– Они заявляют, что в святых людях, которыми являются американцы, живет душа Бога. И если с ним… Ну… Значит, с самим Богом.
Фролов облокотился локтем на стол и тихонько присвистнул, а Джек снова раскачался на табуретке – остался доволен эффектом.
– Беда… – Саша ушам не мог поверить. – Неужели блистательный Алекс с этой ста… в смысле с пожилой женщиной?
– А у него работа такая, – равнодушно отвернулся к экрану Джек.
– Но погоди, они ведь денег со слушателей не берут, на какого рожна им надо так опускаться? И смысл какой? Хотя из-за денег американец, конечно, может сподобиться…
– Вот мы и дошли до сути.
Окурок уже почти догорел в пепельнице, провоняв табачным духом и без того прокуренную комнату.
– До какой такой сути? – Фролов уже понял, что сейчас узнает что-то действительно важное.
– До очень простой. До той, которая и есть настоящая американская суть.
– До денег?
– Почти. До квартир. Они квартиры на себя переписывают, понял?
Саша посмотрел на дымный огонек прогоревшей сигареты так, что Джеку показалось, будто он сейчас протянет руку и затянется густым сизым дымом. Нет… Удержался, только глаза уныло сверкнули в свете монитора.
– Рассказывай, – вздохнул еле слышно.
Он уже понял, что Джек размялся, поиграл словами и теперь начнет выдавать суть.
– Чего рассказывать? Все ясно как белый день… Основная идея, конечно, как у любых сектантов – задурить мозги. Это даже не опиум для народа, а конкретный, разлагающий души яд. Вирус. А заодно, попутно, раз уж в мозгах каша, навариваются потихоньку. Ничего нового они не придумали, все это было уже не раз, взять хотя бы свидетелей Иеговы. Слыхал? Для них это бизнес, можно сказать.
– Бред… – покачал головой Фролов. – Квартиры в Крыму стоят копейки! Они не оправдают даже отправку детей в Америку, не говоря уже о каждодневных затратах миссии. Схему операций выяснил? Может, там что-то кроется?
– А надо? – удивился Джек. – На кой тебе связываться?
– Должно же быть и у меня какое-то хобби, – немного повеселел Саша. – Ты вон с компьютером целый день ковыряешься, Женька на гитаре дренькает, а мне что, марки собирать?
– Хреновое у тебя хобби. То Японца жить учишь, хотя он и сам уж не маленький, то лезешь неизвестно куда. Притащил бы лучше пива, честное слово.
– Переживешь… Значит, так, мне нужна схема, по которой они проводят передачу недвижимости. В деталях. Сможешь добыть?
– Ну… А они к Тырнету подключены?
– К чему? – не сразу понял Фролов.
– Ко всемирной сети Интернет. С которой стырить можно все, что угодно.
Саша с наслаждением поковырял в ухе и широко осклабился:
– Это ты уж сам как-нить выясни, ладно?
– Блин, толку с тебя… – почти всерьез фыркнул Джек. – Был ведь на месте, мог бы глянуть… Разведчик.
– Ну, не посмотрел, не подумал, каюсь. Давай, давай. Я для чего тебе слухача поставил? Вот и работай.
– Много им наработаешь, как же…
8 ИЮНЯ. ТЕЛЕФОННЫЙ КОЛОДЕЦ
Через полчаса Джек с довольным видом стянул наушники и небрежно отбросил на стол, вытянул сигарету из пачки, язычок пламени отбросил на стены причудливую сетку теней.
– Эй! Просыпайся… – окликнул он задремавшего на диване Сашу. – Петушки уже пропели. Есть у них выход в Сеть – модемный коннект.
– Как определил? – с неохотой разлепил глаза Фролов.
– По звуку, – отмахнулся юноша. – Могу даже протокол сказать.
– Верю. Вломишься к ним в компутер?
– Не-а…
– Ты же мне сам говорил, что если тебе дать машину с унихом, то вломишься куда угодно! Дармоед ты, вот что я тебе скажу… Или прикалываешься?
– Прикалываюсь, – охотно кивнул Джек. – Для того чтоб куда-то вломиться, нужна по крайней мере телефонная линия. Я тебе сто раз говорил, что надо дому без одежды. А если есть одежда и в ней есть карманы, то там у тебя всегда найдется ножик с открывалкой и фонарик.
– Блин, внимательный…
Джек нашел ровное местечко на бугристом полу, поставил компьютер и открыл монитор.
– Шнур давай, психолог, – уже настраиваясь на рабочий лад, фыркнул он.
Саша довольно сощурился – любил мастеров за работой. Он протянул свободный конец модемного шнура, а на другом, словно раздвоенный змеиный язык, висели два зажима-крокодильчика.
– Готов? – поинтересовался Саша.
– Как пионер. Пара точно рабочая?
– За кого ты меня принимаешь? Повел бы я тебя сюда, если бы не проверил…
Фролов зачистил кромкой зажима позеленевшие от времени провода заранее выбранной пары, подцепился к ним и для надежности обмотал зажимы несколькими витками проволоки.
– Все равно коннект будет паршивый, – уверенно заявил Джек. – Ладно, ничего лучше не придумаем. Как же ты раньше не сказал, что у тебя в колодце кабель прорублен и найдена рабочая пара? Гад ты, Фролов, вот что я тебе скажу.
