и подобные инспекции и в других частях царства Ур-Намму.
О том, что царь стремился совершенствовать административный аппарат, свидетельствует его активная деятельность по приведению в порядок старых каналов и рытью новых. Они служили артериями, по которым жизненно важная вода попадала на поля, а также, наряду с реками, основными путями сообщения. Перевозка всех тяжелых грузов и войск осуществлялась по воде, с помощью лодок.
Одним из наиболее выдающихся достижений Ур-Намму, производящих особое впечатление на потомков, стали результаты его строительной деятельности. На протяжении всего своего правления этот царь занимался обновлением старых общественных зданий и возведением новых. Храмы и связанные с ними отдельно стоящие постройки нуждались в постоянном ремонте, так как, подобно всем остальным сооружениям в Вавилонии, были построены из кирпича-сырца, сильно подверженного погодному воздействию и быстро изнашивающегося. Ремонтные работы в таких крупных сооружениях, как храмовые комплексы, были приоритетной задачей, но на них требовались огромные средства, поэтому позволить себе их могли только сильные правители. Из-за этого в период господства кутиев многие храмы оказались в состоянии упадка.
Ур-Намму решил исправить ситуацию. Свершения этого правителя, продолженные его сыном Шульги, увековечены в многочисленных строительных надписях. Отдельное внимание он уделял своей столице – Уру, Уруку и священному городу Ниппуру. Именно Ур-Намму придал расположенному в Уре зиккурату бога луны Нанны, а также зиккурату в Уруке их окончательный облик. Как архитектурная форма зиккурат представляет собой огромную квадратную башню, которая сужается кверху. На ее вершине находилась плоская терраса со святилищем («высокий храм»). Происходит зиккурат от архаического террасного храма. Благодаря существованию обычая, в соответствии с которым новые храмы строились на продолжавших считаться священными руинах старых, подобные здания становились все более высокими, и одна терраса устанавливалась на другую. Однако в правление III династии Ура (а возможно, и раньше) это бессистемное увеличение высоты строения стало моделью для строительства огромных башен, которые теперь стали проектироваться и возводиться как единое целое. Вполне вероятно, что это произошло уже в аккадскую эпоху, но в нашем распоряжении нет археологических данных, способных подтвердить или опровергнуть данное предположение.
Одним из лучших образцов скульптуры того времени стала стела Ур-Намму, найденная на руинах храма Нанны в Уре. На ней изображена так называемая сцена представления, которая впоследствии постоянно повторялась на цилиндрических печатях. Божество-покровитель представляет царя (а на печатях – любого верующего) и просит за него одного из верховных богов, сидящего на троне. Этот памятник свидетельствует о том, что искусство резьбы по камню достигло нового уровня своего развития, однако по сравнению с искусством, характерным для аккадского периода, ему не хватает творческой новизны и разнообразия используемых мотивов.
Ур-Намму и его преемники стали излюбленными персонажами шумерских авторов. Так, в «Путешествии Ур-Намму в загробный мир» описывается прибытие покойного правителя в «землю без возврата», где он располагает к себе божеств подземного мира, включая Гильгамеша, сделав им роскошные подарки. Тогда же появился новый литературный жанр – царский гимн. В отличие от более ранних сходных произведений его автор обращается не к богам от имени царя, а к самому царю. Это отличает такие гимны от адресованных к богам и существовавших (по крайней мере, известных нам) со времен Гудеа, в которые в лучшем случае вставлялась молитва за правителя. Соответственно, представители III династии Ура занимали особое положение, причем не только в литературных произведениях, но и, как будет показано ниже, в жизни.
Шульги и его преемники
1. Статус царя
Государство, которым правили представители III династии Ура, представляет собой абсолютную монархию. Власть царя была ничем не ограничена. Однако это значит не то, что на него не могли повлиять его советники, а то, что он не обязан был к ним прислушиваться. Правитель просил совета прежде, чем предпринять какое-то действие, но не у людей, а у богов. Так, некоторых верховных жрецов выбирали и назначали только после изучения царем печени жертвенного животного.
Гадание по печени животных – постановка вопросов и получение предзнаменований при изучении отметок на печени овцы, принесенной в жертву богам, – было одной из наиболее характерных черт религии Вавилонии. В сохранившихся до нашего времени гадательных текстах, датируемых древневавилонским периодом, говорится, что правитель, как и любой простой смертный, мог задать прорицателю (специальному жрецу, способному интерпретировать отметки) вопрос, стоит ли совершать тот или иной поступок, относящийся к любой сфере общественной и частной жизни.
