— А в-третьих будет? — Гоблин откровенно веселится.
— Да, пожалуйста, — Колчин пожимает плечами. — Сами фото — косвенное свидетельство. Тем более в таком сомнительном качестве. Как делают фотографии криминалисты? Кладут рядом рулетку или линейку, каждое крупномасштабное, в высочайшем разрешении фото сопровождается описанием и подписями следователей и свидетелей. Химическими и биологическими анализами соскобов. То есть кучей документов. Ну и так далее.
Колчин немного помолчал и добавил:
— Есть и в-четвёртых. Вы уже записали, что подавляющее число учёных в мире считает, что американцы на Луне были. Сейчас что, предлагаете их поимённо в наш список включить?
Гоблин хмыкает озадаченно.
— Вот есть в науке такой метод. На основе каких-то данных выдвигается некая гипотеза. Она не может считаться теорией, пока точно не предскажет какие-то неизвестные ранее факты. Как только это случается, гипотеза немедленно приобретает статус признанной теории. Примем как гипотезу, что американцы высаживались на Луне. Какие после этого можно ждать факты и события? Например, в 75-ом году или пусть даже в 85-ом на Луне появляется обитаемая американская база. На постоянной основе. Или, на худой конец, лунная орбитальная станция с экипажем. Тогда всё. Разговор окончен, гипотеза высадки астронавтов на Луну становится общепризнанной теорией. Есть на Луне американская база с постоянным персоналом? Нет. Значит, гипотеза не имеет никакого подтверждения.
— Хм-м… а если применить эти рассуждения к полёту Гагарина?
— То же самое. Принимаем гипотезу, что Гагарин совершил орбитальный полёт. Ожидаем, что через какое-то время событие повторится. Оно и повторяется через несколько месяцев. В том же году в космос слетал Герман Титов, причём время его полёта было намного больше, чем у Гагарина. А затем полёты в космос становятся регулярными, а в настоящее время обыденными. Всё. Гипотеза стала теорией.
Ещё немного разговаривают ведущий со студентом. Разговор становится всё более светским и отвлечённым от темы. В конце Гоблин зачитывает составленный список общепризнанных фактов и вносит уточняющие поправки.
Список общепризнанных фактов, касающихся высадки американцев на Луну:
1. Подавляющее число учёных и специалистов в области космонавтики в мире и нашей стране считает, что американцам удалось побывать на Луне.
2. В открытую дискуссию со скептиками ни один российский учёный не вступал.
3. Ни одного крупного, в несколько килограмм, лунного камня российские и советские учёные от американцев не получали.
4. Старты ракет с заявленной целью достижения Луны совершались.
5. Несмотря на декларированные возможности (технология стыковок на орбите) и наличие трёх ракет «Сатурн-5», американцы даже не попытались создать в 70-ых годах супертяжёлую орбитальную станцию.
6. Два этапа лунных экспедиций «Аполлонов» никогда ранее не отрабатывались: пилотируемый взлёт с Луны и стыковка с командным модулем на лунной орбите.
7. Прорывные полёты американцев на Луну эпоху лунных экспедиций для всего человечества не открыли. В отличие от полёта Гагарина, начавшего этап орбитальных полётов с участием человека.
8. Двигатели Ф-1, обеспечившие рекордные характеристики «Сатурна-5», производить прекратили и дальнейшего технологического развития они не имели.
— Добавьте ещё один, — Колчин что-то вспоминает и Гоблин записывает:
9. В американских программах «Меркурий», «Джемини», «Аполлон», «Скайлэб» не участвовал ни один иностранный космонавт. Все участники — исключительно американские астронавты.
— Ну они же исключительная нация! — Гоблин издаёт глумливый хохоток.
— В советских космических программах иностранные космонавты принимали участие. В программе «Спейс-Шаттл» тоже. Поэтому сомнений в их реальности не возникает, — добавляет мальчик Витя.
Наличие на Луне уголковых отражателей, американского и советского, всё-таки решили не вносить. Заканчивается беседа сердечным прощанием.
25 октября, суббота, время 18:55.
МГУ, ДСЛ, комната Колчина.
— Фигассе! — Куваев экспрессивно выражает общее мнение, но как дальше выясняется, по разным поводам.
— А ты что, правда хотел силу применить? — Таша смотрит с непонятным выражением лица. Она пришла с соседкой по комнате.
— Не хотел, конечно, — пожимаю плечами. — Но если некоторые понимают только язык силы, то приходится и таким козырем пользоваться. Мы, кстати, ужин пропустили, — транслирую всем мнение моего желудка.
Немедленно организуем перекус и чаепитие по принципу «всем кидать на стол всё, что есть».
Глава 14Осенний бал и все, что дальше
1 ноября, видеоблог Киры Хижняк.
— Я всё-таки удивлена, Витя, — хозяйка блога делает глаза. — Почему ты уверен, что американцев на Луне не было?
Мы только что дали повтор итога беседы у Гоблина, теперь Кира пытается поймать волну от того события. Форум, привязанный к сайту Гоблина, не сказать чтобы вскипел, но заметно оживился. Некоторые обвиняли хозяина сайта в том, что он на ходу переобулся.
