируйте.
К а т я. Да вот про Юрия Сергеевича… Не понимаете, да? Про эти все неприятности с его открытием. Подумать только, цех оборудовал, сил сколько потратил, а они сырья не дают. Просто ужас.
Ф е д я. Так это все временное, уладится как-нибудь, Екатерина Васильевна.
К а т я. Уладилось бы… Вы не знаете, Федя, как все эти неприятности переживает Юрий Сергеевич, просто ужас! Я на него смотреть не могу, на глазах сохнет.
Ф е д я. Вы тоже, Екатерина Васильевна, напрасно себя вот так…
К а т я. Да обо мне и говорить нечего… Я живучая. И вот знаете что скажу? Только вы не обижайтесь. Не люблю, когда обо мне ни с того ни с сего начинают проявлять заботу. Обо мне есть кому позаботиться.
Ф е д я. Я от всей души сказал…
К а т я. Понимаю, а все-таки… (Пауза.) Федя, как вы думаете, ну почему так получается, а? Почему?
Ф е д я. Вы о чем, Екатерина Васильевна?
К а т я. Почему все так плохо относятся к открытию Юрия Сергеевича? Или, может, не понимают?
Ф е д я. Что вы!.. Все понимают. И каждый помочь хочет.
К а т я. Вот и Юрий Сергеевич мне так же говорит, что все хотят помочь, но я этого не замечаю. Ну, разве не дико: человек сделал открытие, а движение никакого. Неправильно это и еще раз неправильно. У меня знаете, Федя, какое желание? Сесть и написать письмо прямо самому министру! Лично! Пусть почитает! Разве шутка — все понимают, все поддерживают, а человек уже пить-есть перестал. Ну?.. Сырья нет? Я не верю, что нельзя новый цех в ход пустить. И никто меня не убедит!
Ф е д я. Екатерина Васильевна, скажите, вы как считаете, я хорошо к вам отношусь? Можете мне поверить?
К а т я. Ну конечно!
Ф е д я. Ну, вот я вам от всей души говорю: сейчас нельзя пускать цех Юрия Сергеевича, — это может сорвать план выпуска продукции комбината. Понимаете? А это на зарплате у рабочих отразится. Вот. Допустимо такое?
К а т я. Нет-нет, конечно, нельзя!
Ф е д я. Вот и оно… У меня есть одна мыслишка. Я ребятам вчера сказал, ну, кто всерьез принял, а некоторые на смех подняли. Хотите, я вам расскажу?
К а т я. Расскажите.
Ф е д я. Дело вот в чем: когда мы плавим в электропечах, то получаем металл и шлак. Верно? Вот об этом-то шлаке я и задумался…
К а т я. О шлаке? А при чем же тут шлак? Я не понимаю. Юрию Сергеевичу нужен металл.
Ф е д я. Ему нужно сырье… Знаете что, Екатерина Васильевна, я вам пока ничего не скажу.
К а т я. Нет-нет! Как же так? Уж если начали разговор, то надо его до конца довести.
Ф е д я. Рано я начал болтать. Получится — скажу, не получится — все равно скажу! Так лучше. (Поднимается.)
К а т я. Уходите?
Ф е д я. Надо бы… Нику жду.
К а т я. А она куда?
Ф е д я. В библиотеку. Они с Шуркой для самодеятельности негритянский танец разучивают. Репетируют сейчас. Собираемся завтра в Дубки поехать. Молодежная вылазка.
К а т я. А далеко Дубки?
Ф е д я. Час езды на машине. Хорошо там! Дубы большие!.. А берег какой! Лучшее купанье. Поедемте с нами, а, Екатерина Васильевна?
К а т я. Я? Нет, что вы!
Ф е д я. Вы все время одна и одна… Наверное, скучаете?
К а т я. Почему одна?.. Я не одна. И мне совсем не скучно!
Ф е д я. Вы не обижайтесь, я ведь по-хорошему…
Голос Ники: «Федь, иди сюда!»
(Уходя в дом.) Ника, я опоздать могу…
Голос Шуры: «А то мы не знаем, когда тебе нужно в цех! Не опоздаешь!» Настраивая гитару, на крыльцо опять выходит Ф е д я.