Царь был верховным судьей, возглавлял все ветви власти и являлся единоличным повелителем страны как в мирное, так и в военное время. Престол передавался по наследству. Правитель находился в самом центре системы управления государством, что свидетельствует о жесткой централизации власти во всей державе, управлявшейся III династией Ура. Несмотря на то что в реальности энси обладали довольно широкими полномочиями, к примеру председательствовали в местных судах, они не имели права принимать политические решения без одобрения сверху. Каждый из них был уполномоченным представителем царя и занимал свой пост для того, чтобы тот был доволен. Храмовое строительство было прерогативой царя; энси могли возводить только святилища, в которых отправлялся культ самого обожествленного правителя.
Обожествление было наиболее ярким выражением особого положения царя. К этой практике, впервые опробованной в правление в Аккаде Нарам-Суэна, затем прибегнул и Шульги. Свои имена с детерминативом, использовавшимся для обозначения божества, писали и цари, правившие до и после Хаммурапи. Обожествление правителя, однако, не значило, что он приравнивался к богам, входившим в общегосударственный пантеон. Он становился одним из менее значительных божеств – защитников страны. В шумерском языке под словом «бог», употребленным в единственном числе, понимался личный покровитель человека, который должен был ходатайствовать за своего подопечного перед недостижимыми главными божествами.
Несмотря на эти ограничения, обожествление царя играло в обществе огромную роль. Возводились многочисленные святилища, где отправлялся его культ, ему приносили жертвы. В различных частях страны поклонялись своему, местному божеству – «Шульги Уммы» или «Амар-Суэне Кадингирры». Имя царя, подобно тем, которые носили космические божества, стало частью личных теофорных имен (например, «Шульги – жизнь страны Шумер»).
В обожествлении царя имелась еще одна составляющая, из-за которой перед нами встает вопрос, на который мы пока не в силах ответить. Речь идет об отождествлении обожествленного правителя с Думузи (Таммузом), божественным возлюбленным Инанны (Иштар), и сопряженном с ним таинстве священного брака. Впервые в этом обряде принял участие правитель Исина Иддин-Даган (1974–1954 до н. э.) (по крайней мере, о более ранних подобных случаях нам ничего не известно). В письменных источниках, посвященных данному событию, сказано, что царь в качестве Ама-ушумгаля (имя Думузи) вступил в брак с богиней Инанной. В религиозных текстах, датируемых древневавилонским периодом, имена представителей III династии Ура и правителей Исина стоят бок о бок с именами и эпитетами Думузи. Таким образом, можно сделать вывод о том, что этот обряд был известен уже в годы правления III династии Ура.
В настоящее время нам неизвестно, какую роль в стране играл суккаль-мах, великий визирь. Перевод этого термина носит условный характер: «суккаль» дословно переводится как «посланник», «вестник». Наиболее известной личностью, занимавшей этот пост, был Урдунанна, который, однако, мог значительно отличаться от других суккаль-махов, так как одновременно имел несколько должностей. Суккаль-мах мог оказывать влияние на выносимые судом решения. В правление представителей III династии Ура он не зависел от местных энси и занимал равное им (или даже более высокое) положение. Это, однако, не значит, что он был равен царю или принимал за правителя решения. В нашем распоряжении нет источников, свидетельствующих об этом. В Лагаше Наммахани, последнему независимому энси, поверженному Ур-Намму, служил суккаль-мах Ур-абба, впоследствии сохранивший свой пост и работавший уже на победителя. Но этот факт, единственный в своем роде, также не свидетельствует о том, что данный институт происходил из Лагаша и был использован представителями III династии Ура, разрабатывавшими способы управления быстро формировавшейся державой.
2. Военное дело и отношения с другими государствами
На первый взгляд кажется, будто представителям III династии Ура (в отличие от правителей Аккада) не приходилось сражаться за целостность своей державы. В источниках говорится, что военные силы использовались исключительно за пределами ее границ и до правления Ибби-Сина никаких волнений внутри страны не было. Однако мы не можем быть уверены в том, что Шульги на протяжении всех сорока восьми лет (2093–2046 до н. э.), в течение которых он правил державой после смерти своего отца, умудрялся сохранять в ней мир. Источники, рассказывающие о его царствовании до 22-го года, крайне немногочисленны. Картину всеобщего благополучия и процветания описывают тексты, относящиеся ко второй половине правления Шульги. В датировочной формуле, относящейся к 20-му году его царствования, говорится: «Год, когда жители Ура были обязаны службой лучников». Причиной мобилизации населения столицы могло быть восстание где-то на территории страны. Однако, судя по источникам, относящимся к 22-му году правления Шульги, он сумел сохранить власть над своими владениями.
