— Я же недаром сказал о научном подходе, — напоминает мальчик Витя. — И вы согласились на него. Можно назвать это логикой или здравым смыслом. Если вы отказываетесь ставить под сомнение американские источники, то как вы можете дискутировать? Американцы сказали, что они были — под сомнение их информацию не ставим — дискуссия невозможна. Нет для неё базы. Станете отвергать эту логическую цепочку? В каком месте? Мне просто интересно.
— Как можно ставить под сомнение такой Монблан фактов⁈ — Климов начинает горячиться. — Учёные всего мира ошибаются⁉ Наши российские учёные, китайские, европейские! Как можно не доверять академикам, высококлассным специалистам во всех областях науки и техники⁈
Колчин выслушивает с почти равнодушным видом. Гоблин с сочувствующей улыбкой. Когда Климов исчерпывается и кое-как замолкает, Колчин несколькими фразами опять приводит того в ярость:
— Вы так и не сказали, в каком месте рвётся логика? Как вы можете дискутировать на тему высадки, если считаете её бесспорным фактом? Если спорите, значит, он спорный.
— Факт бесспорный, — заявляет мрачный Климов. — И я не спорю, а защищаю его.
— Тогда мой оппонент теряет свой статус, — обращается к Гоблину Колчин. — Он не может признать американские источники сомнительными, а значит, начать полноценную дискуссию.
— С чего я должен признавать их сомнительными⁈ — горячится Климов. — Это негодная база для спора. Фальшивая!
— Вы, господин Климов, собираетесь сделать хитренькую подмену, — мальчик Колчин невозмутим. — Вместо формирования основы дискуссии предлагаете приступить к обсуждению данных из американских источников. То есть предлагаете начинать строить дом сразу с третьего этажа, не обращая внимания на первые два и забывая о фундаменте.
— И что же вы предлагаете? — приветливо вопрошает Гоблин.
— Пусть у него будет статус наблюдателя, своего рода адвоката дьявола. А я при этом изложу свою концепцию научного подхода к рассмотрению темы. Кстати, подход универсален и может применяться к чему угодно.
— Давайте, — Гоблин соглашается на фоне недовольного Климова.
— Итак. Никто не заметил двух фактов, бесспорных фактов, которые проявились в самом начале. Первое: никогда до настоящего момента защитники не вступали в открытую дискуссию со скептиками. Отметьте, пожалуйста, этот момент. Желательно письменно. Чтобы не забыть.
Возникшая пауза тратится на возню с карандашом и бумагой.
— Чувствую себя школяром. Забытые ощущения, — смеётся Гоблин. — Аж ностальгия прошибает. Итак, Виктор, что дальше?
— Второй факт в пользу защитников господин Климов только что сформулировал в яркой эмоциональной манере: подавляющее число учёных в нашей стране и мире считает высадку американцев на Луне незыблемой истиной.
Климов не скрывает удовлетворённого вида.
— Видите? Я признаю факты, неудобные для скептиков, без всяких оговорок, — Колчин смотрит на Климова с лёгкой насмешкой. — Пойдём дальше. Ознакомление с аргументами сторон выявляет ещё один факт: в руки советских и российских учёных США не передавали крупных лунных образцов. Если коротко: у нас нет массивных лунных камней из экспедиций «Аполлонов». Скажем, весом в несколько килограммов.
— А почему они должны были нам их давать? — неуступчиво возражает Климов.
Колчин с ожиданием смотрит на Гоблина. Нейтральная реакция ведущего его не устраивает, что он показывает вздохом.
— Почему не дали, зачем не дали, было ли что давать — всё это отдельная тема. Пока отмечаю, что против самого факта не возражаете.
— Он ничего не значит!
— Это всего лишь ваше частное мнение, но не факт. Мы пока говорим только о фактах, не вызывающих возражений. Есть у вас таковые в вашу пользу?
— Я говорил. Их целый Монблан. Запуски «Сатурнов», которые видел весь мир…
— Зрелищное шоу, но не факт запуска именно лунной ракеты, — холодно режет на ходу Колчин.
— Почему вы так говорите? — Гоблин вопросительно смотрит на мальчика.
— Мы не знаем, и никто не видел, что «Сатурн-5» вышел на орбиту и отправился дальше. Никто не наблюдал саму высадку и не мог наблюдать.
— Наблюдали! — вскрикивает Климов.
— Просто объявляю этот пункт спорным. Шоу — не доказательство высадки. Если у меня есть серьёзные возражения, то факт не может быть признан.
— Но факт запуска был, — Гоблин настаивает, останавливая вскипающего Климова. — Вы сами говорили, что сначала записываем факты, оценивать будем потом.
— Хорошо. Записывайте. Да, я говорил, но… ладно, записывайте.
Гоблин поскрипывает карандашом. Как только поднимает голову, Колчин обрушивает следующий тезис:
— У американцев оставались три ракеты «Сатурн-5». Заявленная грузоподъёмность на орбиту — сто сорок тонн. Технологией стыковок они, по собственным заявлениям, владели. Но создавать супертяжёлую орбитальную станцию не стали. Записывайте: американцы, несмотря на свои возможности, не создали тогда, в 70-ых годах, супертяжёлую ОС.
— Ну и что? Зачем она им? Не создали, значит, не было необходимости, — Климов опять ощетинивается. — Вы, господин студент, приводите совсем посторонние аргументы. Абсолютно ничего не значащие.
