Точно так же в погребениях 69, 102 череп или только челюсть теленка лежали у изголовья погребенных. Слева у изголовья в погребениях 58 и 210 были крестцы и позвонки лошади или коровы. В погребениях 22, 125, 245 не удалось определить кости из-за их плохой сохранности. Но и здесь они лежали в изголовье. В погребениях 127 и 128 справа у детских костяков лежали птичьи косточки, а в погребении 54 у изголовья были позвонки рыбы.
Интересно отметить, что лишь в единичных случаях (погребения 143, 307, 308, 322) в могилах встречаются совместно остатки, связанные с описанными двумя культами — сопровождение умершего заупокойной пищей и костями коня для загробного путешествия.
Немногочисленность погребений с костями животных в гробу или погребальной камере отнюдь не свидетельствует о том, что у древнеболгарского населения не был распространен обычай сопровождать умерших заупокойной пищей. Но эта пища была, видимо, особая, не мясная. Ибн-Фадлан в уже упомянутой выше главе об огузах пишет, что когда умершего помещают в могилу, то «положат в его руку деревянный кубок с набизом, оставят перед ним деревянный сосуд с набизом»[13]. В Больше-Тарханском могильнике во многих могилах стояли глиняные сосуды, но неоднократно были обнаружены и фрагменты деревянных. Может быть, в тех могилах, где сейчас нет никаких сосудов, стояли в свое время деревянные, не сохранившиеся до нашего времени. Лишь там, где деревянные сосуды имели медные или серебряные оковки (табл. XVIII, 8-12, 14, 15), сохранились небольшие фрагменты от них. Деревянные сосуды встречаются как в мужских, так и женских захоронениях (погребения 3, 175, 261, 306, 322, 352).
Внутри сосудов при раскопках не обнаружено никаких остатков. Как известно, значение слова «набиз», упомянутого Фадланом, не расшифровано. Но под этим словом, по всей вероятности, надо понимать какой-то особый вид заупокойной пищи. В одном из удмуртских могильников VIII–IX вв. на р. Чепце найденная в медном котелке такая заупокойная пища состояла из жидкой каши[14]. Как мы увидим ниже, большинство сосудов из могил — это узкогорлые кувшины. Трудно допустить, чтобы в них была густая пища, скорее всего какая-то жидкость, может быть, мясной бульон или что-либо подобное. О жидкой пище может свидетельствовать находка в погребении 353 костяной трубки (табл. XVIII, 18) от бурдюка, в котором бесспорно была какая-то жидкость. Глиняные сосуды в могилах встречаются гораздо чаще. Так, среди 358 погребений, из которых больше половины разграблено, сосуды или их обломки были обнаружены в 101. Чаще всего в могилу ставился один сосуд, лишь в восьми случаях было по два сосуда (погребения 8, 102, 130, 133, 247, 248, 286, 290), в двух — по три (погребения 165, 224). В разрушенном погребении 250 стояло пять сосудов.
В могилах сосуды ставились обычно в изголовье: справа (29 случаев), слева (15) или прямо за головой (20). Постановка сосудов у ног встречается редко (17 случаев), причем и здесь они обычно стоят с правой стороны. Всего в трех случаях сосуды у ног находились в могильных ямах с заплечиками (погребения 149, 190, 196). Интересно отметить, что из кувшинообразных сосудов только ¼ их поставлена у ног, из горшков — ⅓, а из чашевидных — почти половина. В погребении 225 сосуд стоял на левой стороне живота погребенного.
Глиняные сосуды встречаются как в простых могильных ямах, так и могилах с заплечиками (табл. 8).
Таблица 8. Распределение групп сосудов по погребениям.
В скобках после номера погребения указано число сосудов одного типа, курсивом — погребения с несколькими сосудами разных типов.
Глиняные сосуды, найденные в могилах, разделяются на три основные группы — гончарные кувшинообразные, лепные горшковидные и лепные чашевидные.
Кувшинообразные гончарные сосуды обнаружены почти исключительно в захоронениях мужчин и женщин (54 могилы). И только в единичных случаях небольшие кувшинообразные сосуды находились в могилах подростков (табл. 8).
Лепные горшковидные и чашевидные сосуды встречаются в массе в детских и подростковых погребениях (30 могил). Причем интересно, что круглодонные чашевидные сосуды найдены только в могилах детей в возрасте до 4–5 лет (табл. 8). Горшковидные сосуды встречены в захоронениях как детей, так и подростков.
В могилы взрослых лепные сосуды ставились очень редко. Так, круглодонные чашевидные сосуды были обнаружены лишь в четырех женских могилах и в погребении 286, где вместе с круглодонным сосудом находился кувшин. Плоскодонные горшковидные сосуды, с достоверностью относящиеся к захоронениям взрослых, были обнаружены лишь в погребениях 225 и 278, во всех же остальных случаях остатки горшковидных сосудов находились в разграбленных могилах, куда они могли быть заброшены из других погребений (погребения 98, 197, 219, 279, 290). Как и чашевидные сосуды, горшки иногда встречаются во взрослых захоронениях вместе с кувшинами (погребения 224, 247, 248).
Связать определенную группу сосудов с типом могильных ям не удается. Абсолютное большинство захоронений детей с сосудами совершено в простых могильных ямах. Исключение составляют погребения 86 и 196, где могилы были с заплечиками. В захоронениях взрослых кувшины встречаются как в могилах с заплечиками, так и в простых могильных ямах. То же самое наблюдается и в тех редких случаях, когда в захоронениях взрослых поставлены горшки или чашевидные сосуды.
