"На профкоме" его просто "размазали".
"Стая товарищей" во главе с заместителем директора по учебной работе припомнили ему абсолютно всё.
Оказалось, кто каждый его промах, каждая неудача роста, каждое бранное слово кем-то тщательно фиксировалось, записывалось, анализировалось и препарировалось под строго определенным углом.
Чтобы в какой-то момент "вывалить" на молодого учителя всю грязь, которую "стая товарищей" накопила за три года неустанной и тайной слежки за молодым физруком.
Все замечания, высказанные ему возрастными озлобленными тётками – так называемыми коллегами – Семён признал.
Подтвердил, что да, у него, как у молодого учителя, действительно, были те ошибки, о которых ему сейчас рассказывают.
– Однако всё, о чем вы говорите! – сказал он. – Закончилось полтора года назад. За полтора последующих года ничего из того, что вы мне рассказали – не было. Критика ваша справедлива. Но она запоздала. Я – исправился.
Тогда в ход "коллеги" пустили свой самый главный аргумент: – Ну Вы же не будете здесь работать, если мы не хотим, чтобы Вы здесь работали!
Как ни странно, это сработало....
…Семён страшно переживал. Из-за своих учеников, из-за старшей дочери, из-за второго ребенка, который должен родиться осенью....
Несколько дней он ждал, что директор школы как-то вмешается в ситуацию, "охолонит" "стаю товарищей". Ведь сохранить грамотного и успешного учителя физкультуры – это прежде всего в его, директора, интересах.
Директор – не вмешался....
С улыбочкой принял известие об увольнении, пожелал успехов на новом поприще....
…Через несколько лет Семён Аркадьевич случайно, на автовокзале встретил супругу бывшего директора Соколовской средней школы Татьяну Колесникову.
Времени у обоих было много.
Разговорились....
Историк и математик, которых так грязно "ушли" в Соколово, в педагогику больше не вернулись.
А еще выяснилось, что через пару лет после "изгнания" Семёна Аркадьевича так называемый "педагогический коллектив" из деревни Соколово "скушал" и её мужа.
Действовали по многократной проверенной и хорошо обкатанной "схеме". Пригласили "на профком", "вылили" ведро словесных помоев....
Из директоров Анатолий Колесников ушел сам.... Его место заняла великовозрастная дама из "стаи товарищей" – та самая заместитель директора по учебной работе.
Потом Колесниковы уехали из Соколово – Грязнухи.
Сейчас она работает в другом районе, в какой-то небольшой вспомогательной школе, директором, муж – при ней, "трудовиком"....
Семён Аркадьевич внимательно слушал Татьяну Павловну, кивал головой в нужных местах, но почему-то ему не было жалко ни её, ни её мужа, который позволил "слить" из школы сразу четверых молодых педагогов-мужчин.
В душе он даже слегка позлорадствовал.
Анатолий Колесников в итоге получил то, чего заслуживал.
Например, бесхребетным характером и бездарной работой в должности директора школы....
А у Семёна Аркадьевича с того "памятно-гнусного" мая выработался своеобразный "иммунитет".
Так ему представлялось, во всяком случае....
Нет и не бывает никогда никакого школьного педагогического коллектива – решил для себя он. Есть группа людей, педагогов, учителей, неким случайным образом собравшаяся под крышей одной школы.
У администрации школы цель – есть. Точнее – поставленная государством задача. Они её выполняют сами и принуждают выполнять других.
И это – правильно.
У большой группы учителей, работающих в одном здании, общей цели, по определению, нет.
У каждого педагога – свои собственные задачи и свои личные интересы. Каждый педагог решает проблемы на своих уроках самостоятельно, без помощи других педагогов.
Есть директор, есть администрация, есть группы по интересам.
Изредка группы по интересам трансформируются в "стаи товарищей", иногда – просто в "партизан", пишущих "подметные письма" в вышестоящие инстанции, после которых приходят "проверки".
Но педагогического коллектива – нет и не может быть.
И – точка.
Семёну Аркадьевичу было вполне комфортно в "батискафе" своих убеждений.
Он не заводил в школах друзей, не открывался.... В своей последней школе он первые два года вообще перемещался по зданию школы только в учительскую и только за журналом.
Из коллег знал всего несколько педагогов – тех, кто работали на четвертом этаже.
И то, только потому, что коллеги иногда заглядывали в спортзал и просили, чтобы он потише свистел в свой свисток, так как у них контрольная.
Имена остальных учителей длительное время не запоминал....
…Однако "иммунитет" оказался ложным.
"Лопнул" как перезревший чирей, при первом же "конфликте интересов", обильно залив кровью и гноем душу ранимого физрука.
Душевная рана, нанесенная молодому педагогу тридцать пять лет назад, кровоточила в его сердце до сих пор.
Семёну Аркадьевичу пришлось признать этот факт перед самим собой, сколько бы он ни "хорохорился", мысленно доказывая самому себе обратное.
Его заявление, лежащее приемной, в сейфе у Елены Валерьевны, перевешивало с десяток придуманных им "иммунитетов" разом.
