Сделав острожный вдох, я… не смогла поприветствовать его. Он вызывал во мне дикую антипатию и страх.
Кстати, внешне он оказался совершенно не таким, как я его представляла: вовсе не огромный, как скала, и далеко не такой зрелый. Он был хорошо сложен и напоминал крепкого юношу, хотя из-за маски я не могла видеть всего его лица.
Но улыбка, мгновенно скользнувшая по его губам, мне дико не понравилась: в ней угадывалось самодовольство и гордая самоуверенность, которые я вдоволь насмотрелась на лице Мелеры, а меня уже от таких качеств характера изрядно тошнило.
— Дорогая моя невеста, — прозвучал его обманчиво мягкий и вкрадчивый голос. — Я пришел забрать вас с собой!
Мои губы сжались в тонкую линию, а подбородок поднялся выше.
Решимость и сила, еще больше наполнившие меня, напомнили мне то состояние, которое сподвигло меня на мою первую и единственную битву с горгусами, когда я отвоевала жизнь своих родителей и благополучие всего нашего замка.
— Но разве не вы сами отправили меня в это путешествие? — осторожно поинтересовалась я, не отводя от короля глаз. — Почему же вдруг вы переменили свое решение и возвращаете меня обратно?
Эргус ухмыльнулся.
— Я слишком скучал! — эти слова, наверное, должны были показаться мне милыми, но прозвучало настолько фальшиво, что я поежилась от его жуткого лицемерия. Какой ужасный тип! И почему отец так сильно уважает его??? Я ничего не понимаю…
Пока я боролась со своим негативом, король вдруг решительно шагнул ко мне и попытался обхватить меня за талию.
Я дернулась и уперлась руками в его грудь, пытаясь высвободиться от захвата.
— Что вы делаете? — прошипела я. — Прекратите немедленно!!!
Но король меня не послушал, а рывком прижал меня к себе еще крепче, свободной рукой интимно проводя по моим волосам.
— Красавица! — прошептал он, продолжая гадко улыбаться. — Может, не столь эффектна, как многие, но большого очарования тебе не занимать!
Я почувствовала себя вещью на рынке, причем, не самого высокого сорта. Как отвратительно с его стороны делать подобные сравнения!
— Девственный свежий цветочек, — продолжал вещать гнусный правитель, и в его глазах, видимых из-под маски, я начала видеть загорающийся недобрый огонь.
Мне стало по-настоящему страшно. Что мне делать? Я ведь хотела спасти Эрика, максимально выгородив его, но, похоже, сейчас я не могу выгородить даже себя! Как же быть???
Пока я отчаянно размышляла об этом, король резко наклонился и припал своими жадными губами к моему рту.
Никогда не думала, что поцелуй может быть настолько отвратительным!
Его скользкие губы до боли терзали мои, а язык попытался проникнуть в рот, и в этот момент я не выдержала…
Глава 30
Милания. Врезать королю
Знаете, бывают такие моменты, когда в тебе побеждает далеко не рационализм или трезвомыслие, а нечто более сильное: например, желание… врезать кому-нибудь хорошенько, даже если этот кто-то — король и твой настоящий жених!
И я врезала.
Собрала в ладони увесистый сгусток магии и хорошенько стукнула в его грудь, заставляя наглые губы Эргуса отлепиться от меня и закричать весьма недвусмысленными отборными ругательствами.
А еще венценосный называется! По-моему, ему самое место где-то в подворотне!
Король отскочил от меня на пару метров, держась рукою за пораженную грудь и все еще испытывая сильное жжение, а потом его лицо, точнее, видимая часть лица, исказилась в такой гримасе ненависти, что мне впору было бы испугаться за себя.
— Ах ты ж драконья подстилка! — закричал он на меня неистово. — Посмела отвергнуть меня! Да кем ты себя возомнила??? Я думал немного подождать с нашим… э-э-э… соитием, но теперь уже я ждать не намерен!
Он вдруг повернулся к дереву и зачем-то с ненавистью прокричал:
— Смотри, братец, внимательно! Думаю, это представление тебя очень увлечет!
Я изумленно уставилась в пустоту. Кому он это? И какой братец???
Но рассуждать об этом было совершенно некогда, потому что король достал из одежды амулет, сверкнувший в воздухе магической петлей, а я… поняла, что от этого момента полностью зависит вся моя последующая жизнь.
Запаниковав, я начала призывать все заклинания, какие только приходили в голову. Первое, что вспомнилось моему разгоряченному разуму, было заклинание дождя! Я выпалила его очень громко, и прямо над головой незадачливого золотого дракона мгновенно собралось черное мрачное облако, тут же выпустившее в него настоящий жуткий ливень.
Король опешил и замер, а потом разразился жуткой бранью и, пытаясь выскользнуть из-под падающей ему на голову стены капель, замахнулся на меня магической петлей.
И я ему зарядила заклинание оледенения.
Руки дракона замерли, покрываясь корочкой льда, а дождь мгновенно усилил эффект, утолщая ледяной слой с невероятной скоростью.
Король взревел и начал стремительно оборачиваться, и тогда я запустила в него заклинание лишения магии на семь дней.
