Семён рассказал старому другу всё. И про ранимую девочку, и про "стаю товарищей", и про злопамятную заместительницу директора....
Друг детства слушал внимательно и спокойно. Не разу не перебил, не задал ни одного уточняющего вопроса. В конце "повествования" налил до краев обе рюмки, подцепил на вилку самого большого масленка.
– Утро вечера мудренее! – крякнув после опрокинутой стопки, произнес он. – Ситуация у тебя сложная, но поправимая. Но лучше все решения принимать на свежую голову. Так что сейчас мы идем спать, а утром, если хочешь, мы еще раз всё обсудим.
Семён "переварил" предложение, кивнул головой, опрокинул рюмку прямо в горло, закашлялся…
Евгений перегнулся через стол, увесисто хлопнул ладонью по упитанной спине старого друга....
....Похмелья утром не было. Совершенно.
Не болела голова, не першило в горле, не сушило в желудке.... Евгений – тоже, судя по его виду, был как "огурчик".
– А водочка-то я у тебя, как я посмотрю, не из дешевых! – улыбнулся Семён, намекая другу на вчерашнее застолье. – Где достал такое чудо?
– Человек один угостил. Очень большой человек. Директором на заводе работает. Мы с ним в прошлом месяце на медведя ходили.
– Добыли? – Семён вдруг понял, что расспросы о том, что это был за директор, Евгению не понравятся
– С трудом. Но – добыли.
– Ты же как-то говорил, что браконьерить перестал.....
– А я и не браконьерил. Директор – всё чин по чину – купил лицензию на одного медведя. Меня взял в помощники. Я с собакой медведя нашел..... Загнал в болото....
– А кто стрелял?
– Стрелял, естественно, тот, на кого лицензия.
– А в чем твоя выгода? Кроме азарта, конечно....
– Мясо. Шкуру, лапы, голову директор забрал себе; мне досталось мясо.
– Дорогая лицензия-то?
– Простому смертному не купить. Больше ста тысяч....
– А если без лицензии?
– Без лицензии – еще дороже. Медведь получиться уже золотой. Посуди сам..... Добытого медведя конфискуют. Оружие – конфискуют. Машину, как средство незаконной добычи – конфискуют.... В общем, "на круг" медведь получится не меньше миллиона....
– Ого!
– Да. Сейчас всё очень строго и очень дорого.
– А на кого ты охотишься?
– На уток! Покупаем лицензии – они дешевые. Собираемся большой толпой..... Костер, палатка, выпивка, песни под гитару.... Утром можно и по уткам пострелять.... Кое-кто даже попадает! – он улыбнулся. – А хочешь, мы тебя тоже с собой возьмём?
– Зачем? – пожал плечами Семён. – Патронташи за вами носить?
Евгений рассмеялся.
– Ну почему – патронташ? Дадим тебе ружье.....
– Нет, спасибо! Не моё это....Если ты не против – я пойду, прогуляюсь по Яново. Поброжу по любимым местам....
…Любимое место у Семёна было одно. Крутой взгорок на солнечной стороне красноватого обрыва на северной стороне Яново.
– Иди вон туда! Там клубеничная поляна! – строго говорила бабушка Наталья, отсылая шкодливого правнука с крохотной ивовой корзинкой в руках. – Пока хотя бы полкорзинки клубеники не наберешь, обратно не возвращайся! Варенье зимой вы все любите. Любите варенье – любите и ягоду собирать!
Сёмка брал ненавистную корзинку и опустив голову, густо заросшую до белизны выгоревшими на летнем солнце кудрями, шел на поляну....
Клубники на обильно политой Солнцем куске земли было много.
Часа через три непрерывного ползанья на коленях Сёмка набирал почти полную корзинку красной и невероятно вкусной ягоды – примерно трехлитровую банку.
Самую сложную работу – избавлять ягоды от крохотных зеленых частичек плодоножек и прицветников – "тётя Таня" – двоюродная бабушка Семёна, дочь бабушки Натальи – оставляла за собой. Терпения у пожилой женщины было не в пример больше, чем у десятилетнего сорванца и непоседы.
Если до обеда оставалось много времени, мальчишка скидывал остатки одежды, оставался в одних плавках..... "Нажарившись" под раскаленным полуденным солнцем, спешил окунуться в речку Хмелёвку, которая делала крутой поворот прямо под красным от глины обрывом.
Став постарше, Семён приходил сюда уже не за ягодой.
Здесь, на этой поляне ему думалось и мечталось как больше нигде…
Семён расстилал куртку, присаживался на неё.... С обрывала открывался превосходный вид практически на все село....
…Гудит одинокий трактор, опахивающий пшеничное поле – чтобы сорняки не заполонили растущий хлебушек....
Стайка ребятишек выпорхнула на берег, побросали одежду на траву, с визгом и криками бросились в теплую, словно парное молоко, воду пруда....
Вот председатель колхоза на своём газике пропылил с полей – на ферму....
Какой-то мужичок, словно муха, прилип к крыше дома через речку, редко, но звонко молотит по ней молотком; эхо приносит звук удара почти через секунду....
Забавно....
Гремит над головой гром, средь ясного неба – лётчики где-то в бездонной синеве июльского неба снова пошли "на сверхзвук"....