Шульги снова стал использовать титул «царь четырех сторон света», добавив его к отцовскому эпитету «царь Шумера и Аккада». Он также был обожествлен при жизни. (Имя Ур-Намму в шумерских текстах, естественно, тоже выписывалось с детерминативом бога, но эта честь была оказана ему уже после смерти.)
Шульги оправдывал свое стремление к полной власти, организуя военные походы в регионы, граничившие с Вавилонией на севере и северо-западе: Симуррум, располагавшийся в бассейне Нижнего Заба; Ганхар в районе современного Киркука; земли племени луллубеев, недалеко от современной Сулеймании; город Аншан на территории Ирана (к востоку от современных Керманшаха и Хусейнабада); Урбилум, или Арбилум, современный Эрбиль; Кимаш, находившийся возле Симуррума. Походы в эти и другие страны и города, конечно, оказались победными – ведь в текстах не говорится о поражениях, даже если они имели место. Их цель заключалась в обеспечении защиты существующих и создании новых торговых путей, столь необходимых такой стране, как Вавилония, находящейся в значительной зависимости от ввоза сырья. Еще одной задачей являлась защита от вторжений соседних племен, которые к тому времени начали угрожать стране. Наиболее опасными из них были хурриты, появлявшиеся в Северной Месопотамии начиная с аккадского периода. За то, что они не вторглись в саму Вавилонию и не подчинили равнину своей власти, следует благодарить Шульги и его преемников.
В шумерской литературе сохранились косвенные свидетельства об этих войнах. Так, в одном из мифов говорится о походе богини Инанны в горную страну Эбех (Джебель-Хамрин). В упоминании в эпосе о путешествии на «Кедровую гору», которое предпринял Гильгамеш, чтобы сразиться с Хумбабой, горной страны Хуррум, очевидно, отразилось воспоминание о борьбе представителей III династии Ура с хурритами на севере страны.
Однако нашим основным источником, рассказывающим о войнах, в которых участвовал Шульги, являются датировочные формулы, содержащие лишь лаконичные описания (к примеру, «Урбилум разрушен»). Второй преемник Шульги, Шу-Суэн (2036–2028 до н. э.), приказал вырезать более содержательные надписи. Во время его походов иноземных царей и энси (здесь шумерским титулом названы чужеземные правители) взяли в плен, и караван ослов повез золото в святилища Ниппура. Благодаря данным сведениям нам становятся понятны политические и экономические причины этих кампаний.
В этот период появилась практика перемещения населения завоеванных территорий, которая станет характерной для данного региона в более поздние эпохи. Поселение таких военнопленных быстро выросло неподалеку от Ниппура. Его жители были обязаны трудиться на общественных работах.
Все же в источниках говорится только о победах. Факт сокрытия поражений не должен удивлять нас. Если они не достигали катастрофических масштабов, то не интересовали авторов месопотамских текстов. Однако в правление Шу-Суэна такая угроза наступила. Этот правитель построил стену длиной в двадцать шесть «двухчасовых» переходов, отходившую от канала Абгал, расположенного на севере Вавилонии. Мы не знаем, где именно она находилась, но цель ее возведения совершенно ясна. В некоторых письменных источниках она названа «стеной марту», в других – «стеной марту, сдерживающей тиднум». Тиднумы, они же диданы, – это одно из многочисленных племен кочевников-семитов, которые в шумерских текстах названы одним словом – «марту». С помощью этой и других мер Шу-Суэн удерживал марту на расстоянии, однако вскоре они сумели разрушить державу.
Если война обещала быть неудачной или не окупилась бы, представители III династии Ура прибегали к дипломатии – стремились переманить иноземных царевичей на свою сторону с помощью браков. Дочь Шульги на 18-м году его правления «была поднята в место царицы Мархаши», расположенное на территории современного Ирана, к востоку от Диялы и к северо-западу от Элама и называвшееся в источниках аккадского периода Варахше. Энси Аншана на 31-м году царствования Шульги женился на другой его дочери. Правда, этот союз оказался не очень удачным: на 34-м году своего правления правитель Ура уничтожил этот город. В царствование Ибби-Суэна энси Забшали вступил в брак с его дочерью.