А ведь помимо старых морально-психологических "ран" то и дело возникали новые.
Например, перманентный конфликт с руководителем методического объединения учителей физической культуры – опытным, давно работающим в районе специалистом.
В его "родной" школе учителя уважали, в отделе образования он пользовался авторитетом.
Собственно, именно отдел образования "повесил на шею" учителям физической культуры нового руководителя РМО, даже формально не поинтересовавшись мнением его коллег.
Некоторые физруки из других школ недолюбливали замысловато назначенного "лидера", но сильное неприятие его стиля управления он вызывал только у Семёна Аркадьевича.
Наверное, нашла "коса на камень"....
…Семён тяжело вздохнул, вышел в коридор, чтобы отвлечься от дурных мыслей. Он представил, как расплывется от удовольствия лицо этого человека, когда ему сообщат, что его главный недоброжелатель и постоянный оппонент всех заседаний и открытых уроков уволился....
Семён зло сплюнул в угол, где стояла урна, вышел из своего крошечного кабинетика.
Прошел вдоль стены, по привычке тщательно проверил замки в комнату инвентаря и в раздевалки.
Ученики школы, в которой уже седьмой год работал Семён Аркадьевич отличались одной очень интересной особенностью.
Они крали.
Крали верхнюю одежду, обувь, сумки, шапки, телефоны, продукты.... Крали все, что лежит плохо и лежит хорошо.
Их не пугали повсюду установленные камеры и строгие наказания за воровство.
Причем крали не только завсегдатаи "воровского ремесла", но и вполне обычные на первый взгляд дети.
Илья Зальцман – одноклассник Сани Гольцмана – мальчик с прочно "приклеенной" улыбкой украл у Семёна Аркадьевича волейбольный мяч. Прямо из спортивного зала.
Одноклассники отрабатывали подачу, один или два мяча нечаянно вылетели в коридор. Илья подобрал один из мячей и тихонечко опустил его в свой портфель.
Узнали об этом факте, как водиться, случайно: Илья похвастался своих дружкам во дворе, как он ловко обокрал самого Семёна Аркадьевича.
Мяч школе Зальцману пришлось вернуть.
На логичный вопрос – зачем – Илья ответил, как всегда, с улыбочкой: "Я просто взял поиграть".
Однажды "отличился"… Дима Стаценко – один из признанных любимцев Семёна Аркадьевича.
Взял и присвоил себе общественные кроссовки.
Просто обул и ушел в них домой.
И еще и похвастался, что смог присвоить "общие" кроссовки.
Семён рассказал о случае завучу. Завуч Диму отругала.....
Кроссовки вернулись на свое законное место.
Кроссовки и майки появились в зале не сами по себе.
Поступив в новую школу и поняв, каков уровень материального достатка некоторых семей, Семён Аркадьевич сделал "ход конем". Он свои старые кроссовки, а также спортивную обувь своих знакомых не выбрасывал, а приносил в школу, где в неё могли переобуться так называемые "забыванцы" – ученики, которые забыли дома обувь и форму – для уроков физкультуры. В одной из коробок нашлось несколько недокомплектов старой баскетбольной формы, оставшейся от предшественников Семёна. Педагог её забросил в стиральную машинку, а когда она высохла, принес в школу – для тех, кто постоянно "забывал" дома свою личную спортивную форму.
Идея прижилась. Не раз и не два старая форма избавляла от двоек "за форму" тех, кто пришел на физкультуру без правильной экипировки.
И эту форму и эти кроссовки дети тоже крали!
После урока, если кто-то из "забыванцев" оставлял майку или шорты в раздевалке, сунуть её в свой портфель – дело двух-трех секунд.
За шесть лет из общественного оборота исчезло больше десятка маек и шортов.
Кроссовки тоже "уходили".
Первыми "ушли" желтые кроссовки самого Семёна Аркадьевича. Кто-то одел их на уроке и потом просто ушел в них домой.
Потом были и другие....
Украли еще одну пару кроссовок Семёна Аркадьевича, пару – у молодого коллеги Акинфея Юрьевича....
…Волейбольных мячей в общей сложности "ушло" ровно половина – из двенадцати. Мячи были очень высокого качества, модного бренда "mikasa".
Как ни странно, но "руку" к этому приложили учителя начальных классов.
Два мяча исчезли по следующей "схеме". Учительница начальных классов с согласия директора и завуча забирала к себе в кабинет волейбольные мячи, чтобы с ними проводить уроки физической культуры. Проводила..... Мячи на постоянной основе хранились у неё.
Весной мячи вместе с классами оказывались на улице, где благополучно "забывались" или "терялись" между деревьев.
Мячи, естественно, никто не искал.
Нашли их случайно. Школьные волейболисты.
Сказали, что один из них нашли между веток деревьев, довольно высоко, а второй отняли у детей, который "честно" нашли его в траве.
Пара-тройка волейбольных и футбольных мячей безвозвратно "сгинула" в лагере труда и отдыха, который к тому же базировался в другой школе.