— Мы это обсудим, — Колчин слегка брезгливо вздёргивает губу. — МКС весит сейчас где-то четыреста пятнадцать тонн. Американцы ещё тогда, в 70-ых, могли построить огромную станцию массой в четыреста двадцать тонн. В единоличное пользование. Не построили. Записали?
Гоблин через несколько секунд кивает.
— Это бессмысленный факт. Не имеющий никакого отношения к теме! Вы точно так же можете записать, что Волга впадает в Каспийское море! — бушует Климов.
— Отношение к теме — самое прямое. Если за три запуска «Сатурна-5» американцы смогли бы собрать на орбите супертяжёлую станцию, то это было бы прямое и долговременное доказательство грузоподъёмных возможностей «Сатурна-5». Нет огромной станции — нет доказательства.
Возражений на это кроме фырканья Климов не находит.
— Продолжим. Как минимум два этапа лунных экспедиций «Аполлонов» ранее никогда не испытывались. Ни разу. Против этого восстаёт весь исторически накопленный опыт в области космонавтики.
— Какие же это два этапа? — Гоблин крутит в пальцах карандаш.
— Взлёт с Луны и стыковка взлётного модуля с командным отсеком на лунной орбите. Ни разу до этого не было ни одной тренировочной попытки. И не могло быть, разумеется. Записали?
Почему-то в этот момент Климов мрачно, но молчит. Правда, заводит глаза кверху, показывая, как его утомила непробиваемая тупость оппонента.
— В отличие от полёта Гагарина, открывшего эпоху орбитальных полётов, программа «Аполлон», по словам американцев, успешная, эпоху полётов на Луну для человечества не открыла.
Под насмешливым взглядом Колчина попытавшийся что-то сказать Климов не решается прервать своё молчание. Колчин надиктовывает лаконичный вариант озвученного факта. И тут же переходит к следующему:
— Несмотря на фантастический успех, супердвигатели Ф-1, основа ракеты «Сатурн-5», никакого развития и применения в дальнейшем не имели. Не было двигателей следующего поколения, более совершенных, мощных и надёжных. Ничего подобного. Их фактически просто выбросили на свалку.
Гоблин возобновляет запись записывать, а недовольно скривившийся Климов начинает длинный, судя по объёму воздуха, что он вдохнул, спич, который Колчин обрывает в самом начале. Бесцеремонно и откровенно.
— Только альтернативно одарённые могут думать, что…
— Господин Климов, я бы попросил вас воздержаться от оскорблений. Иначе следующим шагом может стать физическое воздействие друг на друга, а в этом у вас нет никаких шансов. Я моложе, быстрее и с рукопашными видами спорта знаком не понаслышке. Глазом моргнуть не успеете, как я вас искалечу.
Камера на долю секунды показывает холодные глаза Колчина, которого в этот момент ни у кого язык не повернулся бы назвать мальчиком. Опасной тварью — да, мальчиком — нет.
— Брейк! — громко заявляет Гоблин, поднимая руки в запрещающем жесте. — Лишаю слова всех. Объявляется антракт.
Климов что-то бурчит о мальчишках, возомнивших о себе. Гоблин успокаивающе похлопывает его по плечу. Этого уже никто не увидит, камеру не выключают, но в эфир стычка не попадает. Никто её не видел, кроме участников передачи… пока какая-то зараза в сеть не слила.
Вторая часть передачи. Постскриптум
— Не могу не заступиться за, так сказать, покинувшего нас товарища Климова, — объявляет Гоблин. — И раз он ушёл, то скажу за него. И дополню с вашего позволения список железных фактов.
— Попробуйте, — покладисто соглашается Колчин.
— Уголковый отражатель. Все говорят, что американский отражатель есть, его то и дело используют, ловят отражённый лазерный луч.
— Признаться, в эту тему глубоко не погружался. Но только потому, что убеждён в её глубокой второстепенности.
— Глубокая второстепенность! — смеётся Гоблин. — Надо запомнить.
— Подозреваю, что если глубоко копнуть, то появятся сомнения и в этом факте, но не вижу причин копаться там. Советский уголковый отражатель тоже на Луне есть, его с луноходом доставили. Но никто не утверждает, что советские космонавты побывали на Луне.
— Но в список этот факт можно внести. Пусть это будет косвенным доказательством, — настаивает Гоблин.
— Тогда два факта вносите. Один — наличие американского отражателя, второй — наличие советского аналогичного прибора.
— Резонно, — соглашается Гоблин.
— И бесполезно, — комментирует Колчин и на вопрос ведущего отвечает: — Эти два факта аннигилируют друг друга. Что вносите, что не вносите — на общий результат никакого влияния.
— А вот глава индийского космического агентства заявлял, что их лунные зонды обнаружили на Луне следы экспедиций «Аполлонов».
Колчин морщится. И принимается объяснять:
— Вы поймите: есть факты первого порядка важности, а есть второго, третьего и так далее. Заявление индийского космического руководства — факт даже не второго порядка. Во-первых, такие высокие должности во многом политические, а политики часто врут. Во-вторых, снимки «Чандраяна» очень размытые и неубедительные. Я вам сам таких снимков в фотошопе наделаю столько, что куча специалистов не разгребёт.