– Ладно тебе ерепениться. Если бы ты знал о дырке сразу, я бы уже забыл, как ты выглядишь, а вот мокрицы и пауки в колодце обрели бы замечательную компанию на весь день и добрую половину ночи.
На это возразить было сложно.
– Линия, значит, у тебя есть, – сменил тему Джек. – Может, у тебя и местный аккаунт оплачен?
– Размечтался… Работай, работай, а то совсем расслабишься.
– С тобой расслабишься… – На лице юноши все больше проявлялась тень отрешенности, свойственная крупным спецам за работой.
Графических интерфейсов Джек не любил, поэтому самозабвенно принялся выбивать клавишами командные строки.
Строка.
Ввод.
Ответ.
Снова строка…
Прошел набор номера, загудели сигналом вызова динамики компьютера, модем свистнул и зашелестел сухим шершавым шипением.
Фролов наблюдал за ровно светящимся монитором с безмолвным почтением – компьютер не был для него темным лесом, но, может, именно поэтому он смотрел на работу сетевого администратора с неподдельным уважением.
– У вас есть что-нибудь, кроме sebastopol.ua? Хрен к ним проломишься… Тоже админы не дураки.
Работа шла.
– Есть тут один отросток юсовской сетки, – шумно почесался Саша. – Bios.iuf.net, он как раз Фондом Сороса оплачен.
– И кто там сидит?
– Институт биологии южных морей. Попробуй, это почти бесплатная контора, вряд ли у них особенно крутые спецы.
– Ха… Сейчас, сейчас… Давай номер телефона.
– 54-53-90.
– Теперь уж они почувствуют темную сторону моей Силы…
Это была любимая присказка Джека, беззастенчиво взятая из кинотрилогии «Звездные войны». Употреблял он ее часто, как только выдавалась возможность щегольнуть знаниями и умением. Но так он не расходился уже давно – не было возможности.
Модем набирал номер уже четвертый раз, но в динамиках слышался только сигнал занятой телефонной линии.
– Что за черт? – удивился Джек. – Может, номер не тот?
– Ага… Это тебе не Москва! Разжирели вы там до последней возможности… Это же почти халявный вход, чего ты хочешь? На десять каналов триста желающих дозвониться.
– У… Так до утра не войдем!
– Эх… Беда с вами, честное слово. У нас тут такое качество связи, что больше получаса никто не висит – даже самые лучшие модемы отваливаются, как сытая пиявка от задницы. Подожди чуть-чуть.
Модем наконец дозвонился, пробившись на свободный телефонный номер, динамики отозвались сначала длинным гудком, а потом засвистели, пошептались корявым хрипением и вдруг зашумели ровно и слаженно.
– А чего, неплохой коннект… – качнулся на корточках Джек. – Вполне можно работать.
Пальцы быстро застучали по клавиатуре. И глядя на него, можно было сразу понять, что живет он уже не в нашем привычном пространстве, а в том, где расстояния измеряются малопонятными «хопами», а скорость – битами в секунду. Он был похож на оператора боевой ракетной установки – собран, слажен, ни одного лишнего движения. Только вместо инверсионных следов в его измененном пространстве прочерчивались потоки информации, несущие в себе, словно боеголовки, тела готовых к бою программ.
«Все, отстрелялись… – с грустью подумал Фролов. – Теперь войны будут совершенно иными и умения для них понадобятся тоже другие. Вот они – воины. Спрятавшиеся, как за забралом, за линзами очков, с чуткими пальцами, не привыкшими к спусковому крючку, с гибким разумом и внимательным взглядом, не способным вычленить цель из пятен света и тени, но способным быстро и четко выделить нужное из однообразных, бегущих по экрану строк. А нас на свалку – поздно учиться. Отстрелялись…»
Саша подумал, что пройдет совсем немного времени, ну, может, лет сто, и грозные ракеты, несущие термоядерную смерть, станут менее опасным оружием, чем раскаленный до стапятидесятиградусной температуры процессор, посылающий команды точно в цель по невидимым каналам связи. И эти команды, пробившие виртуальную броню установленных программистами защит, смогут поразить любые электронные системы управления, от банкомата до коррекционных двигателей боевого спутника.
Это новое оружие, вот и все – еще один виток. Саша невесело усмехнулся, подумав, что чем древнее, чем проще были средства уничтожения себе подобных, тем они были честнее. Кроме внутренней, изначальной честности, все они четко и честно делились на оружие Добра и оружие Зла: меч – воплощенный луч света, искусственно созданный звериный коготь, с которым один на один, лицом к лицу, а яд – воплощенная подлость и хитрость, частица Тьмы, искусственно созданное змеиное жало.
Информационное же оружие так разделить невозможно, это и меч, и яд, в зависимости от того, в чьих руках находится. Да и то все это очень, очень уж зыбко… Иногда даже страшно становится.
Фролов часто слышал, будто Зло отличается от Добра лишь тем, что в состоянии использовать любые средства для достижения цели, а вот Добро в этих средствах само себя ограничивает. Чушь! Откровенная и вредоносная. Зло отличается от Добра не способами достижения цели, а самой целю – упрощением или усложнением. Эта разница столь велика, существенна и очевидна, что любые разговоры о способах достижения целей можно смело списывать в утиль мировой философской свалки. Все эти изыски являются подлинными происками Зла, Саша знал об этом совершенно точно, поскольку только Злу выгодно ограничение средств, которыми располагает Добро. Лишь злодею выгодно ограничить возможности сыщика, лишь смерти выгодно ограничить возможности врачей.