…Семён Аркадьевич тяжело поднялся на взгорок, отдышался....
Его малая родина перед ним – как на ладони.
Снова....
Те же улицы, почти те же дома....
Всё также растет "клубеника" – судя по россыпи клубничных кустов, урожай нынче был неплохой… Педагог стянул с себя куртку, бросил под ноги, устало привалился на неё....
Зимой яновские мальчишки обычно устраивали здесь прыжки на лыжах на дальность. Длинная – длинная лыжня, остро уходящая вниз по крутому склону, заканчивались крутым трамплином, собранным из больших брусков затвердевшего снега.
Забравшись пешком на самый верх, Сёмка терпеливо дожидался своей очереди, туго-натуго застегивал вокруг валенок кожаные ремни креплений, вставал на свои испытанные деревянные лыжи....
Разгон по лыжне был долгим…
Набегающий морозный воздух высекал слезы из глаз, размывая контуры искусственного снежного пригорка.....
Трамплин подхватывал вверх – с силой и скоростью, с которой тщедушный мальчишка совладать не мог.
В воздухе его переворачивало, или заваливало на бок....
Сёмка приземлялся в обильный и мягкий снег прямо за трамплином; иногда – в стороне от него – боком, или на "пятую точку"....
Звонко хохотал от нахлынувшего адреналина, быстро отряхивался от налипшего снега, спешил наверх....
Старшие пацаны ругались на него – своими неправильными "приземлениями" Сёмка испохабил всю лыжню за трамплином, и им теперь стало сложнее приземляться на лыжах, сохраняя равновесие....
Дальше всех в этом самостийном соревновании деревенских "летающих лыжников" уносился Мишка Городилов – старший из братьев Женьки и Васьки.
…Летом, в ручье, вытекающем из лога под названием Ключик, Сёмка, вместе с Женькой, устраивали "бомбу".
На две трети набивали травой огромную бутылку из темно-зеленого стекла, кидали на траву несколько кусочков карбида, выпрошенного либо украденного у сварщика в колхозном гараже, добавляли воды и плотно забивали бутылку самодельной деревянной пробкой.
После этого в огромную бутылку встряхивали, клали глубоко в ручей, стремглав убегали на безопасное расстояние....
Бутылка взрывалась с шумом, взрыв поднимал в воздух килограммы воды и грязи.....
Было весело.....
…Семён отыскал глазами знакомый ручей.....
Водная артерия прорезала пойму реки там же, где и пятьдесят лет назад.
"Ничего не меняется в этом мире."– думал Семён, всматриваясь в синеву над далеким пихтовником. – "Здесь также, как было, наверное, лет двести назад, когда сюда приехали первые семьи – основатели села Яново. Так же текла речка Хмелёвка, так же краснел обрыв над рекой, так же пели жаворонки над бескрайними полями и холмами. Сотни людей умерли в Яново с тех пор. А село как стояло, так и стоит.
И будет стоять и позже, когда умрем уже мы.
Какую память о себе оставим мы после себя? Вахонины, Переваловы и Овчинниковы оставили после себя село и многочисленное потомство. Григорий Иванович – память о себе, как о самом храбром из сельчан; единственном Героем Советского Союза из этих мест.
А как здесь запомнят меня?
Как мелкого и шкодного записного хулигана, который в четвертом классе на пару с другом выпил бражку, спрятанную бабушкой? Или как физрука-неудачника, которого "съели" на работе зловредные тётки-завучи?
.. После обеда – как всегда, плотного и сытного – Евгений куда-то засобирался…
– Отдыхай! – сказал он Семёну. – Можешь прилечь в зале. Или на веранде. А я пока смотаюсь в Хмелевку…
– В Хмелёвку!? А меня с собой возьмешь? Славку хочу повидать....
– Поехали....
Пока впереди, под длинным капотом японского внедорожника негромко журчал дизельный двигатель, а за стеклом медленно проплывали пшеничные поля, старые друзья продолжали начатый разговор про охоту. Излюбленной темой бесед Михалыча и его друга была охота на медведя. Беседы всегда проходили по одному и тому же сценарию – Евгений рассказывал, Семён внимательно слушал, время от времени задавая уточняющие вопросы.
– Медведь – очень хитрый и очень опасный зверь. – говорил Евгений, аккуратно объезжая лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя. – Особенно – старый. Его просто так не возьмешь. Ни с собаками, ни с егерями. Почует опасность – уйдет.
– Но ты же как-то справляешься…
– Есть свои тонкости. Если медведя не догнать, то его можно приманить. Приманить, и устроить засаду.
– На земле?
– Ни в коем случае. На земле охотник сам превращается в добычу. Бурый хищник двигается настолько тихо, что его никогда не услышишь. Медведя можно только увидеть.
– И что делать в таком случае?
– Способ есть. Приманить медведя можно несколькими приёмами. Если год голодный, бурый пойдет на овес.
– В поле?
– В том-то все и дело. А всё поле лабазами не перекроешь.
– И что тогда? Садить овес прямо в лесу?
– Быстро схватываешь суть! Да! В лесу! Берешь трактор, распахиваешь поляну и высаживаешь овес. А когда приходит время, устраиваешь рядом с поляной засаду.