Мы мало знаем о том, как в правление III династии Ура была организована армия. Очевидно, большой разницы между военной и гражданской службой в те времена не было, так как военные звания иногда совпадают с названиями чиновничьих должностей. Словом эрен на шумерском языке называли человека, пригодного к выполнению личных повинностей. Речь идет о лично свободном населении, мобилизованном для выполнения определенных задач – сооружения и ремонта дамб и каналов, строительства храмов, перевозки грузов и прохождения военной службы.
Главный герой шумерской поэмы о Гильгамеше и Хумбабе призывает пятьдесят мужчин без подвластных им людей, чтобы они вместе с ним отправились в поход в страну «Кедровой горы». С другой стороны, в гимне Гудеа, правителя Лагаша, говорится, что горожане трудились «как один» на масштабном строительстве, предпринятом энси. Если царь и делал какие-то исключения, то мы о них не знаем. Помимо эренов, в Месопотамии были ага-уш – отдельная категория, в которую входили профессиональные военные или надзиратели за общественными строительными работами.
Высшим военным чином был шагин. Он отвечал за безопасность на территории определенной части страны, и его положение, вероятно, было приравнено к тому, которое имел энси. В таком приграничном регионе, как Мари, в правление III династии Ура не было энси. Очевидно, шагин возглавлял и местную власть. О важности этого поста свидетельствует то, что его занимал наследник престола, например Шу-Суэн, служивший до восшествия на трон шагином Урука.
3. Протяженность державы – основные центры
Определить границы державы, которой управляли представители III династии Ура, не так-то просто. Очевидно, в районах, где постоянно происходили военные столкновения (к примеру, на востоке и северо-востоке), они все время сдвигались. Когда речь идет о приграничных районах, титул энси можно понимать двояко: он мог быть как наместником, назначенным царем, так и независимым местным правителем. Из-за этого трактовать имеющиеся в нашем распоряжении источники крайне сложно. Тем не менее можно сделать вывод о том, что в державу III династии Ура постоянно входили Вавилонская равнина, бассейн реки Диялы, среднее течение Евфрата в окрестностях Мари и среднее течение Тигра у Ашшура. В Телль-Браке, что в верхнем течении реки Хабур, над остатками «дворца» Нарам-Суэна были найдены следы такого же обширного строения, датируемого периодом правления III династии Ура. Там же был обнаружен фрагмент таблички с именем Ур-Намму.
Какая часть этой территории была заселена семитами? Вполне вероятно, что она совпадала с областями в современном Ираке, где живут эти народы. Судя по именам людей, происходивших из района нынешнего Иракского Курдистана (окрестности Киркука), эта территория не была населена семитами. Обширный архив глиняных табличек, найденный в Гасуре (позднее Нузи), расположенном к югу от Киркука, свидетельствует о том, что в аккадский период в подавляющем большинстве этот город был населен аккадцами. Однако из-за миграции хурритов ситуация, очевидно, вскоре изменилась, так как к концу 3-го – началу 2-го тыс. до н. э. семиты перестали быть доминирующим народом, живущим в этой местности. По сути, границы державы, которой управляли представители III династии Ура, заканчивались там, где люди не говорили на семитских языках. Единственным несемитским регионом, находившимся в составе этого государства начиная с правления Шульги и до 3-го года царствования Ибби-Суэна был Элам, столица которого располагалась в Сузах.
Однако, определив границы державы, мы не узнаем, на какие территории действительно распространялась власть ее правителей. Некоторыми внутренними областями, регионами, в которые невозможно было попасть по воде или по ровной местности – горами, пустынями и степями, – вряд ли можно было управлять. Территории, лежавшие к северу от Мари и Ашшура, были, вероятно, слишком отдалены от центра державы, поэтому эффективно контролировать местную администрацию, скорее всего, не удавалось.
Ур, будучи царской резиденцией, являлся столицей державы, но в ней находились еще два крупных города – Урук и Ниппур. Ибби-Суэн прошел обряд коронации в Уре, Уруке и Ниппуре (причем именно в таком порядке). Выше уже говорилось о том, насколько важную роль играл Урук, являвшийся (возможно) местом зарождения династии и резиденцией цариц. Ниппур, священный город всех шумеров, представлял собой административно-территориальную единицу, которой управлял энси. В то же время этот город имел ряд привилегий. В частности, его жители не платили подати, а сам Ниппур получал «посылки» от нескольких энси из соседних регионов Вавилонии. Пост энси этого города, очевидно, передавался по наследству, хотя представители III династии Ура стремились искоренить эту традицию в других районах. Положение Ниппура как религиозного центра и верховенство его бога-покровителя Энлиля никто не оспаривал. Цари не пытались поставить Нанну, верховное божество Ура, во главу пантеона. В шумерской поэме «Путешествие Нанны в Ниппур» говорится о том, как бог луны отправился из своего города на север в лодке, попросил разрешить ему войти внутрь. В священном городе его гостеприимно принял Энлиль, к которому Нанна обратился с просьбой благословить царское семейство, а также поля и стада страны. Верховный бог милостиво согласился. В этом тексте хотя и не явно, но содержится представление о том, что именно Энлиль наделяет царя властью и что процветание державы зависит от его благосклонности. Таким образом, правитель мог благополучно царствовать и обеспечивать для своей страны благоприятные природные условия только в том случае, если соблюдал все религиозные предписания.