Ф е д я. Екатерина Васильевна, усаживайтесь поудобнее, сейчас будет концерт. (Играет. В дверь.) Готовы? Пошли!
Вбегают Ш у р а и Н и к а. Танцуют, затем с шумом и смехом убегают в дом.
К а т я. Девчонки, здорово! Вот здорово!.. Кто вас научил?
Н и к а. (выходя на крыльцо). Сами.
Ш у р а (появляясь вслед за Никой). Катя, получается, правда?
К а т я. Прямо как настоящие артистки!
Ф е д я. Ника, пошли!
Н и к а. Дай немного отдышаться.
Ш у р а. Катя, у нас с Никой спор вышел. Как вы думаете — любовь вечная или не вечная?
К а т я. Любовь? А я не знаю, девочки. Честное слово!
Н и к а. Ну, а как думаешь?
К а т я. Об этом я никогда не думала.
Ш у р а. А вот сию минуту, когда мы спросили, как вам кажется? Вечная или не вечная?
К а т я. Знаете что, девочки, наверное, если настоящая любовь, то вечная.
Ш у р а. На всю жизнь?
К а т я. По-моему, на всю жизнь. Если настоящая. А если ненастоящая, то это так… пришла и ушла.
Н и к а. По-моему, это совсем и не любовь, если пришла и ушла! Какая-то текучка!
К а т я. Верно, Ника. Действительно, девчонки, какая же это любовь, если она временная!
Ш у р а. Федька, а твое мнение?
Ф е д я (резко). Никакого у меня мнения на этот счет не имеется.
Ш у р а. Хорошо, припомним.
Н и к а. Слушайте!.. Человек любил-любил, а потом разлюбил. Может так быть?
Ш у р а. Сколько угодно.
Н и к а. А виноват он или нет?
К а т я. Какая же у него вина? Любовь сама и приходит и уходит, человек часто того и не замечает.
Ш у р а. Это вы сейчас так говорите, а вот если бы вас разлюбил Юрий…
Ф е д я. Ну, знаешь, Шурка, это уж никуда!
Ш у р а. Почему «никуда»?
Ф е д я. Потому что мы вообще говорим, а не о личностях.
К а т я. Не надо в наши разговоры вплетать Юрия Сергеевича.
Ш у р а. Да мы и не вплетаем, я случайно пример взяла.
Н и к а. И вправду, Шурка, брось.
Ш у р а. Бросила, бросила!
Ф е д я. Ну, вы тут ораторствуйте, если хотите, а я пошел. Слышишь, Ника? (Уходит.)
Н и к а. Слышу. Пойдем, Шурка, а?
Ш у р а. Нет, я сегодня спать буду. Спокойной ночи, Катя.
К а т я. Всего хорошего.
Шура уходит через сад, Ника — за калитку. Голос Ники: «Федька!» Ш у р а возвращается и снова подбегает к Кате.
Ш у р а. Катя, неужто и вправду так бывает, что человек любит, любит всей душой, а потом вдруг возьмет и разлюбит?
К а т я. В жизни всякое бывает.
Ш у р а. Знаете, я о чем думаю? Это, наверное, очень больно, когда разлюбит. Страшнее ничего не может быть. Правда?
К а т я. Уж чего страшнее… Тогда и жить не надо…
В калитке показываются Ю р и й и Н и к а.
Н и к а. Катя, встречай своего благоверного.
Шура убегает в сад.
К а т я. Юра! (Бежит ему навстречу.) А я все время поглядываю и поглядываю за калитку, а тебя нет и нет. Мы с Вовкой даже встречать выходили, во-он за то дерево.
Ю р и й. Ну, уж и выходили!.. Он лентяй, все время на руках…
К а т я. Зато знаешь что он сегодня сказал? Папа! Вот честное слово… Устал? Да?
Ю р и й. Голова болит. Ужинали?
Н и к а. Мы давно! И ужин съели и ложки в печку побросали. А она голодная сидит, тебя ждет.
К а т я. Мне есть не хотелось.
Ю р и й. Нет, Катюша, так нельзя. А если бы я ночью пришел?
Н и к а. По этой причине она вчера совсем не ужинала.
К а т я. Ника, ну зачем так?..