Орудий, оружия и украшений в погребениях Больше-Тарханского могильника очень немного. Среди орудий труда в женских могилах наиболее многочисленны глиняные пряслица, найденные в 35 погребениях, обычно у костей стопы, чаще с левой стороны[15], и лишь в единичных случаях около костей рук (погребения 40, 121, 126). В погребении 175, в котором череп определен как мужской, у ног также лежало глиняное пряслице. Многочисленны в погребениях железные ножи (38 случаев), встречающиеся, однако, исключительно в захоронениях мужчин, а также, вероятно, детей и подростков мужского пола. Ножи в большинстве случаев лежат справа от погребенного в области таза[16]. В свое время они, очевидно, были прикреплены к поясу с правой стороны. Лишь в единичных случаях ножи найдены с левой стороны таза или бедра (погребения 1, 3, 96, 143, 184, 195); в погребении 125 два ножа лежали на груди, а в погребении 110 — под черепом.
В мужских погребениях, обычно с правой стороны захороненного, около таза, лежат кресала и кремни для высекания огня[17]. Изредка встречаются здесь же железные трубки с петлей для трута (погребения 46, 124, 234). Кресала, кремень и трут носились, по-видимому, в холщовом мешочке. В погребении 274 на железной пластине кресала хорошо сохранилась пропитанная окисью ткань. Мешочек с принадлежностями для добывания огня подвешивался к поясу рядом с ножом. В нескольких могилах, где нож находился не справа, как у большинства, а слева, здесь же были кресала и кремни (погребения 184, 308).
Изредка, преимущественно в женских могилах, встречаются железные иглы (погребения 39, 41, 125, 173, 196), находившиеся, очевидно, в деревянном футляре. Не многочисленны находки железных шильев (погребения 224, 225, 357) и единичны небольшой железный серп (погребение 2), железная пешня (погребение 14) и напильник-шило (погребение 143).
В погребении 125 у костей стопы лежал кружок из стенки красного гончарного сосуда и крупный белемнит, расколотый вдоль на две части. На одной стороне кружка — неглубокий желобок, вытертый, судя по следам, белемнитом. Известно, что многие первобытные народы верили в целебные свойства особых камней, в частности белемнитов.
Оригинальная и не ясная по своему назначению вещь найдена в погребении 256. Это небольшой деревянный диск, в центре которого вырезано квадратное отверстие и вставлен кусочек из другого дерева. С обеих сторон отверстие с вставкой закрыто наглухо медными планками: с одной — двумя прямыми, а с другой — трехлучевой (табл. XVIII, 2).
Изредка в могилах встречаются амулеты из зубов, обычно клыков, рыбьих позвонков и астрагалов барана (погребения 8, 54, 235, 240, 255, 325, 340).
Среди предметов вооружения наиболее многочисленны железные наконечники стрел, найденные только в мужских погребениях (29 могил). Но стрелы в погребениях имели исключительно магическое, ритуальное назначение, о чем свидетельствует прежде всего их количество, а также размещение в могиле. В большинстве могил лежал всего один наконечник, и без каких-либо следов колчана. Нередко наконечники лежали вместе с кресалом между ног (погребения 100, 124) или у таза (погребение 180), а иногда в изголовье погребенных (погребения 106, 260, 299, 322). По одному наконечнику было также в колчанах из погребений 184 и 195, положенных над левой рукой умерших. По два наконечника стрелы обнаружено в погребениях 33 и 75, где они лежали в изголовье, в последнем — с остатками колчана. В двух могилах с заплечиками (погребения 212, 224) колчан с тремя стрелами лежал на заплечиках, т. е. был положен не в погребальную камеру, а над ней. Может быть, и в других случаях, когда эти остатки находятся на костяках, — это результат положения их вне могильной камеры. Сюда могут относиться стрелы с колчаном, обнаруженные справа у плеча (погребение 55) или поперек груди (погребения 143, 274). Во многих разграбленных могилах также были найдены наконечники стрел, но не более одного-двух[18]. Лишь в одном случае, в погребении 120, в юго-западном углу могильной ямы лежал пучок из четырех наконечников.
В 16 погребениях обнаружены остатки конской сбруи и седел — удила, стремена и пряжки. В могилах эти остатки, как правило, сочетаются с костями коня. Лишь в трех случаях удила и стремена находились в могилах, где не было костей коня (погребения 224, 256, 268), но все эти могилы ограблены. Кости коня обнаружены, как указывалось выше, в значительно большем количестве могил, чем остатки сбруи. Всегда ли в могилу помещали головы и ноги коня вместе со сбруей — трудно сказать, но небезынтересно заметить, что нет ни одной целой неразграбленной могилы с костями коня, в которой бы не было остатков конской сбруи. Лишь в детских погребениях 298, 364, где имелись кости коня, сбруя отсутствовала. По всей вероятности, в большинстве случаев вместе с головой и ногами коня в могилы клали и уздечки, а иногда и седла. Остатки сбруи (удила, пряжки, стремена) лежали в могилах иногда рядом с костями коня (погребения 23, 135, 145, 190), чаще же все это было сложено у изголовья погребенного (погребения 33, 180, 224, 274, 322). Встречались также могилы, где удила находились рядом с головой коня, а стремена — в изголовье погребенного (погребения 75, 143). В тех случаях, когда остатки сбруи лежали рядом с костями коня, они были помещены над погребальной камерой. Следует также отметить, что только в могильных ямах с заплечиками находился полный набор остатков конской сбруи — удила, пряжки и стремена (погребения 33, 75, 135, 143, 180, 190, 322). Во всех же простых могильных ямах были обнаружены только или удила (погребения 10, 23, 71, 256, 145), или стремена (погребени