4. Управление государством
Как было сказано выше, энси управлял административно-территориальной единицей. Он назначался царем и должен был отчитываться перед ним за свои действия. Титул – единственное, что объединяло его с правителем независимого государства. Энси являлся главой судебной власти города. В нашем распоряжении имеются источники, в которых говорится о приговорах, вынесенных им в своем дворце. Иногда число областей, находившихся под управлением энси, превышало сорок, причем большинство из них находилось в самой Вавилонии – как уже было сказано выше, приграничные регионы то присоединялись к территории державы, то вновь отпадали от нее в зависимости от успешности ее военных кампаний. В Мари, Уруке и, вероятно, в Дере, на границе Ирана, правили шагины – военные наместники, обладавшие широкими властными полномочиями. Границы этих областей, установленные в правление Ур-Намму, очевидно, сохранялись неизменными в царствование его преемников – по крайней мере, в нашем распоряжении нет свидетельств, доказывающих, что внутренние границы на территории Вавилонии изменялись.
Срок полномочий энси не совпадал со временем правления назначившего его царя. Как и в современных монархиях, новый правитель «наследовал» чиновников, работавших при его предшественнике. Время пребывания некоего Лугальмелама на посту энси Ниппура точно совпадает с девятилетним сроком правления Амар-Суэна (2045–2037 до н. э.). Однако мы не знаем, было ли это связано с особым положением города или явилось следствием обычной случайности. В то же время нам известны случаи, когда энси единожды, а иногда дважды переводили из одного города в другой. Вероятно, с помощью этой меры правитель стремился сделать так, чтобы этот человек не сумел обзавестись слишком большим количеством связей и чересчур сильным влиянием. Однако к ней также могли прибегать, когда хотели перевести эффективно работающего чиновника туда, где нужны были такие люди, или в какой-то совершенно иной ситуации. Отцы энси некоторых городов также занимали данный пост, но в нашем распоряжении нет сведений, доказывающих, что эта должность являлась наследственной. Нет у нас и источников, свидетельствующих о том, что один энси мог управлять несколькими областями. Случай с Урдунанной, жившим в правление Шу-Суэна, особый – собранное им впечатляющее число титулов, очевидно, свидетельствует об ослаблении царской власти.
Несколько энси Вавилонии должны были приобретать жертвенных животных для святилищ Ниппура. Каждый из них удовлетворял потребности священного города на протяжении месяца, а затем его место занимал следующий. От этой обязанности были освобождены энси, управлявшие территориями, значительно отдаленными от Ниппура (например, Ашшуром), откуда доставить скот было крайне затруднительно.
Гораздо меньше мы знаем о том, каким образом управлялись территории, находившиеся внутри территориального образования, которым управляли энси. В письменных источниках, датируемых периодом правления III династии Ура, впервые появляется перенятый из аккадского языка титул рабианум, который можно перевести как «градоначальник». Вероятно, эти чиновники управляли отдельными городами, слишком маленькими для того, чтобы стать резиденцией энси. Во главе еще более мелких поселений стояли старосты – хаззанум (это слово также имеет аккадское происхождение).
В целом бюрократический аппарат державы в правление III династии Ура был разделен на две части – дворцовый и храмовый. В первом случае речь идет не только о резиденции (царя, или энси), но и обо всех относящихся к ней службах – мастерских, хранилищах, сокровищницах и т. д.
В нашем распоряжении имеется огромное число источников, рассказывающих о деятельности дворца. Тем не менее составить подробную картину его функционирования довольно сложно. Причиной этого является неравномерное распределение источников по тематике и с точки зрения географии. К примеру, в Вавилонии практически полностью отсутствуют тексты экономического характера. Само по себе это весьма прискорбно, но кроме того, данный факт не позволяет нам выяснить, использовался ли шумерский язык чиновниками во всей Вавилонии. Однако, несмотря на незначительное число известных нам аккадских текстов, их достаточно для того, чтобы мы могли предположить: аккадский в качестве языка чиновничества семитских регионов не переставал использоваться с периода существования Аккада. К такому же выводу нам позволяет прийти ряд царских надписей, составленных на аккадском представителями III династии Ура. Влияние аккадского языка на шумерский росло, так как в синтаксисе последнего появилось множество семитских заимствований.