— Ты всё не так поняла. Это не то, что ты подумала.
Она всё-таки не дура, улавливает неявную шуточную отсылку и улыбается:
— Что я должна была подумать?
— Я не уверен в том, что они были, я не уверен в том, что их там не было. Весь смысл разговора в том, чтобы донести тривиальную мысль: у нас нет никаких неопровержимых доказательств, что американцы высаживались на Луну. Это всё.
— А как же тысячи фотографий, киносъёмки и всё остальное?
— Я же говорил, фотографии не могут считаться доказательством. Их наличие вообще никакого значения не имеет. Допустим, скептики докажут, что часть снимков — поддельные. Допустим даже невероятное — докажут, что абсолютно все поддельные. Ну и что? Что от этого изменится? Американцы скажут, что да, было дело. Что на самом деле фототехника на Луне оказалась неработоспособной, плёнка расплавилась, пришлось делать картинку в павильоне. Но они всё равно на Луне были.
Кира на какое-то время цепенеет. Пользуюсь моментом:
— На самом деле и доказывать ничего не надо. Достаточно того, что есть сомнения. Что бы там «защитники» ни говорили, сомнения всё равно есть. И специалисты в области кино об этом говорят. Можно им не верить, отмахнуться, обозвать всех «фомами неверующими» и «плоскоземельщиками», но сомнения у большого числа людей всё равно есть. Вот есть факты, что мы с Гоблином перечислили. Против них нет никаких возражений ни у кого. Вот от них можно плясать.
Кира приходит в себя. Улыбается:
— Хорошо. Давай спляшем. Предлагаю по порядку. Самый первый факт — подавляющее число учёных в мире и России высказывается в пользу высадки. Мне кажется, одного этого достаточно, чтобы прекратить все споры.
— Однако споры почему-то не прекращаются, — откровенно ухмыляюсь. — И это не сам факт. Вернее, он не прямой. Это оценка реальности некоего события, данная неким сообществом экспертов, пусть очень большим и авторитетным. К тому же она девальвируется другим фактом: никто из этих учёных в открытую дискуссию со скептиками вступать не рискует. Сразу вопрос — почему?
— Не считают нужным связываться с фриками?
— Одновременно так думают тысячи или даже десятки тысяч учёных? Кира, так не бывает. Ты подобные результаты соцопросов видела?
— Каких соцопросов? — девушка слегка подвисает.
— Любых. Видела хоть один соцопрос по любому поводу, чтобы все сто процентов опрошенных выбрали один-единственный ответ из многих?
Лицо Киры слегка вытягивается.
— Попробуем представить некий соцопрос среди учёных на эту тему. Главный вопрос: почему не ставите на место скептиков в открытой дискуссии? Варианты:
1. Не желаю спорить с невежественными фриками.
2. Не готов вступать в дискуссию по теме, в которой глубоко не разбираюсь.
3. Не хочу идти против общепринятой точки зрения.
4. Боюсь проиграть в споре.
5. На самом деле я считаю, что скептики правы, однако открыто заявлять об этом не хочу.
— Как думаешь, каков будет результат такого опроса?
— Откуда же я могу знать, Витя⁈
— А вот я кое-что могу заранее сказать. Спектр мнений не будет однолинейным. Каждый вариант ответа наберёт свой процент выбравших. Возможно, какой-то один окажется в пределах статистической погрешности, и его можно будет считать нулевым. Но не все. И какой вывод?
— Какой?
— А такой, что при большой многочисленности группы мотив отказа не может быть единственным. И высказанный тобой, о фриках, в том числе. Поэтому он в качестве универсального объяснения подойти никак не может. Не могут все учёные одновременно испытывать непреодолимое отвращение к общению со скептиками.
— Однако и просто так от мнения всего научного сообщества мы отмахнуться не можем.
— Так мы и не отмахиваемся. Мы же его внесли в список фактов! Вот только однозначно интерпретировать мы его не можем. По крайней мере до тех пор, пока не проведём обширное анкетирование.
— Может, провести? — Кира задумывается.
— Не советую. Можешь столкнуться с административным сопротивлением. Вопрос слишком близок к политической сфере, выходит на уровень международных отношений. США очень ревниво к этой теме относятся. Не стоит.
В студию входит девушка, ставит перед нами чашки с дымящимся кофе. Редакция МК заботится о создании домашней уютной атмосферы.
— Надо признать, вопрос действительно сложный. Одно можно утверждать определённо: мнение любого самого авторитетного учёного или даже в целом научного сообщества может быть ошибочным.
— Разве такое бывает?
— История науки пестрит подобными примерами. Взять хотя бы геоцентрическую теорию, — решаю уточнить, дабы избежать: — Это ту, что считала центром Вселенной Землю, вокруг которой вращаются звёзды, Солнце и планеты. Теория теплорода, которая считала, что тепло переносится особым веществом. Да мало ли…
— Но мнение научного сообщества может быть и верным, — Кира стойко обороняет позицию «защитников». Не осуждаю.