Но Эргус уже не был настолько беспечен и ловко увернулся от него. В считанные мгновения он вырос на моих глазах в огромную тушу с яркой золотой чешуей, и я ощутила себя немного беспомощной перед ним. Все же я была еще маленькой и слабой драконницей и вряд ли смогла бы победить самого сильного в королевстве дракона своими ничтожными силами…
На меня накатило отчаяние, но гнев на этого беспринципного правителя помог мне вытеснить всякий страх, и я с достоинством вздернув подбородок, прокричала:
— Ты меня не получишь, король!
И побежала прочь. Конечно, убежать от такой громадины было практически невозможно, но, если я хотя бы смогу достичь деревьев, возможно, у меня есть шанс просто спрятаться.
Или же будут все шансы быть поджаренной им вместе с лесом!
В воздухе раздался громкий рев, больше всего напоминающий хохот, и над моей головой появилась зловещая тень.
Тело, как на зло, не хотело оборачиваться в драконницу, хотя, если честно, я не была уверена, что для меня это было бы лучшим вариантом. Драконнице спрятаться тяжелее. Вот только успею ли я???
Около меня с шумом опустилась громадная лапа с когтями размером с мою голову, и я почувствовала на своей шее настоящее дыхание смерти…
***
Эрик. У меня больше нет брата
Раньше я всегда Эйра только жалел. Родной брат все-таки, единственный брат. Жалел ради памяти матери. Жалел, потому что понимал: очень много вины за его испорченность лежит на клане наших родственников, но сейчас, видя, как он впился в губы моей паре и моей самой любимой на свете девушке, я просто возненавидел его всей душой. Возненавидел до смерти. Возненавидел так сильно, что готов был по-настоящему его убить…
Если бы мог…
Я снова напряг мышцы и попытался сбросить с себя магическую петлю. Она с жуткой резью впилась в мои руки, разрубая кожу и вызывая сильное кровотечение, призвал всю свою магию и со стоном начал жать свою ловушку до помрачения в голове.
Мне казалось, что сейчас у меня от напряжения просто лопнет голова. Я не дышал и не расслаблял мышцы, я готов был умереть, но не прекратить свою борьбу, однако петля все еще крепко держала меня и не собиралась разрываться…
И вдруг я ощутил совершенно неожиданное прикосновение к себе чей-то холодной ладошки.
Я резко выдохнул и открыл глаза, едва справившись с навалившимся головокружением и волнами дикой боли по телу.
Передо мной на корточках сидела… маленькая фея и жалостливо заглядывала в мои глаза.
— Бедненький хорошенький питомец, — вдруг пропищало это миниатюрное недоразумение, роняя слезы прямо на мою одежду. — Королева так расстроится, если ты умрешь! Давай я тебе помогу!
Продолжая называть меня питомцем и даже успокоительно поглаживая мою шевелюру, как будто я действительно был забитой собачонкой, она прикоснулась к магическому жгуту, словно проверяя его на прочность, а потом одним движением руки вызвала бурный рост тонких стеблей с изумрудной листвой, которые тут же потянулись ко мне, как живые, и начали обвивать «жгут» сразу с нескольких сторон.
— А ты не переживай, Питомчик, — ласково продолжала шептать фея. — Ты еще обязательно принесешь Королеве множество малышей, и вы осчастливите весь наш народ своим потомством, а сейчас пойди и хорошенько проучи вот того перекрашенного дракона! Ишь ты! Думает, если нацепил на себя иллюзию, так сразу и стал золотым! А наша госпожа любит только золотых, как ты! И дракончики ваши будут хорошенькие-прехорошенькие…
Фея хихикнула, выводя меня из полуобморочного ступора, а потом взмахнула ручонкой, и стебли, уже крепко зафиксировавшиеся на злополучной магической петле, резко потянулись в разные стороны.
Я мгновенно ощутил, что могу сделать полноценный вдох. Он дался мне с болью, но я у меня появилась реальная надежда и, соответственно, огромная сила воли и жажда вырваться как можно скорее!
Я снова напряг все свои ресурсы: и мышцы, и магию и опять от напряжения перестал дышать. Секунда, две, три, десять и… петля с треском разрывается, мгновенно рассыпаясь в светящуюся пыль.
Повалившись на землю, я на несколько мгновений скорчился от боли в израненных руках и ногах, однако почти сразу же вскочил и быстро огляделся вокруг.
Милании уже не было. Я пришел в настоящий ужас, увидев, что Эйр, уже обернувшийся в дракона, несется следом за маленькой и беззащитной фигуркой моей дорогой невесты.
Ярость накрыла меня с головой, и я мощно протаранил магический щит. Но он не поддался, и тогда я попробовал снова. Я бил в него опять и опять, оставляя на теле синяки и ссадины, но ненависть моя и желание защитить любимую крепли с каждым ударом. Наконец, щит дрогнул и в одно мгновение рассыпался, а я выпрыгнул вперед и тут же совершил полный оборот в дракона.
Мой рев, пронесшийся над долиной, спугнул стаи птиц, которые с громким хлопаньем взвились в небо, и Эйр резко остановился.
Если бы драконьи морды могли выражать эмоции, думаю, на его физиономии сейчас появилось бы глубокое изумление.