Бюрократический аппарат, занимавшийся управлением хозяйством в государстве, стал предметом ряда весьма ценных предварительных исследований, но подробное исследование, посвященное данной теме, до сих пор не увидело свет. Кроме того, необходимо опубликовать работу, посвященную многочисленным терминам технического характера, встречающимся в текстах, где речь идет о ремеслах, профессиях и чиновничьих должностях.
Одним из крупнейших архивов периода правления III династии Ура является найденный в Пузриш-Дагане, городе, основанном Шульги на 39-м году его правления неподалеку от Ниппура. На его окраине находилось огромное стойбище для скота, на которое приводили жертвенных животных, направлявшихся из Шумера и Аккада в священный город. Ежедневно всех прибывавших и отбывавших, а также сбежавших или умерших животных записывали. Если пастухам не удавалось доказать свою невиновность, им приходилось находить замену. Каждый раз, когда скот прибывал, отправлялся в святилища или его там забивали, тщательно записывались имена людей, участвовавших в этом. Нередко указывалось и имя чиновника, отвечавшего за весь процесс в целом. Если привозили мертвую овцу на корм собакам, это тотчас же фиксировалось на табличке. Для этих людей не было событий, недостойных того, чтобы быть зафиксированными. Кроме того, все записи тщательно датировались – указывались день, месяц и год, когда произошло то или иное событие. Писцы, служившие представителям III династии Ура, даже изобрели балансовую ведомость, где фиксировались доставленные и отправляемые грузы и животные, а внизу «листа» в конце дня записывались напоминания или сведения о наличии недостачи.
С дворцовыми и храмовыми стадами было тесно связано процветавшее ремесло по изготовлению изделий из шерсти и кожи. Земледелие также подвергалось самому пристальному контролю в случаях, если речь шла о дворцовых или храмовых землях. Количество посевного зерна, размер урожая, объем зерновых в хранилищах и сведения об их осмотре, информация о доставке зерна из зернохранилищ – все это тщательно фиксировалось. Зерно отгружали на перемалывание, на откорм скота или тем, кто получал им плату.
Мерой стоимости являлось серебро. Иными словами, говоря о ценности предмета, оперировали стандартными единицами веса этого металла. В идеале за зерно платили один шекель серебром (шестнадцатую часть мины, то есть около девяти граммов) или гур (пять с половиной бушелей[4]) ячменя. Стандартной мерой сыпучих тел являлся царский гур, состоявший из 300 сил и введенный в обиход Шульги. Цены в правление III династии Ура, как и в любое совершенно спокойное время, не колебались. После четвертого года правления Ибби-Суэна, как будет сказано ниже, ситуация значительно ухудшилась.
Высоко ценился любой металл, так как в самой Вавилонии они встречались редко, а привозить их было дорого. Иногда металлы привозили в виде необработанной руды, но чаще – в качестве уже сформованных брусков и колец, что значительно облегчало их доставку. В Вавилонии их переплавляли и изготавливали орудия труда, предметы роскоши и украшения. Для изготовления металлических изделий, использовавшихся в быту, применялась бронза (как и сейчас, сплав меди с оловом). Медь доставляли из страны Маган, а олово – с Кавказа или из Белуджистана. Наибольшее число сохранившихся до нашего времени металлических изделий происходит из портового города Ура.
Качество перевозок, как и работы царских гонцов, было весьма высоким. В текстах, вырезанных на табличках, четко зафиксировано количество людей, необходимых для того, чтобы тянуть судно на веревках или с помощью багров. Посланники, служившие в царской администрации, прибывали в столицу и покидали ее бегом или на ослах. В нашем распоряжении имеется несколько тысяч табличек, на которых записано, когда и как они должны были обедать, указаны пункты их отправления и прибытия. Гонец, путешествовавший налегке, не брал с собой еду; с помощью табличек ему следовало получать ее по пути. С собой он нес табличку с коротким указанием или более подробные отчеты (например, ежемесячные или ежегодные финансовые ведомости, составленные чиновниками, отвечающими за ту или иную отрасль царского хозяйства), которые должны были попасть в столицу области или всей державы. В административных центрах эти таблички хранились в специальных корзинах, причем к каждой прикреплялась этикетка, по которой можно было понять, к какой категории и к какому времени относится содержащаяся в ней информация.
