Согласно известиям Константина Багрянородного хорваты появились на Балканском полуострове в правление императора Ираклия в 20–30-е годы VII в. Эта условная дата может быть принята как terminus post quern становления ранней государственности хорватов. Конечным пределом является 1102 г. — дата коронации венгерского короля Кальмана венцом Хорватского королевства.
Уровень общественно-политического развития хорватов периода их переселения определить трудно. На военно-демократическое устройство раннехорватского общества указывают, возможно, первые легендарные известия о политической организации у хорватов в это время, принадлежащие неизвестному автору середины X в. и зафиксированные в 30-й главе труда Константина Багрянородного «Об управлении империей». Там говорится об отделении от белых хорватов одного рода, возглавляемого пятью братьями — Клуком, Ловелом, Косендзисом, Мухло и Хорватом — и двумя сестрами — Тугой и Вугой, и о переселении их «вместе с их народом (λαός) в Далмацию (КБ, с. 291). Некоторые из имен семи кровных родичей (в них обычно видят вождей племен) находят соответствие в топонимике и этнонимике, некоторые же остаются и поныне загадочными[402]. Признавая историческую достоверность основы предания, можно попытаться представить начальный этап становления Хорватского государства. 30-я глава свидетельствует, что к VII в. у хорватов выделился слой людей, стоящих над первобытными общинами. Они принадлежали к одному роду, который можно рассматривать в качестве зарождающегося правящего рода. И если верно мнение Г. Диттена, что слово Хаос в указанном контексте означало «военное окружение правящего рода»[403], то постепенное возвышение этого рода над племенем опиралось, вероятно, уже в то время не только на авторитет исполняемых его представителями общественных функций, но и на возникающий аппарат власти.
Вывод этот, однако, требует крайней осторожности, поскольку рассмотренное сообщение, восходящее к хорватской фольклорной традиции, не может служить прочным основанием для суждения о существовании у далматинских хорватов в начале VII в. протогосударственной структуры. Другие письменные известия еще более ненадежны. Известие Константина Багрянородного о том, что хорваты выполняли распоряжение Ираклия, ведя военные действия против аваров и заселяя в последующем территории провинции Далмации (КБ, с. 233), доказывает как будто наличие у хорватов устойчивой организации[404], но не является свидетельством более высокой ступени их политического и социально-экономического развития по сравнению с соседними племенами[405]. К 678 г. относится сообщение Феофана о приеме Константином IV послов аварского хагана, послов «королей», «экзархов», а также «выдающихся представителей западных народов». Чисто логическое заключение Ф. Шишича о присутствии среди послов вождей «далматинских славян»[406] неосторожно истолковывалось впоследствии как доказательство высокого уровня политического развития хорватов в VII в.[407]
Согласно Константину Багрянородному, та область Балкан, где появились хорваты, уже в конце VI в. была заселена какими-то славянскими племенами, находившимися под властью Аварского хаганата, и собственно аварами[408]. По хорватскому преданию, зафиксированному в 30-й главе труда Константина, хорваты и авары «несколько лет… воевали друг с другом — и одолели хорваты», так что «с тех пор эта страна находится под властью хорватов» (КБ, с. 291). Другая версия, переданная в 31-й главе, совпадает в своей основе с первой, но выделяет роль императора Ираклия в победе хорватов над аварами (КБ, с. 293). Сопоставление этих версий привело исследователей к заключению о возникновении в конце первой — начале второй трети VII в. в Приморской Далмации племенного союза, в котором объединились хорваты, славянские племена, находившиеся ранее под аварским господством, и остатки аварского населения[409]. В рамках этого союза — центр его предположительно находился между Цетине и Велебитом, — очевидно, протекал интенсивный процесс консолидации славянского населения, выразившийся в утрате к IX в. местных славянских племенных наименований (исключение составляло узколокальное племенное название «гудусканы») и в принятии общего названия «хорваты»[410]. Мнение о трансформации этого племенного объединения уже в VII в. в раннесредневековое государство[411] представляется слабо аргументированным. Несомненно, однако, что, оказавшись на положении завоевателей, славяне должны были организовать свое господство на занятых землях.