Хронологическая таблица IV. III династия Ура, Исин, древневавилонский период
До какой степени система хозяйствования в державе зависела от дворца и храмов? В нашем распоряжении имеются письменные источники, в которых говорится о том, что простые жители державы, то есть люди, не имеющие отношения к храмовому хозяйству, брали в аренду принадлежавшие храмам земли. Таким образом, речь идет не о землях, переданных храмовому персоналу в качестве платы за их труд, как это было в раннединастический период. В то же время в текстах говорится не о покупке частной собственности, а о передаче во временное владение. В действительности в источниках, датируемых временем правления III династии Ура, ничего не сказано о существовании пахотной земли, находившейся в частной собственности (если не считать нескольких записей о передаче ее в дар храмам).
В нашем распоряжении нет источников, происходящих из Северной Вавилонии и бассейна реки Диялы, свидетельствующих о том, что там ситуация складывалась иначе. В текстах, где говорится о передаче энси или самим царем храмам доходов с земель, специально выделенных для помощи жрецам, речь идет только о праве пользования чужим имуществом и доходами от него на протяжении ограниченного времени. Эта ситуация совершенно не похожа на сложившуюся в древневавилонский период, когда право свободно распоряжаться землей продавалось.
Разобраться в законодательстве, действовавшем в державе, которой правили представители III династии Ура, нам помогают не столько сохранившиеся фрагменты кодекса Ур-Намму, сколько документы местных судов. Все эти тексты заканчиваются фразой ди-тиль-ля – «дело закрыто», поэтому ученые называют данные таблички дитиллями. Некоторые из них представляют собой нотариальные удостоверения браков, обязанности поддержки того или иного человека, другие являются сборниками судебных решений. Предварительное слушание вел офицер, которого называли машким. Приговор выносила коллегия судей, в которую входили от двух до семи человек, изредка – судья делал это единолично. Во время заседаний разбирались семейные дела (выполнение условий брачных контрактов, спорное наследство, разводы и т. д.), вопросы, связанные с рабством (довольно часто освобождали рабов, рожденных в Вавилонии), нарушением условий договоров и спорами о праве собственности. При разбирательстве уголовных дел судьи не применяли принцип талиона («око за око, зуб за зуб») и руководствовались правилами, установленными еще в кодексе правителя Исина Липит-Иштара. Из источников, в которых говорится о юридической составляющей браков, мы узнаем, что по своему положению шумерские женщины были равны мужчинам.
В дитиллях содержатся как прямые, так и косвенные свидетельства о договорах купли-продажи, прощении долгов. Продавали в основном рабов и недвижимость; известны случаи продажи «в кредит» – человек мог заплатить необходимую цену после получения права собственности на то или иное имущество. При этом в нашем распоряжении нет ни одного договора купли-продажи пахотной земли, что еще раз доказывает отсутствие в державе, которой правили представители III династии Ура, частного землевладения.
5. Социальная структура – шумеры, аккадцы, амореи
В предыдущей главе была осуществлена попытка обрисовать структуру шумерского общества раннединастического периода. В частности, мы пришли к выводу: изучение отдельных слоев населения значительно осложняется тем, что в источниках для их наименования использованы понятия, определения которых нам пока неизвестны. Также нам становится понятно, что такие термины, как «свободный», «полусвободный», имели отличающееся от современного, а значит, не совсем понятное нам значение.
Говоря о периоде правления III династии Ура, мы должны признать, что продолжаем сталкиваться с некоторыми из этих трудностей. Как и при изучении истории Лагаша до правления Саргона, мы сталкиваемся с массивным, но односторонним корпусом источников, призванных создать у читателя впечатление существования в тот период всепроникающего государства, владеющего абсолютно всем, в котором роль отдельного человека сведена к минимуму. Вопрос в том, можно ли доверять этим сведениям.
Здесь также важен вопрос о существовании частной собственности на пахотную землю. Как уже было сказано выше, в нашем распоряжении нет договоров купли-продажи таких земельных участков, датируемых периодом правления III династии Ура, хотя к настоящему времени были опубликованы несколько тысяч документов этого времени. Значит ли это, что большая часть страны (либо вся она в целом) принадлежала государству в лице дворца или храмов? Говоря о центральной и южной частях Вавилонии, то есть о самом Шумере, мы можем с уверенностью дать утвердительный ответ. В то же время в нашем распоряжении имеются документы, происходящие с территории, заселенной аккадцами, которые можно рассматривать в качестве договоров купли-продажи земли. Если в Шумере в период правления III династии Ура частные лица могли распоряжаться землей, а значит, покупать и продавать ее, в нашем распоряжении имелись бы источники, содержащие сведения об этом, так как писцы, жившие в такой бюрократической стране, просто не могли оставить данный вопрос без внимания. (Было бы странно, если бы все писцы служили только государству.)
Отсутствие подобных текстов является доказательством того, что частной собственности на пахотную землю в тот период не было. Подтверждает этот вывод еще один, более содержательный аргумент. В текстах юридического характера, датируемых временем правления III династии Ура, содержатся сведения не только об организации и работе судов, но и о предметах тяжб между простыми людьми. Как говорилось выше, нам не известен ни один случай возникновения спора из-за продажи пахотной земли. Таким образом, вероятно, нам следует поверить в достоверность сведений, содержащихся в источниках. В нашем распоряжении имеются договоры аренды (но не продажи) пахотной земли частными лицами. После правления в Исине Ур-Нинурты на юге Шумера появились договоры купли-продажи земли. Вряд ли этот факт является случайностью; скорее свидетельствует о произошедших переменах.
Таким образом, большая часть населения державы арендовала государственные земли, причем этот факт ничего не говорит нам об их благосостоянии. Говоря об условиях жизни простых людей, мы можем только предполагать, что благодаря экономической стабильности державы в период правления III династии Ура, в частности не менявшимся ценам на зерно и т. д., они были вполне приемлемые (по крайней мере, факты резкого общественного недовольства нам не известны). Насколько нам известно, для времени правления III династии Ура не характерно социальное бедствие, широко распространенное в древневавилонский период, – постоянные огромные долги, которые представители низших слоев общества не могли выплатить.
О положении рабов в раннединастический и аккадский периоды нам известно мало. Первые информативные источники по этой проблеме датируются временем правления III династии Ура. Раб не был свободен, он считался имуществом другого человека, однако при этом обладал определенным правовым положением и правами. Он мог выступать в суде в качестве истца, а значит, имел право оспорить свой статус и обратиться к судьям с просьбой выяснить, насколько обоснованным было его установление. Раб также мог выступать в качестве свидетельства и обладать личным имуществом.
Правда, таким статусом обладали далеко не все рабы – его имели жители Вавилонии, потерявшие свободу по большей части из-за своей неплатежеспособности. Положение военнопленных и переселенцев, которых привозили в страну, было совершенно иным. Как говорилось выше, в надписи Шу-Суэна говорится об основании недалеко от Ниппура поселения вынужденных переселенцев. В двух табличках из Уммы, датируемых пятым годом правления Амар-Суэна, описан рацион иностранок, захваченных в плен во время войны. В этом перечне приведены имена 150 женщин, которых, вероятно, держали в каком-то своего рода лагере. Рабиноземец, не обладавший правовым положением, не мог просить суд признать его свободным.
В державе, которой правили представители III династии Ура, шумеры и аккадцы обладали одинаковым статусом. Об этом свидетельствует то, что не только царицы, но и два последних царя, входившие в данную династию, – Шу-Суэн и Ибби-Суэн – носили аккадские имена. Плавильный котел выполнил свою задачу. Многие царские чиновники, о которых говорится в письменных источниках, также носили аккадские имена. В этом обществе контрастировали друг с другом шумеры и аккадцы, с одной стороны, и кочевники, называвшиеся «марту» (аккадское «амуррум»), – с другой. Последние были скрытой угрозой и со временем стали причиной упадка державы, которой правили представители III династии Ура. Но во времена ее расцвета предпринимались попытки интегрировать их в упорядоченное общество. Царь отдавал марту земли за плату, и им не мешали занимать ответственные должности. К примеру, один из них стал царским гонцом. В большинстве источников речь идет о марту, которые получают довольствие от государства или приносят жертвы в храмах. При этом не следует ошибочно отождествлять отношения, сложившиеся между этими кочевниками и государством, с характерными для древневавилонского периода и отраженными в архивах Мари, Урука и расположенных вокруг Сиппара. Отношения могут принимать множество различных форм, но, судя по этим поздним текстам, в правление III династии Ура некоторые кочевники спокойно поступали на службу к сторонникам оседлого образа жизни, а затем ассимилировались с ними. Отдельные марту даже называли себя шумерскими и аккадскими именами. Однако большинство членов племени в то же время не приобщалось к цивилизации и представляло постоянную угрозу для государства.