Реальные сведения о политических сдвигах в Далматинской Хорватии представляют археологические находки, предположительно относящиеся к старохорватскому пласту и датируемые VIII — началом IX в. Этот археологический материал позволяет рассмотреть важный предварительный вопрос, имеющий непосредственное отношение к теме формирования раннехорватского государства, — вопрос о континуитете, т. е. о поселениях и формах жизни автохтонного населения, его материальной и духовной культуре на территории Далматинской Хорватии[412].
Здесь до сих пор не обнаружено археологических следов ранних хорватских поселений, однако на присутствие хорватов указывают материалы некрополей Северной Далмации, расположенных в плодородных областях, в частности в районе Нина, в Равних Котарах, на южном правобережье р. Крки, т. е. в местах концентрации археологических находок античной эпохи — поблизости или непосредственно на развалинах античных поселений и их некрополей[413]. Уже первые раскопки подтвердили присутствие хорватского элемента в античных городских поселениях (Нин)[414]. Характерно, что на территории Равних Котаров, где велика плотность старохорватских некрополей, во множестве находят остатки еще недостаточно исследованных сельских домов и грубых жилищ позднеантичной эпохи, которыми могли пользоваться и хорваты[415].
Несмотря на вероятность освоения хорватами городских иллирийско-римских поселений (Нина, Брибира, Салоны и др.), непрерывное развитие этих городов от античности к средневековью не прослеживается. Они постепенно деградируют, аграризируются, и в дальнейшем процесс их реурбанизации, связанной с развитием государственности, проходит так же, как и в других, не урбанизованных ранее странах Европы. Впрочем, в них сохранялись некоторые элементы инфраструктуры — частично сеть римских дорог, фрагменты жилых строений, сакральные объекты и т. п., а также античные наименования (Салона — Солин, Нона — Нин и т. д.)[416].
Находки в Кашиче у Нина захоронений славянского типа (трупосожжение), датируемых первой половиной VII в.[417], в сочетании с повсеместными находками погребений по обряду трупоположения, относящихся к VIII — началу IX вв., доказывают факт устойчивого культурного влияния далматинских автохтонов уже на начальном этапе пребывания хорватов в Далмации. Хорваты, очевидно, переняли у иллиров и способ постройки жилищ, поскольку иллирийский тип деревенского дома сохранился у сельского далматинского населения вплоть до настоящего времени[418]. Культурное воздействие автохтонного римско-иллирийского населения на хорватов отразилось и в ремесле (перстни с гравированной звездой, керамика, массивные железные иглы, костяные гребни и т. д.). Сохранение автохтонного населения в Салоне и ее окрестностях доказывается и письменными сведениями, и неизменностью мест постройки христианских культовых сооружений[419].
Сосуществование на занятой хорватами территории славянского (хорватского и дохорватского) и автохтонного населения, находящегося практически на одной ступени развития родоплеменного строя, должно было привести к их быстрому сближению и восприятию пришлыми элементами далматинского типа автаркийного земледельческого-скотоводческого хозяйства[420].
Материал хорватских некрополей VIII — начала IX в. свидетельствует о далеко зашедшем процессе социально-имущественной дифференциации хорватского общества[421].
Богатые захоронения содержат золотые византийские изделия, дорогие женские украшения, изящные изделия из стекла (предположительно — сирийские и североитальянские)[422]. Погребения всадников с дорогими военным снаряжением — с обоюдоострым мечом, реже — с коротким или длинным ножом, копьем, разнообразным верховым снаряжением — соседствуют с захоронениями простых пехотинцев, вооруженных «листовым» копьем, боевым топориком, луком со стрелами[423]. Характерно, что некрополи с захоронениями всадников группируются вокруг Нина и Ршина и их ближайшей округи, и вследствие этого их, очевидно, следует рассматривать в качестве центров формировавшихся локальных политических структур.
Пышность инвентаря богатых захоронений свидетельствует об уже глубоких различиях в размерах присвоения и в социальном статусе разных групп хорватского общества, а следовательно, о выделении привилегированного слоя, при опоре на который формировалось государство, создавались управленческий аппарат, налоговая система, войско и другие институты.